Бутон Аксаута распускается в мае

   
             (Дневники горного путешественника)

                Горизонта удивительны миры –
                Достигаешь их на перевалах,
                Кажется, вот-вот коснешься ты черты,
                А она вдруг дальше оказалась…

                I. Прелюдия

     При подготовке весеннего горного похода «тройки» мы руководствовались принципом: «Пусть мало не покажется»! Определились со снаряжением, составили меню и заполнили в маршрутной книжке страничку «состав группы».
 
     В команде были опытные туристы, побывавшие на маршрутах высших категорий сложности, к ним присоединилась молодежь, успевшая понюхать за последние два года походного синь пороху.

     Нашим Адмиралом был один из сильнейших горных туристов Ставрополья – Александр Новиченко. За его плечами – шесть походов высшей категории сложности, в том числе две «шестерки». Саша ­всегда лидировал там, где требовались высокая индивидуальная техника и умение. Его гражданская профессия – спасатель. По долгу службы ему часто приходилось бывать в местах с повышенным коэффициентом выживаемости.

     Виталий Огурцов – студент второго курса Ставропольской сельскохозяйственной академии. Он участвовал в майской «двойке», отмеченной кубком «Юга России», и летней «тройке», в которой двадцать четыре перевала и четыре восхождения были сделаны за двадцать один день! Об этом походе даже в Москве слух пошел, что ставропольцы охренели – ходят черт знает что! На что Коля Трюхан – президент нашего туристско-спортивного союза заметил: «А что делать, если им это нравится?» Виталик с первого взгляда влюбился в горы и во все остальное, что имело отношение к ним.

     Маргарита Воронова – в прошлом геофизик, а ныне завотделом в Ставропольской краевой библиотеке, пришла в горный туризм недавно. Будучи страстным фотолюбителем, она рассматривала весь окружающий ее мир и людей через призму своего «Зенита». Любое перемещение во времени и пространстве для нее было возможностью пополнить фотоальбом новыми сюжетами. В свое время про нее было сказано, что запас фотопленки для Риты, что бак с бензином для автомобиля. Пока есть горючее – машина едет…

     Елена Семинченко – парикмахер высокого класса. Участники нашей команды бестрепетно доверяли ей свои головы, вернее, то, что на них росло. Свои волосы в походе она заплетала в мелкие косички. В прошлом году их было тридцать восемь, а нынче – сорок четыре, за что она получила прозвище «Октопус». Лена очень серьезно относилась к маршруту, ее всегда интересовало, где находится тот или иной перевал, как идти на него, что можно узнать о районе похода.

     Виктор Жижин – автор настоящего рассказа, мастер спорта и Мастер по прозвищу, ветеран туризма, отмеченный титулом «Заслуженный путешественник России». Ярый приверженец походного туризма, он утверждал, что альпинизм, ориентирование, скалолазание, туристское многоборье и прочее есть не что иное, как производное от него. В миру Виктор инженер-конструктор.

     Еще один Витя, по фамилии Федоров – юнга команды, в этом году закончил школу. У него счастливое начало в туризме: отмеченное кубком весеннее путешествие 2000 года и «тройка» из двадцати четырех перевалов. Если Витю раньше волновал вопрос выполнения разряда и получения справки о совершенном походе, то сейчас он считал, что главное – это все-таки ходить в горы.

     Ксения Беликова – страстная путешественница и охотница до перемены мест, в свое время побывала в далеких Хибинах. Нынешняя «тройка» у нее уже третья по счету. Она часто берет в походы гитару, доставляя своим друзьям счастливые минуты у вечернего костра. В повседневной жизни она главный специалист одного из отделов Ставропольского краевого министерства труда и социальной защиты населения.
 
     Таня Федорова – одна из тех немногих женщин, которые ходили «шестерки». В нынешней экспедиции она завхоз. Характер у нее бойцовский, обязательный и надежный. Мы любим слушать, как Таня поет под гитару. В такие минуты забывается о плохом… Работает она инженером-программистом в детской краевой больнице.


                II. В краю легенд

     Конец апреля. Снова горы. Комфортабельный «Икарус» под завязку набит туристами и рюкзаками. В салоне запах колбасы и водки. Пассажиры праздновали начало долгожданного свидания с горами.

     Короткая остановка в Теберде у шлагбаума перед заповедником, проверка документов. Через несколько минут возле лесистого устья Бадукского ущелья почти сорок человек выгрузили рюкзаки.
 
     Здесь туристы клуба «Ратибор» под руководством Ярослава Дьячкова и Юли Деминой, две команды центра «Доверие» под предводительством Артура Чиченина и «Танка» – Тани Петросян. Тут же военные туристы из училища связи. А еще раньше в Теберде выгрузились команды, идущие «единички» под руководством Игоря Носкова и Леши Поверина.

     Снимки на память, теплые слова прощания и рукопожатия. Команды одна за другой уходят к висячему мостику через поток Теберды и дальше – к слиянию ручьев Бадук и Хаджибей.

