Крест

Она шла по дороге и янтарные градинки слез медленно стекали по ее щекам… Неожиданно перед ней вырос незнакомец с веточкой белого шиповника в руках, с глазами цвета неба. Он протянул ей цветок и сказал: «Все будет хорошо, вот увидишь. Надо только верить!»
Она взяла цветок, заставила себя улыбнуться. А он осторожно тыльной стороной пальцев снял со щеки у нее одну слезинку и выпил ее губами.  Словно выпил ее горе. «Посмотри, какая чудная снежинка!»  -  сказал ей. И она увидела у него на ладони сверкающую хрустальную снежинку, неизвестно откуда взявшуюся в последние дни золотой осени.  -  «Твоя жизнь так же уникальна и неповторима, как эта снежинка!»  Он протянул руку к Солнцу, и снежинка растаяла.
 
И он ничего не сказал больше, и не сделал. Повернулся и ушел.

                *  *  *
Иногда ей казалось, что все это сон. Но сколько она дней, месяцев, лет его видит? Она уже не помнит. Тягучий, кошмарный сон, который не перестает. Она давно потеряла тонкую грань между реальностью и сном, все смешалось, и теперь не может проснуться. А как бы хотелось проснуться, увидеть солнце, услышать птиц, вдохнуть полной грудью воздух. Проснуться! Проснуться!.. Как же она устала...

Впереди показалась река, темная, неприветливая. Деревянными бесчувственными ногами женщина ступила на мост. Солнце скрылось за тучи, разом потемнело. Она прошла до середины моста, остановилась, посмотрела вниз. Река поднимала гребни волн, бурлила и шипела. Она никогда не была такой, черные воды реки, они уже знали, знали!..

Не страшно. Не страшно! Страшнее та ноша, что у нее за спиной. Да, теперь уже за спиной… И что они ей говорили? Что они могли ей сказать?  Этот странный красивый юноша со снежинкой. А священник? Им не понять, не понять! Молиться, терпеть…  А сколько? Ведь она уже терпела. Терпела!..
Вот и солнце…  даже оно ей не хочет больше светить. Ну и не надо, не надо! Оно и раньше-то не больно светило ей. И только река стала светлой, серебристой. Река улыбается!..» 

                *  *  *
Через несколько дней над рекой жалобно кричали чайки, к берегу прибило утопленницу. Некогда чудесные локоны ее шелковистых волос сейчас висели грязными зелеными клочьями, намертво вцепившись в прибрежные заросли; из приоткрытого рта выплывали черные пиявки, кружились испуганными стайками мальки рыбок... Никто, никто не знал что ей шептали в тот день черные воды реки, что они обещали ей... 

На обрывистом берегу реки сидел Ангел, янтарные градинки слез катились по его щекам. Утреннее солнце целовало и гладило золотистые кудри его волос… 
«Я сделал все, что мог, –  повторял Ангел, - все, что мог...»
«Ничего, брат, утешься, с кем не бывает, –  гладил его по плечу другой Ангел.  –  Не ты первый, не ты последний. Все будет хорошо».

*  *  *
Вечером в алтаре храма, обратившись к иконе Господа Вседержителя, стоял священник. Казалось, невидимый груз сдавливал его плечи, мешал дышать, холодной свинцовой ртутью разливался по венам, артериям, по всем членам его.  Свет от горящих лампадок едва освещал его лицо, эхом разносились по храму то ли вздохи, то ли молитвы, то ли всхлипы... «Что, что я сделал не так? Говорил с нею, утешал. Она слушала, кивала... Что я сделал не так, Господи? Я не имею любви? Я молился за нее весь вечер! Почему, почему Ты не услышал меня? Если я не в силах спасти от гибели хотя бы одну единственную душу, тогда зачем я?  Зачем я Тебе нужен, Господи?..»

Тишина. И только строгие лики Святых с любовью и скорбью внимали безутешным речам священника. И он не видел, даже если бы он оглянулся, не смог бы увидеть как разверзлись за ним своды храма, и все озарилось сияющим светом. В этом ослепительном неземном свете стоял Господь. Он Сам был Свет. И сияющие руки Его бережно поддерживали тяжелый крест, темной горой лежащий на плечах священника.


----------------------------------
Иллюстрация из интернета.
Спасибо автору!