Сынок Продолжение Лю... лю... людям мила?

«Уа-уа-уа! – раздается за окном вой сирены. Сосед недавно пригнал импортную машину, а гаража нет. Чтобы не угнали по вечерам он ставит авто под своими окнами, благо живет на первом этаже и включает сигнализацию.  Подросткам  интересно над соседом подшучивать. Кинут камушком в машину, та  взвоет, сосед на улицу  выбегает. Порой по ночам в одних трусах из постели выскакивает.  Сосед злится, мальчишки  гогочут, соседи ругаются, вой  - спать не дает.
Вот и Людмила заснуть не может, третий раз за окном плачет машина «уа-уа-уа». Совсем как маленький ребенок. Ребенок…
О своей  беременности Людмила узнала в отпуске, от бабушки мужа. Это был их первый семейный отпуск. Поженились они скоропалительно. Санька, молодой лейтенант    был у них в городе в командировке. На танцах увидел Людмилу, пригласил на  вальс и больше не отпустил. Цветы, духи, шампанское – ах, как кружиться голова, как голова кружиться! Впрочем, у Людмилы она не кружилась. Рядом с их городком располагался большой военный полигон,  и все молодые особы мечтали выйти замуж за офицера.
О, эти офицерские жены, ноготки накрашены, губки бантиком, всегда красиво одетые, ухоженные, сладко пахнущие дорогим импортным парфюмом!  Сколько молодых особ  с белой, черной и просто  завистью смотрели им вслед, когда они  под руку со своим мужем проходили по улицам больших, маленьких и богом забытых городков и поселков!
Людмила  не была исключением. И она мечтала о своем «принце», чей образ рисовался   в строгой военной форме!  Но, выросшая в нищете, она давно сняла розовые очки и прекрасно понимала, что самое большее, что ей в жизни уготовано, так это выйти замуж за какого-нибудь Ваньку-слесаря и нарожать кучу детей. А тут такой случай судьба припасла. После недели танцев и прогулок под луной, Санька предложил, и она согласилась стать его женой. В тот же день их расписали в местном загсе и наутро они уехали на Урал, к месту службы  новоиспеченного мужа. До последней минуты отхода поезда Людмила боялась, что кто-нибудь из местных расскажет Саньке какая  дурная слава у ее неблагополучной семейки.  Папаня  - пьянь перекатная, умерший  в канаве от перепоя, мамаша, вечно гнувшая спину на чужих людей, и торгующая картошкой  у проходящих поездов, братец, весь в папочку, не желающий ни учиться, ни работать. Скорей бы в Армию забрали,  хоть там уму-разуму научат. Узнает все это молодой лейтенант и бросит ее, непременно бросит. Вон он – какой холенный да видный.
Но по приезду в военный городок Людмила немного успокоилась, только вот все старалась в почтовый ящик заглянуть раньше мужа, а вдруг какая-нибудь завидущая душа напишет. Адрес она никому не оставляла (сама не знала куда едет), а вот когда приехали, матери все же письмецо написала и фотографию свою с мужем послала. И хотя просила, чтобы мать никому не рассказывала и не показывала, да разве в таком маленьком городишке что-нибудь  утаишь от любопытного людского глаза. Да мать и не удержится, обязательно похвастается перед своими товарками, как потрафило ее дочке.
 Отдельная комната, без  мамы и брата, красивые наряды, вольная жизнь без мужа, который так часто отлучался на всевозможные учебы, стрельбы и тревоги – все кружило голову молоденькой дамы! Единственно, что тревожило Людмилу, так это мысль о встрече с родными Саньки. Она уже знала, что его родители  постоянно находятся в командировке за границей, и представляла их важными и очень интеллигентными. В ее сознании – недосягаемыми. Рассказал ей муж и о том, что воспитывали его в основном дедушка и бабушка. Слово деда было для него законом, а мнение бабушки – непререкаемым.  Потому и тревожилась, а вдруг не ко двору придется. И напрасно.
Родственники встретили молодую пару приветливо, а невестку окружили теплотой и заботой. Отпуск пролетел быстро и легко. Муж показывал ей свой город, знакомил с друзьями детства, рассказывал истории о своей жизни. Порой допоздна они засиживались с дедушкой и бабушкой за самоваром под раскидистой грушей. Приходили соседи, родственники. Всем было интересно посмотреть на Сашкину избранницу.   
Перед отъездом бабушка принесла большой сверток.
-Это, детка, мы с дедом для будущего правнука собрали. Не знаю, сумеем ли приехать к  родам, аль нет. Тебе для малыша готовить ничего не надобно. Примета нехорошая. Вот я на первый случай, из роддома забрать ребенка, собрала все необходимое, а там уж,  когда родится, сами прикупите.
- Да, я вроде бы… Мы еще не…
- Э, милая, не тушуйся. Я же вижу, понесла ты! И хорошо, и славно! Саня еще не знает? А ты ему скажи, скажи. Вот он рад-то будет.
