Сказка не новогодняя или лечение по Фрейду

Семейный триллер от моей подруги.

  Не в тридевятом царстве, не за три девять земель, не за морями -океанами, а здесь в земле родной рассейской жил-был мужичок. Мужичок справный, как водится, звали его Ваняткой. Была у Ванятки Женка. Надо сказать так себе женка: ни щи сварить, ни горенку прибрать. Все через пень-колоду. Да еще болящая вся. То то болит, то это, и все кручинится, книжки читает, Веронику Долину слушает. Ну, вот задача: Женка никудышная, а наш молодец при ней орлом смотрится, достойно так на ее фоне. Да и Женка, давно не женка, развелись, но не расстались. Не любит Ванятка своего отпускать. Пусть будет.
 

 Долго ли, коротко ли: выросли у Ванятки дочки. Замуж вышли, внуков нарожали. Заскучал мужик. Решил досуг свой разнообразить. Не долго думал: в интернете подругу нашел. Сидит письма шлет, ответа ждет.

  А тут в Москву-град Любушка-голубушка нагрянула, Ваняткина перва любовь. Бизнес заморский ладить, Амдей - называется. Зовет Ваню, сети закидывать. Кого выловят, тот за них порошки да помады с кастрюлями продавать будет. Так и называется- сетевой бизнес. А Ванятка Любушке-голубушке радый. Любовь свою молодецкую вспомнил, усы распушил, брюхо втянул, но точно кочет твой вокруг Любушки-голубушки вышагивает.

  А про Женку подумал - закручинился: Женка супротив бизнесу будет.

 «Не печалься, ты Ванятка, утра вечера мудренее» - молвила Любушка-голубушка и научила, как Женку провести: «Ты, Ваня, домой придешь, стол накрой, игристое вино открой, в глаза Женке загляни и скажи с ласкою, что хочешь вашу семейну жизнь наладить, богатым стать, ее Женку по заморским странам возить, соболя да изумруды дарить». Подивился Ваня: така мудра баба, его Любушка-голубушка.

  Как сказала, так Ваня и сделал. А Женка, то обрадовалась. За всю жизнь от свово Вани таких слов не слыхивала. И такого бизнеса, что семью укрепляет, не знала. Да где ей? Темная совсем.

  Повез Ваня Женку на большое собрание. На три дня и три ночи. А Женка, глядит, дивится: народу видимо-невидимо, все друг на дружку с порога кидаются, целуются и обнимаются. Видать семейну жизнь укрепляют. А дальше еще чудней: те, что на сцене - учат, как людей ловчее в сети заманить да заставить порошками, кастрюлями торговать. И так ловко надо это сделать. что люди те про подвох не догадались.

 А тех, кто в этом деле преуспели - на сцену зовут, почести им оказывают, подарки дарят и все им в ладоши хлопают, ногами топают. Таки все радостны да счастливы. И Любушка-голубушка там на почетном месте.

  А Ваня ейный, с другими мужиками по сцене с фотоаппаратом за Любушкой - голубушкой скачет, в глаза заглядывает, ручки целует. Любушка то смеется, то на Ваню строго глядит, заставляет кассеты слушать, да книжки читать, да ее Любушку голубушку во всем слушаться. Иначе бизнес не сладится. Удивилась Женка такому бизнесу. Ваня с тех пор кассеты ночь напролет слушает, а в кассетах тех доярка Клава про свою жизнь горемычную сказывает. Ванятка слезами, обливается. Как ей плохо жилось . пока она в Амдей не вступила, а тепереча, вся в шоколаде, на золоте ест, от черной икры ее мутит и детей по заграницам обучает.

  Не пондравился Женке такой бизнес. Говорит Ване: " Выбирай: или Амадей этот с Любушкой-голубушкой или я, Женка» Вот же глупая баба, дремучая, не чета Любушке-голубушке. И выбирать нечего.

 Опечалилась Женка, вещи собрала, и отвез ее Ваня к дочкам, внуков нянчить, дочкам помогать. Да туда ей и дорога. А сам зажил припеваючи.

