Повелитель свиней

...Пробуждение не из легких.
Я кое-как поднялся с кровати, потирая виски ладонями. Голова гудела, как церковный колокол, а в горле словно разгорелся пожар. Мысли путались - первые три минуты я даже не мог понять, где я нахожусь: стены родного дома, в котором я прожил двадцать пять лет, казались чужими.
Наконец, до меня дошло, что я проснулся в своей кровати. Вместе с этим пришло понимание того, что вечеринка удалась на славу. Как там пел тот нарко-крокодил из советского мульта... "К сожалению, день рождения только раз в году".
Я осмотрелся в поисках чего-нибудь, способного унять невыносимую боль в горле, и тут мой взгляд упал на часы.
Мать твою, четыре часа вечера!
Я потратил несколько часов, чтобы немного прибраться в квартире. Жутко хотелось есть, но холодильник был пуст.
Выходить на улицу желания не было: температура минусовая, а с такой болью в горле...
Голод не тетка. У меня был выбор - сидеть дома голодным и злым, или быстро сбегать в ближайший магазин. Разумеется, я выбрал второе.
Когда я искал шарф, я обнаружил листовку, забытую кем-то из гостей. Ее содержимое вызвало у меня улыбку: в нашем городе якобы орудовал маньяк. Бред. В нашем тихом городке бывают лишь мелкие кражи, не более. К тому же, тут все друг друга знают...
Чертов шарф оказался под кроватью. Мне не хотелось даже думать, как он мог туда попасть. Когда я вышел на улицу, было уже пол восьмого.
Такая холодина, а снега нет. Как-то это неправильно. С другой стороны, тут всегда так - дуют холодные ветры, льет дождь, но снег... Максимум три раза в год. Да и снегом это трудно назвать, - так, падающая слякоть. Я шел мимо серых пятиэтажек, направляясь к ближайшему супермаркету, который был где-то в километре от моего дома.
Двадцать пять лет. Черт побери, мне уже двадцать пять лет, а я еще даже ни разу не работал. Учеба, учеба, учеба... Какая там учеба, меня еще не отчислили только потому что родители платят. Студент, гордость нации.
Пожалуй, не помешает устроиться на работу. Ну, хотя бы на подработку.
Мои мысли были прерваны неожиданным падением на холодный асфальт. Я подскользнулся.
Вот же дерьмо, каждая капелька влаги почти мгновенно превращается в лед, и при этом - целый год без снега. И ведь посыпают дороги песком каждую неделю, даже тогда когда нет никакого льда, а сейчас...
Мои мысли вновь были прерваны, но на этот раз - страхом.
Я отчетливо ощутил, что надо мной кто-то стоит. Я почувствовал себя кроликом перед удавом, когда услышал тяжелое хриплое дыхание.
Резкая тупая боль в затылке.
И тишина.

Музыка. Такая приятная и успокаивающая скрипичная музыка. Знакомая. Кажется, это из Пер Гюнта, финальная сцена.
За музыкой слышен скрежет метала и чьи-то легкие шаги.
Я не хочу открывать глаза. Не хочу двигаться, не хочу чувствовать, не хочу думать.
Резкий запах бьет в ноздри, заставляя меня инстинктивно податься назад и прикрыть нос.
Второе у меня не получилось - мои руки были привязаны к креслу кожаными ремнями.
Я был вынужден открыть глаза.
Первое, что я увидел, - лицо человека, мужчины.
Выразительный взгляд ярко-голубых глаз, аристократичный нос с небольшой горбинкой, наморщенный лоб, легкая щетина и черные волнистые волосы.
- Очнулись, наконец-то. Мне показалось, что я слишком уж перестарался, когда ударил вас. Простите.
Только сейчас я ощутил тупую ноющую боль в затылке.
Осмотревшись, я понял, что нахожусь в канализации или подвале. Обстановка была похожа на классическое логово серийного убийцы - целая куча ножей, цепи, ржавая пила, лужица крови на полу и, черт побери, человеческие пальцы, нанизанные на веревку и висящие на стене напротив меня.
- О, пускай вас не смущает обстановка моего скромного жилища. Видите ли, за делами я редко нахожу время для уборки...
