Роковой 1919 год

продолжение воспоминаний Балдура фон Шираха

Восемь месяцев спустя, в июле 1919 года мирный Веймар был подобен чему-то среднему между Валленштейнским лагерем и ярморкой. В придворном театре заседало национальное собрание и обсуждало новую республиканскую конституцию. Все отели были переполнены. В доме моих родителей столовался один депутат. Когда я на конец недели приезжал домой, меня не интересовала политика, которую делали эти, одетые в чёрное мужчины. Меня притягивали к себе солдаты, занявшие город для охраны национального собрания. Они разрешали нам  забираться на пушки, показывали ружья, дарили пустые гильзы. Они ругали болтунов в придворном театре и подшучивали над «временным Фридрихом». Они имели ввиду  Фридриха Эберта, которого национальное собрание выбрало сначало временным главой правительства и позже первым президентом республики. В глазах солдат всё это было смешным призраком, который они когда-нибудь сметут. 
В Тюрингии правил социалистические советы, оставшиеся ещё с дней революции.  В воскресенье вечером я возвращался из чёрно-красно-золотого эклава через красную область на Хексенберг. Туда власть красного правительства не доходила.
У Бад Берки расположилась кавалерийская часть «Народной защиты». На руковах своей серой униформы они носили красные повязки. Мы с учениками подкарауливали их в кустах и, смотря по времени года, кидали в них снежками, камнями или просто грязью. Пару раз напугали лошадей, однажды такой напуганный конь сбросил с себя седока. Триумфальными криками выражали мы свою радость и чувствовали себя героями.
Так я - на три четверти американец превратился в немецкого националиста. Кроме того на это значительно повлияло ещё одно трагическое событие, произошедшее в нашей семье.
Это было в октябре 1919. Я сидел в рабочей комнате интерната и делал домашние задания, когда вдруг появился директор и позвал меня в свой кабинет. К моему удивлению, там меня поджидала костелянша моих родителей, вся в чёрном и с заплаканными глазами. Она приехала забрать меня домой, но не сказала почему. Только дома я узнал, что случилось. «Карл умер! « Мой брат был старше меня на 7 лет.
Он был тогда уже в выпускном классе лютеранской монастырской школы-интерната Рослебен. Карл был там отличником, а главным его интересом была зоология. Вообще-то он был универсальным гением. С одинаковой лёгкостью писал стихи на немецком, английском и греческом. Не смотря на этот талант и необычные способности в естественных науках у него была одна цель: он хотел стать офицером. Ещё до революции Карл был зачислен в знаменосцы в Баденовской лейб-гвардии города Карлсруэ.  После интерната он бы сразу туда поступил.
Но всё сложилось иначе. Проигрыш в войне в ноябре 1918, побег кайзера в Голландию, свержение великого веймарсткого герцога. Недовольство по всей стране, основание коммунистической партии Германии, социал-демократ Фридрих Эберт становится первым президентом. Морские корабли,  предназначенные для сдачи победителям, затопляются перед Скара Флов — героический поступок, произвёдший на молодые умы сильное впечатление.
Мой брат Карл застрелился. В своём прощальном письме он  написал, что не хочет пережить немецкий позор. Сегодня его поступок назовут поспешным. Но тогда в его среде, среди его ровестников это не было такой уж редкостью.
Вся их юность в годы войны была подготовкой ко дню, когда они смогут попасть на фронт. И внезапно это стало невозможным. Мой брат не видел выхода кроме самоубийства. Другие, не успевшие попасть на фронт добровольцы, продолжили войну внутри страны, к чему революционная заваруха с 1919 по 1923  предоставила достаточно возможностей. Позже среди руководителей национал-социалистической партии и в SА я встретил много таких запоздалых военных добровольцев. 
Со смертью Карла я потерял больше чем брата. Он был для меня человеком, на которого я ровнялся, которому я хотел подражать. В мои 12 лет я занял его место. Я перенял его наследие, которое меня обязывало к особенной любви Родины. 

на фотографии молодые родители Балдура (фотографии из книги воспоминаний младшего сына Балдура , между прочим, он считает, что причиной самоубийства Карла могла быть тайная сексуальная жизнь интерната )