Шаг к человечности...

                ШАГ К ЧЕЛОВЕЧНОСТИ.

    Снег внезапно посыпался из низких туч, смазав границы дороги и тротуара, заставив зажечься автоматически фонари на мачтах освещения.

    Солнечный с утра день обернулся хмурым вечером: сырым, промозглым и неприветливым.

    «Ну и погодка, ну ты посмотри… Это уже не дорога – маета грешная и мука для тела. Да, вовремя съездил. Спасибо, подождала непогода с ненастьем своим. Ишь, как повалило-то! Стена! Да ещё и снег такой мокрый! Попади под него – враз насквозь промокнешь! Так, Василий, не торопись, следи-ка за потоком. Начинает юзить. Это скверно.

    Таксист сбросил скорость, протёр быстро чистой ветошью лобовое стекло со своей стороны – запотело.

    – Холодает на улице. Значит, Крещение опять будет морозным, русским, настоящим!

    Едва убрал тряпку и посмотрел бегло на тротуар, увидел на противоположной стороне шоссе насквозь промокшего, облепленного снегом мужчину, парнишку, скорее: высокий и худой. Ещё сбросил скорость, понаблюдал за проносящимися мимо “голосующего” пассажира машинами, вздохнул протяжно.

    – Эх, в парк надо, и жаль мальчишку – уж мокрый стоит, а никто не подбирает. То ли не видят, то ли совесть мы все потеряли вконец в своей сытой Москве! Нет, надо брать клиента – простынет пацан! Темнеет – совсем пропадёт! Место такое – не возьмут тут. Как здесь оказался?»

    Чертыхнувшись в сердцах, Касьянов медленно свернул к разметке, развернул машину и становился возле парня.

    – Садись, давай, быстро!

    Видя, что он замешкался, то ли озябнув, то ли не слыша, Василий вышел из салона, силой усадил пассажира на переднее сиденье и сам сел на место.

    – Куда? Адрес!

    Потрепал осторожно плечо бледного до синевы паренька, одетого очень дорого. Удивился: «Явно состоятельных родителей сынок. Молодой такой! Лет восемнадцать!» Потормошил активнее.

    – Можешь говорить?

    – Д-ддаа, на Л-лленинский, там п-покажжу… – едва прошептал, вконец озябнув.

    Быстро достав маленькое полотенце, подал парнишке. Он плохо слушающимися руками вытер лицо, а водитель протянул в крышке термоса горячий крепкий чай и помог ему выпить – руки так тряслись, что не мог удержать стаканчик.

    Убедившись, что пока пассажир держится в сознании, поехал по адресу, постоянно разговаривая, не давая уснуть в тепле салона.


    Очень удивился Василий, когда привёз богато одетого клиента к неприметной пятиэтажке в глубине дворов на задворках Ленинского проспекта.

    Несколько раз переспросил, не ошибся ли, только тогда, убедившись, помог зайти на четвёртый этаж бедного старого дома.

    На звонок дверь открыла седенькая старушка, вскрикнувшая: «Филя!» и тут же вцепившаяся в парня маленькими сухонькими ручками.

    Так и пришлось пожилому таксисту затаскивать его вместе с бабушкой, которая верещала в слезах и причитаниях безостановочно!

    Пока вдвоём раздели рослого парнишку, уложили на маленький диванчик в гостиной, пока старушка уговорила поужинать с ней, прошло немало времени. Только тогда отпустила человека, заплатив за доставку внука из своего тощего кошелька, высыпав всю имеющуюся наличность до последней копейки! Не стал говорить Касьянов, что чуток не хватает – очень убивалась бабуся по внучеку.

    Идя вниз по старым истёртым ступеням ветхой пятиэтажки на выход, задумался о странностях жизни:

    «Вот ведь чудные дела бывают: богатый с виду юноша, а, почти теряя сознание, назвал адрес своей нищей бабушки. И она даже не полезла к нему в карман, чтобы оплатить приезд, а вытрясла все копейки без звука и слёз из своего жалкого и тощего кошелька. Чудеса! И что парень делал за городом в такую непогоду один и без машины? Может, выбросили и угнали транспорт? А что, вполне возможно! Сколько раз уже слышал о таких случаях. Тогда этот бабушкин внук – везунчик. Могли убить! Да, Москва становится всё неспокойнее, хоть и подчистили перед Олимпиадой. Всего четыре года прошло, а шпана да бандиты словно утроились в столице! Что ж тогда будет дальше? Содом и Гоморра? Страшно и подумать. А сюда я, пожалуй, загляну завтра утречком: справлюсь о парне и заодно спрошу о его машине. Получается, я – свидетель. Нет, угона не застал, а паренька успел подобрать.

    Оглянулся на дом, запомнил номер и улицу и, вздыхая, пошёл к такси, радуясь, что успел спасти человека.

    – Кто его знает? Может, грабители заметили мою машину и не стали потому убивать мальчишку?.. Ну, это не моя заслуга, парень. Скажи “спасибо” той девушке, которой загорелось в такую непогоду съездить к матери в Подмосковье, в Красногорск. Сидела на заднем сиденье и всё радостно вздыхала, а сама так сияла солнцем весенним, аж затылок мне нагрела! Или замуж собралась, или беременна. Вот и летела домой к маме, что б, видимо, сообщить радость свою. Вот она-то и заказала моё такси заблаговременно, да с погодой не повезло мне потом. А тебя я подобрал на обратном пути. Вот и всё везение моё…»

    Продолжая рассуждать, предполагать и сомневаться, таксист выехал со двора и поехал в сторону таксопарка, думая-переживая о работе:

    «Как объяснюсь поздним прибытием? Эээ, не люблю я лгать, но раз такое дело, ладно уж… Скажу, что обломался чуток, повозился с поломкой часок. С Михалычем-механиком потолкую, прикроет меня, если что. Свой он, с под Калинина…

    Вздыхая, Василий выехал на проспект и, уже не медля, ринулся в парк.

    – Домой. На прикол. В тепло и уют. К Машеньке. Пока, парень! До завтра!»

                Март, 2014 г.                Из романа «Любовь «иного».

                Фото из Интернета.

                http://www.proza.ru/2013/07/25/988