Внезапно человек схватился за голову, и тихо зарычал.
- Голоса... Они говорят мне убить... Прости меня, я не могу им сопротивляться...
Он схватил нож лежащий на столе, и рванул. Да, рванул ко мне.
Я чувствовал биение моего сердца, когда он бежал на меня. Каждый его удар - шаг убийцы.
Нож тускло блестел в свете керосиновой лампы, пока его клинок летел к моему незащищенному горлу...
Лезвие воткнулось в спинку кресла. На лице мужчины была улыбка.
Он тихо засмеялся.
- Простите, не мог удержаться. Интересно видеть, как вы пугаетесь. Вы не закрываете глаза, как другие. Смотрите на своего убийцу до последнего. Мне это нравится.
Я не стал его разочаровывать, ведь на самом деле я невероятно хотел закрыть их, но тело меня просто не слушалось.
Мужчина достал точильный камень из потертой тумбочки и начал шлифовать нож, покрытый ржавчиной.
-Я открыл вам свое лицо. Могу открыть и имя. Вы же понимаете, что из этого подвала вам не выбраться живым? Ах да, об имени, называйте меня Виктор.
Этот "Виктор" вновь залез в свою тумбочку, и вскоре достал оттуда настоящий костюм священника.
Надев его, он перекрестился и посмотрел на меня.
- Сын мой, у тебя остался последний шанс покаяться в грехах своих. Не упусти его!
Я не хотел поддерживать этот спектакль. Это глупо, что ли. Но я хотел выжить. А эти игры никак не способствовали моему дальнейшему выживанию.
- Зачем ты это делаешь?
Его удар был неожиданным. Он ударил меня в челюсть, даже не размахиваясь.
-Дурак вы. Взять и испортить игру...
Он спешно отвернулся, вновь взявшись за нож и точильный камень.
Но я успел заметить небольшую слезу, пробежавшую по его щеке.
Не знаю почему, но меня это напугало. Да так напугало, что у меня колени задрожали. Я решил молчать.
Сходил в супермаркет, называется.
Я склонил голову. Может, у меня получится уснуть... Спать. Так хотелось спать. Несмотря на то, что до этого я проспал целых шестнадцать часов.
Прожить жизнь ради того чтобы умереть сейчас, в возрасте двадцати пяти лет. Как же это глупо...
Я вспоминал о том, как мы с друзьями мечтали создать собственную рок-группу. В общем-то, мы и сейчас мечтаем, я даже купил нормальную барабанную установку и электрогитару.
Мы даже название уже придумали. Глупое, конечно, особенно для рок-группы. "Перчики".
"Выступает рок-группа Перчики!"
От этих мыслей на моих губах возникла легкая усмешка.
Похоже, я уже смирился с тем фактом, что мне осталось жить совсем немного. Сколько будет тянуть этот псих? Час? Два?
-Зачем я это делаю... Меня удивляет то, что вы этого не делаете.
Я вздрогнул. С чего это вдруг он решил сам пойти на диалог?..
Меж тем, он продолжил.
- Скажи мне, друг мой, ты что, никогда не хотел изменить свою жизнь? Хоть немного?
Он замолчал, выжидающе глядя на меня. А я растерялся.
Изменить жизнь? В каком, черт побери, смысле? Я в общем-то никогда на нее не жаловался, я всегда был обеспечен всем необходимым. От скуки, как мне думалось, тоже не страдал.
Почему-то мне казалось, что он ждет от меня положительного ответа. Нет, скорее, он на него надеется.
- Хотелось. Но не таким же...
- Подожди, - перебил он меня, - Ты хотел изменить свою жизнь, но что ты для этого делал? Что ты для этого делал, а?
Он повернулся ко мне, и я понял, что все это время он плакал. Да, его лицо было залито слезами.
От меня требовался немедленный ответ. Хотелось дать ему резкую отповедь, но я не знал как. Сказать ему, что моя жизнь меняется постепенно, и лишь я ее хозяин? Ведь никто другой не вправе вмешиваться в мои дела, в мою жизнь, и...
Или сказать ему, что моя жизнь не нуждается в изменениях? Сказать то, что я считаю правдой? То, что является...
