Правда о лжи

      Вы никогда не задумывались, почему люди лгут? Ведь рано или поздно ложь может вылезти наружу и тогда лжецы станут не просто неприятными во всех отношениях, но даже внушающими отвращение… Но об этом почему-то никто не задумывается, когда лжёт...
      Каковы же причины лжи?
      Люди будут врать, чтобы избежать унижения. В то время, когда ложь сама по себе является унизительной. Задумаемся об этом.
      Лгут, чтобы уклониться от ответственности. Некоторые врут просто потому, что они не хотят отвечать за то, что произошло. Знают, что если они скажут правду, тогда им нужно будет что-то делать, что-то исправлять. А делать или исправлять не хочется. Они предпочитают переложить вину на кого-то другого. Многие лгут просто, чтобы избежать наказания. (Мама: «Это ты нарисовал на стене?» Сын: «Нет, я не рисовал на стене!.. А! Это, наверное, дедушка!..»)
      Человек лжёт, чтобы добиться своего или что-то получить.
      Лгут, потому что не хотят обидеть других. И это как-то их оправдывает. По крайней мере, в моих глазах.
      Иногда ложь необходима, чтобы понравиться или произвести приятное впечатление... Вспомните среднюю школу. Как много ребят вешало лапшу на уши своим сверстникам о своих сексуальных подвигах, чтобы окружающие считали их крутыми! Слишком много.
      Есть много людей, которые лгут лишь потому, что они боятся сказать правду. Независимо от того, насколько плохую правду они хотят сказать, они просто не могут заставить себя сделать это.
      А есть люди, которые лгут без всяких причин, просто потому, что они НЕ МОГУТ не лгать! Не верите? Ну так, слушайте!

      — Всё это было в незапамятные времена...
   Из худ. к/ф-ма «Визит дамы»

