Не догоняй давно ушедший поезд

 
      

                1

     Елена Сергеевна привычно открыла дверь подъезда электронным ключом, поднялась в лифте на шестой этаж и  нажала кнопку звонка своей квартиры, хотя и знала, что дверь ей уже никто не откроет. Муж пять лет назад умер, дети разъехались. Хорошо, что хоть младшие  в родном городе остались, а вот старший сын за границу укатил.  Теперь она одна царствует в трёхкомнатных хоромах. 
 
   Вообще-то, чего  плакаться-то? Через час-другой начнут трезвонить, а на выходные или  дети пожалуют, или внуки подъедут. В будние дни ей  самой некогда их принимать, хоть и на пенсии уже пять лет. Встречи с начинающими писателями, просмотр готовящихся к изданию стихотворных сборников, презентации  — всё это поглощает уйму времени. А ещё огромная переписка.
  Женщина прошла в комнату, включила компьютер, чтобы проверить электронную почту, но сначала зашла в  "Одноклассники". Сайт этот ей не нравился своей расхристанностью и пошлостью, но  именно на нём предпочитают общаться с бабушкой её заграничные внуки.

  Сообщения. Так,  от подруги. От племянницы. А это от кого?  Молодая пара на аватарке ей совершенно не знакома. Открыла текст.

   "Здравствуй, Лена. Это Владимир. Сообщи мне о нашем сыне. Вы моя последняя надежда, хочу с вами связаться. Я живу в Киеве".

  Елена Сергеевна сразу и не поняла, почему какой-то киевский Владимир спрашивает у неё о своем сыне, общем с некоей Леной?  Потом дошло.
   Поняла Елена Сергеевна, кто написал  сообщение. Не поняла только, как хватило наглости у этого ничтожества напомнить ей о своём существовании? И не только напомнить, но ещё и посметь назвать  Сергея их общим  сыном?  Сергея, которого он видел первый и последний раз сорок лет назад, когда ребёнку шёл  второй годик, и о котором ни разу не вспомнил за все эти годы? А с чужой страницы зашёл, потому  что вряд ли своя есть. Ведь чтобы её иметь, надо быть обладателем компьютера и приобрести хотя бы минимум знаний, необходимых  интернет-пользователям. Вряд ли и то, и другое  доступно ему, люмпен-пролетарию.

  Елена Сергеевна хотела тут же позвонить сыну, но её остановила разница во  времени.  Женщина набрала текст: "У меня всё хорошо. Скажи папе, пусть позвонит, как только сможет. Желательно, поскорее. Очень нужно!" — отправила это сообщение внучке Алине, старшей дочери Сергея и подумала вслух:
 — Как же благоразумно я поступила, когда  год назад попросила сына cменить свою фамилию в соцсетях на псевдоним и всю их семью вместе с фотографиями удалила со своей страницы.

   Год назад Елена Сергеевна узнала, что её разыскивает  бывший  муж, а сегодня вот и сам виртуально объявился. Нет, она не преступница, чтобы бояться быть обнаруженной. Она просто мать, которая не хочет, чтобы  её сын попал в сети Дракулы.
  Елена Сергеевна прошлась по комнате, потом присела в удобное кресло перед журнальным столиком и стала просмотривать лежавшую на нём вчерашнюю почту, но поняла: ей сейчас не до газет и журналов. Она откинулась на высокую спинку кресла, закрыла глаза,  и услужливая память перенесла Елену Сергеевну в  далёкое время её молодости.

                ***

    Оставляя за собой клубы  жёлто-серой пыли, рейсовый автобус маршрутом Брагин — Крюки въехал в центр деревни и остановился. Лена вылезла из автобуса и оглянулась по сторонам. Где же школа? Надо, наверное, спросить.
  — Что, девонька, видно, впервой здесь оказалась? К кому приехала-то?
  Пожилая женщина с по-деревенски откровенным любопытством воззрилась на приезжую.
  — Да мне в школу надо пройти, — голос девушки едва протиснулся в пересохшее от волнения горло.
   — А, так вы новая наша настауница? По русскому языку? — догадалась нежданная собеседница и окликнула бегущего по своим делам сорванца лет восьми-десяти:
   — Петька, бежи сюды хутчей! Проводишь  учителку до школы. Да книги допоможи снесть!
   В учительской, несмотря на то, что рабочий день давно закончился, было многолюдно. Директор школы, Павел Иванович, ознакомился с направлением РОНО и прочими документами, после чего  возложил бытовые заботы о новом члене своего коллектива на молодых учительниц. Энергичная математичка Галина Ивановна  и несколько флегматичная, рассудительная физичка Валентина Фёдоровна принялись за дело, и  через час с небольшим всё было решено: и с квартирой, и с питанием.

   Новый человек всегда в деревне вызывает живой интерес, особенно, если это девушка. Не обошли своим вниманием молодые люди и Лену. Некоторые даже ухаживать пытались. Кто — робко, кто — настойчивее. Нет, не так настойчиво, как это сегодня делается. Просто настойчивые пытались поцеловать  едва ли не на третий день провожаний. Неслыханная дерзость! 

