ХР Очаги случайного земледелия

ХР. 2.7.50.1. Очаги случайного земледелия.

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»).

ХРОНОЛОГИЯ ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Опыт реконструкции последовательности исторических событий во времени и пространстве в корреляции с солнечной активностью.

Книга вторая. РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ДО НАШЕЙ ЭРЫ.

Часть 7. Эпоха мифических цивилизаций.

Глава 50.1. Очаги случайного земледелия.

Иллюстрация из открытой сети Интернет с сайта: http://www.liveinternet.ru/.



Северо-Восточная Африка. Эфиопия. Средиземноморье. Левант. Ближний Восток. Миграции первобытных людей. Современное человечество. Homo sapiens neanderthalensis – раса человечества классических разумных неандертальцев. Homo sapiens sapiens – раса человечества классических кроманьонцев. Классический первобытнообщинный строй. Социально-экономическая формация. Современная цивилизация. Расогенез. Очаги случайного земледелия. 50 000 до н.э.


Практически все строго научные современные энциклопедические словари определяют значение и смысл структуры-образа-слова-понятия «собирательство», как одну их форм хозяйственной деятельности человека осуществляемую путём собирания для еды, лечения и запаса пищи съедобных и лекарственных дикорастущих растений, кореньев, плодов, ягод, орехов, грибов, мёда, а также моллюсков, насекомых, мяса павших животных и т.д.

К собирательству относится собирание всех необходимых для жизнеобеспечения человека природных ресурсов и сырья – каменного, костного, деревянного, минерального и т.д.

Как основа присваивающего хозяйства собирательство сохранится у некоторых современных коренных народов, ведущих традиционный образ жизни: у аборигенов Австралии, у индейцев Южной Америки.

Собирательство, вероятнее всего, является первичным видом трудовой деятельности самых первых человекообразных приматов, гоминид, архантропов и питекантропов и, вероятно, возникло и стало развиваться прежде, чем гоминиды стали заниматься охотой.

Собирательство вместе с охотой и рыболовством составляет единую систему первобытной жизнедеятельности человечества (человечеств) и является, по сути и содержанию, воплощением присваивающего первобытного хозяйства всего периода Каменного века (2 600 000-5000 до н.э.).

Присваивающее первобытное хозяйство – это, прежде всего, собирательство и присваивание готовых продуктов и сырья окружающей среди, мира и живой природы, использование того, что есть. При этом собранные естественные готовые природные продукты и сырьё могут обрабатываться, перерабатываться, выделываться, приспосабливаться, переделываться и иным образом использоваться в целенаправленной трудовой человеческой жизнедеятельности.

Производящее первобытное хозяйство – это, прежде всего, сознательное и целенаправленное преумножение, улучшение, увеличение количества и численности, коренное преобразование или окультуривание готовых природных ресурсов, продуктов и сырья, селекция или создание новых и/или улучшение существующих видов и пород животных, сортов и гибридов растений, а также порождение и селекция новых поколений людей.

В силу биологический особенностей мужского и женского организмов существует биологически обоснованное разделение видов человеческой деятельности на мужские и женские.

Например, мужчина (самец) порождает потомство, а женщина (самка) рождает потомство, мужчина, как правило, охотится, добывает и отдаёт, а женщина, как правило, собирает, получает и берёт. В итоге всё (буквально всё, что добыли, собрали или создали мужчины и женщины) остаётся их потомству – детям и внукам.

Как первым орудием охоты и боя для самцов-мужчин была палка-дубинка, так и для самок-женщин первым орудием для собирательства тоже была палка-копалка. Палкой-копалкой удобно было сшибать зрелые плоды с веток деревьев, раздвигать траву и ветки в поисках грибов, рыхлить и выкапывать корневища и коренья, соскрёбывать моллюсков со скал, а также защищаться от змей и другой ядовитой нечисти…

Рабочим местом палки-копалки был её конец, поэтому он должен был быть заострённым и прочным. Для этого палку-копалку заостряли острой гранью-сколом камня или породы и слегка обжигали в пламени костра. Такой палкой-копалкой можно было не только отмахнуться от змеи или какого-либо мелкого животного, например, от мыши ли крысы, но и «пригвоздить» их к земле, пронзить их тела.