Ложью. Во мне играла гордость. Не хотелось уступать этому ублюдку с ножом. Но все-таки, если говорить откровенно, то я всегда твердил своим друзьям, что "надо что-то менять".
У меня был свой блог, где я писал о необходимости революции и перемен. Только вот, этот блог - единственное, что я делал ради этих перемен. Значит, все что я делал - это...
- Ничего.
Мне стало стыдно. Да, стыдно перед этим человеком, с пронзительным ясным взглядом.
Пожалуй, такой взгляд мог быть у обиженного ребенка, который продолжает верить в добро, несмотря ни на что.
Он вздохнул.
-Вот именно. Хотите что-то изменить, но продолжаете бездействовать. Вас устраивает устоявшееся положение дел, не так ли? Вы знаете, что вы - скот, который должен обеспечивать всем необходимым тех, кто над вами. Я лишь отбился от стада, и стал среди вас хищником. Я живу не так как вы. Я независим от тех, кто правит вами.
Мне не хотелось воспринимать то, что он говорит. Он был прав, мы действительно были чем-то вроде обслуживающего персонала, но я отказывался приравнивать себя к скоту. И тем более отказывался одобрять позицию этого горе-хищника.
Он вновь ждал моего ответа. Неудивительно, что я быстро понял, насколько он одинок. Разговоры с жертвами - его единственное развлечение, его единственная возможность поговорить с себе подобными.
И я начал говорить. И говорил искренне.
- Ты... Ты считаешь себя выше людей, убивая себе подобных? "Борец с системой", черт побери, ты не победил ее, ты просто... Ааарх, ты болезнь, ты паразит! Ты...
Он встал надо мной, отбросив нож в сторону. Его взгляд вновь выражал грусть. Его в очередной раз никто не понял.
- Паразит? Можно ли называть паразитами вас, убивающих свиней и кур ради своего пропитания? Вы же называете это скотоводством, разве нет? Вы пользуетесь тем, что животные не могут вам ответить, они просто не понимают, что их используют. Они всем довольны, ведь их низшие потребности удовлетворяются. Они сыты, большего им не надо. Им безразлично, что завтра они умрут. Вы - такие же.
Он перевел дыхание.
- Вы свиньи, которым пользуются. Я же - забойщик. Хозяин. Я буду ждать, и вскоре, возможно, возникнут другие. Те, кто не захочет существовать в ожидании собственной смерти, - такие же как я. Останутся и такие как вы. Этакое деление на хозяев и скот.
Он направился в сторону, за отброшенным ножом.
Я же вновь растерялся. Я чувствовал, что есть способ... Расположить его к себе, что ли. Хех, я свинка, которая не хочет стать беконом.
Я заговорил, осторожно подбирая слова.
- Послушай. Как ты собираешься искать похожих на тебя "Хозяев", если ты убиваешь? Подумай, умные "свиньи" так или иначе станут над своими собратьями. Будут использовать их, пока те не умрут. Они не поддержат тебя. О свиньях типичных даже говорить не стану. Ну?
Он вздрогнул. Вот так вот, с первого раза, мне удалось найти его слабое место? "Хозяин", похоже, не мог ответить на вопрос. Он надеялся, что "другие" возникнут так же как и он - под влиянием внешних факторов и собственного безумия.
- Это.. это эволюция. Вы будете вырождаться, а нас просто станет больше. В следующем поколении будет гораздо больше хищников, чем в этом. Разве ты не видел взгляда подрастающего поколения?
Я растерялся. О чем он вообще говорит? Об этих малолетках, со своим компьютером, забывших обо всем, и о внешнем мире тоже? В их глазах я видел только пустоту. Отсутствие интереса к чему-либо. Они скорее больше походили на тех самых свиней, о которых рассуждал Виктор.
- Смотри глубже их показной пассивности. В головах некоторых из них уже происходит неизбежное изменение. Они уже понимают, насколько этот мир убог. Они станут другими.
В смущении, я не нашел что ответить.
-И ты... ты ведь тоже понимаешь. Ты уже понимаешь, да, я знаю! Я чувствую в тебе сомнение, друг мой. Хочешь ты этого или нет, ты в любом случае на моей стороне. Ты - хозяин.