 И ладненько так все у него: Любушка-голубушка приезжает, уму-разуму учит, Милая за горой живет, письма шлет, временами проведывает. Женка бывшая внуков ростит. Визитами да звонками не докучает.

  Все хорошо, но скушно стало Любушке – голубушке с Ваняткой хороводиться. Ванину жизнь, она, семейну, устроила, в бизнес вовлекла, опять же мужика свово попугала, рожки наладила, надо дальше двигаться-развиваться. Говорит она Ванятке: « Я тебе помогла, а дальше ты, Ванятка, своим умом живи. А мне некогда, поеду в заморские страны бизнес налаживать, други Ванятки меня дожидаются. Бриллиантом хочу стать, а ты, простой независимый предприниматель, мне - не пара и мужа свово я люблю-не могу!».

  Запечалился Ванятка, закручинился, вспомнил про Женку, а та счастье свое не распознала, Ванятку прогнала, слово молвить не дала. Не долго Ванятка кручинился: Милая подоспела. Надоело Милой письма слать, от Вани ответа ждать, взяла да приехала, говорит: «Хочу с тобой, Ванятка, жить».

  А чего Ванятке: «Живи!». Он еще о-го-го, только давай, да давай коли баба красивая. Живет - поживает, добра наживает: смартфон прикупил, айпат приглядел, на новой машине заморской ездит. Женка денег не берет, в смартфон не плачет, обратно не просится, а о том, что Ванятка подженился слыхом не слыхивала.

  Но Ванятка про Женку не забывает, наведывается часто, внуков проведать, дочек повидать, а в три месяца, раз к Женке приезжает отдельно разговоры говорить: « Я бедный, тобой покинутый, не накормленный, не обстиранный, помру – похоронить не кому. Давай чисту жизнь начнем, да все, чтоб на бело». А та нет, чтоб в ноги упасть, кочевряжится, гонит соколика. А Ванятка то строг: «Да кому ж ты нужна, баба глупая и старая. У меня очередь из баб стоит до магазина. Одна справней другой, не тебе чета.»

  Так Ванятка потешится, покуражится и домой на заморской машине возвернется. А дома: щи ни щи, котлеты – не котлеты, тефтели называются. Перина расстелена, полотенце в ванну несут. Лепота, одним словом.

  Долго ли коротко, прошло так три года. Все у Ванятки хорошо, все ладится, при деньгах, при почете. Милая рядом. Только вот незадача: Милая стала вопросы задавать: Живу с тобой Ванятка, который год, родну сторонушку покинула, щи да тефтели стряпаю, перину мягку стелю, спину полотенцем обтираю, носки с портками перестироваю, холю и лелею голубчика. А когда ж Ваня, ты меня замуж возьмешь? Детям, внукам представишь, бывшей женке предъявишь, чтоб не надеялась, назад вдруг не засобиралась.» Ваня призадумался, закручинился. Тефтели с периной дело любое, а чтоб жениться такого уговору не было.

  Да и Женка вона кака: слезы лить перестала, порозовела, очами блестит. Живет- радуется. Юбку нову справила. На моря иноземные отдыхать поехала. Ванятка плохо спать стал, проснется, на Полюбовницу глянет, Женку загорелую вспомянет - жаба давить начинает.

  И трех месяцев не дотерпел, поехал к Женке свои особые разговоры говорить. А та, вот диво - дивное, Ванятку не гонит. Смотрит ласково. Слушает, головой качает: «Обскажи ты мне Ванюша свою жизнь молодецкую. Всю по правде. И будем решать каку дорогу нам выбрать: одна – все по честному, как в жизни не бывает, а только в сказках , да в песнях поется - по любви, вторая – все по честному, но по дружбе, а третья, чтоб только «здрасьте» сказать и за стол с детьми, с внуками сесть не противно было. Только все было не в сказке: четвертая дорога нашлась – с глаз долой из сердца вон.