Мужчины развили эти свойства палки-копалки, сделали их мощнее, толще и длиннее, превратив обычные палки-копалки в колы-копья.

Около 300 000 лет до н.э. в месторождении бурого угля близ Шёнингена (Германия, Западная Европа) гейдельбергский человек (гейдельбержцы) сделали восемь знаменитых «шёнингенских колов-копий».

Семь шёнингенских колов-копий было изготовлено из стволов молодых елей, а кол-копьё №4 – из сосны. Все эти колы-копья были длиной от 1,85 до 2,5 метров. Древки колов-копий были тщательно обработаны, выглажены и сбалансированы так, что центр тяжести колов-копий находился в передней трети древка (как у современных спортивных копий).

Учёные-археологи и современные спортсмены испытали точные копии шёнингенских колов-копий и точные (разящие) броски были исполнены на расстояние до 70 метров. Есть достоверные археологические артефакты, подтверждающие способность неандертальского охотника пронзить насквозь колом-копьём туловище мощного быка-бизона…

В месте нахождения шёнингенских колов-копий были найдены несколько обработанных человеком камней и более 10 000 останков костей животных (вероятно, охотничьей добычи владельцев этих колов-копий). 90% этих костных останков относится к диким лошадям (мосбахская лошадь). Остальные кости относятся к благородному оленю, бизонам и другим животным.

Здесь же была найдена обуглившаяся палка-вертел и заострённое с обоих концов деревянное орудие, которое, возможно, использовалось в качестве распорки-перекладины при разделке туш животных. (Научно-познавательный центр междисциплинарных исследований плейстоценовой археологии, орган по защите памятников культуры в Нижней Саксонии, Германия, 2012).


Любое собирательство сопряжено с необходимостью переноски и транспортировки чего-то собранного на относительно большие расстояния и без потерь. Что-то можно было нанизать на тонкую палку-копалку, привязать к палке-копалке-перекладине или к палке-копалке-коромыслу и так нести что-то, собранное в узлы, связки, «косицы-снизки», уложенное в корзины, мешки, сумки-торбы, туески из коры.

В любом случае собирательство и охота неизбежно, естественно, закономерно и несомненно, развивало практически-ведическое мышление гоминид, архантропов, питекантропов, первобытных людей, разумных классических неандертальцев и кроманьонцев данного времени (50 000 до н.э.). Их существование и жизнедеятельность практически уже были невозможны без орудий труда и боя, без охоты и собирательства на уровне развитого первобытного присвающего хозяйства.

Употребление всего добытого и собранного на охоте и собирательством естественно, неизбежно, закономерно и несомненно, сопровождается появлением и оставлением недоеденных и неиспользованных остатков, мусора, сора, в том числе неизбежных и естественных потерь (утруски, усушки, гнилья, похищенного, спрятанного и т.д.).

Несомненно, среди этих неизбежных и естественных потерь были или могли быть не только орудия труда и боя, заготовки, осколки и бракованные изделия, но и семена лекарственных и съедобных растений, плодов, орехов, грибов и т.д.

Характерной инстинктивной особенностью быта первобытных людей, разумных классических неандертальцев и кроманьонцев всех времён, народов и весей Ойкумены (обитаемого мира) является неряшливость, небрежность в отношении микросреды своего обитания. Эта неряшливость и небрежность выражается в архетипической структуре-образе-фразе: «Где поел, там и бросил»…

Относительный порядок первобытные люди поддерживают лишь в местах обустройства гнёзд-лежанок-подстилок-постелей и то с «кучей» крошек, костных и иных остатков еды и своей жизнедеятельности. При этом места их стоянок-поселений, как правило, содержат и окружают слои и кучи бытового и хозяйственного мусора.