      Эта история произошла ну очень давно. Я был подростком, мне было двенадцать или даже может быть одиннадцать лет. И вот родители меня послали в магазин купить грамм двести сливочного масла. Масло брали немного, потому что всегда можно было купить свежее. Ходить в магазины чаще было моей обязанностью, и это меня иногда напрягало, особенно когда надо было стоять в очередях. Стоять в очередях я ну очччень не любил! И чтобы за маслом ходить пореже, я всегда покупал не двести грамм, а двести пятьдесят. Вот такая тоже маленькая ложь!
      Я вышел на улицу. Молочный магазин был тут же, на первом этаже нашего дома. Через стёкла с облегчением увидал, что очередь небольшая. Захожу. Действительно стоят пять женщин, одна из которых, совершив покупки, уже собирается отходить от прилавка.
      В таких случаях, когда людей немного, я, как правило, не интересуюсь: «Кто последний?» Может такое случиться, что даже за мной больше никто стоять не будет. А тут меня вдруг будто под руку кто-то толкнул! И я спрашиваю у девушки:
      — За вами никто не занимал?
      — Да нет, никто, — полуобернулась девушка.
      — Я буду за вами!
      — Хорошо, — улыбнулась она.
      Ну и стою, витаю в своих мальчишеских мечтах о том, что когда я вырасту и стану военным лётчиком, магазинов будет много-много и мне не придётся уже никогда-никогда стоять в очередях!..
      Минуты через три в магазин вваливается толстая бабка. Ну, очень толстая! Про которую можно сказать: не двух-, а трёх- или даже может быть четырёхспальная бабище. Я её точно в три обхвата не обниму.
      Бабка посмотрела на очередь, приценивающе оглянула меня, зыркнула на продавщицу: ага, та занята! Подходит ко мне впритык и тихо говорит:
      — Ты будешь за мной!
      И, не дожидаясь моей реакции, пошла вперёд очереди, рассматривать молочные свежести на витрине. А ушла она сразу, чтобы я не успел возмутиться и шумом привлечь к этому случаю внимание ненужных свидетелей. Кроме того, ей необходимо было как-то оправдать в глазах окружающих тот факт, что она оказалась вне очереди.
      Я удивлённо проводил её взглядом, чуть опешив. Но старушенция уже отошла, кричать ей что-то вслед вроде как-то неинтеллигентно. Да и решил, что бабушка просто оговорилась, и, конечно, хотела сказать, что она будет за мной – иначе разве может взрослый человек такие несправедливые вещи говорить?
      В магазин заходит женщина. И ничего не спрашивая, становится за мной. Потом ещё одна. Бабка косится на них и продолжает рассматривать товар на витрине. Следом одна за другой в торговом зале появляются ещё две женщины. Бабка, решив, что людей сзади очереди уже достаточно для психологического нажима на мальчишку, идёт в мою сторону и локтем протискивается передо мной. Я молчу, но и не даю ей запустить всю руку. Тут очередь слегка подвинулась. Девушка, что стояла впереди меня, делает полшага. Бабка пытается втиснуться между ней и мной. Но я тоже делаю полшага и всё-таки не даю старухе стать перед собой. Она нажимает на меня плечом, пытаясь отдавить назад. Это было уж слишком, я громко и возмутился:
      — А почему вы становитесь передо мной? Вы пришли позже меня!
      Бабка отскакивает чуть в сторону, берёт руки в боки и, пытаясь взять горлом, на весь магазин принимается орать:
      — Вы посмотрите на этого маленького наглеца! Сам пришёл позже меня! Я отошла посмотреть витрину впереди! Ещё сказала тебе: «Ты будешь за мной!» Так было? А теперь он утверждает, что я пришла позже и что я за ним!
      От такой наглой лжи челюсть у меня медленно отвисает книзу, а глаза округляются. С таким поведением взрослых до этого случая мне встречаться не доводилось! Но тут же я беру себя в руки.
      — Нет! — не уступаю я. — Позже пришли вы! Посмотрели, что мальчишка, приблизились, сказали, что я буду за вами и пошли к витрине!
      — Люди добрые! Гляньте! Такой маленький, а уже такой брехливый!
      Ну и женщины сзади очереди заволновались! Мол, разве может бабушка так уверенно врать? Мальчишка, да, врать может! И скорее всего, он врёт! Но чтобы бабушка! Такая милая старушка!.. И они начали возмущаться:
      — Вот молодёжь пошла!
      — Мальчик, передай родителям, что они плохо тебя воспитали!
      — Обманывать старших нехорошо!
      — А ещё, наверное, пионер!
      Несправедливые упрёки меня возмутили:
      — Ах так! Ладно! Сейчас мы выясним, кто из нас брехливый!
      И обращаюсь к девушке, за которой стоял:
      — Скажите, пожалуйста, кто за вами занимал очередь!
      Девушка поворачивается и громко говорит:
      — За мной занимал очередь этот мальчик. А эта бабка, — она так и сказала, — пришла позже!
      А тут и продавщица подтверждает:
      — Да! Мальчик пришёл раньше!
      Теперь настала пора от неожиданности отвиснуть челюсти у «Фрекен Бок» да и руки, которые она брала в пояс, тут же безвольно опустились, как плети! Что, как она определила навскидку, стеснительный мальчишка будет спрашивать, кто последний, не ожидала, и что продавщица за работой заметит, кто за кем вошёл – тоже. Брехуном выставить меня не удалось! Своего добиться – тоже! Наоборот, она уже начинает выглядеть в глазах людей брехухой! Да ещё врала так уверенно, с таким наскоком! И мальчишка вперёд её с такой поддержкой, видно, не пропустит!
      Женщинам в очереди тоже неудобно, что не разобрались! И, чтобы как-то оправдать свой выпад, одна из них говорит:
      — Ну, ничего страшного не случится, если мальчик пропустит вперёд пожилую бабушку!
      Я рос домашним и покладистым пострелом, был научен уважительному отношению к старшим. А тут поведение бабки, её откровенное враньё меня возмутило! И мне будто вожжа под хвост попала:
      — А почему я должен её пропускать? Меня никто ни о чём не просил! Пытались в наглую оттеснить, назвали перед вами брехуном ни за что! А я должен уступить ей место в очереди? То есть сделать то, что ОНА и хотела? Не буду пропускать!
      А бабка-брехуха то ли вроде как мне снисхождение делает, то ли пытается завести очередь дальше, глаголит:
      — Ну ладно, пусть стоит! Он спешит! Ему поиграться надо! А мы, рабочие женщины, пенсионеры можем и подождать!
      Я хотел ответить с дерзостью, что в вашем разрешении здесь нет необходимости, но тут девушка, что стояла впереди меня обернулась и говорит:
      — Ты всё правильно сделал! Тебе не нужно ни перед кем оправдываться! Не надо вступать с ними в спор!
      Это меня успокоило.
      Ну, слушайте дальше!
      Очередь неспешно продвигается. Девушка, стоявшая передо мной, что-то много всего накупила, не торопясь пакеты рассовывает себе в сумку. Я тоже масло своё получил, чуть в сторону сдвинулся, уступил место бабке перед продавщицей с весами, сдачу в кошелёк кладу.
      И тут бабка выдаёт реплику, которая расставляет всё по своим местам. И даже тем, кто ещё сомневался во вранье сией брехуньи, становится всё предельно понятно.
      Старушенция, обращаясь к продавщице говорит:
      — Мне 3,5 килограмма сливочного масла! Серединку, пожалуйста! С краешком не отрезайте! Мне это в больницу больному!
      В очереди всё поняли, что бабка нагло врёт, и засмеялись:
      — Ничего себе! Три с половиной килограмма масла в больницу!
      — Да он что у вас, там будет лежать полгода?
      — Или даже целый год?
      — А где же он в больнице будет столько масла хранить?
      Бабка тут же сообразила, что завралась! Надо выкручиваться! Она и лепечет:
      — Ничего! Я ему напеку! Кренделёчки, печенье! Пусть кушает, поправляется!
      Из очереди сзади смешки ещё больше:
      — Но напечь можно и из масла с краю!
      — Даже наоборот, для выпечки масло слежалое лучше!
      Бабка уже молчит, не знает, что и говорить. И все поняли, кто здесь кто!
      Девушка, за которой я стоял в очереди, свои покупки уложила, направляется к выходу. Я тоже уже спрятал в карман кошель, подхватил пакетик с маслом и иду к двери. Как тут эта девушка оборачивается к женщинам в очереди, которые возмущались моим поведением, и говорит:
      — Вы поняли, кто перед вами? — и показывает рукой в спину брехливой бабке. — А вы, не разобравшись, на мальчика накинулись!
      — М-да, — проговорила женщина, которая кричала мне о плохом моём воспитании. — Там, видно, — на старуху кивает, — креста негде ставить!
      Девушка и я, каждый из нас с победным видом, вышли из магазина.

