Страшно бушует житейское море. А. Ступаков

              АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ СТУПАКОВ
              РАССКАЗЫВАЕТ О СВОЕЙ ЖИЗНИ.

Журнал Союза церквей ЕХБ Казахстана: «Жизнь веры» - №4 (28)  2003 год.

   
   Родился я в семье военного, в Беларуссии. Я видел, как отец и мать молились  на славянском языке, но они не были истинно верующими, они не знали Бога.  А меня Господь посетил, когда мне было 19 лет, и я уже в Господе 58 лет. Сегодня  могу сказать словами Писания: «До сего места помог мне Господь».

   В 19 лет от неверующего человека, который просто читал Евангелие, я услышал о пятом ангеле (из Откровения, 9 глава), который вострубил, и о кладезе бездны. Я заинтересовался Писанием, и  Господь постепенно открыл мне духовное познание. Однажды, я спросил этого человека: «А где можно достать такую книгу?» Он мне ответил: «У меня она есть». «Дайте же мне, я сам посмотрю». И он показал мне это место в книге, но я тогда ничего не понял. И он мне дал его почитать.  С этого момента жизнь моя пошла по другому. Я начал вникать в Слово Божье, а Слово Его производило в моём сердце свою работу. Всё старое начало от меня отходить, у меня была такая жажда познания правды Божьей! Мне казалось, что я увидел свет, к которому потянулась моя душа.

   Прошло немного времени. В 1943 году к местам, где мы жили, приблизился фронт, подошли немцы (1941-1945 гг.). Прощаясь с отцом, который уходил на фронт, я попросил его: «Папа! Благослови меня!» А папа испугался: «Как это?»  И вот мы под большой сосной склонились на колени и горько-горько оба плакали перед Богом. Что говорил папа, что говорил я – всё потонуло в слезах...

   И вот однажды, настал день, который я называю днём моей «жизни и смерти». Всё, что я пережил в этот день, трудно объяснить, в это даже трудно поверить.  В одну из ночей я шёл в свою деревню, возвращаясь домой. Наша деревня уже была под немцами, и я случйно попал на пост. Часовой осветил меня фонариком и крикнул: «Хенде хох!»  Пришлось мне поднять руки. В то время немцы в каждом человеке видели партизана. Я не мог объяснить им, что я не виноват... . Приговор был вынесен быстро: «Расстрел!».

   Ведут меня  и таких же, как я, а я ног под собой не чувствую, и все в колонне еле двигаются...  Голову я склонил... и в одно мгновение передо мной прошла вся моя жизнь, все мои 19 лет. Мне страшно стало умирать...   Я поднял голову и в молитвенном вопле сказал: «Господи! Если Ты есть, спаси меня, и я буду служить Тебе!». Когда я произнёс это, меня вдруг осветил огненный луч из-за облаков, и я как будто соединился с Господом. Из уст моих полилась молитва, а слёзы не просто капали, а текли ручьём, я шёл и сердцем взывал к Господу. Такой сердечной молитвы в моей жизни больше не было никогда – я не кричал голосом, я кричал сердцем...  И когда мы шли дальше и дальше,  мне уже стало легко,  я поднял голову, как будто шёл не на смерть...

   Для расстрела собрали шестьдесят одного человека – больше всего таких как я, молодых, но были среди нас и пожилые, и дети. Нас вывели далеко на поле и выстроили. К нам подошёл немец, который не стал спрашивать каждого: как ты сюда попал? За что?  Он прошёл по первому ряду, глядя в лицо каждому  и спрашивая: «Как фамилия? Записывай, Ганс...». Потом по второму ряду...  Я стоял в третьем ряду вторым от края. Он записал того, кто стоял первым, потом записал меня и крикнул приказным тоном: «Три шага назад!» Таким образом немец отобрал 18 человек. Мы не знали куда нас записывают, но все из собранных людей хотели, чтобы их записали.

   И снова нас, восемнадцать человек, куда-то повели под конвоем. Оказывается -  посадили в амбар. Сердце стучит так, что готово выскочить. А остальных сорок человек тоже за нами повели, но уже в дом, который был неподалеку от амбара.  Мы сидим и слышим, как двери в дом то открываются, то закрываются. Один из нас говорит: «Что же там такое делается? Почему двери постоянно хлопают?»  и высунулся, чтобы посмотреть. Посмотрел и побледнел: «Их раздевают...». Все 18 человек ахнули, а у меня от страха вырвалось: «О, Господи!» И тут со всех сторон послышалось: «Говори, говори, что ты знаешь о Боге!»  Что я тогда мог знать о Боге?  Конечно, я что-то говорил, но уже не помню. Все хотели хоть что-нибудь услышать о Боге, когда сами находились перед лицом смерти и  видели людей, идущих на смерть...

   Я сейчас вспоминаю и так благодарен Господу, что ради меня одного Он даровал жизнь ещё 17-ти людям.  Нас отправили в трудовой лагерь военнопленных, и началась моя жизнь в лагере, где я провёл примерно 12 лет. В течение этих лет не было ни одного дня, чтобы я не хотел кушать – ни год, ни два – а почти двеннадцать лет...!  Но сейчас мне уже 77 лет, и у меня хороший слух,  хорошее зрение, и здоровье, слава Богу, не плохое, потому что Господь был со мною, как когда-то Он был с Иосифом. Он заповедал ангелам Своим беречь мою душу...

