Семья, сэр...

                ЭТО АМЕРИКА, СЭР…

    Они уже третью неделю находились в пути.

    Сбежав из дома от посторонних глаз, Энтони и Света, а сейчас Дэйзи, были по-настоящему счастливы – свадебное путешествие! И не думали о том, что не бывать их свадьбе никогда, и, вероятнее всего, едва вернутся в Торонто, Тони уволят и ему придётся навсегда покинуть город и Свету. Но, пока влюблённые находились в бегах, им было не до трезвых мыслей. Любовь раскрыла над молодыми свои голубые крылья счастья и не отпускала.

    Проехав почти до поймы пригорода Саванны, поселились в скромном отеле Баймон Инн на Майн Стрит, что был недалеко от аэропорта. И, как пошутил Тони, с Паркуэй мы два раза повернули налево, словно пару раз ей изменив! Так уж получилось, что отсюда было удобно и выезжать в город и так же незаметно уезжать – трасса Джим-Гиллис рядом.


    Поселившись, пошли гулять по окрестностям и к своему удивлению в каком-то маленьком тупичке наткнулись на маленькое кафе-бистро, куда и стали постоянно ходить, став его завсегдатаями. А поняв, что владелец – мексиканец, рассказали ему о кафе Мигеля Ла Гуэрра в Чаттануге, чем ввели в раж Даниеля Санчеса! Это знакомство обеспечило каждодневную корзину домашней стряпни, буквально навязываемую добродушным владельцем, когда молодожёны уходили, прощаясь. И каждый день звал в гости «на маленькую скромную асьенду», как выразился хозяин. Отклоняли приглашение, пока было возможно, и всё выспрашивали, куда лучше поехать на экскурсию, чтобы не толкаться среди толпы народа. Подумав, высокий крупный полный усатый мужчина исчезал в кухне и приходил через минут десять, красный и возбуждённый, всё ещё размахивая возмущённо рукам и продолжая ругаться.

    – …Чтобы я ещё раз у тебя спросил!? Да слова больше не скажу! – остыв, на карте набрасывал дневной маршрут, явно «выруганный и проспоренный» там, у плиты. – Здесь вам будет и интересно и малолюдно. Химена Мартинес советует, раньше водила сама небольшие группы, пока не ввели патент на эту деятельность. Теперь нужно выкупать маршрут, согласовывая его с начальниками округа! – сопел возмущённо. – И отобрали у простых людей несколько монет на нужды семьи… – грустнел. – Конечно, я мог бы уговорить и её, но уже ноги старые, говорит эта милая женщина, – за ворчанием чувствовалась многолетняя безответная любовь. – Славная такая женщина, только так любит спорить! – вскидывал руки горе, краснел и закатывал глаза, хитро посматривая на ржущих ребят. – Нет, это дьявол в юбке, надо признаться честно! – повышал уже голос, косясь на двери кухни. – Кто сможет жить с такой фурией, я вас спрашиваю, а…??

    В проёме двери показывалась широкая фигура красивой пожилой мексиканки с огромным половником в руке.

    – Химена, молодые люди полностью одобрили твой маршрут, – тише в разы говорил хитрец-забияка, делая туристам едва заметный знак: несколько долларов, пожалуйста!

    Взяв их, клал на подносик и подносил с почтительным поклоном подруге. Та, свысока посмотрев на вечного воздыхателя, повелительно и снисходительно хмыкала, вскинув густую смоляную красивую бровь, брала только ей понятную сумму, остальное заставляла вернуть, зорко следя за возвратом чёрными крупными миндалевидными влажными глазами в роскошных ресницах. Потом теплела взглядом, сияла агатом и юмором и спрашивала, когда ребят ждать в гости?

    – Они скоро скажут, Химена, им и самим уже хочется отведать твоей восхитительной и неповторимой сангрии!


    …Отвертеться от субботнего посещения семейства Санчес-Мартинес не удалось.

    Мексиканцы решили этот вопрос очень просто: распахнули перед канадцами двери микроавтобуса и увезли к себе на Кит Роуд, объяснив, что уже всё на столе, гости за столом, сангрия в холодильнике и вино согрето до нужной температуры.

    Расхохотавшись, Тони и Дэйзи сдались и только попросили остановить у магазинчика, купив хозяевам небольшие подарки на память и кучу сладостей для детей. И не ошиблись!

    Огромный пакет с сувенирами и угощением разлетелся по рукам целой оравы детишек! А уж как были довольны гостинцам гостеприимные хозяева…!


    Через три часа, буквально выпав из-за стола от обжорства и выпитого вина, молодые были бережно подхвачены на руки и отнесены в прохладные комнаты большой асьенды, где и проспали до следующего утра!


    Утром их ожидала та же компания, только уже за свеженакрытым столом!