Инстинкт самосохранения и бытовые неудобства понуждают первобытных людей искать подходящие и безопасные «отхожие места», куда они ходят по «малой и большой нужде», «до ветра».

При этом они, как многие животные, скрывают свои физиологические отходы жизнедеятельности близлежащей растительностью, хворостом, дёрном, землёй, песком, породой, используя прихваченные с собой для самообороны палки-копалки. Так их труднее отыскать хищникам и врагам…

Несомненно, с непереваренной пищей и физиологическими отходами жизнедеятельности первобытных людей в почву в благоприятные условия для прорастания и развития попадали семена и частицы ранее собранных съедобных и лекарственных растений. Некоторые из них прорастали настолько быстро и эффективно, что этого просто невозможно было не заметить…

Первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы данного времени (50 000 до н.э.), как и их предки в далёком прошлом, ведут кочевой или полукочевой образ жизни, постоянно и ежедневно занимаются охотой и собирательством. Поэтому, вероятно, они вынуждены перемещаться, менять места стоянок-поселений, покидать истощённые кормовые территории и искать новые места и земли «богатый дичью».

Несомненно, по закону подобия (всё подобно всему) образ жизни первобытных людей, разумных классических неандертальцев и кроманьонцев данного времени (50 000 до н.э.) соответствует образу жизни ключевых животных Мамонтового комплекса, подчинён биологическим ритмам и циклам жизни ключевых видов съедобных растений.

Первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы данного времени (50 000 до н.э.) так же, как животные и растения:

активизируются и порождают-рождают детей-детёнышей весной;
трудятся, развиваются и активно занимаются охотой и собирательством летом и в начале осени;
собираются вместе для коллективной загонной охоты осенью;
постоянно «нагуливают жир» и активно готовят запасы на зиму и
«впадают» в относительно бездеятельную «зимнюю спячку».

При этом «зимняя спячка» или пережидание морозно-снежной зимы лучше всего осуществляется в местах постоянных стоянок-поселений и местах схронов съестных припасов – в обустроенных пещерах, гротах, зимних жилищах-убежищах. Современным археологам известны такие места-поселения, которые непрерывно использовались первобытными людьми в течение многих сотен и тысяч (десятков тысяч) лет.

Также характерно архетипическим для всех поколений первобытных людей, разумных классических неандертальцев и кроманьонцев данного времени (50 000 до н.э.) является возвращение кочевых семей, общин, родов, фратрий и племён в места их первоначальной родины – место рождения, место зимовки, место погребения предков, место исхода.

Недаром говорится: «Где родился, там и пригодился» и недаром «блудные сыны» традиционно возвращаются в родные места, чтобы здесь умиротворённо получить прощение родины-матери и с упокоенной душой умереть…


Пока неизвестно, где, когда и в каком месте первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы данного времени (50 000 до н.э.) заметили, что собранные ими проросшие или подгнившие семена и плоды, выброшенные ими на свалки и оставленные в «отхожих местах», вдруг дали дружные всходы, что они выросли за время отсутствия людей, покрыли густой растительностью родные им места, главное, - породили новые съедобные семена, плоды и корневища.

Возможно и вероятно, палка-копалка, воткнутая в землю, оставленная нарочно или забытая некогда в благодатном месте, вдруг дала ростки, ветки и листья, превратилась в деревце, а ветки кустарников, воткнутые в почву в целях защиты от хищных и вредных животных, превратились в густые и ровные заросли…

В любом случае такое было или могло быть…

В мифологии большинства коренных народов и стран существуют устойчивые во времени и пространстве архетипические структуры-образы и сюжеты мифов о получении от богов в дар или о научении людей богами искусству земледелия и выращивания культурных растений – зерновых, плодовых, овощных и т.д.