   Когда меня освободили из лагеря военнопленных, горя огнём свидетельства, я хотел послужить Господу,  хотел передать всем то,  чем был наполнен сам. Поэтому я садился среди людей на видное место, читал Слово Божие, чтобы кто-нибудь заинтересовался и подошёл ко мне,  но всё же никто не подходил. И тогда я стал молиться, чтобы Господь послал меня в заключение, к страдающим людям. И действительно, вскоре меня вызвали в органы, обманным путём, без свидетелей, мне предъявили обвинение в измене Родине и дали срок 10 лет и 5 лет поражения в правах.
Хочу по этому поводу заметить, что иногда я слышу, как верующие, неравнодушные к своим согрешениям, говорят: «Накажи меня, Господи!» Милые братья и сёстры, чтобы с вами не случилось, никогда не просите у Господа наказания, просите только милости!

   Первый лагерь, в котором я очутился, был в городе Минске, там было много верующих. Но я заметил такую деталь, что они постоянно спорили в своём превозношении  друг перед другом, кто из них ближе к Господу. Были и такие среди них, которые закончили библейские школы, они при этом  старались показать свою мудрость...  Я сильно переживал в этих тяжёлых условиях, мне так хотелось, чтобы верующие не делились на одних и других, но чтобы все были вместе и помогали друг другу, особенно здесь, в заточении.

   Вскоре,  меня изнуряющим длительным этапом  отправили в Сибирь,  в Красноярский лагерь на лесоповал, где  я пробыл больше двух лет.  В этом лагере я познакомился с одним верующим братом  из Днепропетровска,  который  устроился на хорошую работу – в прачечную при больнице, и ему ничего другого не было нужно.  Он держался от всех в стороне, в том числе и от меня, Как мне было тяжело, как я нуждался в общении!...  И я вымолил его у Господа!
 
   Как раз шёл этап в Среднюю Азию, и я случайно попал на него. Это был трудный этап, но в  итоге,  мы прибыли в Казахстан. Считалось, что мы - люди первой категории, все были здоровые, молодые и многие гордо считали, что мы «В Карлаг на хозяйство прибыли!»  А моё сердце болело... я умирал без духовного общения...

Нас разместили в спецлаг, который находился на станции Луговая в степях  Казахстана,  где нам сказали:  «Вы должны забыть свои фамилии и не вспоминать их.  Вот ваши номера – теперь это ваши фамилии».  Например, если моя фамилия Ступаков, то мой номер был  «З С 713». Это означало, что я в лагере был три тысячи семьсот тринадцатым человеком, а моя фамилия  на букву «С».  Я носил три номера – на шапке, на брюках и самый большой, как у грузовой машины – на спине.  Ещё нам сказали такие слова: «Ваша работа нам не нужна. Мы хотим видеть ваши страдания».  Моё духовное состояние было окончательно разбито, и я помню, что я жил только молитвой, только молитвой...  и Господь посылал мне очевидную Свою милость во всём.

Мы начали знакомиться друг с другом, собираться маленькими разрозненными групками. Однажды подходит ко мне мой знакомый, такой же  как я, истомившийся верующий и говорит: «Я нашёл брата! Он интересуется и тобой!  Мы  пошли  с ним к этому брату – христианину, и в течении полутора-двух часов мы находились в сладостном общении. При беседе с этим живым, вдхновлённым и  укрепленным в Боге братом, Господь вернул мне то, что я утерял за многие годы одиночества, и ещё столько же прибавил к этому. Всё во мне загорелось жизнью и любовью, я снова почувствовал небо на земле! Брата больше я уже не видел. Здесь, в этом   лагпункте номер пять, я отбыл пять суровых лет...

   Потом меня отправили в другой лагерь – в лагерь смерти в городе Спасске. Туда попадали только больные, искалеченные, престарелые, и там были даже девяностолетние старики.  В этом лагере я сильно заболел...
      
Но зато, в этом лагере в течение шести лет, которые я в нём находился, регулярно,  каждое воскресение мы проводили собрания, пели и молились, читали Слово Божие, совершали Вечерю Господню, потому что там много было рукоположенных братьев. Люди приходили к Господу, там же в лагере мы совершали крещение. Я скажу, что редко где было так на свободе.

   Не рассказать всего, что я смог пережить за эти долгие узнические годы, но когда мне сказали, что я освобождён, то я ничуть не обрадовался. Я шёл и плакал, потому что после двеннадцати лет лагерей и военного плена, жизнь на воле была мне незнакома, я не знал, как буду жить, с чего начинать. Но в сердце у меня была сила Господня.

   Господь был моим Хранителем, и теперь я свидетельствую, что с Господом можно прожить даже  в логове зверя.

   Когда у меня спрашивают о лучших годах моей жизни, я отвечаю: «Самая моя добрая, самая насыщенная жизнь – жизнь в заключении, потому что  там я постоянно соединялся с Господом, у меня был один дух с Господом, я просто горел желанием славить Его! Слава Ему во веки веков!»

   
ВОПРОС: «Какая песня из тех, что вы пели в лагере, наиболее вам запомнилась?»
ОТВЕТ: «Страшно бушует житейское море...».

Вот её слова:
 
1. Страшно бушует житейское море,
Сильные волны качают ладью.
В ужасе смертном, в отчаянном горе,
Боже, мой Боже, к Тебе вопию!

2. Сжалься над мною, спаси и помилуй!
С первых дней жизни я страшно борюсь.
Больше бороться уж мне не под силу.
Боже, мой Боже! Тебе я молюсь.

3. К пристани тихой Твоих повелений
Путь мой направь и меня успокой.
И из пучины житейских волнений
К берегу выведи, Боже благой!

* * *


А.Д.Ступаков.
г. Караганда.
2001 год.
 
(Под  редакцией -  В.Ю.Катко).