 Призадумался Ванятка, закручинился. Жил-жил, не тужил, пришло время ответ держать. Куда не глянет - везде край: Полюбовницу прогоню, а Женка, стервь, возьмет да не примет, Полюбовницу оставлю – жениться придется. Страшно.

  А надо сказать, Ванятка наш, не храброго десятку был, решения принимать не  любил до колик в животе, до икоты. Оно все лучше пересидеть, переждать, оно само собой все и рассосется, устаканится. А за решения, за них отвечать еще нужно?

  А Женка строго в глаза глядит, ответа ждет. Мужичонка и так и этак крутится, что уж твой на сковородке. Делать нечего, стал сказывать: «Сама ты, Женка, во всем виновата, заскучал я, письма писал, ничего боле не делал, а она - Полюбовница сама приехала, на работу ко мне устроилась, в доме моем поселилась. А я ж добрый такой, ранимый, прогнать не могу, теперь приходиться на работу ее возить, на праздники к друзьям, родственникам водить, еще и спать с ней кажну ночь на перине. Такой я бедный несчастный. Горе со мной приключилось. А все ты, змея подколодная: щи не варила, тефтелей не стряпала, перину плохо стелила, полотенец не несла. Не ж то может мужик один, без бабы? Ему баба для мужицкого здоровья нужна».

  А Женка удивляется: « А зачем ты Ваня ко мне кажны три месяца ходишь, коли все так ладно у тебя да гладко теперь? Живи, радуйся. Нову бабу люби».

  Что уж было в голове у Ванятки, тепереча никто не скажет. Только пообещал он Женке Полюбвницу прогнать и с ней, с Женкой нову жизнь начать…

  Решительно так, по-мужицки… но не сейчас, а как вернется из ближнего зарубежья из командировки. Как сказал , так и сделал: уехал в командировку. А сам себе думает: « А не молодец ли я, а не орел ли? И Полюбовницу уважил – Женке об ней обсказал. И Женку обнадежил. А сам, красавец, в командировку. Командировка длинная: пусть бабы сами решат, кому такой орел достанется.»

  А Женка, пока наш Ванятко в командировке отсиживался, думу –думала, таку тяжкую, что чуть жизни себя не лишила, но вовремя одумалась, в Храм прибежала к Отцу Димитрию, упала на колени, плачет: «Подскажи, батюшка. Не хватат смирения мне: муж мой Ванятко от Полюбвницы вернуться хочет, а душа и тело противятся. Как смирить себя? Ванятку обратно принять?». Замахал Батюшка на нее руками: «Гони его! Гони!»

  Удивилась Женка такому слову, думала Батюшка ругать станет, смирению да кротости учить: « Как же Батюшка? Почитай 30 годков по жизни рядом идем, четверо внуков, деток двое, да и хворый Ванятка?» Осерчал Батюшка; «Гони и весь сказ! На пороге лежать будет, помирать - переступи дальше иди!». Подивилась Женка такому слову, но делать нечего, перечить не стала: Батюшка далече видит.

  А сердце все одно болит, скоро Ванятко из командировки приедет. Как оно будет? Пошла она к Психологу. И Психолог то же, говорит: « Мужичок гнилой нынче пошел. Так и будет туда сюда бегать. Дела не решат, но манипулировать – профи. Будет ждать, пока вы бабы сами решите, сами и отвечать за то решение будете. А он – орел! Соколиком дальше полетит. Видать, у него на примете еще зазноба имеется. Подустал он уже от своей Милой, щами да тефтелями наелся. Чем быстрее прогонишь, тем здоровее будешь».

  Опечалилась Женка, пригорюнилась. Как сговорились все супротив ее Ванятки. Может не прошла еще любовь у ней к Ванятке? Или 30 годков зажалела? Всех послушала, а сама себе решила:

  «Женка я Ванятке никудышная была, пусть хоть теперь в холе да неге поживет со своей новой бабой. А я научусь Ваниному счастью радоваться, да с Ваней дружить. Хороший он – Ваня, только особенность у него одна: решать ничего не любит. Девиз такой у него: делай, как должно и будет, что будет. Хороший такой девиз. Каждый понимает по-своему. А за то Ванятку винить нельзя. Главное, что все у него хорошо, а детям он – отец, внукам – дед.»