     Жижин вспомнил об этих ручьях печальную легенду. Когда-то в этих краях жил богатый князь, у него была красавица дочь по имени Бадук. Однажды она встретила молодого и ловкого парня Хаджибея. Они полюбили друг друга, но родители запретили дочери встречаться с простым пастухом. Бадук не послушалась, ее заточили в высокую каменную башню и велели готовиться к свадьбе с женихом из княжеского рода. Пастуха же отправили на дальнее пастбище. Девушка очень опечалилась и долго плакала. Не желая выходить замуж за нелюбимого, она выбросилась из башни на острые камни. Узнав об этом, Хаджибей сильно горевал и покончил с собой ударом кинжала в сердце. Из слез, пролитых княжной и пастухом, родились два ручья с чистой водой, которые слились вблизи от Теберды. Местные жители назвали их Бадук и Хаджибей. Туристы внимали рассказчику с улыбками – мало ли что придумают, чтобы охмурить доверчивого слушателя!

     Подъем к Бадукским озерам длился больше часа. В лагере над ними разбили первый бивуак. Среди больших деревьев лежал еще не растаявший снег, чуть дальше – хаотическое нагромождение камней.
 
     Первая ночевка оказалась некомфортной. Сказалось отсутствие акклиматизации и привычных кроватей. Всю ночь в наши бока и спины упирались элементы горного рельефа. Чудесное утро привело в порядок наши чувства, прибавило сил и желания продолжить путь. Везде готовили завтрак – кто на примусах, кто на костре. У наших палаток гордо гудели самодельные горелки.

     Выйдя с бивака и набрав около двухсот метров высоты, оглянулись, и… первой мыслью было – неужели забыли погасить костер?! Секундой позднее поняли, что сизо-голубой дымок – это кусочек неба, отражавшийся в озере!

     Темп движения был невысоким, рюкзаки за один день легче не стали, да и склоны были круты, слава богу, что снег хорошо держал! На остановках с наслаждением переводили дух, сидя на травянистых бугорках или на рюкзаках посреди снежных полей. Неожиданно тишину заповедного ущелья разорвали звуки выстрелов, раздавшихся непонятно где. Это насторожило. Кто стрелял? Браконьер, егерь? Мастер всерьез посоветовал спрятать деньги и ценности в нескольких местах, чтобы не лишиться всего сразу, если встретятся грабители.

     К полудню мы достигли поворота ущелья, за которым открылся вид на склон, ведущий к перевалу Бадук. Влево от него – путь на перевал Бадук-Хутый, очень крутой снежный взлет. Туда идет одна из наших команд, ведомая Николаем Лехом – опытным туристом и альпинистом. В его группе пять человек, всех мы знаем – Лена Курбатова, Валя Боровская, Юра Харченко, Володя Гайворонский… На узкой длинной прогалине Адмирал дал команду на обед. Это был хитрый тактический ход. Мы пропустили вперед другую группу, которая стала прокладывать тропу по все более вязкому снегу. У нас полкоманды – женщины, а у туристов из училища связи восемь крепких молодцов. Пока мы доставали из рюкзаков снедь, они ушли далеко вперед.
Витя и Виталик спустились за водой чуть ли не на полкилометра к реке, откуда принесли живительную влагу. А потом оказалось, что рядом в снегу был ручеек, который мы вначале не заметили. В ожидании кипятка отдохнули, кто-то даже задремал, а на Адмирала и Виталика сон не действовал. Они ходили босиком по снегу и даже пытались кувыркаться, не зная, куда девать энергию. Вспомнились строчки из старой шутливой песенки:

               Хорошо жить в Алибеке,
               Называться – альпинист
               И лежать на солнцепеке
               Чем-то вверх и чем-то вниз…

     Другие команды тоже обедали. Процесс облегчения рюкзаков от продуктов пошел с радостью!

     Погода откровенно баловала. Не надо кутаться от ветра, защищаться от дождя или снегопада. Тумана не было и в помине! С картой в руках мы быстро разобрались в окружающей обстановке, открывалось новое и неведомое! На ходу планировались варианты будущих походов.

     Первыми кашеварили Адмирал Саша и завхоз Таня. Обычно дежурят на кухне с вечера, а на другой день готовят завтрак и обеденный перекус. Так в походах удобнее всего.

     Обед закончился. Собрав пожитки, мы встали на тропу. Увидели, как начала подъем группа Коли Леха. У них нелегкий участок – длинный крутой склон, увенчанный узким кулуаром. Сильно отставала Валя, подолгу отдыхая после нескольких шагов. Вышедшие на перегиб склона ребята ждали ее больше часа. Мы тоже поднимались медленно и печально, словно на похоронах. Снег уже не держал, в отдельных местах пришлось барахтаться в нем, с трудом освобождая ноги. На большом валуне посреди снега долго отдыхали, затем поднялись к перегибу склона. Здесь, на скальном выступе была доска с изображением трех женщин и словами «Сохраним мир!», а рядом – вмурованная в скалу солдатская каска со звездой.

     Впереди просматривалось ровное дно широкой котловины, возможно озера. Высоко на склоне закручивалась цепочка следов на снегу, проложенная туристами из передовой группы. Адмирал скомандовал «бросить якорь» у снежного надува перед краем котловины. Снеговыми лопатами расчистили площадки для двух палаток и сделали небольшую нишу для кухни. Первая ночевка на снегу, воды нет, долго топили снег. Уху из рыбных консервов и компот с печеньем умяли, когда стало совсем темно. В сон провалились мгновенно.