- Бабуль, что мне сказать надобно, чему я обрадуюсь? – Неожиданно появился на пороге муж.
- А вот она пускай и скажет, когда пожелает, - улыбнулась внуку бабушка.
- Жёнка, признавайся, что скрываешь?
- Ладно тебе! Ничего я не скрываю! Бабушка показалось,  что я беременная, – пожала плечом Людмила.
- Правда?! Родная моя! Это правда? - Обрадовался Санька.
 -Фи, какая глупость! Я не хочу … нам еще рано заводить детей… - Людмила почувствовала по взгляду мужа, что сморозила глупость. – Сань, но у нас еще ни квартиры, ни собственного угла нет. Не в общежитие же ребёнка тащить из роддома… Да и не чувствую я, что беременна. У меня все нормально. Просто бабушке показалось. Ошиблась она.
Однако бабушка оказалась права. Вернувшись из отпуска Людмила  посетила гинеколога, который подтвердил факт беременности.  Санька был на седьмом небе! Его любовь к жене  росла с геометрической прогрессией. Он готов был носить любимую на руках. Людмилу перспектива беременности и деторождения не радовала. Первым ее порывом было сделать аборт. Но врач строго настрого запретил даже думать о таком исходе.
- Муж не возражает против рождения ребенка?
- Та… Ему-то что? Не он же будет ходить пузатым…
- Но это «пузо» не навсегда! Он тебя и такую любить будет, если  хочет ребенка.
- Та… Он-то хочет, да рожать-то мне!
- И что такого? Ты женщина, тебе на роду написано детей рожать!
- Та… рожу я, рожу! Но потом, попозже. Сейчас пожить бы немного надо... я хочу аборт сделать…
-Как это потом? Нет, милочка моя! Потом может и не быть. Избавиться от ребенка легко, а вот  родить — это не так-то просто! Ты что думаешь! Ты еще не рожала, а уже об аборте голову морочишь! Аборт у рожавшей женщины вызывает массу проблем, а у таких как ты, тем более. Потом будешь бегать: «Ребенка хочу! Помогите!» Нет, милая моя! Либо рожай, либо я через политотдел мужа в известность поставлю. Там ему быстро мозги вправят!
- А муж-то здесь причем? Мне рожать, мне и решать!
 - Нет, дорогая! Ты жена офицера и должна беречь семью! А какая семья без детей?
Врачиха еще долго уговаривала, стращала и  наставляла Людку. Дома  Санька старался  угодить жене. Постепенно она сдалась.
-Ну, хочешь ребенка, так и быть, рожу! Но в общежитие я дите не принесу. Снимай квартиру в поселке.
Беременность у Людмилы проходила нормально. Врач была довольна. А Санька все больше и больше попадал под влияние жены. Эта беременность словно сковала его волю. По первому вздоху жены он готов был бежать на край света, чтобы удовлетворить  ее желание. Людмилу это забавляло и она, порой, скуки ради, придумывала развлечения: то тошноту, то   колику в боку, то вдруг в  декабре свежих ягод попробовать! Ну, если не ягод, то хотя бы свеженького огурчика!
В июле у них родился прекрасный малыш. Санька назвал его Виктором, в честь отца.   Такая у них в семье была традиция. Людмила не возражала. Ей было все равно. Кормить малыша грудью она отказалась.  К моменту выписки из роддома к ним приехала ее мать. Людмила удивилась, когда  увидела ее.
- Ма, ты откуда? Как нашла меня?
«Уа-уа-уа! – воет за окном соседская машина.
-Уа-уа-уа!- плачет, не может успокоиться, малыш на руках бабушки. Людмила кривит свой красивый рот от  недовольства.
- Мама, ты что, квалификацию потеряла? Что он у тебя все кричит да кричит! Успокой его!
- Да, как я его успокою, - оправдывалась мать. – Вроде и головка не горячая, и животик мягонький. Ну, чего ты плачешь, родненький мой? Ты бы дала ему грудь, дочка, он и упокоится.
- Грудь, грудь… Что вы с Санькой заладили одно и тоже. Напои его молоком и пусть спит. Чего ему еще надо! - Плач ребенка ее раздражал.
- Да как ты можешь! - Возмутилась мать. – Это же твой ребенок, твоя кровинка! Сердце у тебя есть, аль все растеряла?
- Ты чего это разоралась? Я тебе что, подневольная? Я что, просила у него этого сопляка? Захотел, чтобы родила, пожалуйста! Отнеси его к нему в казарму, пусть нянькается!
- Ох, Людка, дождешься! Выгонит он тебя вместе с ребенком на улицу. Будешь знать тогда почем фунт лиха!
