МОЙ ДОМ Часть 1

     В тот год у меня не было строителей. Дом был возведен под крышу. И даже были оформлены жилые комнаты на втором этаже. Но первый и третий этажи были только в зачаточном состоянии. Но обнаглевших строителей  я выгнала, а следующие на горизонте никак не обозначались. Приближалось лето,  и надо было срочно что-то предпринимать. Позвонила своему однокласснику, занимавшемуся стройками в элитных районах Москвы. Но он предложил мне молдаван. А я знаю из прежнего опыта, что лучших мошенников, чем молдаване не существует в природе. Я судорожно обзванивала своих знакомых, но…  увы. Но потом вдруг позвонил мой друг Вовка и сказал, что нет проблем! Сколько надо человек? Маляры? Штукатуры? Бетонщики?  Да нет проблем! Скажи,  куда ехать! Я с ним обо всем договорилась и улетела в Сочи.  Только я поставила главное условие – без женщин. Ну,  нет у меня условий для женщин! Жить придется всем на третьем недостроенном этаже. Вовка сказал, что это не проблема, обойдемся без бабc. На том и порешили.  Встреча была назначена на площадке в Кудепсте.

     В назначенное время я спустилась в Кудепсту. Жду полчаса, час, два… Ну, думаю, в дороге всякое может быть, все же полторы тыщщи верст придется проехать. Жду. Стою, как тополь на Плющихе, масса знакомых проходят и проезжают мимо, все спрашивают, чего это я тут выстаиваю… Звоню Вовке… И тут он мне сообщает, что он, мол, ехал… но…  Оказалось, что на заднем сиденье сидят уголовники, которые чуть не передрались между собой, напившись в дороге… Потом гаишники к  чему-то там придрались… И он, типа, вернулся домой. Ага! А я, типа, поверила! Вся Кудепста слышала, что я о нем думаю. Я вернулась домой и три дня ела плов, который я приготовила на всех.

     Через три дня Вовка позвонил и сказал, что нашел хорошую бригаду и завтра выезжает. Я уже не готовлю никакой плов, но в назначенное время спускаюсь в Кудепсту. Примерно через час подруливает Вова, устало выползает из машины, открываются все двери,  и выходит бригада желающих поработать на мое благо под южным солнцем. Вовка представляет мне всех мужиков, а потом говорит: «Знаешь, извини, но без женщины не получилось.»  Я внимательно осматриваюсь и вижу двух таджиков, одного немолодого мужчину и парня лет тридцати. И, смеясь, говорю: «Вовка, да ладно тебе! Ты без своих шуточек никак не можешь!» Но Вовка, показывая на мужика, который, прикуривая, присел на корточки, говорит: «Ирина.» Я оглядываюсь вокруг, женщину в упор не вижу и смеюсь.  Ирина встает с корточек и говорит: «Да ладно. Мне все равно.»  (Надо сказать, что это были единственные слова, которые я от нее услышала за три недели). Я смутилась и предложила  части пассажиров пересесть в мою машину, поскольку клиренс Вовкиной машины  не позволил бы подняться в гору.  По дороге к дому  таджик Малик рассказывал: «Да мы сами обалдели! Полдороги проехали! Пиво пили, матерились, а потом мужик, который сидел на переднем кресле, оглянулся, протянул бутылку пива парню, который сидел между мной и Вахобом и спросил *Дочка, пива хочешь?* Мы просто отскочили от нее в разные стороны! Так и ехали оставшийся путь, прижавшись к дверям!»

     Дааа…  Девушка не возражала против совместного  проживания на третьем этаже, Вовка  в тот же вечер  уехал, а мы приступили к необыкновенно интересным совместным работам. Я с любопытством наблюдала, как таджики каждое утро, приняв душ,  побрив подмышки и надев новые футболки, приступали к бетонным  работам. Ира должна была положить плитку на балконе и оштукатурить и прошпаклевать стены. Дед (отец ее) был отправлен на третий этаж заниматься отделкой стен. Но дед сначала пожаловался на плохую пилу, потом на то, что солнце в глаз светит,  а после этого вообще заявил, что ехал на сиесту. И где же тут сиеста? Работать заставляют! Я взяла его с собой на строительный рынок, чтобы он выбрал себе новую пилу. Пилу мы купили, и тут дед заявляет: «Ладно, я пошел, встретимся у машины через три часа.»  И тут я не выдержала, сказала тихо: «Стоять! В машину! И работать!» Дед обиделся и вообще перестал работать. Пилил в день по три доски.  И все время жаловался, что солнце в глаз, море рядом, а искупаться не дают. Ехал на сиесту, а попал в рабство.

     А дочка его, между тем, шпаклевала и штукатурила. А в перерывах сидела на корточках и молча курила. И спала с мужиками на недостроенном третьем этаже. Меня это не просто настораживало, а сильно пугало.  И вот  я спустилась к морю  и позвонила Вовке: «Вова! – кричала я в трубку, - я ее боюсь! Она все время молчит! И курит на корточках… Как зэчка. Она случайно не зэчка?» Вовка сказал, что все узнает и перезвонит мне.  Через пару часов он действительно перезвонил и оптимистично прокричал: «Нет! Не бойся! Она не зэчка!  Она лесбиянка. А с зэчками просто дружит».  Ах! Успокоил!

