Горбунья

                Дожук Василий Николаевич
 г. Архангельск, март 2003

ГОРБУНЬЯ
Рассказ

- Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое…- вторила за своей бабушкой пятилетняя девочка.
Они обе стояли на коленях перед иконами, которые висели в углу комнаты. Перед иконами горела маленькая лампадка. 
Девочка с ангельским личиком, белыми волосами изредка поглядывала на свою бабушку голубыми как небо глазами. Она не понимала, зачем бабушка молится, и почему всегда из ее серых добрых глаз текут слезы. Нет, бабушка не заставляла и ее плакать, но, глядя на бабушку, Снежана иногда роняла слезу. Снежана смотрела на святые лики и мысленно просила их, чтобы они сжалились и сделали то, чего хочет бабушка. Может, тогда, стоя на коленях каждый вечер, та бы не умывалась слезами.
Перекрестившись трижды, они встали с колен, и бабушка потушила лампадку. На некоторое время святой запах усилился, а потом уступил запаху пирогов, которые напекла бабушка вечером. Снежане хотелось съесть ещё один пирожок, но она потянулась за ним и передумала. 
- Ложись, внученька, - сказала бабушка, взбивая подушку и одеяло.
- Бабушка, - Снежана, наконец, решилась задать вопрос, который её долго мучил, почему ты всегда плачешь, когда мы молимся Богу?
Чтобы не смотреть бабушке в глаза, она скинула со своей горбатой спины кофту и юркнула в постель.
- Да ты не обращай внимания, я это  так.
Бабушка укутала горбатую девочку одеялом.
- Бабушка, а если бы тебе Бог дал то, чего ты просишь, ты бы перестала плакать? – Снежана закрыла глаза. Она и с закрытыми глазами знала, что у бабушки снова катились слезы по морщинистому лицу.
 - Ты прости меня, Снежик, я больше не буду плакать, - бабушка зашла за ширму, где была её кровать.
- Не плачь больше, бабушка, я вырасту и сделаю тебе то, чего тебе надо.

Здоровый пушистый кот Вася запрыгнул на кровать к девочке, потоптался на подушке, заурчал и улегся возле головы Снежаны, словно собирался хранить ее сон. Но сегодня Снежана не заснула сразу, как это было всегда. Она протянула руку, погладила Васю и задумалась.
 “Вот мы молимся с бабушкой, - думала она, держа руку на Васе, - а Бог нам ничего не дает. Нет, мне-то ничего не надо, у меня все есть, а вот бабушке что-то нужно, а он ей не дает. Хотелось бы, конечно, выйти на улицу и поиграть с другими детишками, но бабушка почему-то меня не выпускает к ним. Она даже не разрешает днем смотреть в открытое окно, которое выходит на дорогу. Интересно, много ли таких, как я, которых не выпускают к другим детям? И почему бабушка так боится за меня? Я её спрошу. Вот сегодня набралась храбрости и спросила её, почему она плачет. Она не рассердилась. Пообещала, что не будет больше. Но я-то знаю, она будет плакать. А какие смешные эти мальчишки, когда дерутся на дороге под моим окном! Бабушке я не буду говорить, что подсматриваю за смешными мальчишками. Она будет ругаться”.
Снежана повернулась на другой бок и хотела ещё вспомнить то, что ей удалось подсмотреть из-за приоткрытой занавески, но её сморил сон. 

Снежана утром вскочила с постели и в одной рубашке подбежала к открытому окну, которое выходило на Восток. Окна, которые выходили на Север, и перед которыми проходила дорога, всегда были зашторены.
Сейчас она видела небольшой, весь усыпанный полевыми цветами, угор, который сбегал к зеленым лугам. Далеко за лугами дугой синела речка.  Как бы ей хотелось хоть однажды побывать на той речке! Сразу же за рекой поднимался высокий утес, на котором стояли величавые сосны. Они словно стражи берегли покой тихой деревушки, затерявшейся в глубинах России. Над макушками сосен величаво плыли небольшие белые облака. Высоко поднявшееся солнце ярким светом заливало всё вокруг.
Снежана отвернулась от окна. У печки сидел Вася и лакал молоко из своей миски. Бабушка, возившаяся возле стола, словно почувствовав на себе пристальный взгляд, обернулась. Её морщинистое лицо разгладилось от улыбки, в серых добрых глазах мелькнула радость. Но, посмотрев на свою внучку и увидев её горбатую спину в лучах солнца, бабушка сразу как-то поникла, улыбка растаяла в морщинах, а из глаз побежали прозрачные слёзы. Снежана их хорошо увидела, так как в них мелькнули маленькие лучики солнца.
- Бабушка, - с мольбой в голосе произнесла девочка.
- Не буду, внученька, не буду, - бабушка отвернулась и передником вытерла влажное лицо.