  На том и порешила. А сама нет, нет, да и подумает, а вдруг Ванятка мужиком из командировки вернется да сделает, как обещал? Но этот «вдруг» не из нашей сказки.
  А Полюбовница тоже думу думала: решила стоять на смерть, домой на родну сторонушку не возвращаться. Ванятка - мужик не злой, да ленивый, поесть любит, и поспать - не дурак. Буду ублажать. Авось стерпится - слюбиться.

  Долго ли коротко, не быстро сказка сказывается, возвернулся соколик из командировки. К Женке через два дня собрался, дочерей повидать, внукам гостинцев передать. Глаз Женке не кажит, знать стесняется, слово мужицкое решительное не говорит. А Женка, не перечит, спрашивать ни о чем не спрашивает, молчит да улыбается.

  Так у них с тех пор и повелось. Ванятка ездить часто стал, Женку то в ресторан, то в кино водит, на машине заморской в парке прогуливает, новы башмаки покупает. Полюбовница - дома щи с тефтелями стряпает, собачку стережет, с периной и полотенцем встречает, с вопросами о женитьбе не пристает. Вот така жизнь для Ванятки настала. Он уж и приноровился: выйдет с собачкой погулять и Женке в телефончик воркует, воркует, о свидании договаривается. Ну а коль она перезвонила невзначай не вовремя (не звонит же, зараза), а рядом полюбовница стоит, он тогда этак строго: «Что ты хотела?»

  Возгордился мужик собой: и Полюбовницу урезонил, и Женку строптивую укротил. А не молодец ли я? И там любят и тут ждут. Сколько мужиков на земле над этой задачей бьются, сколько голов сложили, а он Ванятка – вона как! Живет собой гордиться! Тут бы нашему Ванятке успокоиться, жить-не тужить.

  Только опять незадача, Женка то: молчит и улыбается, перечить не перечит, но и перину не достает, не хочет свово мужика уважить. Не порядок энто! Чай я мужик, али кто? Ванятка своим мужицким достоинством хвастат перед Женкой, не решил еще, говорит, кому достанется. А Женка сердится, брови сводит, глазами сверкает. Кочевряжится. Опять за моря отдыхать засобиралась. Опять Ване нашему заботушка: что там за морями, за океанами?

  А Женка поехала в далекий итальянский град, к мощам святым Николая Угодника приложиться, за дочек попросить и за себя: чтоб научил уму-разуму: как и смиреной быть, и мужа Ванятку паскудничать отучить. Видно услышал Святитель Николае Женкины слезы, послал человека на пути. Не простой то был человек – Владыко. Не осмелилась Женка ему свои вопросы задать, да он сам разглядел боль ее, ничего не спросил, угостил чашечкой кофе, и только и сказал: «Нужно называть все своими именами».

  Как в воду глядел Ванятко: вернулась Женка, плечи расправила и вместо перины отправила Ванятку восвояси. Письмо вслед голубем по емейлу послала: « Знать тебя, Ванятка, не хочу. Уходи подобру-поздорову. Сынов не народила, друга сердечна, не завела, буду защищаться от мужицкой подлости и скотства, как могу, сама, но уж ты не обессудь, а лучше на глаза не попадайся!»

  Ванятка диву такому дивится. Не поймет, что с Женкой приключилось? Подарки дарил? В рестораны водил? На моря проводил, с морей встретил? Кака-така вожжа ей под хвост попала? В Коломенский парк - не доехала, стошнило, видишь ли, ее от Ваняткиного «шоколада», из машины выскочила, в другу сторону побежала, только ее и видели. А так ведь хорошо все было.

  Ванятка – то наш робкого десятка был, но сильно письму не спужался, нет…но поостерегся, месяц выждал. Через месяц к Зятю на рождение пришел поздравить. Гладкий да справный, на Женку орлом глядит: смотри, рыдай, вона какой я весь в шоколаде, кусай-то локотки – не достанешь!