     Первомайское утро ознаменовалось по-праздничному хорошей погодой. После завтрака за сорок минут спокойно вышли на перевал – вытянутое снежное плато, обрамленное с боков скалами. На его краю по карте определили местонахождение следующего перевала с простым названием – Отрог. После спуска очень хотелось пить, время от времени кто-нибудь жевал снег, чтобы хоть чуть утолить жажду. Лужицы талой воды нашлись в выемках валунов, выступавших из снега на плоской террасе. Выпили ее по-собачьи, стоя на четвереньках. Рядом с валунами остановились на обед. Виталика послали бить ступени по склону вверх к перевалу. Мастер и Маргарита (не путать с известными булгаковскими персонажами!) занялись готовкой. Адмирал схватился за тетрадку – заполнять дневник событиями прошлого дня. Лена стала мастерить Тане походную прическу – плести косички. Остальные отдыхали, лежа на рюкзаках.

     После перекуса погода стала портиться. Небо затянуло серой облачностью, срывался снег. Набитая Виталиком тропа закончилась. По очереди стали прокладывать ее дальше. Каждый старался пройти по снежной целине как можно больше. Это была работа для настоящих мужчин – трудная и почетная. К тропящим снег присоединилась и Таня. Витя-юнга бил ступени из последних сил, уступив место идущему за ним Виктору-Мастеру, только когда тот пожаловался, что слева след правой ноги, а справа, наоборот – левой! Ксюха, среагировав на ситуацию, предложила пристреливать пьяных лосей на месте. Так с шуточками и смехом мы подобрались к широкому гребню перевала.

     Мы на высоте 3200 метров над уровнем моря. Отсюда до перевала Уллу-Марки около двухсот метров по высоте и примерно километр пути. Сняв рюкзаки, рассыпались веером в поисках тура и места для бивуака. Тур не нашли, а гавань Адмирал определил под невысоким скальным гребешком. Быстро расчистили и утрамбовали площадки. В палатках только спальные принадлежности, сменная обувь и предметы первой необходимости, остальное в рюкзаках на снегу под полиэтиленовыми накидками. На дежурство заступили Юнга и Ксюха. Одна горелка вдруг засбоила, и ужин задержался почти до полуночи, а на Отроге тем временем началась снежная метель.

     Подъем второго мая оказался безрадостным. Снега навалило высотой с ладонь. Пришлось чистить палаточные тенты и откапывать рюкзаки. Сквозь туман угадывалась голубизна неба, но только угадывалась. Видимость была метров пятнадцать-двадцать. После завтрака Адмирал стал возиться с забарахлившей накануне горелкой. Доведя ремонт до конца и выглянув из палатки, объявил вынужденную дневку.

     Потянулись минуты ожидания. Мы подремали, наверстав поздний отбой и ранний подъем. Потом наступило «активное ничегонеделание». Кто-то спал, кто-то чинил свои вещи, кто-то играл в крестики-нолики, морской бой, очко на пальцах, контакт и прочее. Виталик выуживал из своего рюкзака рассыпанные макароны и ворчал по этому случаю, как ветеран битвы под Бородино. Что-то карябал в своем дневнике Адмирал. У Мастера произошла неприятность – при попытке наладить свое искусственное ухо он окончательно сломал его. Некоторое время было посвящено установке ветрозащитной стенки из снежных кирпичей. Люди хотели что-нибудь делать, так легче переносить ожидание. В тягучем ритме прошло время до обеда, а потом и до ужина.

     Подготовка к трапезе отработана до мелочей. Тут и скатерть, и пакет для мусора, и заранее подготовленные подставки для горячих котелков. Дежурные нарезали хлеб, вскрыли банки, установили свечи и раздали питание. После ужина сразу отбой.
Всю ночь валил снег, было холодно. Снежный слой удвоился в толщине. Погода по-прежнему не хотела выпускать нас на маршрут.
 
     Снежная крупа щелкала по палаткам. Выходить старались как можно реже, чтобы не терять тепло. В полдень робко выглянуло солнце и сразу зашумели лавины. Мы находились в безопасном месте, но все равно прислушивались к звукам, доносящимся снаружи. Наше существование омрачалось еще и отсутствием воды. Пить хотелось постоянно. Сценарий вчерашнего дня повторился с унылым до безобразия сходством. После обеда Мастер с Виталиком прогулялись по направлению к перевалу и проложили около полукилометра ступеней в глубоком снегу. Еще одна ночевка здесь…

     Четвертого мая с утра выпал небольшой снежок, за ночь подсыпало около трех сантиметров. Стежка следов, проложенная вчера к перевалу, хорошо видна. Похоже, что на Отроге настали перемены. Небо быстро очистилось от облаков. На гребнях хребтов появились долгожданные лучи солнца. Все склоны покрылись следами недавних лавин – маленьких и не очень… Раздалась команда – готовиться к выходу! Лагерь собрали очень быстро. Рядом с остатками ветрозащитной стенки дежурные Виталик и Лена раздали завтрак. Остатки утреннего чая и вчерашнего компота бережно слили в полиэтиленовые бутылки, которые были почти у каждого. С питьем была проблема. Невозможность напиться вдоволь в течение трех суток угнетала. У большинства участников на губах появился герпес – свидетельство холода и попыток есть снег. Температура воздуха все эти дни держалась около нуля и ниже.