    Хохоча, отмахивались от сытных блюд, объяснив, что планировали съездить в ботанический сад. Лучше бы молчали! Туда отправились под конвоем двадцати новоявленных родичей, некоторые из которых знали Мигеля Ла Гуэрра из Чаттануги! Мир, а тем более Америка, стал тесен!

    Так соединились нити судьбы и с этой семьёй, состоящей из двух разных, Мартинес и Санчес, которые когда-то бежали из нищей Мексики своими кланами, повстречались в пути, и с тех пор были не в состоянии расстаться ни на миг.


    Через три дня гости собрались уезжать и, видя расстроенные лица хозяев, строго стали настаивать: если Даниель и Химена не поженятся этот год – Антонио с супругой Дэйзи больше не приедут в гости!

    Покраснев и смутившись, непримиримые влюблённые пообещали решить вскоре этот вопрос.

    Посмотрев на их руки, так трепетно лежащие друг у друга в ладонях, Дэйзи расплакалась, и все кинулись её успокаивать, гладя то, до чего дотягивались: мужчины – голову, женщины – плечи, малыши – ноги. Зарыдав ещё громче, Света вызвала у всех уже одобрительный смех и просьбы задержаться «в их маленькой семье» ещё на три дня: скоро у пары детишек дни рождения, а у младшего Эмилиано крестины – нельзя пропустить такой праздник! Так слёзы гостьи остановили отъезд из Саванны ещё на три дня.


    …На рассвете в день торжества мужчины съездили на пастбище за свежим мясом: и на стол, и в церковь отнести, и наведались к соседям, пригласив их на семейное торжество.

    Антонио-Тони был среди них, спокойно разговаривая с людьми на испанском, знакомясь, отвечая на вопросы – влился полностью в ситуацию, не вызвав ни у кого подозрения. Вся округа была уверена: к Санчесам приехали родичи.

    Так что, после крещения в соборе, всей огромной компанией на открытых украшенных цветами и лентами повозках ехали по дорогам своего района и отвечали на приветствия и пожелания, высоко поднимая над головами нового члена общины – Эмилиано Санчеса. И неудивительно, что за ними увязались ещё несколько повозок – давние знакомцы или поставщики их семейного бистро.


    На задней лужайке дома были накрыты огромные столы в виде буквы «П» с лавками по бокам, и уже так обильно и искусно накрытые к приезду гостей, что канадцы ахнули, и Дэйзи тут же схватилась за фотоаппарат.

    Мария, новая молоденькая родственница, приехавшая накануне, была наряжена в лучший национальный наряд, и сгорала от смущения и от такого количества жарких мужских глаз! Девочки семьи в народных костюмах ревниво охраняли новую игрушку – Мари и смело одёргивали особо настойчивых мужчин и парней, когда те старались задержать разговором хлопотавшую по хозяйству красавицу-девушку.

    Дэйзи тоже нарядили в особый наряд, и она никак не могла понять, почему так сияет Мигель? Оказалось, что на ней был самый настоящий свадебный наряд глухой провинции юга Мексики, откуда родом была… Химена! Таким образом, пожилая женщина давала согласие своему давнему обожателю и воздыхателю – Мигелю Санчесу! Сама-то влезть в старинный наряд уже не могла – не та комплекция, вот и попросила его надеть гостью.

    Мигель, как только увидел Дэйзи в нём, упал перед своей суженой на колени, целуя ей руки.

    Все расплакались со стоном: «Наконец-то!»


    Праздник удался на славу! И уже никто не обращал пристального внимания на новых родичей.

    Антонио среди такого количества черноволосых громогласных людей стал настоящим мексиканцем: участвовал в громких спорах, провоцировал забияк на пари, оглушительно смеялся над умными шутками и стрелял глазами на молоденьких красоток в праздничных национальных костюмах, подбоченясь и сверкая на них серо-карими глазами.

    Семья посмеивалась над разошедшимся не на шутку родичем, подначивала, успокаивая Дэйзи, что уж мужчин-то ей хватит с лихвой, и шутливо кричала, что очень красивая белокурая сеньора-голубка скучает в одиночестве!

    Тони тут же кидался к жене и заслонял своей мощной фигурой, свысока смотря на гостей-мужчин.

    Хохот и шутки, визги и хихиканья детей, скромно опущенные взоры девушек и вдов.

    Смотря вокруг ошалелыми глазами цвета моря, Светка тихо сходила с ума, уже не совсем понимая: кто она, где она и зачем она?

    Только ночная прохлада заставила всех очнуться и влиться в хозяйственные хлопоты.