  А сам по-простому достойно так, как будто ничего про меж них не случилось за стол сел. А Женка взбелинилась. Терпеть и улыбаться не хочет. Кричит при всем честном народе, да при детях: « Не в шоколаде ты, Ваня! Ой, не в шоколаде! А в полном дерьме с головы до ног! И сидеть я с тобой за одним столом брезгую! Дух от тебя тяжелый, смердишь больно!»

  Наш Ванятко с лица – то улыбочку стер, сбледнул даже от удивления. Я ль тебя в рестораны не водил? Я ль тебе башмаков не покупал? Чего же тебе не хватат? Обиделся. Домой заторопился. Дома в сиську теплую к Полюбовнице уткнулся, жалится. Пожалела, приголубила: «Говорила я тебе Ванятка, не езди к ним, недобрые они, злые, мальчонку такого справного не за что обидели». Отогрела, успокоила.

  Ну да Ванятка сейчас не в обиде: и интернет большой (ныне мужик в цене), и Полюбовница так старается, так угодить хочет: и уже щи не щи, перина не перина. И днем и ночью верой и правдой служит. А как Ванятка за порог, в Интернет садится, принца московского ищет: а что делать? Вдруг, Ванятка, передумает да и выгонит ее? Что ж обратно на родиму сторонушку не солоно нахлебавши?».

  А что с Женкой той подлючей? А все у нее плохо. Дети за папаньку заступились: «Пошто тятеньку позоришь? Пошто из-за стола праздничного гонишь? Тятенька хороший, только устал очень, запутался. Знай себе терпи и улыбайся, внуков нянчи».

  Зарплата у Женки маленькая, вся на съемную квартиру уходит, долгов понаделала, здоровье слабое, зубов почти, что и нет, руки корявые. Никто не позарится. Хорошо дочка поесть носит. С голоду не умирает. И чего бабе не жилось? А всего – то от нее и требовалось. Нет, неумная баба, дурная… Все плохо, только вот повеселела наша Женка, глаз играет, живет всему радуется. Чему радуется, дура? Видно, опять, что удумала. Ну, а это уже другая сказка, в ней нашего Ванятки не будет.

  Хотел на этом сказку закончить, дальше не сказывать. Что тут уже скажешь? Нет, говорят, нынче нова мода: сериалы сказывать. Давай продолжай. Про новомодны сериалы не знаю, а несколько слов добавлю. Не то, что было, а что может - будет, может – нет.

  На том празднике, на самом деле Зять главным был. Евойный юбилей праздновали. Мужик в саму силу входил.

  А Зять на своем празднике сидит, молчит. Такой уважительный. Тестю молча сочувствует, тещу молча ругает. Вона же, тещенька праздник попортила, а ведь юбилей как никак. А он не корит. Хороший зять, путный. Сидит не вмешивается, свою думу думает. Дело-то мужицкое житейское с тестем приключилось, жизнь прожить – не поле перейти, всяко может случиться, а вот таким …(тут Зять призадумался, был он ученым – кандидатом наук, слов знал много разных, по заграничному гутарил, а тако слово, что тестя даже в мыслях не обидеть, подыскать никак не может)… а вот таким ( …) перед семьей, детьми, внуками стоять как-то не гоже.

  Вона же теща, змея подколодная: что удумала, чему женку мою, дочку свою учит? Мужу перечить, мужскими слабостями в нос попрекать. Опять же, тестю то хорошо, две дочери выросли, а у меня-то - два сыночка-каратиста подрастают. Двое из ларца, одинаковых с лица. Ну а как, наваляют папаньке на старости лет по перво число?

  Призадумался Зять, пригорюнился. Видно мужику надо по жизни все самому решать, а за что порешил – за то самому ответ держать. И за себя, и за женку свою, и за деток. А их-то вона трое народилось, еще скоро прибавку ждем. Совсем Зятек пригорюнился: « Вона, кака доля мужицкая?»