     На скальном гребешке, под которым провели два дня и три ночи, соорудили тур и оставили в нем контрольную записку. Мы прекрасно отдавали себе отчет в том, чем угрожала потеря времени в самом начале путешествия. Вдоль длинного гребня перевала Отрог двинулись к Уллу-Марке. Через несколько минут подъема стало жарко, переодевались на ходу. Набитые накануне ступени закончились, и началась тропежка крутого склона. Когда шаги вверх стали даваться с большим усилием, Адмирал скинул рюкзак и прошел оставшееся расстояние налегке. Возвращался сбоку от следов, чтобы не ломать сделанные ступени.

     Седловина перевала была длинным и узким снежным лезвием с острыми карнизами, обрывавшимися на юг. В левой части из-под снега выступали разрушающиеся скалы. Пока участники похода выходили на седловину, Адмирал с Мастером оценили обстановку и определили место спуска. Туристы надели обвязки, достали карабины и тормозные устройства. Первым, получив короткое наставление, вниз по веревке, закрепленной вокруг большого камня, ушел Виталик, за ним Лена, Рита и остальные. Спуск по крутому кулуару вдоль снежного галстука привел нас к резкому сужению, плотно забитому снегом. Через сотню метров мы попали на ровное плато верхнего цирка ущелья Хутый. Вид гор впечатлял! Перед нами открылась панорама Домбая с Белалакаей, Домбай-Ульгеном, пиками Джугутурлючат, Инэ… Здесь когда-то зарождались горный туризм и альпинизм России. А совсем близко скалился причудливыми зубьями огромный жандарм под названием Пять пальцев.

     Все собрались на плато. По часам Адмирал определил, что перевал был пройден за три часа ходового времени, и милостиво разрешил пообедать. На огромном камне разложили отсыревшие за три ночи на Отроге спальные мешки, теплые куртки, палатки. Второй большой валун послужил обеденным столом. Быстро поспел чай. Но еще быстрее было съедено все вскрытое и нарезанное. Невольно вспомнился афоризм – «Еда проходит, аппетит остается»!

     Глубокая выемка под камнем послужила не только для туалета, но и одновременно оказалась интересным с точки зрения Риты как фотохудожника местом. Она сразу же выскочила оттуда за фотоаппаратом, увидев неожиданный ракурс пятипальцевого жандарма в обрамлении снежной кромки с причудливыми сосульками и скального козырька! Народ посетил эту выемку по второму кругу, чтобы убедиться и оценить… Да! Обыденность притупляет чувства! Удивительное зачастую рядом, его надо только разглядеть!

     Убрали за собой мусор и собрали просушенные вещи, настроение резко поднялось. Вкусный перекус, хорошая погода, а главное – мы шли, перемещались в пространстве после осточертевшего вынужденного сидения! Снова под ногами раскисающий снег. В какой-то момент наш путь пересекся со следом человеческих ног. Это прошла команда Коли Леха! Следующий перевал у нас общий – Верхний Хутый, но он остался в стороне. Мы продолжили спуск по следам наших товарищей. Дважды, где склон был перегружен сырой и вязкой снежной массой, противолавинным маневром уходили от следа в сторону. Талая вода под слоем снега стала проникать в обувь. Перерывы между переходами участились. Усталость исподволь стала душить команду.

     Солнце уже клонилось к западу, когда мы подошли к началу подъема на перевал Хутый. Здесь, к великой радости, впервые за четыре дня увидели открытую воду! Напились вдоволь, только потом поставили лагерь на травянистом бугре. Адмирал, растроганный избытком воды, подвинулся на бритье. Трапезничали между палатками при свечах. После ужина Виталик продемонстрировал мастер-класс. Это была каскадерская погоня за металлической миской с прыжками и падениями по снежному склону! Зрителей шоу привело в восторг!

     Утро обрадовало чистым небом. К перевалу стали подниматься по следам группы Коли Леха и медведя! Непонятно только было, кто за кем шел, возможно, мишка подрабатывал переноской рюкзаков? Позже заметили три широких вмятины – место ночевки косолапых. Выше на скалах паслось несколько туров. Дальше был узкий и крутой кулуар со следами свежих лавин. Обойти его было невозможно, с обеих сторон – крутые обнаженные скалы. Кулуар прошли с осторожностью, выдерживая дистанцию между собой и стараясь производить как можно меньше шума. За ним – широкий цирк, окруженный крутыми склонами, на одном из них наш перевал Хутый.

     Поднимались по одному, избегая перегрузки склона. Вот и перевальный пятачок, на котором не так уж много места. Кругом снег и скалы. Из тура извлекли записку Леха, побывавшего здесь вчера. Сфотографировались на большом валуне посреди перевальной седловины и съехали по снежному склону на плато. Через полтора часа, подуставшие и голодные, по колено в снегу подобрались к островку с можжевельником и травой. Остановились здесь на перекус и отдых. Некоторое время ходили босиком. К сожалению, воды, кроме хлюпавшей в ботинках, здесь не было. Отжали носки и стельки. Для чая растопили снег, чертыхаясь по адресу барахливших горелок. К концу перерыва погода резко испортилась, похолодало, сгустился туман и пошла снежная крупа.

