Забубённая

Время от времени взглядываю на мою подружку. Мы с ней сокурсницы и снимаем комнату на двоих. Что-то она грустна, задумчива и совершенно рассеянна. Всё это не в её характере, но... удивительно идёт ей.

Томка своими огромными чёрными глазами с чудесными ресницами, крутыми кудряшками, вздёрнутым носиком и яркими сочными губками напрочь лишает мальчиков покоя. От них пачками приходят письма, не умолкает телефон...

Ах, вот оно что! Последние несколько дней ей нет ни одного письма, и к телефону хозяйка только меня зовёт. Вот и вся причина затянувшейся хандры Том Томыча Гениального (так в междусобойчике я её называю). Подружка, наконец, увлеклась, пишет что-то. Наверное, стихи сочиняет: заведёт глаза в потолок и шевелит губами. Я люблю это её занятие - меня никто от учебников не отвлекает. Но что-то уж очень долго она занята... и рифму ни разу не попросила подсказать.

Не выдерживаю, смотрю через плечо:
- Что это?
- Объяснение в любви сочиняю.
- Зачем тебе? Впрочем, лучше Татьяны
Лариной не скажешь, спиши у Пушкина.
- Не-е.  Молик это и не поймёт, и не оценит.
- Ты Молику в любви объясняешься?! Ты же с ним только раз в кабинке прокатилась!..
- Один ра-аз... один раз, - отрешённо бормочет Том Томыч.

О Молике я знаю только со слов Томки. Осенью в их село были прикомандированы солдаты на уборку свёклы. Приехав на выходной, Томка успела напроситься к солдатику покататься. При всей невозможности этого, он не смог отказать очаровашке.

В кабинке грузового автомобиля катались они по полям. Томка попросила "порулить". Солдатик (его Томка почему-то сразу Моликом "окрестила") решил: ничего страшного, пусть  по пустынному полю поездит. Ах, если бы он знал, до чего взбалмошная эта его новая приятельница!
Она тихонько рулила, а когда бдительность Молика окончательно притупилась, решила показать класс вождения, проскочив на скорости в маленькую прогалинку в лесополосе...
Проскочила... Но без кузова. Он оказался шире прогалины, и его с жутким визгом и лязгом "сбрило" с рамы.

Бедный Молик  выскочил из кабинки и помчался к кузову. То заламывая  руки, то обхватывая ими голову, "защитник Родины" со стоном, приседая и вскакивая, нарезал круги вокруг кузова. Рассказывая, Томка так комично показывала истерику Молика, что на наш хохот прибежала хозяйка.

Я даже представить не могу, как Томке пришло в голову и, главное, как удалось взять домашний адрес у этого бедолаги, находившегося почти в аффекте... но... на то она и Том Томыч Гениальный!

И вот, два года спустя, Том Томыч пишет в Ангарск  Молику: люблю, не могу... Но пока она писала, пока письмо шло адресату, пока тот "отходил" от ошарашившего его письма и воспоминаний(!), у Томки всё образовалось - свидания, письма, звонки. Ответ Молика уже оказался неактуальным.

Однако, переписка приняла бурный характер, а потом Томка сообщила Молику номер хозяйского телефона. Общение перешло в новое качество, но с тем же содержанием.

А тут и наша учёба подходит к завершению.

Однажды Томку позвали к телефону. Говорила с ней мама Молика:
- Тамара, я читала твои письма, я тебя понимаю и счастлива за моего сына. Заканчивай  учёбу и приезжай к нам, всё будет - и работа, и жильё. Я вышлю деньги на дорогу.
Томка всполошилась:
- Ни в коем случае! Нам выплатят подъёмные, пожалуйста, не присылайте!

Томка была искренна: она и в мыслях не держала пуститься в этакий вояж, просто она заигралась...

... Возвращаюсь с экзамена. Томка возлежит на широком диване, обложившись тетрадями со своими стихами и... шоколадом всех возможных на то время видов.
- Откуда такое счастье?
- Бери, ешь. Молик деньги на билет прислал.
- Не Молик, а его мать!
- Без разницы...

От лакомства я отказалась из принципа. Хотя не осуждала Том Томыча тогда, да и теперь не берусь осуждать...  такая уж она - забубённая...