Скат в упряжке Часть-1

Передо мной проплывают очертания илистого дна. Глубина – метров пять, видимость – двадцать. Вода - достаточно теплая, чтобы не мерзнуть даже без гидрокостюма в течение пары часов. Работая ластами, плыву в маске с трубкой, держась у поверхности, и оглядываюсь по сторонам. Сегодня мне предстоит испытание нового подводного ружья, которое я придумал и смастерил дома своими руками в период между первым и вторым этапами нашей двухлетней геофизической экспедиции в прибрежной зоне Республики Куба.

И, вот, сейчас я наслаждаюсь под водой этим «гениальным изобретением». Хотя, если разобраться по существу, то моё новое подводное ружьё – это всего лишь искусно выполненный из дюраля и нержавейки «старинный» арбалет, имеющий подвижную каретку и четыре толстых резиновых жгута-амортизатора, которые перед выстрелом натягиваются миниатюрной ручной лебедкой. Оно имеет стальной 12-миллиметровый гарпун, который заканчивается коническим остриём с парой раскрывающихся «зубцов», блокирующих срыв любой добычи. Выстрел из такого подводного сверхоружия (между прочим, ни у одного подводного охотника я никогда не видел точно такой же конструкции), теоретически,  способен загарпунивать крупную рыбу на расстояниях до восьми метров.

На первом этапе кубинской экспедиции я мог лишь мечтать о подобном ружье. До сих пор с ужасом вспоминаю, как в тот первый раз на Кубе меня атаковала матерая двухметровая барракуда. Я тогда, со своим жалким подводным ружьишком, купленным в магазине «Охота и рыболовство», чувствовал себя абсолютно беззащитным перед её зубастой пастью. Но это было раньше, а сегодня – другое дело!

Однако сколько я ни рыскаю в поисках подходящей добычи, в поле моего зрения так и не попадается ни одна крупная цель. Такое впечатление, что даже вездесущие кубинские барракуды и акулы обходят эти места стороной. Кругом плавает одна рыбья мелочь, а стрелять из «пушки по воробьям» не хочется! Мысленно успокаиваю себя тем, что этот бедный рыбой и кораллами залив Батабано, примыкающий к  северной  части острова Пинос, достался нам временно. Научную группу ещё обязательно перебросят на какое-нибудь другое побережье Республики Куба, где нас встретят более чистая и тёплая вода, а, главное - множество рыбы и кораллов.

Но, пока я предаюсь этим сладким мечтам, ко мне, вдруг, подплывает в маске с трубкой и в ластах один из участников нашей экспедиции, хлопает  меня по плечу и  радостно восклицает:
- Эй!!! Слушай! Настал твой звездный час!
Я с удивлением оборачиваюсь, и тут он мне сообщает, что одна, ну, просто «очень большая  рыба» сама идет к нам в руки, если только моё новое ружье не подведёт. Дело в том, что именно в данный момент наш экспедиционный полигон с лежащими на дне электронными приборами подвергается нашествию какого-то огромного тропического ската.

До меня сразу же доходит, что сейчас главное – это не упустить такой подарок судьбы. Поэтому без колебаний соглашаюсь грудью встать на защиту родного полигона и плыву вслед за нашим заботливым сотрудником, направляющимся обратно к приборам. Как только мы  оказываемся на месте, он  цепляется одной рукой за сигнальный буек, а другой показывает в сторону моря и кричит:
- Ныряй вон туда! Сам его увидишь!

Я плыву в указанном направлении и через пять минут действительно замечаю на глубине порядка семи метров обещанного ската – переростка. Он затаился на илистом грунте неподалёку от полигона и почти сливается с дном благодаря пятнистой окраске.

Причём, в размахе «крыльев» этот скат, похоже, действительно имеет около двух, а то и трёх метров. Замечаю, что поближе к основанию его похожего на бич хвоста красуется длинный костяной шип. Для моего же блага лучше не приближаться к зоне действия этого грозного «кинжала», поскольку зазубренные хвостовые шипы у большинства скатов выделяют сильный яд. Однако хозяин отравленного шипа, очевидно, сам по себе - не ядовит. И это значит, что у меня есть шанс всего одним удачным выстрелом обеспечить нашу экспедицию ценной белковой пищей на несколько дней.

Эх! Была - не была, надо нырять!
Боясь упустить добычу, наскоро определяю, что подо мной затаился на дне морском огромный тропический скат - орляк. И хотя к такому мощному гиганту страшновато приближаться даже со  «сверхоружием», я, всё-таки, привычно вентилирую легкие, делаю максимально глубокий вдох и решительно ныряю. Продуваю на ходу уши и, мягко работая ластами, осторожно иду вниз по наклонной линии. Но, когда мне остается пронырнуть до лежащего на дне ската ещё не менее пяти метров,  тот, вдруг,  как-то очень легко приподнимается над дном и начинает плавно скользить вперед. Неужели заметил!? Самое время стрелять!

Однако в этот решающий момент спусковой крючок моего ружья предательски заедает!  Ну, и кто же, спрашивается, виноват, если я сам его делал и регулировал?! Обижаться не на кого, поэтому я просто жму и жму на этот упрямый курок изо всех сил.

Еще миг промедленья – и все пропало…
И, вот, хотя это случается уже в самую последнюю долю секунды, мой непослушный курок щёлкает! Лязг металла! Выстрел!!! Полутораметровый гарпун стальной молнией летит вперед, оставляя за собой, словно трассу, прочный капроновый шнур.

Удар!!! Стальное остриё гарпуна резко вонзается глубоко в самый центр темно-серой, пятнистой массы крылатого гиганта, и раскрывшиеся зубцы не дают ему сорваться!  Однако, не обращая внимания ни на удар, ни на вонзившийся в тело гарпун, мощный гигант - орляк уверенно продолжает своё неудержимое движение в открытое море.

Тут я рефлекторно отпускаю ружьё, не дожидаясь пока оно само вырвется из рук, и продолжаю контролировать лишь страховочные концы. А в следующую пару секунд я уже быстро вытравливаю несколько метров длинного, 30-метрового нейлонового троса, заблаговременно привязанного к ружью, и оказываюсь в зоне,  недосягаемой для ядовитого шипа противника.

Ну, теперь мы с ним поборемся!
Для начала я, словно парашютом, изо всех сил пытаюсь тормозить под водой всем телом. Куда там! Гигант – орляк, не обращая на меня никакого внимания, всё равно продолжает стремительно уходить в море под уклон дна. Он играючи буксирует при этом не только торчащий в спине стальной гарпун и связанное с ним десятиметровым капроновым шнуром ружье, но также и меня самого, вцепившегося в тридцатиметровый нейлоновый трос, увлекаемый вслед за ружьём. А глубина-то всё растёт и растёт!

Бешено работая ластами, я изо всех сил бесполезно сопротивляюсь «живому буксиру», чувствуя, как в легких заканчивается воздух. Чтобы немедленно продышаться, выпускаю руками метров десять нейлонового троса и стремительно всплываю, стараясь выскочить на поверхность раньше, чем мои лёгкие «взорвутся» от углекислого газа.

Продолжение  http://www.proza.ru/2014/01/04/225

Рисунок - коллаж автора.