     Кое-кто из них  даже нравился Лене, но не настолько, чтобы дружбу завести, и девушка неприлично долго оставалась одна.
 
 И вот тут  свалился, как снег на голову, сын её коллеги Дмитрия Филипповича, тоже учителя словесности, и закружил Лену в урагане страсти. Нет,  не её страсти — своей. В общем, как уж там получилось, а в марте подали Лена и Владимир заявление в сельсовет. Любила ли она его? Вряд ли. А вот боялась — так это правда. И не только его, точнее, не столько его. Сплетен боялась, славы недоброй, что неизменно сопутствует девушке после разрыва с кавалером. Почему-то в то время считалось, что всегда именно он бросает её, недостойную и уже порочную. Порченную, одним словом.

  День регистрации памятен так, как будто вчера это было.
 В этот день Владимир передумал жениться. Пора идти в сельсовет, а он перед ней и своими  родителями выкаблучивается:
  — А я не хочу жениться, я погулять ещё хочу!
  Отец — в крик! Мать — в гвалт! А жених ещё больше куражится.
 
  Посмотрела Лена на это представление, молча проглотила обиду    и пошла домой, на квартиру  к своей Харитине Ивановне, хозяйке. Но не дошла, Владимир её у мостика через канаву догнал и начал вести допрос с пристрастием —  с кем она до него спала и сколько абортов сделала. Поставил условие:
   — Скажешь правду, назовешь цифру — женюсь.
 
      Сначала девушка пыталась объяснить ему, что  у неё, вообще, ещё никого не было, в том числе,  и его самого, потом плюнула ему в лицо и послала подальше несостоявшегося жениха  вместе с его самой близкой роднёй.
   Не ожидавший ничего подобного, Владимир сначала опешил, потом предумал гулять и твёрдо решил жениться. Но теперь этого не хотела уже сама Лена.
 
   Плюнуть бы тогда ей ещё и на "общественное мнение", которое пообещали сварганить для неё  потенциальные свёкры и сам Владимир — не грязных сплетен надо было пугаться, а  явной шизофрении  того, кто стал её мужем на долгие четыре месяца. Приглядись она повнимательнее к этой сумасшедшей семейке — не было бы  тех девяти кругов ада. Неужели ей не хватило той поездки в Янов, где на строительстве будущей Чернобыльской АЭС работали Владимир и его сестра Валя?

     Валя предложила Лене показать стройку будущего города, который потом назовут Припять, и девушка согласилась, благо, добираться недолго: пройти несколько километров пешком до Посудово, а там проехать чуток на электричке. Валя жила в женском общежитии, Владимир — в мужском. Вечером сходили на танцы, утром он пришёл в комнату Вали  вдвоём с другом, которого называл Кентуля,  и они все вместе повели  Лену, как ей и было обещано, знакомить с ударной стройкой.  Всё складывалось хорошо.
   А вечером разразилась гроза, хотя никакие тучи её не предвещали.

   Почти вся молодёжь окрестных деревень работала именно здесь, и знакомый парень из Крюков остановил  Лену  на лестничном пролёте общежития. Он был  безответно влюблён в её подругу, учительницу немецкого языка Ольгу Петровну, и теперь пытался выяснить у Лены хоть что-нибудь о своём предполагаемом сопернике.
   Владимир, увидев девушку мирно беседующей с этим парнем, подошёл, обнял её за плечи, предложил прогуляться вдоль безлюдных траншей будущей теплотрассы, где и начал избивать "за измену".
 

    Очнулась Лена среди огромных труб от приглушённых голосов. Разговаривали двое: Владимир и его друг со странной кличкой Кентуля.
    — Слушай, здесь никого нет, никто и не увидит, — произнёс Владимир.
    — Я не хочу, — это голос Кентули.
    — Ты не понял. Я тоже не хочу получить срок за изнасилование! Давай её просто в траншее закопаем, никто и знать не будет.
    — Ты что? Чокнулся? — почти выкрикнул друг.
    — И надо же было тебе притащиться так не вовремя, — досады своей Владимир и не думал скрывать, потом, видимо, опомнившись, добавил:
    — Да пошутил я, пошутил.
 
    От услышанного Лена похолодела и медленно поползла вдоль теплотрассы. Она точно знала: он не шутил.

    Почему же даже тогда она не распознала в этой твари если уж не маньяка, то садомазохиста, как минимум? Может, потому что в те далёкие времена их и видом не видывали, и слыхом не слыхивали? Может, их тогда вовсе не было?  Но  ведь Лена  столкнулась именно с таким чудовищем!
  Столкнуться-то столкнулась, а на предложение руки и сердца, которое последовало через неделю после памятной "экскурсии", отказом не ответила. Нет, не любовь толкнула её сделать этот роковой шаг, а безотчётный страх перед этим чудовищем, парализовавшем её волю.         
 
                ***

  Регистрация их брака состоялась. Была и свадьба, больше похожая на похороны, потому что Лена не замуж выходила, а хоронила свою молодость, надежду, веру и любовь.

                Окончание следует: http://www.proza.ru/2014/02/20/166