     Три недели я терпела папу с дочкой-лесбиянкой, а потом выгнала их обоих. Папе я не заплатила за не сделанную работу, а дочке заплатила премию за хорошо оштукатуренные стены. Но, когда они уехали, я нечаянно уронила молоток на балконе и… плитка треснула. Оказалось, что дочка тоже … ну, как бы помягче сказать… раствор клала не на всю поверхность плитки. Опять я облажалась…

     А таджики меня удивляли своими свежими майками. Я спросила потом у Вовы, в чем прикол? Оказалось, что когда он предлагал им работу, они, конечно же,  поинтересовались, что надо будет делать. Вова сказал, что надо будет копать землю и кидать туда бетон. Что копать и куда кидать им скажут, но главное, надо  каждый день брить подмышки и надевать свежую футболку! Якобы, это мое условие. Что они и делали! А я никак не могла понять, что значат их удивленные взгляды!

     Кстати, таджики оказались хорошими ребятами, делали все, что им скажут, и в положенный срок закончили все работы. Потом за ними приехал Вова и,  переночевав,  увез их восвояси.  И в то же утро приехал из Москвы МАСТЕР. Его звали тоже Володя. Мастер мне сделал весь первый этаж. Он приехал в шесть утра и тут же приступил к работе.  Он работал почти что круглые сутки. Я называла его *драгоценным*. Я столько ему заплатила! Зато первый этаж был шикарным. Он сделал декоративные полки и подвесные потолки. Он очень качественно положил плитку и сделал подсветку у пола. Он собрал мебель и  установил зеркала. Но, пришло время, и Мастер тоже уехал.

     Но еще оставалось летнее время, третий этаж не был готов и дверь в котельной не закрывалась.  Я была в отчаянии.  И тут мои знакомые сказали, что в шанхае есть рабочие, которые закончили работу по контракту, но еще не уехали. И я поехала в шанхай.  Это квартал на берегу моря , где живут наемные  рабочие.  Я нашла там бригаду белорусов, которые согласились за три дня устранить у меня все проблемные зоны.   Я привезла их к себе и обговорила все условия.  Они, вроде, приступили к работе, но потом стало как-то очень тихо…  Я поднялась наверх и обнаружила  спящими трех мужиков. Четвертый отсутствовал. Я прорычала: «Вы сюда работать пришли или спать?» Самый бодрый вскочил и сказал: «Извините, пожалуйста, мы ночь не спали. Но завтра мы сразу же…» Я поняла, что на сегодня рабсила мертва и придется ждать утра.

     На следующее утро я услышала на третьем этаже *тук-тук*. Они вяло перестукивались и тихо переговаривались. Я поднялась к ним и предложила поближе познакомиться. Оказалось, один из них был учителем, второй – музыкантом, третий – юристом, четвертый - …тоже интеллигент.   Они попросили поесть. Я обозначила фронт работ и ушла готовить еду, хотя это не было предусмотрено договором. Через пару часов они хорошо поели и снова пошли работать. Я поднялась проконтролировать, провела рукой по краю подиума: «Ребята, а вы фаску сняли?»  И что я вижу? Засуетились, забегали в поисках инструмента. Поправили фаску, потом один говорит другому: «Игорь, подай мне, пожалуйста, вот ту планочку». Игорь отвечает: «Знаешь, Егор, мне до нее не дотянуться. Попроси, пожалуйста, Виктора.»  Виктор отвечает: «Извини, Егор, мне сейчас не очень удобно. Сейчас я  спущусь вниз  и подам тебе эту планочку.»  И, действительно, спускается с лестницы и подает планочку. Тот, кто просил, говорит: «Спасибо большое.»  Я балдею, стоя под крышей. Потом Игорь говорит: «Егор, ты не мог бы мне подать молоток? Мой упал и мне неудобно за ним спускаться.» Егор отвечает : «Сейчас, Игорь, подожди, пожалуйста, минуточку, сейчас я спущусь и подам тебе молоток.»  И, действительно, берет молоток и говорит: «Игорь, возьми, пожалуйста.»  Потом Егор говорит:  « Ой! У меня упал  гвоздик!» Игорь тут же: «Подожди, пожалуйста, Егор, я сейчас тебе подам гвоздик». И так далее. Я не выдерживаю и взываю: «Ребята! Вашу мать! А вы не могли бы интенсивнее молотком тук-тук!? Без пожалуйста и спасибо!? Время обеда а вы еще ни фига не сделали!» Они  спускаются и идут в ванную мыть руки, оставляя за собой огромное количество стружек. Я им говорю, что  есть летний душ, что много воды в саду и можно помыть руки, не заходя в ванную. Они обедают, съедая при этом и ужин, который я неосмотрительно подала на стол и снова поднимаются на третий этаж. И вновь я слышу: «Игорь, подай, пожалуйста, мне молоток.»  Я поднимаюсь на третий этаж, и тут они ко мне все подходят и говорят, что они виноваты,  что коврик в  ванной  они помоют и извините, пожалуйста… и так далее. Я балдею…  Потом восклицаю: «Да мне пофиг коврик!  Я уже забыла про него! Вы ведь не пионеры! Работайте! Умоляю вас!»  Это длилось пять дней! Хотя мы договаривались на три. Но им было, видимо, это удобно. Потом они починили мне дверь в котельной за отдельную плату, и я отвезла их в шанхай.  Это был кошмар!

  Но сезон закончился, и мы с Левой улетели в Москву.

    А потом….

(продолжение следует)
http://www.proza.ru/2013/12/20/43