Автор не отвергает гипотезу о богах-инопланетянах, якобы подаривших современному человечеству культурные растения, сельскохозяйственные орудия и искусство земледелия, но твёрдо убеждён, что былые цивилизации современного человечества или человечеств, в том числе первобытная цивилизация разумных классических неандертальцев и кроманьонцев данного времени (50 000 до н.э.) обладала или могла обладать ведическими знаниями, если не культурного, то естественного или стихийного природного земледелия.

Данное убеждение автора основано на неизбежных, естественных, закономерных, биологических и физических процессах жизнедеятельности людей, независимых от исторического времени и места их осуществления, а также на соответствующих археологических артефактах (например, следы употреблённых в пищу обитателями североиранской пещеры Шанидар варёных зёрен злаковых растений).

Возможно, широкое и разнообразное развитие естественного или стихийного природного земледелия до уровня культурного земледелия в данное время (50 000 до н.э.) сдерживалось существующими традициями и потребностями жизнедеятельности первобытных людей, разумных классических неандертальцев и кроманьонцев. Вероятнее всего, такое сдерживание обусловлено естественной кормовой продуктивностью среды обитания, которая обеспечивала их потребности результатами обычной (привычной) охоты и собирательством.


Современной наукой точно установлено, что объектами собирательства во все времена Каменного века (2 600 000-5000 до н.э.), да и в наше время, являются: «употребляемые в пищу дикорастущие плоды, ягоды, орехи, семена и зерна злаков и других трав, корни и корнеплоды, стебли, молодые побеги, листья, почки, цветы, мягкая сердцевина деревьев, грибы, водоросли, мелкие животные, в том числе ящерицы и лягушки, раки, улитки, моллюски, насе¬комые и их личинки, яйца птиц и пресмыкающихся, мёд диких пчёл».

В первобытном хозяйстве или в хозяйстве коренных народов, ведущих традиционный образ жизни, собирательство является более устойчивым и надёжным источником пищевых и иных ресурсов, чем охота и рыбалка. Кстати, к собирательству относится и попрошайничество, дарообмен, обмен, торговля, возмездное оказание услуг…

По свидетельству современных источников знаний о жизни коренных народов, ведущих традиционный образ жизни, «растительная пища составляет до 80% всего рациона охотников и собирателей «хадза» (Восточная Африка) и «бушменов» (Южная Африка), до 70% рациона «пигмеев» Центральной Африки.

Повсеместно рацион практически всех обитателей морских побережий не обходится без собирания морских моллюсков и других «даров моря». «Свидетельством собирания морских моллюсков в одних и тех же местах на протяжении жизни многих поколений являются раковинные кучи, известные в археологических местонахождениях эпохи мезолита, а также у тасманийцев и андаманцев».

Собирателями во все времена и во всех местах Ойкумены, как правило, были и остаются женщины, дети и пожилые мужчины. Они занимаются этой деятельностью ежедневно и постоянно, поэтому их общий «доход» и «прибыль» большие по количеству и разнообразию продуктов и ресурсов, чем результат индивидуальной или групповой мужской охоты. Однако в случае коллективной или массовой загонной охоты результат может быть чрезвычайно эффективным.

Естественно, неизбежно и закономерно в тех местах Ойкумены (обитаемого мира), где охота не приносит должного результата, собирательством занимаются все: мужчины и женщины, все люди «от мала до велика». Голод и угроза голода, желание выжить и обеспечить выживание себе, родным и близким уравнивает всех в правах и обязанностях…

Поэтому естественно, неизбежно и закономерно развитию собирательства и преобразованию этого вида жизнедеятельности первобытных людей в стихийное или естественное природное земледелие сопутствует развитие техники и технологии производства соответствующих каменных, костяных и деревянных орудий труда.

В период 50 000-30 000 до н.э. широкое применение получит каменная ручная зернотёрка, древняя парка-копалка преобразуется в ручную мотыгу с рабочим органом-наконечником из разных материалов.