Дверь из комнаты выходила в сени. Из сеней было два выхода. Одна дверь выходила на улицу, но она всегда была закрыта, а вторая – во двор.
Снежана выбежала во двор.
Неподалеку стоял хлев, рядом сарай, слева – собачья конура, справа, у самого забора, крольчатник. Небольшой дворик огибал высокий забор из плотно сколоченных между собой досок. Снежане казалось, что этот ненавистный забор упирается в небо. Что-то непонятное потревожило её душу, почему-то захотелось заплакать. То ли от того, что забор, как крепость, ограждает её от лугов, от леса, то ли от того, что бабушка не сдержала своё обещание. Снежана толком не знала, почему. И, наверное, уже бы заплакала, но тут из собачьей конуры вылез маленький щеночек, темный, с подпалинами.
Его бабушка принесла месяц назад. Он смешно подполз к Снежане и лизнул её голень. Она подхватила его на руки. Обида её куда-то ушла, и снова стало легко и тепло на душе. Она уже не обижалась на бабушку, и забор не казался ей таким ненавистным.
Щенок лизал ей лицо, глаза, волосы, то и дело касаясь её холодным черным носом.
- Ну, Грек, хватит, - лепетала она, всё больше радуясь, сама не зная, чему. - Слышишь, Грек, хватит, а то не буду кормить.
Щенок, охваченный радостным возбуждением, не переставал баловаться.
- Ну, хватит, Грек, - серьёзно сказала Снежана и опустила щенка на землю. Тот, смешно виляя хвостом, бегал у её ног.   
Она не могла заснуть. Родившаяся днем мысль не давала покоя. “Я могу ночью выйти во двор, когда бабушка заснет, перебраться через забор и осмотреть все вокруг, - подумала Снежана перед заходом солнца, когда играла со своим щенком во дворе. – Бабушка говорит, что ночью страшно на улице. Может, и страшно, я ведь никогда не была ночью на улице, но зато меня никто не увидит”.
Решив так сделать, она пошла ужинать. Потом они молились. Бабушка сдерживалась и прятала глаза, но Снежана видела слезы. Сейчас бабушка давно уже спит, а она не может. Она потихоньку встала, скинула ночную рубашку, надела колготки, шерстяную кофту. Тапки взяла в руку и, ступая на цыпочках, вышла из комнаты.
Оказавшись впервые ночью на улице, она ничуть не испугалась. Легкий прохладный ветерок дул ей в лицо. Выбежал Грек из своей конуры, потянулся, зевнул и подбежал к Снежане. Она не стала брать его на руки. Ее глаза устремились в темную бездонную ночь. В этой темноте она разглядела звезды. Много звезд. Бабушка ее уже научила считать до ста, и она принялась отсчитывать звезды, сосчитала до сорока, сбилась, затем снова подсчитала до шестидесяти, опять сбилась. В третий раз ей удалось досчитать до ста, но она не была уверена, что каждую звезду считала только по одному разу.
Щенок продолжал вертеться у ее ног, надеясь, что его возьмут на руки.
Снежана пошла туда, где приметила место, откуда легче всего перебраться через забор. Один конец поленницы доходил почти до верха забора, а второй конец был не выше пояса Снежаны. Вот она и решила забраться по косой поленнице как по ступенькам.
Спустя некоторое время она уже стояла вверху на поленнице, держась руками за забор.
Грек от нее не отставал, он забрался следом, для него не составило труда повторить маршрут Снежаны.
Теперь она не могла разглядеть луга, реку, крутой утес и лес на нем, но зато она увидела, откуда поднимается луна.
Далеко-далеко, слева от утеса поднималась щербатая луна.
- Я буду приходить сюда каждую ночь, - сказала девочка, потрепав по загривку щенка. – Ты будешь со мной приходить?
Щенок, словно понимая, коснулся языком её руки.


