О любви. горячо, холодно

 Девушка была невысокой и изящной, с бархатными темными глазами,  доверчивым взглядом. Олег смотрел на нее весело, пьяно, пытаясь погладить узкое личико. У него был роскошный баритон, и когда звучало уверенное: «М - о - о - я!», она замирала, не зная, что ответить.

 - Ленка, - предложила ей подруга, азартно кокетничая, - пусть он будет моим. Зачем тебе такой Аполлон?  Замуж все равно не возьмет, а мне семья ни к чему.

 - Моя! – повторил Олег и подхватил Лену на руки. На мгновенье мелькнула мысль о том, что она ни у кого из мужчин не видела таких красивых ладоней – удлиненных, ухоженных, что вообще он особенный, хоть и пьяный. Мысль мелькнула и ускользнула. А душа затосковала:

 - Зачем я ему? Бросит…

 Не бросил. Женился. Был нежен, носил на руках,  умиляясь ее незащищенности, ранимости, страхам… А страхи мучили каждую минуту, каждый час, если Олега не было рядом. Она звонила той самой подруге и сиротливо спрашивала:

 - Что делать? Что делать? Я умру без него.

 Наташка смеялась, шутила, приглашала в гости… Лена немного успокаивалась и думала, что подруга и муж очень похожи – бесшабашностью, умением все превратить в шутку, склонностью к игре, такой беззаботной и легкой. У нее так не получалось. Полюбил – будь рядом.

 - Долг и ответственность – вот что важно, - пыталась она объяснить Олегу. Он кивал, весело щурился...

 - Я с тобой, а это и долг, и ответственность, понимаешь?

 Она не понимала, удивляясь, какой же долг, если любит погулять в ресторанах  без нее, если телефон раскаляется от звонков и женских голосов?

 - Вот такой я, - объяснял он, - не изменяю, но иногда мне нужно посидеть в компании, расслабиться.

 - Нет! Нет! Нет! – плакала она. – Так нельзя.
 
***
 Как давно это было. Он сидел на кухне, доедал традиционный жесткий омлет, пил кофе и изредка вскидывал на жену глаза. Постаревшее лицо, рассеянные движения, тяжелый взгляд. Все это было Леной, без которой он и сейчас жизни своей представить не мог. Знал также, что все повторится, как в первые годы их жизни: она будет спрашивать, когда вернется, нервничать, а почему, мол, не сразу после работы? Вечером будет бродить возле подъезда, ожидая его машину. Глаза еще сильней потемнеют, задергаются веки, а тонкие пальцы затеребят рукав кофточки. Когда он первый раз увидел ее такой, сердце сжалось от боли. Он тогда долго долго целовал ее маленькие ступни, стоял на коленях. Ни в чем не клялся, ничего не обещал, просто просил понять. Работа такая, хочется открыть свое дело, нужны связи, общение. «Мне не нужны деньги, - твердила упрямо Лена, - я проживу на хлебе и воде, буду ходить в самых дешевых тряпках, только будь со мной».

 - А ребенок? Тоже будет сидеть на хлебе и воде? – первый раз разозлился он. – Скоро роды, надо столько всего купить, надо подумать о другом жилье…

 - Я работать пойду, - не унималась Лена. – Ребенок подрастет, отдадим в садик.

 - Конечно, пойдешь, - тихо сказал Олег. – И все будет хорошо. Ты только береги себя. Твой я, твой – с первой нашей минуты.

 Но какая закружилась карусель! Он стал заниматься бизнесом, безумно уставал, поменял квартиру, сделал ремонт. Денег уже хватало не только на хлеб с маслом. Сынишка рос здоровым и шустрым… Но теперь и его душу, его мысли не покидал страх. Если он задерживался, Лена брала малыша на руки, «голосовала» и садилась в машину к первому встречному. Она искала его, как правило, в ресторанах… А Олег, возвратившись в пустой дом, сходил с ума… Истерики, пощечины, развод – все было. После недельной разлуки Лена позвонила:

 - Прости, родной. Я постараюсь измениться.

Но все оставалось по-прежнему… Он любил эту маленькую импульсивную женщину.

 - Ты просто собственник, - говорили друзья, - трудно представить, что твое станет чьим - то. И вся любовь… 
   
 Он доел омлет, выпил растворимый кофе. В ванной внимательно рассмотрел лицо: красные прожилки в глазах, на одном из зубов скол, глубокие морщины вдоль щек. Нет во взгляде прежнего куража. Но женщины, как и прежде, влюбляются,звонят, шлют эсэмески.

 - Все вылизываешь себя, - услышал он хрипловатый Ленин голос. Она курила и наблюдала за ним из прихожей.

 - Нет, - отшутился он, - я пойду на работу потрепанным, нечесаным, в грязной рубахе и рваных трусах.

