Лунный гном

Лунный гном пришел первого декабря. Бобка знал точно: в этот день на холодильнике под магнитом оказалась надпись «До нового года осталось…» и цифра 31, а на столе возникла большая коробка, обклеенная желтыми звездами.

Мама сказала, что этот календарь ведет Лунный гном. Он пришел, чтобы помочь подготовится к Новому году.

Боб нарисовал гнома: с желтой, как яичница, бородой, в синем колпаке и с улыбкой, которая вышла немного наискось.
Гном приходил не с пустыми руками: каждый день в звездной коробке появлялось новое письмо и сюрприз. Однажды – пластилин, и они с мамой слепили стайку ежей под ёлку. В другой раз – книжка. А однажды там оказались два билета в морское место, Боб забыл, как называется, где было много аквариумов с рыбами, а в одном бассейне плавали черные плащи, как у Гарри Потера, только блестящие и с хвостами. Папа объяснил, что это скаты, и они могут бить током. Только сам почему-то отказался проверять, электрические они или нет.

Гнома за это время Боб ни разу не видел. Леночка в саду сказала, что лунных гномов вообще нет. Но она не в счет: ей каждый день по-разному косички заплетают, а она бегает к зеркалу и любуется. Говорит: я не блондинка и не брюнетка. Я эта… шаталка. Вредина, в общем.

Гном есть! Родители неделю назад в командировку уехали, а письма в коробке появляются. И календарь поменялся: сегодня под магнитом единица. Значит, вечером мама с папой приедут, и будет новый год.
Сюрприз в коробке – большое красное яблоко –  Боб уже съел, над заданием, открыткой для бабушки, пропыхтел все утро. Вышло красиво: с елкой и снежинками, похожими на синих жуков, и с надписью «ПОЗДРАВЛRЮ».

Потом он стоял в прихожей перед зеркалом и тренировал лицо, чтоб было похоже на капитана Крюка. Тут все и случилось. Он хмурил лоб, но морщины никак не натягивались. Оскалил зубы, но все равно вышло не страшно. Рассердился, топнул ногой и вдруг услышал, как в стенном шкафу брякнуло. Вот так: брямк!
Так брямкать мог только спрятанный велосипед. Когда принесли ёлку, мама сказала: выбирай. Или ёлка, или велосипед. Бобка выбрал ёлку. Если человеку пять лет, это не значит, что он ничего не понимает. Вдруг он наедет на ёлку и раздавит её? 
И папа велик убрал.

Боб открыл дверцу и заглянул в шкаф. Верный друг понуро стоял за пальто и плащами. Блиньк! – тихонько пожаловался велосипед. Стало грустно.
Сегодня, когда остается еще большой кусок дня до вечера, мамы с папой нет, а бабушка занята, ничего же не будет плохого, если они чуть-чуть покатаются?
Ёлку ни в коем случае таранить нельзя. Они немного проедут по коридору. Брямк, обрадовался велосипед. Конечно! а бабушка нас не выдаст!

…Они мчались, трехколесный конь ржал и пускал дым из ноздрей. Только места было маловато: вешалка, зеркало, тумбочка. Потом наоборот: тумбочка, зеркало, вешалка. К ёлке нельзя, это понятно. И они свернули в другую комнату. Удачно: только немножко задели стул и дернули скатерть.
Хрясь, сказало что-то под колесами.

Боб нагнулся. На полу лежали очки. По стеклам ползли трещины.
В очках бабушка читала. Еще обязательно надевала их, когда пекла пирог. Она шутила, что на его запах родители прилетают из самой дальней командировки.
Брямк, виновато отозвался велосипед, я не специально.
– Боб! – крикнула из кухни бабушка, – принеси, пожалуйста, мои очки!

Он вздрогнул. Озирался, не зная, куда деть руки. Встал на четвереньки и засунул очки под кровать. Блиньк, – укорил старый друг, – разве так можно?..

И все пошло кувырком. Бабушка удивлялась, куда пропали очки, а Бобка помогал их искать. Чувствовал себя препротивно. Даже живот разболелся. Бабушка жалела его, гладила по голове, и от этого становилось только хуже.
Пирог не получился: тесто не поднялось, потому что бабушка перепутала пакетики с дрожжами и содой. Родителей не было. Они позвонили вечером и сказали, что вылет откладывается. Значит, новый год нужно встречать без них.

– И ладно, – ответила бабушка, – мы спать ляжем. Чего допоздна сидеть?.. А без очков я и телевизор не вижу, – добавила она, когда положила трубку.
Бобке стало так стыдно, что он едва не разревелся. Лучше бы сразу признался! Но тяжесть преступлений была слишком велика. Все из-за него! Без очков не получился пирог. Поэтому и родители задержались. А без мамы с папой какой праздник?

Легли в десять. Пожелали спокойной ночи и договорились встретиться утром в новом году.
Спать Боб не собирался. Новый год все-таки. Он сделал вид, что засыпает и смотрел сквозь ресницы, как качается за окошком сизый фонарь. Но с расстройства взял и заснул. Так получилось.

Дини-динь, дини-динь! услышал он и сел в кровати. В квартире было темно, бабушка спала. Бобка тихонько, на четвереньках, заполз под кровать, нашарил очки и вышел из комнаты.

Путь лежал через коридор, мимо вешалки. Там, рядом со старым зеркалом, по ночам караулил Вешалочный человек. Днем он притворялся пальто и высокой маминой шапкой, а ночью оживал.