Ты пока что не осознаешь всего, что я хочу тебе сказать, но это - дело времени. Мы сможем показать им их место!

Он псих, это очевидно. Но при этом, псих особенный. В его словах было зерно истины. Жаль только, что зерно это было взращено на порочной почве.
Слева был какой-то проем, откуда бил тусклый свет. Похоже, там была такая же керосиновая лампа.
Виктор направился туда.
Стоило лишь ему скрыться из виду, как я начал бесплодные попытки освободиться. Хотелось дотянуться до ножа, который был совсем рядом со мной. Беспомощность меня злила. Ремни больно впивались в кожу, и чем сильнее я вырывался, тем сильнее была боль.
Через некоторое время я сдался. Выхода не было. Оставалось лишь уповать на свой язык. Раньше он меня не подводил. Да и к тому же... Мне приходилось признать, Виктор был прав. Кое в чем.
Стоило лишь подумать о нем, как он вновь появился.
Вошел в помещение, держа перед собой небольшой столик, на котором стояла чашка с ароматным чаем. Чашка. На несомом столе.
При этом, он ничего не перелил. Не знаю почему, но именно это вызвало у меня наибольшее удивление. Я даже не сразу заметил, что рядом с чашкой находится нож.
Он поставил столик передо мной и взял в руку нож.
-Думаю, ты не обидишься. И не будешь кидаться на меня вот с этим, - он указал на другой нож, торчащий из спинки кресла.
После этих слов он освободил мою левую руку, разрезав кожаные ремни.
-Все остальное сделаешь сам, - он вновь направился в другую комнату.
Сказать, что я был в замешательстве - ничего не сказать. Он идиот? Он освобождает свою жертву, дает ей в руки оружие...
Не понимаю. За такое короткое время невозможно проникнуться таким доверием к человеку, тем более к жертве, которая так или иначе будет не слишком довольна своей участью. Рука сама собой потянулась к ножу.
Вскоре я был абсолютно свободен и стоял за своим пленителем, держа в руках чашку чая и нож.
И он вновь заговорил.
-Я не буду вечно охотится на отщепенцев. Ты же уже понял, что я против текущего положения дел. Так вот, я - не один. Нас множество. Сколько в мире городов - столько и мне подобных. У нас редко есть возможность связываться между собой, но мы все же действуем согласованно. Твоя ночная прогулка обернулась соединением с организацией, которая перевернет этот мир, изменит его безвозвратно.
Он повернулся ко мне.
-Друг мой, недалек тот час, когда мы будем доминировать над свиньями. Мы покажем им, что мы способны не только на убийства одиночек. Мои братья ждут лишь сигнала, чтобы нанести удар по столицам. Скрытый, но сокрушительный. Никто не успеет среагировать.
Отвернувшись, он продолжил копаться в своем ноутбуке. Он печатал что-то с неимоверной скоростью.
Я все еще не понимал, зачем ему я. Я вообще не мог понять логики его действий. Возможно его намерения были благими, но...
Я посмотрел на нож в своей руке.
К горлу подступала тошнота, от одной мысли что...

... Но то, что он собирается делать, это... Это как-то не по-человечески.
Я занес руку для удара.
Виктор обернулся. В его глазах не было удивления.
Я нанес удар, попав под левую ключицу.
Он повалился на пол.
Я упал на колени, живот скрутило судорогой, и все съеденное на вечеринке оказалось на полу.
Виктор лежал на холодном камне и смотрел на меня. Он что-то шептал, только я никак не мог разобрать, что именно.
Я заметил горящую красную лампочку возле камеры ноутбука.
- Что...
-Ты готов.

Виктор сказал это дрожащим голосом. Сказал... и застыл.
Я не понимаю. В его остекленевших глазах я видел странное удовлетворение.
Я стоял на коленях в помещении, похожем на подвал или канализацию. Я не отводил взгляда от красной лампочки возле камеры ноутбука.
Слышны тяжелые шаги множества людей. Кажется, они куда-то бегут.
Они становятся все ближе и ближе.

Я все еще не понимаю.