Июль 2002 года.
Телефон прозвенел уже трижды. Стас потянулся, дрожащей рукой взял трубку.
- Алло, - произнес он, ещё не проснувшись, хриплым голосом.
- Ты что, ещё спишь? – спросил Сергей бодрым голосом.
- Да, а что ты хотел?
- Предлагаю попить пивка, зарплату сегодня получил. А ты почему так долго спишь? Бухал вчера?
- И вчера, и сегодня. Я работаю в третью, вот после работы и забурились в бар, - говоря это, Стас потянулся дрожащей рукой за сигаретой.
- Ясно, значит, ты в третью работаешь. Сегодня тоже пойдешь на работу?
- Да, но время ещё позволяет осушить по бутылочке.
- Тогда жду у “Кораблика”.
- Через час буду.
Стас затушил окурок, поднялся с кровати и поплелся в ванную. Первым делом он посмотрел на себя в зеркало.
“В свои двадцать шесть можно бы выглядеть получше”, - сказал Стас своему отражению в зеркале.
Из зеркала на него смотрело симпатичное лицо, но со следами гулящего и ни в чем себе не отказывающего удальца. Коротко стриженые волосы, серые с голубизной глаза, нос с небольшой горбинкой. Слегка полноватые, притягивающие  женщин губы. Ему многие женщины говорили, что они готовы подставить любую часть своего тела под эти губы.
Подбородок выпирал, сейчас он был покрыт густой щетиной. Стас подумал побриться, но поколебавшись, решил, что и так сойдет. Он включил душ и нырнул пд теплые струи воды.
Пивной бар “Кораблик” находился на самом крайнем причале морского вокзала. Нашелся умный мужичок, купил то ли сороковых, то ли пятидесятых годов списанное судно, приволок к причалу, оборудовал и стал грести деньги лопатой.
Попасть в “Кораблик” вечером было делом безнадежным. Несколько комнат его было оборудовано под уютные одноместные каюты, где за определенную плату можно было ещё и воспользоваться услугами путан.
На рубке висела светившаяся таинственными огоньками неоновая вывеска.
“Кораблик” покачивался на волнах, намертво пришвартованный к кнехтам, что создавало впечатление плавания по бескрайним океанским водам.