    Детвору вылавливали по всей усадьбе асьенды и по соседним наделам! Пришлось ехать на повозке и закидывать внутрь визжащих и смеющихся малышей, заманивая туда гостинцами и игрушками – выручка магазинчикам за три дня. Выловив, заманив, призвав к совести, приласкав, доставили обратно и раздали их родителям, которые стали рассасываться понемногу, прощаясь и с именинниками, и с окрещённым, который уже давно спал в плетёной корзине на ступенях дома под кисейным пологом. Так и подходили к нему по очереди, тихо гладили пухлую смуглую щёчку малыша, шептали пожелания и молитвы, прикладывая свои нательные кресты к шепчущим губам натруженными узловатыми и корявыми крестьянскими руками.

    Самые стойкие гости продержались часов до трёх ночи, а упившихся и сошедших с дистанции от усталости, Тони брал в могучие руки и под тихий смех родни укладывал на ковриках прямо на пол, складывая в рядок на бочок. Женщин осторожно несли сами хозяйки дома и размещали в западной половине дома. Столы пока не убирали: утром приползут гости похмеляться на завтрак, который обычно плавно перетекал в обед, как, смеясь, пояснили девчонки.

    Убрав скоропортящиеся продукты со столов, разошлись, оставив пару мужчин прямо на лавках спать и охранять от собак и кошек оставшиеся яства.


    …После обеда все расползались уже по жаре на долгую сиесту, а после неё выносили соломенные маты в сад, расстилали на траве, поверх настилали тонкие домотканые пёстрые половики, подушки, валики и устраивали полдник.

    Пья напитки, кофе, чай с травами, соки, съедая сладости и выпечку, шутя, начинали фантазировать. Этому их научила синьора Дэйзи, как малышня её звала. Она и заставила всё семейство мечтать вслух.

    – …Понимаете, мысль – живое существо, и потому говорите хорошие мысли и мечты вслух, громко, пусть они летят к Тому, кто нас слышит. Тогда они быстрее смогут сбыться. Вот у славян есть несколько поговорок на эту тему, – смотрела на Тони, пока он медленно переводил её слова притихшим членам семей. – Мечтать не вредно – вредно не мечтать, – дождавшись перевода, ждала бурной реакции, смеха, поисков аналогичных поговорок у мексиканцев. Дождавшись, продолжала. – Лететь на крыльях мечты, попирая ногами неудачи, – опять задумчивые лица, философствования. – Мечта – двигатель прогресса, – Тони долго морщил лоб. – Просто переведи дословно, объяснив, что такое прогресс, детям, – помогла мужу. Получилось! Опять смех, народные поговорки, перевод их с испанского на английский для Дэйзи, и её смех, и перевод на русский в уме, чтобы найти в свою очередь русские аналоговые поговорки. – Потому и нужно мечтать вслух! Мечтайте! Все! Не заоблачные, нереальные, фантастические бредни, а просто мечты, что можно было бы сделать, если бы… А если бы я был богат… Если бы у меня было побольше денег…

    Смеялась над смущёнными скромными людьми, наклоняя белокурую головку в кудрявых сияющих локонах то в одну сторону, то в другую, подзадоривая несмелых и обвиняя глазами в робости.

    Долго молчали, не смея озвучить сокровенные мечты, но, видя, что гостья их считает малодушными, решились. Сначала дети, потом девушки и парни, потом женщины, а потом плотину фантазий уже невозможно было остановить! Хохот стоял над лужайкой, одёргивали со свистом и топаньем ног, хлопками ладоней, когда у кого-то зашкаливала за рамки возможного фантазия.

    Света-«Палома», шутя, достала толстый блокнот, открыла чистую страницу и с важным видом Небесного Секретаря стала по пунктам записывать мечты, разбирая каждую со всеми членами огромной семьи.

    Долго потом, уже в ночной тьме, посмеивались над собой и своими мечтами, которым никогда не сбыться – не те средства у клана. Хоть и работали от мала до велика с утра до ночи, не имея ни выходных, ни отпусков. Только дети учились в школах, и то, едва выполнив домашние задания, впрягались в трудовую лямку.


    Помогая на кухне или в саду, в огороде или в доме с уборкой, Света грустнела: все бедные одинаковы, где бы они ни жили – хоть в Хотьково под Москвой, хоть в Мексике, хоть в американской Саванне. И сколько ни работай, как ни рви жилы – мало кто выбирается из ямы нищеты. И не важно, что ты талантлив и скромен, что ты честен и трудолюбив – бедность всех уравнивает и делает серыми и убогими…


    …Уехала с Тони тихо в предрассветные часы, оставив на столе кухни чек и записку. Понимали оба, что не смогут забыть ни семьи мексиканцев, ни душевного тепла, подаренного им так щедро в эти дни, ни того счастья, которое здесь испытали. Отныне – они часть клана Санчес-Мартинес. Теперь к их имени молодые добавили и свои: Мэнниген-Вайт.

    Америка, сэр…

           *…chico (исп.) – парень.
         **…palomitas (исп.) – голубка.

              Февраль, 2014 г.                (По мотивам романа «По обе стороны океана»).

                Фото из Интернета.

                http://www.proza.ru/2015/09/09/157