- Меня? Выгонит? Кто? Этот рохля! Да он мне в рот заглядывает! Много ты в мужиках понимаешь? Век прожила и не поняла, чем мужика брать надо! То-то от тебя отец всю жизнь по чужим бабам бегал, да пил, пока копыта не отбросил в помойной канаве!
  Едва  эти слова сорвались с губ дочери, как мать со всего маха влепила ей пощечину. От неожиданности Людка, сидевшая на краю кровати,   завалилась на подушку. Рука у матери была тяжелая, щека моментально стала красной.
- Не тебе судить нашу с отцом жизнь. Ты проживи ее, а тогда и рассуждай!
-Ты, ты, ты что это… А ну, пошла вон из моей квартиры! Убирайся, чтобы я тебя ...
Как мать ни просила, как ни плакала, но на второй же день дочь отправила ее восвояси. Муж был на выезде по тревоге, помешать не мог.
В первый же день отъезда матери молодая дама пожалела о своем поспешном решении, но потом договорилась с соседской девчонкой и  стала оставлять малыша на нее. Девочка  училась в десятом классе, и ей очень хотелось выглядеть старше и соблазнительнее. Людка отдала ей всю свою старую косметику, вместе с косметичкой, а себе прикупила последние новинки «прямо с одесского привоза».
По ночам, чтобы ребенок не плакал и не тревожил ее драгоценный сон, она стала добавлять ему в бутылочку «капельку коньяка». Когда Санька вернулся домой и все узнал, дома разразился скандал: Людка рыдала и выговаривала  всякие гадости в лицо мужу, ребенок орал, Санька, успокаивая малыша, пел ему солдатские песни, сопровождая их нестроевым «аа…аа…а, спи моя крошка, усни…» Часа через полтора бедлам утих. Малыш, наплакавшись, заснул, рядом с ним на диване прикорнул уставший папаша, а Людка, похлюпав еще немного носом,  поняла, что на нее не обращают внимания, умыла слезы, приоделась и отправилась к подружке, успокаиваться.

«Уа-уа-уа! – раздается за окном вой сирены. Не спиться женщине, за окном плачет машина «уа-уа-уа». Машина?
Скандалы  с мужем стали повторятся с постоянной периодичностью. Во время  расположения в части Саньки  вроде бы все утихало. Он, возвращаясь со службы, перестирывал и переглаживал  груду пеленок, подгузничков и всяческих других детских штучек, готовил обед, бегал за молоком к молочнице, в магазины за продуктами. В обязанность жены входило  в период его отсутствия вовремя поменять  пеленки и подмыть, покупать малыша. Постепенно она привыкла к этим обязанностям, и ей даже доставляло удовольствие смотреть, как подрастающий малыш блаженно улыбался в купельке. Но особое удовольствие она получала, когда  гуляя с ребенком по улице, ловила на себе восхищенные взгляды прохожих. Санькины родители, получив известие о рождении внука, постоянно передавали для невестки и малыша импортные красивые вещи, которых не было ни у кого в гарнизоне. Женщины с завистью рассматривающие даму с младенцем, часто подходили с просьбой перепродать им по ненадобности ту или иную вещичку. Это льстило самолюбию молодой женщины.
Но домашние постоянные хлопоты вводили в бешенство.
- Я выходила замуж за офицера не для того, чтобы его подштанники стирать и за ним унитазы мыть! Если хочешь спать на крахмальных простынях, найми домработницу! –  Парировала все претензии мужа Людмила. 
После рождения сына молодой паре выделили однокомнатную квартиру в гарнизоне. С раннего утра Людмила  выезжала с коляской на улицу и гуляла, либо сидела на лавочках, вылавливая восхищенные взгляды мужчин.  Ей казалось, что не будь сейчас у нее обузы в виде Саньки и малыша, она быстро бы нашла себе более достойного человека. Не единожды  в перепалке  зло бросала мужу в лицо.
- И откуда ты взялся на мою шею, недотепа! Вон посмотри, как другие живут!
 Санька терпел, на все выпады жены молчал, и это еще больше распаляло ее недовольство! Но однажды и его терпение кончилось.
- Не нравится – можешь уезжать! Держать насильно не буду.
- Ха! Гляньте на него! Держать не будет.  Да еще и в ножки упадешь, еще и пятки целовать будешь, когда политотдел тебя прищучит!
 И она уехала. В один из дней, когда муж заступил на боевое дежурство, Людка  собрала ребенка, свои лучшие обновки, все денежное довольствие, что на днях выдали офицеру, и уехала к себе в Поселок. Она так торопилась, что даже прощальной записки мужу не оставила. Зачем? Пусть побегает, пусть поищет… Будет знать …
«Уа-уа-уа! – раздается за окном вой сирены. "Витенька, сынок... я найду тебя... ты все поймешь..." - как дуновенье ветра проносится шепот, непроизвольно сорвавшийся с пересохших губ...

Продолжение...  "Мутные воды Дона"