  А дочки тоже уважительные и маманьку утешили, уму-разуму поучили: « Не плачь, мамо, жизни не знаешь, вогруг одне козлы остались, папенька наш еще получше других будет. Ты внуков нянчи, а мы о тебе позаботимся: с голоду не помрешь, разута - раздета ходить не будешь!» Как сказали, так и делают. Таки девки – слово свое держат.

  А маманька с дочками не согласная: « Не могет такого быть, чтоб на земле рассейской добрых мужиков не осталось?». Решила отыскать, дочкам показать. Заглянула в Интернет и ахнула: «Вона как! Одне «ванятки» , как на подбор копытцами бьют.» Опечалилась, закручинилась: «Что ж на земле рассейской богатыри перевелись? Нешто и вправду дочки, верно сказывали: одне козлы остались?»

  А дочки то ейные справные девки были: работящие да мудрые. Да и то с такой маманькой, безрукой да пустоголовой, как иначе – пропадешь совсем.

  А что с Ваняткой - то? А что с ним может быть? Мужичонка справный. Отряхнулся, шоколаду поубавил, чуток призадумался. Да и правду, что тут решать? Все Женка и порешила уже. Что с нее, дуры взять: волос длинный, ум короткий. Такого мужика потеряла.

  А Ванька не злой, И Женку простил глупую, и про дочку младшу задумался: сколько лет Сват семью дочкину тянет, во всем помогает. Надо и мне умом пораскинуть. Жизнь свою я семейную наладил, достоинство мужицкое пристроил, надо и про дочку подумать.

  Справил дочке каку-никаку квартирку. И про Женку не забыл. Сам не ходил, нет, поостергся, через дочку карточку пластикову передал с какой-никакой копеечкой. Мужик он был справедливый, так рассудил: как никак 30 годков никуда не засунешь, опять же внуков нянчит, дочкам помогает, буду копеечку, рублик на карточку класть. Мужик не жадный был, но бережливый: на хлебушек, да на леденцы для мальцов, чтоб хватало. Вона, какой мужик, Ванятко –то! За семейным столом теперича с детьми, внуками достойно сидит. Важно с почетом. Голову гордо держит. Но персты веером редко распускает. Женку помнит. Не к ночи помянута будет.

  А Полюбовниа? А кака така Полюбвница? Никака не Полюбовница! Теперича замужняя Супружница! Чай не зря она щи с тефтелями метала, перинами с полотенцами трясла, любого Ванятку ублажала. С Ваняткой за столом теперича рядком сидит, евойные права - законы охраняет. Дождалась свово счастья. Женился Ванятко на ней. Живут душа в душу. Хорошо живут, справно. Правда, теперь Ванятко - ее уважить спешит. Да и правильно, чай не Полюбовница приблудная – Супружница законная. Ванятка и щи сварганит, и за полотенчиком сметнется, лишь бы Супружница периной трясла пореже. Оно и понятно, дело не молодое. О душе думать надо. Так что все у них замечательно. Всем бы так!

  А Женка, та подлючая, что? Да сдалась она вам Женка эта! Да и кака-така Женка? И не Женка она вовсе. Это она Женкой при Ванятке была. Дура, счастья свово не понимала!

  А тепереча, что?

  Ну и Женка живет, слез не льет, рук не заламывает, знай, улыбается. Про Ванятку свово не вспоминат, будто и не было его вовсе в ее жизни . Коли, где Ванятка встретит ее , она глазом не моргнет, как по пустому месту глазом проведет, будто и не видит. Умом видно совсем тронулась, сердешная. Да и не мудрено: такого Ванятку потерять?

  А может опять, что удумала? Про эту Женку вот, что надо сказать:, Женка эта, когда в принцессах была, видно не в ту сказку попала. А всем знамо: со своим уставом - по чужим сказках не ходят. А потом она и вовсе пропала. Сдается мне, свою сказку ищет.

  Было ли, не было, может - не значит – будет, а будет - не значит есть. Поживем - увидим.

                07.11.2013