     Мы шли к Аксауту по ущелью Кти-Теберды. Его другие названия – Киче-Теберда и Гитче-Теберда – в переводе с карачаевского означают «маленький» или «короткий». Согласиться с этим было трудно, мы уже четвертый час шли по ущелью! Снегопад неожиданно прекратился, и выглянуло солнце. Тут же увидели поток «маленькой» Теберды. Вода была холодной, чистой и удивительно прозрачной! Возле пастушьей кошары, наполовину занесенной снегом, остановились на полчаса. Много и жадно пили, умывались и даже чистили зубы. Снежный покров заметно убавился, все больше проступала зелень можжевельника и рододендронов, а ниже начинался густой лес.
 
     Солнце хорошо пригрело и слегка подсушило нас. Вдруг впереди огнистым пятнышком промелькнула лиса и скрылась за снежным бугром. Мы перешли речку по мосту на правый берег, где начиналась дорога в лесу. На его опушке недолго посидели, радуясь пряному запаху хвои и прелых листьев. Потом пошли по дорожному серпантину, срезая повороты лесными тропинками. Слева с высоких отвесных скал красивым водопадом низвергался многоводный поток. Рядом с ним находился скалодром спасателей карачаево-черкесского ПСО. Их база располагалась чуть ниже по ущелью. Миновали развалины бывшего поселка Рудничный и бросили якорь на опушке соснового леса. Неподалеку от нас были два минеральных источника. Один из них – в широкой трубе-колодце, другой в виде каменной пирамиды с трубкой-гусаком, откуда изливался более вкусный нарзан.

     Установили палатки, развели под начавшимся дождем небольшой костер. Начали греться и сушить носки, пока дежурные готовили ужин. Через час дождь прекратился. За небольшим самодельным столиком поужинали и попили нарзан из «вкусного» источника. Затем прикинули сложившуюся ситуацию – погода неустойчивая, впереди определяющий перевал Южная Каракая, а времени в обрез. Потеря в начале похода двух с половиной суток ужесточила регламент путешествия. Адмирал все-таки решил идти по основной нитке.
 
     Ночь была холодной, палатки заиндевели. После завтрака собрались и прошли к нарзанным источникам, где напились впрок. По березовому криволесью вышли на берег Аксаута, где около получаса искали переправу. На другом берегу по зарослям с трудом прорвались к месту с панорамой верховьев Аксаутского ущелья. Слева перевалы Нижний и Северный Аксаут, впереди засыпанный снегом ледник Главный Аксаут, а справа поворот на Южную Каракаю. Это место называлось Аксаутским котлом. Здесь пообедали и пошли к перевалу. До него оставалась последняя ступень ледника, когда небо быстро заволоклось облачной пеленой и крупными хлопьями повалил мокрый снег. Началась настоящая вьюга, видимость пропала. Адмирал велел здесь устраивать площадку. Снеговыми лопатами отрыли в снегу нишу, тщательно утрамбовали, нарастили стенкой из снежных кирпичей, а когда достали палатки, вьюга внезапно прекратилась. Мы наладили быт, оттяжки палаток закрепили ледорубами, разложили внутри спальники, переоделись в сухое. Около снежной стенки Маргарита сфотографировала пару ледорубов, рядом с которыми из снега торчали лопаты – пилы.

     Ледоруб уже давно стал символом гор. Недаром он изображен на значке альпиниста и присутствует в эмблемах многих горных турбаз и альплагерей. По тому, как человек берет в руки и держит этот инструмент, можно судить о его характере. «Вот это для мужчин – рюкзак и ледоруб…» – утверждал Юрий Визбор в своей песне, которую мы часто поем.

     Тучи, выплеснувшие снежный заряд, уплыли за горизонт. Перед глазами предстала великолепная панорама с горой Сулахат. Старая легенда рассказывает, что когда-то в Домбае жили аланы. Они возделывали скудные участки земли, пасли овец и коров, охотились за дикими зверями. Люди любили друг друга, у них рождались дети, уходили в мир иной старики, дожив до преклонных лет. Все шло своим чередом, жизнь радовала жителей долины. Но однажды настали перемены. В прекрасные места ворвались жестокие и беспощадные враги. Мужчины аланского племени смело вступили в битву с пришельцами, но тех оказалось очень много, они стали теснить аланов и брать над ними верх. Что было делать? Вышла тогда в середину воинов красавица Сулахат и сказала, что спасет всех, ибо ей было знамение свыше. Она легла поперек ущелья и превратилась в высокую и большую гору, преградив дорогу вражеским полчищам. В душах недругов был посеян страх, и они отступили. Много лет прошло с тех пор, и сейчас, если внимательно посмотреть на эту гору, то можно разглядеть профиль женской фигуры. Это лежит девушка из легенды.