В более позднее время (Мезолит, 15 000-10 000 – 6000-5000 до н.э.) будут созданы составные орудия с каменными лезвиями – жатвенные ножи-серпы для сбора стеблей (колосьев) злаковых растений.

Если охота, это удел, как правило, группы охотников-специалистов, то собирательство – это вид индивидуальной, групповой, коллективной или массовой жизнедеятельности разновозрастных людей. Следовательно, собирательство – это развивающее общение, взаимодействие, взаимопомощь, соперничество, состязательность, сознательное культурное развитие.

Первобытные охотники могут «возвратиться домой с пустыми руками», без добычи, но собиратели всегда найдут в окружающей природной среде что-то съедобное, полезное, нужное…

Таким образом, собирательство тяготеет к определённой кормовой территории, природная животная и растительная кормовая база которой ежегодно весной обновляется, вырастает, развивается, достигает промыслового значения. Поэтому собирательство способствует развитию традиций оседлой жизни, совместному обитанию вместе с животными и растениями.

Охота больше тяготеет к неопределённой кормовой территории, к поиску промысловых животных на тех территориях, на которых животные не знали и не знают человека, не пуганы и не истреблены человеком - они легче добываются. Поэтому охота способствует развитию традиций кочевой жизни, следования за животными.

Кроме этого, определяющими факторами возникновения и развития оседлости и кочевого образа жизни являются потребности в сохранении запасов продуктов питания и других важнейших ресурсов жизнеобеспечения, в необходимости в спокойствии и безопасности пережить зиму или длительные климатические неудобства (наводнение, засуха, вулканическая зима, неурожай, голод).

Несомненно, первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы данного времени (50 000 до н.э.) хорошо знают-ведают, что за снежной и морозной зимой обязательно будет радостная и цветущая весна, жаркое и благодатное лето, дождливая и урожайная осень, и снова снежная морозная зима.

Поэтому жизнь и жизнедеятельность первобытных людей, разумных классических неандертальцев и кроманьонцев полностью подчинены ритмическим чередованиям видов и типов хозяйственной, личной, общественной, культурной и культово-религиозной деятельности в соответствии с природным циклом смены сезонов года.

Повторяемость, ритмичность и цикличность различных природных процессов в окружающей среде, биоритмов в организме человека и животных – вот объективные основные факторы, регулирующие хозяйственную и иную жизнедеятельность человека и человечества в целом.

Потребляя на кормовых территориях только определённое количество ресурсов, не мешая обитателям этих кормовых территорий восстанавливать численность и количество этих ресурсов, первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы могли существовать на этих территориях сколько угодно долго.

Перемещение первобытных охотников и собирателей в пределах избранных ими кормовых территорий происходило из-за истощения ресурсов определённых мест и они покидали «насиженные места», перебираясь на другие, давая возможность покинутым территориям восстановиться, возродиться и наполниться новыми ресурсами.

Такое ведическое «очеловеченное» отношение к среде обитания, к родной местности, к родным местам, к родине, как к своей семье, является архетипическим, традиционным, культовым, культурным, цивилизованным для всех первобытных людей, разумных классических неандертальцев и кроманьонцев данного и последующего времени (50 000-5000 до н.э.).

Так, например, первобытные обитатели морских побережий Красного моря и Огненной Земли (Южная Америка) прагматично ежегодно перемещались с места на место, с одной кормовой территории на другую, чтобы дать возможность истощённой территории восстановиться и вернуть прежнее изобилие съедобных моллюсков и иных даров моря.

Истинность такого образа жизни первобытных людей подтверждают оставленные ими «кухонные кучи» раковин моллюсков, которые образовывались циклично и ритмично в течение тысяч лет. Также поступают первобытные люди практически по всей Ойкумене (обитаемому миру).

