Корабль воспоминаний часть третья

                **            

Прошла хрущёвская весна,
Вождей лубянских успокоя,
И наступили времена
Днепропетровского героя.

Страна великая жила
Ещё уверенно, красиво,
И колбаса пока была
И даже бочковое пиво.

Пусть зарабатывали мало,
Не голодал народ простой.
На масло и на хлеб хватало,
И нам всем нравился «застой».

Не изобилье, это точно,
Но рулевой штурвал держал.
Тогда учился я заочно
И ничего не соображал.

Меня хвалили, между прочим,
И даже ставили в пример:
Вот, мол, еврей – простой рабочий,
Хороший будет инженер.

Года учений пролетели,
МИИТ – вуз очень непростой,
Мой факультет «Мосты – тоннели»
И путь прямой на «Метрострой».

Судьба – превреднейшая баба,
А был я парень холостой,
Схватила юного прораба
И увела на «Главмосстрой».

А там хоть караул кричи
И исходи в отборном мате:
Раствор, бетон и кирпичи,
Стакан под килечку в томате.


А дальше - творческие муки,
Их во хмелю не избежать.
Здесь, понял я, умру от скуки
И, ноги в руки, и бежать.

Ещё я шустрый был мальчишка,
Вновь закрутил лихой вираж.
Толстела трудовая книжка
И рвался непрерывный стаж.

                **

Судьбы счастливый поворот
И я нашёл то, что хотел.
Московский часовой завод,
Его строительный отдел.

Сто двадцать рэ на прожитьё,
Дешёвый комплексный обед,
И перспективы на жильё,
И встречный план, и прочий бред.
Здесь я средь чертежей и смет
Застрял почти на двадцать лет.

Все хитромудрости усвоил,
Творил буквально чудеса,
И ремонтировал и строил,
Вводил досрочно корпуса.

Давал стране бумажный вал,
Как все геройствовал и врал.
За что в квартире коммунальной
Я получил свой угол спальный.

Сознательно, для пользы дела,
Был в этом общий интерес,
Я врал, как партия велела,
И шли зарплата и «прогресс».

Ну, а когда не пуст карман,
Себя ты чувствуешь иначе
И ты ведешь себя, как пан,
И не берёшь копейку сдачи.

И твёрже шаг, и взгляд смелее,
Ты нарасхват на выходной,
И легче жить и веселее,
Как юморил «отец родной».

Прости, Господь, мои грехи,
Но, кажется, шалил я в меру
И женщинам читал стихи,
Как подобает кавалеру.

                **

Я не монах и не развратник,
Не трус, хотя не слишком смел.
Забрался, как петух в курятник,
И кое-что в нём преуспел.

Я там не отличался в блуде,
Но эти талии и груди!
Так ваш невинный Дон-Жуан
Попал в расставленный капкан.

Почти Дюймовочка, но в теле,
И все подшучивали, как
Я смог узреть её в отделе
За кучей папок и бумаг.

Весь мир расцвёл и изменился,
Всё небо в звёздах до утра.
Наш Сеня, кажется, влюбился,
Ворчали мама и сестра,
Пытаясь выяснить спросонок,
Зачем мне «гойка» и ребёнок.
 
Ну, а со мной на эти темы
Был бесполезен разговор.
Любовь решила все проблемы,
Я счастлив с Раей до сих пор.

Коллеги, связанные делом,
Единое – хоть круть, хоть верть,
Мы двойники душой и телом
И нас разлучит только смерть.
    
                **

Есть штаты – люди производства,
А есть оклад – его размер.
Мне пятьдесят, какое скотство,
Что я лишь старший инженер.

Безделья не было в отделе
Все чем-то вроде занимались.
С утра будильники звенели,
Часы успешно продавались.

Но всё грустней, заделов мало,
Нет премий, нечего делить.
Жизнь потихоньку затухала
И я собрался уходить.

                **

Но не судьба. Вдруг на исходе
Меня повысили экспромтом
И я остался на заводе,
Чтоб заниматься капремонтом.

Чем поднимаемся мы выше,
Тем наши подвиги видней.
Вот Сеня ползает по крыше,
Протечки Сеня ищет в ней.

Карьеру Сене подмочили,
Заслуги прошлого не в счёт.
Пятнадцать лет его учили,
Она всё, подлая, течёт.

Течёт, и исчезают грёзы,
Течёт, и не хватает слов,
И капли капают, как слёзы
На головы часовщиков.

   ( продолжение следует )