easy life

/навеяно фильмом «Будь со мной»/
«Ну, вот и все»- сказал кто-то внутри меня и я очнулась.
-Ну, вот и все,- сказал Фришмен,- вы свободны.
- Все?- я ощупала грудную клетку.
-Нет, - Фришмен смотрел на меня сквозь прозрачные стекла очков, не то что бы равнодушно, а просто, просто смотрел, как , наверное, просто ходил, просто ел, просто принимал и выслушивал пациентов, просто выполнял свои обязанности. Он делал это добросовестно, он просто делал то, что приносило ему доход, чтобы просто ходить, просто есть, просто жить.  – Нет. Теперь шрамов не остается. Мы ведь научились не вскрывать грудную клетку. Эндоскопия. Маленькая дырочка напротив сердца. Вы уже свободны.
     Он не улыбнулся этому  неожиданному  каламбуру. А я ведь действительно была свободна. От всего на свете, но прежде всего от той боли, которая не давала мне просто жить. Лучший в мире кардиохирург господин Фришмен умел заставлять сердце молчать и при этом продолжать биться в ровном ритме, не быстрее и не медленнее для того, чтобы просто жить. 
   Я уставилась на его белоснежный халат, куда-то туда, где и у него должно было биться сердце.
- А у меня шрам, - ответил на мой немой вопрос Фришмен. – Подобные «бескровные» операции мы делаем меньше года. Вам повезло.
      Наверное,  еще вчера  я бы улыбнулась эти словам хирурга, что  мне повезло. Мне повезло остановить  страдания? Мне повезло жить без души?  Потому что всего два часа назад ее из меня выдернули через маленькую дырочку, где то между вторым и третьим ребром. Хотя сейчас это меня уже не волновало.
- И много нас … таких, - спросила я, не испытывая любопытства.
- С каждым годом все больше, - ответил Фришмен.- Люди разучились терпеть. Никто не хочет терпеть боль. Тем более душевную. Ради чего? Когда есть много других целей в жизни.
- Например, - снова / равнодушно? холодно?/   просто спросила я.
Фришмен  промолчал. Или не видел смысла отвечать? В новой простой жизни все должно было быть рациональным, имеющим смысл и отдачу, этакой ходьбой трусцой, не быстро и не медленно, и в основном по прямой, без  околесиц, без обходных путей. В новой простой жизни нет места колебаниям, размышления необходимы только для проверки рациональности поступка, его целесообразности в этой самой «простой жизни». Новые люди с абсолютно чистым разумом, без чувственных  примесей, без боли. Без страданий, без привязанностей. Между прочим,  отличный способ лечения от любого вида зависимости.   Брак возможен. По полному расчету.  Ради просто здорового поколения.  Во благо обществу. Во благо миру. Во благо…
      Я шла по коридору клиники Фришмена.  Я шла, протискиваясь сквозь  толпу молодых совсем еще людей.  Люди стояли, прислонившись к стенам, присев на корточки. Они сидели на подоконниках. Он стояли перед дверями в больницу. Все они жаждали освобождения от страданий. Никогда бы не подумала, что человечество  заражено  душевной болью. Там в той жизни, из которой я ушла добровольно, не выдержав, сбежав, не претерпев, мне всегда казалось, что тысячи  равнодушных людей бродит по земле. Или это пациенты клиники Фришмена уже  постепенно осваивали  планетку.   Все  хотели easy life. Ряды «легких» людей ширились.  А среди них шныряли странные личности, в черном, то ли с мешками, то ли с сачками. Операции по  «обездушевлению» уже   были поставлены на поток. Души вылетали через дырочки в левом боку. Досрочно. И кто- то торопился собрать урожай.  Еasy добыча. Еasy life