Кроме этого, несомненно, первобытные обитатели саванны и дождевых субтропиков обратили внимание на то, что перед началом сезона дождей сухая старая трава мешает развиваться новым растениям и те участки саванны или степи, где весной или в сухой период бушевали пожары, растительность становится обширнее, богаче, пышнее. Сюда сходятся множество животных, а значит, продуктивность кормовых территорий возрастает.

Аборигены Австралии, тасманийцы, индейцы Северной Америки в Калифорнии, возможно, другие кочевые обитатели степных и саванных просторов Евразии случайно или намеренно поджигали сухую траву, устраивали весенние и палевые сезонные пожары, выжигали траву и кустарники, чтобы они не мешали росту новой растительности.

Такие рукотворные искусственные пожары могли быть не только для очистки территории от пожароопасного сухостоя, но для того, чтобы направить огромные стада животных в нужном направлении к обустроенным засадам охотников, к «гиблым местам», к ловушкам. Кстати, погибших в степных пожарах животных даже не надо было жарить самим, только подобрать, собрать и съесть…

Возможно, в данное и последующее время (50 000-15 000 до н.э.) были иные, более или менее совершенные способы воздействия первобытных людей на окружающую среду, исходя из практических (ведических) знаний человечества. В любом случае эти знания передавались в ведах, в устных преданиях, мифах, легендах, сказках, поговорках, пословицах и приметах.

Возможно и вероятно, будущему катастрофическому опустыниванию Сахары и Австралии способствовали рукотворные пожары, устроенные её обитателями.

Экологические последствия от этих регулярных, ритмичных и циклических пожаров, применяемых первобытными людьми для организации и проведения массовой сезонной охоты на протяжении многих тысяч лет, неизбежно, естественно, закономерно и необратимо воздействовали на окружающую среду, животный и растительный мир.

Используя палки-копалки для выкапывания съедобных и лекарственных корней, корневищ и подземных плодов, а также при обустройстве ям-ловушек, ям-схронов, ям-полуземлянок и ям-землянок первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы, неизбежно, естественно и обязательно познали-изведали, что такое поверхностные или подземные воды.

Добывая себе воду, они выкапывали ямы-колодцы точно так же, как выкапывали ямы-шурфы для разведки и добычи качественного каменного сырья. Эти ямы-шурфы, ямы-подкопы, ямы-траншеи данного, более позднего и последующего времени (300 000-5000 до н.э.) хорошо сохранились и имеются повсюду в Ойкумене (обитаемом мире).

Несомненно, первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы данного времени (50 000 до н.э.) использовали естественные складки местности, ландшафта и рельефа для скрытного передвижения, обхода и подкрадывания к животным, устраивали силки и ловушки, возможно, даже строили что-то наподобие загонов или путей для прохода животных к местам засад охотников, к обрывам, болотам, топям, ямам-ловушкам. Для этого они естественно использовали подручные материалы, в том числе хворост, валежник, ветки дикорастущих кустарников и стволы павших деревьев, траву и листву.

Также, несомненно, они строили простейшие запруды, преграды, плотины на руслах ручьев, родников, маленьких речек, чтобы создать искусственные водоёмы, пруды и озёра, то есть запасы воды, необходимые для обработки и выделки, например, шкур и кож животных. При этом, несомненно, они случайно или намеренно высаживали злаковые, травянистые, кустарниковые или древесные растения вблизи от этих водоёмов.

Например, известно, что первобытные аборигены Австралии ухаживали за дикорастущими растениями, особенно растениями-тотемами, даже высаживали некоторые из них, носили с собой в походах-переходах в другую местность, на иное «место жительства».

Аборигены Австралии строили подобия плотин и запруд, расчищали и направляли русла родников и ручьёв, в сухие сезоны и времена подводили воду к месту расположения своих стоянок-поселений.

Нет причин и оснований для сомнений в том, что иные первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы данного и последующего времени (50 000-20 000 до н.э.) не делали то же самое, что делали аборигены Австралии.

