Но однажды зверь решает откусить себе лапу

                "Небесной сотне" посвязается


Когда бьют – больно. Когда бьют в кровь – еще больней. Невыносимо больно, когда дробят кости, отрезают уши, пробивают гвоздями конечности, другими словами, распинают как Иисуса на кресте.

Когда отрезают голову, вырезают сердце, печень, отрезают гениталии боль уходит. Она скитается по миру и ищет пристанище. И находит – наши сердца, наши души.

О, эта боль самая невыносимая! Бинтами не прикрыть, бальзамами не заглушить. Доктора всего мира бессильны помочь. Она рвет твою душу на части изнутри. Конечно, если ты человек и эта душа у тебя есть. Если ты ее не убил. Сам. Или если ее не придушили. Но самую малость оставили тебе – чтобы не умер и продолжал тянуть лямку батрака, раба, холуя.

И ты тянешь. И сжимаешься от окрика надсмотрщика. И дрожишь. А он наглеет. Он играет бицепсами и скалит свой рот в гримасе усмешки – раб покорен и больше никогда не восстанет. Не посмеет. Потому что раб. А он – твой хозяин. Он может сделать с тобой все, что пожелает – бить плетями, дубинками, прикладами в кровь, прибивать гвоздями конечности, повесить тебя вниз головой или банально пристрелить, как бешенную собаку или загнанного зверя, попавшего в капкан.

Но однажды зверь решает откусить себе лапу….