     Панораму венчала вершина Главного Аксаута, напоминавшая бутон гигантской розы. Она постепенно меняла свой цвет от багряного в лучах закатного солнца до белого при свете луны. Вид гор все время менялся и каждую минуту был неповторим. Происходило нечто фантастическое. На горизонте все больше густели сумерки, и на небосклоне вырисовывался диск ночного светила. Непрестанно менялись краски неба и окружающих гор. Из густо помрачневшего ущелья к гребню хребта потянулся сизый туман. В какой-то момент в нем стала видна только та часть горы, которая изображала женщину. Казалось, что она лежала на каком-то ложе. Рита и Лена щелкали фотоаппаратами без перерыва. Это был редкий по красоте закат…

     Вслушайтесь в эти слова – Аксаутская роза, и в памяти оживут минуты тихого восторга, которые мы испытали вдалеке от человеческого жилья на трехтысячной высоте среди скал и снега. Роза Аксаута, каменный цветок, горный бутон – можно подобрать еще много синонимов, они будут ласкать слух и будить воспоминания об этом красивом и суровом месте – когда еще мы его увидим? Трудно рассказывать о том, что мы испытывали. Даже с помощью современной цветной фотографии невозможно со всей достоверностью передать все то, что творилось на наших глазах. Такое надо видеть самому… Тысячу раз был прав Владимир Высоцкий, когда написал:

               …Внизу не встретишь, как ни тянись,
               За всю свою счастливую жизнь
               Десятой доли таких красот и чудес…

     Со скал Каракаи стекали струйки воды. Чтобы ускорить приготовление ужина, Мастер взял котелки и поднялся с ними к борту ущелья. До водопадика оставалось метров пятьдесят, когда с самого верха рядом с ним упало несколько камней. Гора как бы предупреждала: «Не подходи! Не дам!» Адмирал, бросив ремонт горелки, припустил было за Жижиным, полагая, что тот не заметил падения камней и тем более не услышал. Но Виктор, оценив ситуацию, направился под большой скальный козырек к другому ручью. Там его изрядно промочило брызгами, дважды на пути предательски проламывался снежный покров под ногами, и, вдобавок ко всему, пришлось вызывать на помощь Виталика с ледорубом. Спуститься без этого инструмента с двумя полными котелками в руках по крутому снежнику было просто невозможно. Адмирал заметил, что за это время можно было без приключений натопить воды из снега.

     Спать легли при полном великолепии ночного звездного неба. Это было хорошей приметой! Ясное небо предвещало отличную погоду на следующий день.

     Вода, припасенная с вечера в бутылках, замерзла. Из палаток пришлось выбивать мелкие кусочки льда – остатки смерзшегося конденсата. Стало тепло, когда солнце осветило место бивуака. Туристы по одному уходили к перевалу. Снег держал великолепно, можно было даже подпрыгивать с рюкзаком. Крутой снежный стометровый взлет наверху разделялся большой скалой. Участник, шедший первым, снял рюкзак и за полчаса выбил ступени. На перевале стояли минут сорок, разбираясь в открывшемся виде южных склонов Главного Кавказского хребта.

     Мастер помог разложить по полочкам элементы открывшейся панорамы. Вот вершина Чучхур-Баши, под ней цирк с Зелеными озерами. Вот гора София, юго-восточнее от нее Софийское седло, через которое идет тропа в Архыз. Виден перевал 810-го стрелкового полка. Он назван так в память о воевавших здесь в 1942 году с гитлеровскими егерями из дивизии «Эдельвейс». Совсем близко широкое окно Марухского перевала, также известного по истории битвы за Кавказ.

     Жижин вспомнил, как он был на Южной Каракае двадцать семь лет назад. Через перевал шли тогда больше двух дней. Спустившись в Грузию, еще три дня добирались до моря без продуктов, сквозь непогоду. Для него это был первый поход высшей категории сложности, в котором участвовало девять человек. Это было время пионеров! Открывались новые перевалы и маршруты, туристы ходили в походы по всему Кавказу. Не хватало снаряжения. Карабины, кошки, тормозные устройства и крючья были самодельными. В семидесятых годах даже полиэтилен был редкостью! Парадокс, но мы радовались, когда брезентовые штормовки и палатки намокали под дождем! Потому что нити грубой ткани разбухали и гораздо меньше пропускали влагу. Проблемы были и с веревками. Одна из них у нас была троллейбусная, толстая, больше двадцати миллиметров в диаметре, из пеньки! Намокая, она становилась очень тяжелой. Таскал эту веревку самый сильный участник команды. На девять человек в далеком 1973 году было всего три ледоруба, у остальных самодельные альпенштоки, с древками из черенков для лопат. Они часто ломались, чуть ли не после каждого перевала приходилось искать что-нибудь для изготовления новых. Каски были большой редкостью. Альпинисты делали их из мисок и дуршлагов, подбивая изнутри кожей и ватой. Чего хватало, так это энтузиазма и желания путешествовать! Были чудесные времена!

     И сейчас люди ходят в походы, несмотря на финансовые трудности, неспокойную обстановку в горах, необходимость оформлять документы на посещение пограничной зоны и заповедников. Не все ходили маршруты высшей категории, но порой даже простые «единички» вспоминаются с большой теплотой!

     Пока все лазили по перевалу и обозревали окрестности, Адмирал спустился обратно за рюкзаком первого участника. Потом по радиотелефону поймал обрывки разговора спасателей с поста на гребне Софии с базовым лагерем. Работоспособность нашего отца-командира поражала. Такое трудолюбие, стремление сделать как можно больше в интересах команды, просто помочь кому-нибудь присуще людям с доброй душой и большим походным стажем.

     Оставив в туре контрольную записку, мы пошли вниз. Замыкала цепочку Ксения. Снег держал хорошо. Среди намечающихся трещин (они здесь еще те!) подошли к краю широкого бергшрунда, протянувшегося поперек всего ледника. Пришлось достать веревку. Часть рюкзаков спустили отдельно от хозяев. Юнга на этом участке пробил в снегу дыру, из которой выбрался только с помощью товарищей. Путь вниз продолжался, склоны стали круче, снег держал хуже, ноги погружались в него по колено.