Исторически, именно в засушливых субтропических районах допотопной Ойкумены – Южная Африка, Сахара, Северо-Восточная Африка, Средиземноморский Левант, Ближний Восток, Средняя Азия, Южная Азия, Восточная Азия, Юго-Восточная Азия (Меганезия-Лемурия-Му-Сунда), Австралия, Центральная и Южная Америка – возникли первые очаги случайного, естественного или природного земледелия.

Случайное, естественное или природное земледелие – это непланомерное, несистемное, непостоянное и непреднамеренное, но потребностное (по необходимой потребности):

собирательство семян, плодов и ростков съедобных и лекарственных дикорастущих растений;
сбережение и хранение семян и плодов этих растений;
отбор и выбор из них наилучших, плодовитых и наиболее полезных;
проращивание и высаживание семян и ростков этих растений;
сбережение, уход и ухаживание за этими дикорастущими растениями.


Побудительным человеческим мотивом возникновения случайного, естественного или природного земледелия, вероятно, является инстинкт самосохранения – боязнь и нежелание идти далеко в небезопасные поля и леса собирать плоды и «колоски», когда они сами вырастают из выброшенных семян и подгнивших плодов непосредственно вблизи от места стоянки-поселения.

Только надо так же, как при собирании, немного копнуть землю палкой-копалкой, да выкорчевать лишние «сорные» растения, которые мешают расти нужным «полезным» растениям, а в случае засухи направить палками-копалками воду из ручья или из запруды к их корням.

Собирательство с элементами стихийного, случайного, естественного или природного земледелия развивалось на протяжении практически всего периода Палеолита – или Каменного века (2 600 000 – 5000 до н.э.).

Причём этот важнейший элемент присваивающего первобытного хозяйства развивался одновременно, резонансно и гармонично вместе с производством орудий труда и боя, развитием бытовых, семейных, общинных, родовых и племенных отношений, ведическим (практическим) исследованием окружающей среды и мира, а также с развитием отношений дарообмена (будущей торговли).

Ярким доказательным примером такого гармоничного и одновременного развития техник, технологий и отношений является изобретение составных орудий – ручной каменной зернотёрки, каменного топора на топорище, каменного ножа-кинжала с рукояткой, каменной мотыги с ручкой, ножа-серпа со вставными каменными лезвиями.

Однако эти орудия появятся после преодоления человечеством страшных испытаний и трудностей «Конца света», «Великого Оледенения» и «Всемирного Потопа»…

Пока же в допотопном мире Ойкумены данного времени (50 000 до н.э.) первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы успешно и мирно существуют, трудятся, живут, собирают со своих кормовых территорий нужные им средства жизнеобеспечения и выживают в самых разных климатических и природных поясах-зонах.

Ещё совсем недавно коренные народы современного человечества, ведущие традиционный образ жизни, «цивилизованные» учёные, политики и простые обыватели называли «дикими», «примитивными», «нецивилизованными».

В цивилизованном обществе (в том числе в научном обществе) преобладало мнение, что «дикие народы живут низменной, нищей, примитивной, грубой, дикой, изолированной, жестокой, короткой, голодной, порочной, животной и людоедской жизнью».

Мерилом цивилизованного счастья, достатка и благополучия считалось «богатство, имущество, частная собственность, денежные средства, права на средства производства, капитал и связанные с ними возможности личности».

Считалось: «если примитивные народы не имеют того, что составляет сущность цивилизованного общества, то они несчастны, неблагополучны, нецивилизованные»…

Известные на сегодня археологические, антропологические, этнографические и исторические данные доказательно свидетельствуют, что даже самые отдалённые и живущие в самых суровых приполярных условиях первобытные и коренные народы Ойкумены (обитаемого мира) имели сбалансированное, достаточное для жизни и выживания питание и развитие, которые обеспечивались охотой и собирательством, присваивающим первобытных хозяйством.

Дело в том, что первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы данного периода времени (50 000-40 000 до н.э.) генетически, биологически и физиологически могли довольствоваться малым буквально во всём.