 - Кстати, я исстригла на тряпки твои новые рубашки. Хорош и в старых, – ехидно сказала она.

 - Ну и не дура ли,- махнул он беззлобно рукой, – С тебя все станется.

 - А уйти от меня слабо, да?  Жил бы  себе со спокойной, хозяйственной, - не унималась Лена.

 - Ерунду болтаешь, - усмехнулся он, - хотел бы, ушел!

 Перед глазами проплыло небо в белоснежных облаках, поле в васильках и красивая смеющаяся женщина. Роман – сказка. Однажды она позвонила ему в офис и, волнуясь, сказала: 

 - Я вас хочу. Сегодня же.

 Назвала адрес, и он вдруг поехал, к незнакомой, может быть, некрасивой, странной, не пытаясь сдержать себя.

 - Какая красивая! – восхитился прямо с порога, - жаль, что не моя.

 - И в чем же дело? – улыбнулась незнакомка.
 
 Олег  целовал ее и чувствовал, что родная, близкая, что хорошо так, как никогда не бывало. И впервые подумал тогда: «А может, вот это и есть настоящая любовь, а то, что с Ленкой – обман, ошибка, глупость. Живешь, словно ходишь по лезвию ножа. Еще не поздно все переменить».

 Он пытался. Он замирал в объятиях красивой, нежной женщины год, два, три… Было сладко. И все наладилось в его жизни: и бизнес, и дела семейные. Он приходил домой веселый, шальной, как когда - то брал Ленку на руки... Страсти хватало и на нее. Нежности тоже.

 - Твоя?  - спрашивала она напряженно.

 - Моя! Моя! – веселился он и не чувствовал угрызений совести.

 Из деловой поездки в Германию привез Лене белую изящную шубку, нарядное платье гранатового цвета, игрушки сыну.

 - Дорого очень, - смутилась она, - и куда я в этом ходить буду?

 - Куда - нибудь! – пошутил он. –  пусть люди видят, какая ты у меня интересная.

 Красивой женщине подарков Олег не купил. Не знал, что выбрать, а она, казалось, и не ждала.

 - Вылизался, - еще раз съязвила жена, - а я сто лет хожу в одном платье.
 
 Знал, что преувеличивает, модная одежда в ее гардеробе была. Лена же предпочитала то состарившееся гранатовое… И в пир, и в мир. Часто надевала его  с утра, провожая Олега на работу. Понять этот каприз он не мог, да и не хотел. Что - то надломилось в душе, когда его оставила та,  красивая.

 - Мы больше не будем встречаться, - сказала она однажды. – Я не люблю контрастный душ.

 - Причем тут душ? – не понял он. И не поверил – ведь любит же она его.

 Она объяснила с грустью:

 - Час – на любовь. Это горячо! Два часа – на выслушивание твоих проблем с женой. Это очень холодно. Она постоянно в твоих мыслях, чувствах. Ну, так и будь счастлив с ней, а я попробую устроить свою судьбу без тебя.

 И полетело все в тартарары. Почернело, завяло, замерзло, словно вместе с  этой женщиной ушло солнце. А ведь не любил так, как жену. Запил... Лена надрывалась в криках, плаче, уговорах. Проклинала, что не бросила. Сын подрос и уехал в другой город.

 Так они и жили, ругаясь, тоскуя… Иногда он просил:

 - Погладь меня по спине, тихо и нежно.

 Лена ерничала, но гладила. Получалось неуклюже, и Олег нервничал, вспоминая другие руки... Эти руки еще раз вернулись в его жизнь, неожиданно, как  когда - то, надолго... «Теперь можно жить», - сказал он себе. И жил! Снова все наладилось. Только душа иногда тосковала. Понимал, что однажды расстанутся, Лену и сына он бросить не мог.

 - Ты приготовь что - нибудь повкусней, - попросил он Лену уже у дверей. – Сегодня Лешка приезжает, внука привезет. Не забыла?

 Темные глаза набухли слезами, потом просияли. Машинально Лена раскрутила волосы, скрученные в скучный узел, они упали на спину густой волной, от улыбки посветлело лицо… Олег вернулся от двери, коснулся ее плеча, по - прежнему узенького, хрупкого. Почему - то подумалось: «Может, вот за эти глаза, за это плечо и люблю ее, и терплю всю жизнь».

 - Не идет тебе задумываться, - миролюбиво сказала Лена. Старая стала, да?

 - Не молодая, конечно, - засмеялся он, - но ведь моя!

 Олег шел по  двору, высокий, стройный, а она смотрела из окна и удивлялась, как выдержала ту,  красивую, а он и не догадывался, что она все знала. Может быть, потому, что было магическое властное «моя», как знак судьбы. А может, потому что жизнь  была похожа на контрастный душ, который она так обожала: горячо, холодно, еще горячей…

 Опубликован в книге «Не уходи». 2014 г.