Бобке уже приходилось встречаться с ним, когда он вставал ночью, ну… по делу. Вешалочный человек всегда склонялся к нему и шипел: идешшшь? боишшшься? трепещщщешь? Поэтому Бобка всегда терпел, сколько мог.
Но сегодня человека не было! Только мерцало таинственно зеркало. Бобка заробел: а если тот спрятался за стеклом и как прыгнет? Блиньк, – подал голос велик из шкафа, все в порядке! Иди, не бойся.

Он миновал зеркало и вошел в комнату. Желтоватый свет лился из окошка. Темная ёлка стояла, как башня. Только мохнатые лапы чуть подрагивали.
Боб увидел, как веревочная лесенка тянется от ёлки в открытое окошко. Выглянул и понял, что лесенка идет прямо к луне, круглой и желтой, как спелая дыня.

Со всех сторон от луны шли такие же лесенки. Другим концом они уходили в окна. От этого казалось, что над городом раскинут тонкий прозрачный полог, какой бывает над детскими кроватками. И город от этого стал очень уютным.
Луна раскачивалась в небе, пританцовывала. Человечкам, которые сновали туда-сюда по веревочным лесенкам, приходилось непросто. У них были желтые, в цвет луны, бороды и бархатные штаны, разноцветные жилетки и колпачки. Они бежали, а колокольчики на поясах вызванивали тихую музыку.

Дини-динь, зазвенело в комнате. Мальчик увидел, как маленький человечек побежал по ёлке, а за ним загорались огни: хрустальные белые, ласковые желтые, таинственные синие.
Человечек спрыгнул, резво нырнул в коробку с игрушками. Бобка увидел, как из коробки выскочил заяц Морковкин и забил в барабан. Мышь в сарафане шмыгнула следом и немедля пустилась в пляс. Стайка тропических птиц из набора «Африка»  вылетела и расселась по еловым веткам. От их чириканья под потолком засверкали серебряные блестки. Трансформеры построились в колонну и пошли вокруг ёлки праздничным маршем. Кукла, забытая месяц назад кем-то из гостей, заиграла на игрушечном пианино.

Гном тем временем забрался по маятнику в часы на стене и что-то в них подкрутил. Часы прокашлялись и вежливо сказали «Бом». От этого звука проснулась пара спящих в обнимку котов с настенной картины. Огонь в камине за их спинами запылал, а дрова затрещали. Мыррр, – поздоровались коты и уселись мыться.

Что-то защекотало живот: Бобка увидел, что мышата с его пижамы ожили и пустились в пляс, щекотно подпрыгивая и шевеля хвостами.

Гном очутился рядом, и мальчик присел на корточки.
– Привет!
– Доброй ночи, – отозвался гном и поднял руку. Гирлянды под потолком заплясали. Одним движением он раскрасил стекла в окне белыми морозными узорами. Бобка видел такие на даче. Они ему очень нравились. А в городе узоров не было. Потому что стеклопакеты, так папа говорил.
– Такое дело, – сказал Боб и протянул гному бабушкины очки.
Человечек смотрел снизу вверх немного печально.
– Извини, – сказал гном, – не могу. Неправдой волшебство ломается. Это ты теперь сам.
– Так ведь бабушка заругает...
Гном молчал.

Пусть ругает, понял вдруг мальчик. Зато не будет этого противного комка. И стыдно не будет. Пусть!
Вот с утра Боб пойдет и признается.
– Молодец, – сказал гном. – Правильно! – он, наверно, прочитал его мысли. – А мне пора.
Он забрался на подоконник и помахал рукой.

Луна танцевала. Бобка стоял у окна, глядя, как желтобородый человечек, качаясь на лесенке, убегает все выше.

Этажом ниже балконный кот спорил с вороной, есть ли у человечка парашют, на случай, если луна слишком уж расшалится. Пара слепленных вчера снеговиков вальсировала по двору, огибая припаркованные машины. Третий качался на качелях.

Бобка взглянул на соседнюю крышу и понял, куда делся Вешалочный Господин. Два силуэта: мужской, в пальто, в шляпе-цилиндре и с тростью, и женский, в пышном платье, с высокой прической, чернели на фоне луны. Боб понял, что Вешалочный господин встречал новый год с неизвестной дамой.

Бобка долго стоял, глядя в окошко. Коты на картинке зевнули, сонно переплелись лапами и, помахав на прощанье, легли спать. Игрушки потянулись обратно в ящик. Колокольчики затихли, истаяли лунные лесенки, а елка замахала пушистыми лапами, баюкая. Глаза сами закрылись, он уснул.

А спозаранку уже стоял перед бабушкой, сжимая в руке очки. Объяснял, как все получилось. Вдруг в прихожей брякнул ключ, раздались голоса, и дома сразу стало тесно и весело. Бобка рванул встречать. Мама поцеловала его в нос, и через секунду он оказался под потолком, подхваченный папой.
Папа опустил его вниз и увидел бабушкины очки.

– Случилось чудо! – провозгласил он, – мама, неужели, наконец, ты расстанешься с этими очками?! Я сам хотел подпилить им дужки, чтоб ты согласилась носить новые! Кто этот благодетель, который избавил мир от старых очков?
– Боб, – сказала бабушка, – но имейте в виду, пирог получился плохой. Я перепутала…
– Пирог! – мама с папой уже были в кухне. – О, дивный пирог! Чудесный пирог! Мы всю ночь провели в дороге, мы ничего вкуснее в жизни ни ели!

Бабушка развела руками, а Бобка задрал голову вверх и увидел, как в вышине, за тремя этажами соседей, за крышей, за бездонным синим новогодним небом, подмигнул и улыбнулся ему Лунный гном.