     На выступающих из снега больших камнях разместились передохнуть, с удовольствием подставив лучам солнца мокрые спины. Уже хотелось есть, но Адмирал убедил нас, что лучше еще чуть-чуть поработать, а потом как следует отдохнуть. Ограничились пакетом карамелек.

     Сзади осталась белая громада Южномарухского ледника, вся изрытая выступающими из снежного покрова ледовыми стенками бергшрундов и сераками. На снегу, под иссиня-черным небом, узкой строчкой вился наш след. Пройденный путь впечатлял. Даже не верилось, что еще пару часов назад мы были в том поднебесье…

     Южная стена Марухского перевала предстала крутым заснеженным склоном с выступающими вверху скалами. Оттуда было удобным пройти к перевалу 810-го стрелкового полка. Путь короче, и не теряется высота. Первым, получив указания, устремился вверх Виталик. Его хватило на добрую треть склона. У парня хорошая физическая подготовка, есть дыхание и азарт, но путь оказался слишком долог и крут… За Виталиком били тропу остальные участники. Первым на перевале оказался Адмирал, оставив рюкзак на склоне, чтобы потом вернуться за ним. Ксения шла последней, понемногу отставая. Позднее она призналась, что когда осталась одна на снежной круче, ей стало страшновато. На перевальном плато устроили привал. Из рюкзаков вытащили продукты и вещи для просушки. Ощутимо тянуло прохладным ветром. Как-то само собой получилось, что разостланные спальные мешки стали досушиваться на своих владельцах.

     Часть участников совершила экскурсию на перевал. Зимой 1942 года его обороняли наши отцы и деды. Они преградили дорогу на юг отборным гитлеровским частям. В тяжелых боях стояли насмерть. Погибли почти все. Останки более трехсот солдат и офицеров были вывезены отсюда и захоронены в станице Зеленчукской. И в наши дни здесь оставались следы боев...

     Вечерело. Под студеным ветром мы вышли с Маруха на протяженный траверс южного склона. Шли с большим интервалом, чтобы не нагружать склон. Мы помогли Ксении донести ее рюкзак. В дневнике Адмирала об этом участке было сказано кратко: «Ксюха не любит такие траверсы». Снова стала томить жажда. Около семи часов вечера забрались на перевал 810-го стрелкового полка. Долго сидели, восстанавливая силы. Адмирал по рации узнал, что группа Леха вчера перешла Софийское седло, опередив нас на сутки. Сложили большой тур и, оставив в нем записку, спустились в ущелье Бугойчата по крутому снежнику. Часто останавливались, руками раскапывая завязшие в снегу ноги. Уже в темноте под дождем со снежной крупой встали на широкой луговине рядом с ручьем.
 
     Утро восьмого мая. Сегодня мы должны быть в Архызе, заканчивался контрольный срок, а впереди еще один перевал – Софийское седло. Высокий гребень Ужумского хребта наглухо закрыл нашу стоянку от солнца. Руки мерзли, команда завтракала в перчатках. Сразу после выхода попали в труднопроходимый лес. Лезли по буреломам, выходам скал, зарослям можжевельника и рододендронов. В каком-то буераке наткнулись на человеческие следы и догадались, что это прошли команды Леха и Носкова. Спустившись вслед за ними, попали черт знает в какие дебри, откуда еле-еле выбрались, включив «передний мост», то есть при помощи рук. Мастер, ожидая припоздавшую Ксюху, крикнул, завидев ее: «Иди сюда!» и подался вслед за группой, не услышав ее стенаний: «Кричи еще!» Получился тандем, в котором Ксения плохо видела, а Мастер еще хуже слышал. На коротком привале, где группа собралась вместе, эта история прозвучала как анекдот.

     В полдень вышли к Кизгычу. Через рукава потока первой пронеслась Ксюха, оставляя за собой волну как от линкора. За ней, чуть ниже по течению, перебрался Адмирал. Они вдвоем помогли остальным пересечь последний рукав, где напор воды был сильнее. Через полчаса мы остановились в домике лесников, куда нас загнал налетевший дождь. Только уселись перекусить, появились верхом на лошадях два егеря. Проверив пропуск на право посещения заповедника, они разрешили закончить обед в помещении.

     На противоположном берегу увидели медведицу с медвежонком, пересекавших заснеженный кулуар. Мамаша выступала не спеша, обстоятельно осматривая и обнюхивая все на пути, а детеныш суетился около нее, подпрыгивая на всех лапах.
Закончив перекус, мы тепло попрощались с егерями, оставив им лишние продукты и «огненную воду». В семь часов вечера вышли на Софийское седло, промокнув от пота и дождя. Со склона Софии сорвалась лавина – мощная масса снега, льда и камней. Гора как бы салютовала нашему появлению.

     Внизу простерлась синусоида Софийской долины. Осталось идти еще около двенадцати километров. С перевала съехали, как по желобу бобслея. Множество людей потрудилось здесь, чтобы соорудить «трассу». В долине переоделись, завхоз выдал для поддержания сил и настроения премию – шоколадину. Мы двинули на «последний круг», с его половины пришлось достать фонари. С частыми остановками и песнями, которые «строить и жить помогают», мы добрались до Поляны Слетов. Позже выяснилось, что за последние два дня мы отмахали почти полкарты – больше сорока километров и четыре перевала! 