Их физический тип тела и организма были генетически наследственными, физическая сила – врождённой, образ жизни – традиционным, поведение – инстинктивным, мировоззрение – мифологическим, а мировосприятие – ведическим (опытным, практическим, естественно-испытательным).

Первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы повсеместно отличались бытовой «скромностью»: минимумом необходимой одежды и обуви; оптимальным составом и количеством необходимых орудий; минимально необходимым количеством бытовых вещей и предметов.

Этот традиционный «вещевой первобытный минимум» сформировался в результате эволюции первобытнообщинного строя и присваивающего хозяйства, потому что во время походов, переходов и миграций всё нужное и накопившееся имущество приходилось нести (тащить) либо в руках, либо на себе...

Вот почему первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы, мигрируя вслед за ключевыми животными, например, Мамонтового комплекса, строили, жили и обитали только в относительно легко возводимых убежищах-жилищах – за ветровыми заслонами, в шалашах, в полуземлянках, в землянках, в переносных шатровых жилищах-шалашах, в пещерах и под сводами гротов.

При этом первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы данного времени (50 000 до н.э.) отличались своим искусством обитания в окружающей природной среде, высокой приспосабливаемостью и адаптацией к погодным и климатическим условиям, вероятно, крепким здоровьем, поразительной физической силой и выносливостью.

Например, одни из самых древних народов Африки – южноафриканские консайские бушмены – могут преследовать раненое на охоте животное в течение нескольких суток непрерывно, без остановки.

Неандертальские обитатели Кавказа могли возводить из огромных и неподъёмных каменных плит дольмены – рукотворные каменные пещеры-схроны.

Первобытные обитатели циркумполярной первобытной цивилизации (в том числе цивилизации легендарной Арктиды-Гипербореи) остались в памяти многих народов мира как здоровые долгожители (практически бессмертные люди).

Если территория обитания первобытных людей, разумных классических неандертальцев и кроманьонцев была населена животными и имела съедобные и лекарственные дикорастущие растения, то, несомненно, эти люди различными способами, но обязательно и неизбежно находили на этой территории, добывали и собирали что-то съедобное, полезное и нужное.

Таков был врождённый «талант» приспособления, адаптации и выживания этих людей в любых условиях обитания в природной окружающей среде. Если бы было иначе, то они не смогли бы пережить катастрофические ужасы будущего «Конца Света» (39 000 до н.э.), «Великого Оледенения» (20 000-10 500 до н.э.) и «Всемирного Потопа» (10 250-5000 до н.э.).

Внимательный и дотошный читатель может возразить и напомнить Автору, что «неандертальцы вымерли». А знает ли этот дотошный читатель как и почему это произошло?

Об этом и о многом другом в последующих главах «Хронологии…».

Автору остаётся только поведать постановочную гипотезу-утверждение:

«Разумные классические неандертальцы и кроманьонцы современного вида, первобытные обитатели оазисов, речных долин и нагорий Сахары, Северо-Восточной Африки и Ближнего Востока, вероятно, первыми заметили, что семена, плоды и зёрна диких съедобных и лекарственных растений дружно произрастают на тех местах, где их либо случайно, либо намеренно уронили, выбросили или втоптали в рыхлую, удобренную перегноем почву.

Вероятное и возможное возникновение на территории Сахары, Северо-Восточной Африки и средиземноморского Ближнего Востока (Леванта), а также, возможно, в других районах Ойкумены (обитаемого мира), первых очагов случайного, стихийного, естественного и природного собирательства-земледелия в форме оберегания (заботы, прополки, выращивания) проросших диких злаковых и лекарственных растений, корнеплодных и плодовых растений (50 000-49 000 до н.э.)».

Возможно, первобытные люди, разумные классические неандертальцы и кроманьонцы начали кушать проросшие семена и ростки различных растений и «увидели, что это – хорошо»…