      ...Прошло уже много лет. Но, вспоминая эту историю, я всё думаю: зачем той толстой бабке понадобилось тогда столь наглое враньё? Ну, лживый она человек! Да! Но здесь зачем лгать? Чего она хотела достичь? Хоть кого-нибудь да обогнать в очереди? Но выигрыш здесь слишком ничтожный! Нет! Скорее, тут другое! Она знала, что лжёт! Знала она и то, что я это знаю! Это лживое ничтожество хотело одержать нравственную ПОБЕДУ над здравым смыслом! И показать мне, как она ловка и умна: «Да, я лгу! Но всех, кто сзади нас в очереди, я сделаю дураками! Я, старая лживая тварь, в их глазах буду честной бабушкой! А ты, такой честный, такой воспитанный, такой правильный станешь для них брехуном!»
      Но не тут-то было!
      О чём этот разговор? О лжи... Я обращаюсь к молодым людям: НЕ ПРИВЫКАЙТЕ ЛГАТЬ! Иначе вы станете такой же бабкой, которая не лгать не может! Ведь ложь тоже вызывает пристрастие! Поначалу враньё вознаграждается. Удачно солгав один раз, вы обязательно испытаете желание повторить ложь. Обязательно! Ведь ложь помогла вам достичь какой-то цели. Однако прежде чем вы добьетесь чего-то по большому счёту, вам придётся солгать не единожды. «Подсев» на обман, избавиться потом от зависимости будет очень и очень сложно.
      Вот такая история. Но это и поучение публике «со стороны», которых лжецами по большому счёту не назовёшь. Поэтому когда незнакомые люди нахраписто вам предлагают в споре занять ту или иную позицию, обвиняя кого-то, не спешите с выводами. Просто может оказаться так, что лживые люди, привыкшие к повседневному вранью, вас водят за нос и элементарно делают дураками себе на потребу, чтобы на ваших глазах над кем-то одержать моральную победу! И возрадоваться своему победившему правду вранью!

     » Вдогонку:
      
      — Вся моя жизнь – это сплошное враньё! Я врал людям, чтобы получить от них деньги, врал, чтобы получить любовь, врал, чтобы удержать их возле себя. И вот, завравшись, я потерял самого себя.
   Из америк. худ. к/ф-ма «Я люблю тебя, Филипп Морис!»