     Нас уже ждали на левом берегу Псыша. Перешли мост и попали в объятия друзей. За рулем «Газели» Сережа Серов, с ним приехали Сережа Павлов, Саша Петраченко и Таня-Танк. Погрузили в автомашину нашу поклажу, все сели и поехали на Фестивальную поляну. В пути неожиданная остановка – навстречу шел Фогилев, ветеран и старейшина ставропольских туристов-горников. С его подачи нами были пройдены самые интересные маршруты. С шумом выскочив из машины на дорогу, мы радостно приветствовали нашего Алексеича.

     Время прибытия на поляну – двадцать три часа тридцать минут. Рядом со стоянкой звон гитар, тут дискотека и сцена для участников фестиваля бардов. Мы прошли через море палаток к костру, где стояла лагерем команда Коли Леха. Со всех сторон доносились приветствия. Нас ждали. Мы были группой, замыкающей туриаду. Сразу узнали, что все маршруты пройдены без потерь и ЧП! Это хорошо! Из души рвался восторг, к нему примешивалась капелька грусти – поход окончен, десять сказочных дней пролетели стремительно как один, а завтра домой…

     К костру подходили новые и новые люди. Лариска Соболева, Артур Чиченин, Ира Борцова из Москвы, Рома Липский, Леша Вяткин, Коля Трюхан, Саша Даржания, Игорь Ляшов, ребята-спасатели из отряда МЧС и многие другие. Радостные минуты встречи с товарищами и единомышленниками, которые переживали за нас. Ужин готовить не пришлось, нас накормили борщом и консервами, напоили водкой и чаем. Настал тот самый день и час, когда можно позволить себе расслабиться и заняться тем, чем хочется, а хотелось многого. Еще долго мы не ложились спать, общаясь с друзьями. Рассказывали о своих приключениях, пели и слушали песни других…

     Спать пришлось мало. Утром в палатку ворвался Игорек Носков, которого мы вчера не видели. Веселый, весь взбудораженный и взъерошенный, он напоминал щенка. Игорь с азартом поведал о своем походе и впечатлениях. Еще бы! Впервые ему пришлось побывать в шкуре руководителя и каждым её квадратным сантиметром прочувствовать нюансы этой должности.

      Чуть позднее у нашей палатки появился еще один старый друг – Гена Ворсин. «Изобретатель керогаза» приехал сюда с семьей, чтобы отвлечься от городской суеты и встретить нас. Адмирал после объятий и рукопожатий тут же выдал ему реестр замечаний в отношении горелок, а Гена, улыбаясь, кивал головой в такт его словам.
Время между тем подгоняло. Пора было уходить в Архыз, где ждал автобус. После прощания с оставшимися на поляне друзьями мы ушли вдоль Псыша в Архыз. Сухая дорога пылила. Переход длился два часа, нам помог Гена, забрав все, что смог впихнуть в багажник и салон своей «Таврии». Зато как приятно было развалиться в удобном и мягком кресле автобуса, который десять дней тому назад привез нас в Теберду! Снова за окнами замелькали зеленые пейзажи, от которых мы отвыкли. Только сейчас поняли, что «наелись» снега досыта и соскучились по запаху весны. Какое удовольствие глазу доставляли молодая листва деревьев и майский первоцвет!
 
     Короткая остановка в станице Зеленчукской возле мини-рынка. Пиво, мороженое, чебуреки – как это было вкусно после концентратов и консервов!

     Поздним вечером Ставрополь встретил нас буйством тюльпанов, нарциссов и сирени. Сегодня был праздник Победы. Наше путешествие стало данью памяти тем, кто навсегда остался на огневом рубеже.


                III. Статистика и послесловие

     За одиннадцать дней похода с 29 апреля по 8 мая команда туристов города Ставрополя под руководством Александра Новиченко прошла сто восемь километров по Западному Кавказу вдоль Главного Кавказского хребта по маршруту третьей категории сложности:

     Город Теберда – Бадукские озера – перевал Бадук (1Б категория трудности, 3000 м) – перевал Отрог (1Б к.тр., 3200 м) – перевал Уллу-Марка (2А к.тр., 3400 м) – перевал Хутый (1Б к.тр., 2900 м) – река Аксаут (переправа) – ледник Западный Аксаут – перевал Каракая Южный (2А к.тр., 3300 м) – ледник Южный Марух – перевал Марухский (1Б к.тр., 2746 м радиальный выход) – перевал 810-го стрелкового полка (1Б к.тр., 3000 м) – река Кизгыч (переправа) – перевал Софийское седло (1А к.тр., 2600 м) – поселок Архыз. Половина ночевок была на снегу. По причине непогоды двое с половиной суток длилась вынужденная дневка на перевале Отрог. За последние два дня было пройдено четыре перевала и сорок километров.

     Мы впервые побывали под каменным бутоном Аксаута и оказались первой ставропольской командой, которая прошла поход-«тройку» межсезонья за последние пятнадцать лет… Сказочный май! Такое не забывается!

     А горы по-прежнему зовут и ждут нас…

Фото автора.

                Теберда – Архыз – Ставрополь
                Май – октябрь 2001 года.