Сергей был блондином невысокого роста, тоже коротко стриженным. Он ещё издалека увидел высокую фигуру Стаса. Стас скользил взглядом по прохожим, отыскивая Сергея. Наконец, он увидел своего закадычного друга, который держал уже в руках полуторалитровую бутылку пива.  Стас прибавил шагу. Подойдя, он даже не поздоровался, сразу взял пиво и залпом выпил почти половину. Наконец, он оторвался от пластмассовой емкости и рыгнул.
- Что, затушил в душе пожар? – спросил Сергей, улыбаясь. Он знал, что хорошо сделал, что взял пиво сразу. Стас тоже не раз угадывал его мысли, особенно, если Сергей был с “бодуна”.
- Не то слово, - сказал Стас и только сейчас протянул руку Сергею.
- Твой кореш сегодня работает?
- Должен, - сказал Стас и посмотрел на вышибалу, стоявшего на палубе.
- Девочек будем брать?
- Не-а. Вернее, я не буду, а ты - как хочешь. Мне на работу в третью.
- Ну, ладно. Пошли, чего-нибудь несущественного возьмем.
Сергей пошел к трапу. Стас выкинул пустую бутылку в урну и последовал за ним.
С реки коснулось свежестью. Красное солнце почти коснулось горизонта. Жидкие белые облака полосами тянулись с юга на север.
  Когда Стас и Серега оказались на палубе, они услышали легкую приятную музыку, доносившуюся из недр судна. Вишибала перекинулся со Стасом парой пустяковых фраз и пропустил их внутрь. Столики почти все были заняты, и им пришлось довольствоваться высокими стульями у стойки бара. Выпив по пятьдесят граммов водки, они принялись рассматривать присутствующих в зале. Как и предполагал Сергей, Стас скоро узнал одну из своих многочисленных девушек. Он помахал ей рукой, она ответила тем же.
- Ну, что, пошли к ним? Их там двое.
- Пошли, - согласился Сергей и сделал приличный заказ не только для Стаса и для себя, но и для девиц, которые уже сияли своими улыбками на весь зал.
- Отдыхаем? – спросил Стас девушку с коротко стриженными волосами и с сильно накрашенными губами.
- Да, Стасик, отдыхаем. Пока.
- Что значит – пока? – Стас поднял левую бровь, сделав вид, что удивился.
Он прекрасно знал, что она должна была добавить после этого слова.
          - Ну, давайте, девушки, выпьем, - предложил Сергей, поднимая фужер с дорогим вином.
Девушки, как и следовало ожидать, не отказались.
- Слушай, Катя, Серега сегодня будет скучать, не составишь ему компанию? Видишь, мне на работу скоро.
Стас сделал небольшой глоток.
- Мне-то что, пусть платит, и я готова сделать все по высшему разряду, - ответила коротко стриженная.
- Ты ради меня возьми с него по-божески.
- Не-а, по-божески берет вот она, - Катя показала пальцем на свою не очень привлекательную подругу. – Она любому делает скидку, кто её доведет до оргазма.
- Ты как, Сергей? - Стас посмотрел на своего друга.
- Разберемся, давай лучше ещё выпьем, а то ты скоро уйдешь.
Сергей разлил всем кроваво-красного вина.
Вскоре Стас ушел, Серега остался с двумя девицами и признавался себе, что неплохо себя чувствует в такой компании. Он танцевал с ними по очереди, по очереди их веселил и надеялся, что по очереди с ними переспит. Он мог заплатить то, что они просили.  Где-то ближе к полуночи к их столику подошел чеченец. Он словно не видел Сергея. Бесцеремонно обратился к Катерине, игнорируя её подругу:
- Ну, что, Катерина, пойдем, нас трое, как в прошлый раз.
“Ну и наглый чурка”, - подумал Сергей, внутри закипая. Он решил, что набьет морду чеченцу, если тот не отвяжется.
- Слушай, шевели батонами отсюда, - сказал Сергей. Он весь напрягся и приготовился к удару.
- А это кто тут воняет? – Чеченец повернулся к Сергею, делая вид, что только сейчас его заметил.
- Не ссорьтесь, мальчики, - сделав серьезный вид, спокойно произнесла Катерина. – Всё решим. Котик, возьмите сегодня мою подругу, а я останусь с Сергеем, я обещала его другу.
- Подругу?
Чеченец брезгливо посмотрел на разукрашенную девицу.
- Нам не нужен этот крокодил.
Тут Серега взорвался. Он со всего маху схватил стул и ударил чеченца в челюсть справа. Тот от неожиданности пошатнулся и, замахав руками, рухнул на соседний столик. Грохот и скрежет на время заглушили медленную музыку. Чеченец быстро сообразил, в чем дело, и через мгновение был готов к драке.
Разбираясь с одним чеченцем, Сергей не заметил, что творится у него сзади. Один из двух чеченцев, стоявших за спиной Сергея, схватил со стола бутылку и нанес ею удар по голове Сергея. Трое чеченцев быстро выволокли обмякшего Сергея на палубу. Им никто не препятствовал, так как Кораблик наполовину принадлежал им. Они дотащили Серегу до кормы и сбросили в воду через фальшборт, который смотрел на реку.
Уже остывшая вода быстро сделала свое дело и привела Сергея в чувство.  Он пока не понимал, почему купается, но быстро заработал руками и ногами. Вскоре его голова появилась над водой. Перед ним было судно, освещенное разноцветными огнями. Сергей всё вспомнил, он поплыл немного влево, чтобы добраться до причала.
- Вот он, - крикнул один чеченец, увидев вынырнувшего Сергея.
- Где? – спросил тот, который подходил к Катерине.
- Да вот, смотри.
- Я вижу, - сказал второй и длинным бугром нацелился в спину Сергея.
Сергей от первого удара багром отвернулся, но второй удар пришелся ему в бок. Сергей сделал ещё несколько взмахов руками и был уже недосягаем для бугра.  Чеченец, видя, что жертва уходит. Метнул бугор как копье. К счастью, бугор не достиг цели.
Вой сирен разрезал ночную тишину причала. Серёге помогли выбраться на берег, положили его на носилки и увезли в больницу. Как милиция разобралась с чеченцами, для Сергея осталось тайной. Да он и не сильно интересовался. Он копил злость и ненависть. Чтобы потом при удобном случае прибить своих обидчиков.
Домой его отпустили под утро. Весь побитый и уставший Сергей с трудом пошёл на работу. На работе он поминал самыми плохими словами чеченцев и своего друга Стаса.
Прошла неделя, позвонил Стас. Он был как всегда навеселе.
- Ну, здоров, Стас, - вяло поздоровался Сергей.
- Как тогда отдохнул? - спросил Стас.
- Ты где тогда таких шалав откопал, на какой помойке они валялись?
- Нормальные девчонки. А что случилось?
- Да, ты мне подогнал девушек, да таких, что не скоро и забуду.
И Сергей рассказал о своем приключении.
- Слушай, Сергей, а ты запомнил чеченцев?
- Ещё бы, я уже выследил, где они живут.
- Тогда сделаем так. Я в пятницу уезжаю в деревню к бабушке, нужно кое-что там поделать, а вот с субботы на воскресенье вернусь. В воскресенье и сходим на Кораблик.
- Может, с тобой поехать? Мне всё равно нечего делать в выходные.
- Да нет, Серый, если мы поедем вдвоем, то к воскресенью не вернемся. Сам понимаешь, наберем бухла, а там какая работа.
- Ну, смотри сам.
- Короче, договорились. Жди в воскресенье с утра моего звонка.
Стас положил трубку и задумался. Стоит ли разбираться с чеченцами? Конечно, Катька виновата. Если бы она не захотела, то Серого не тронули бы. Надо бы выцепить её и послушать её мнение. “Серый тоже своих денег стоит, хлебнул лишнего и ну и как водится…”. Стас отогнал все мысли, потянулся за пивом в холодильник.


Без десяти час в субботу утром поезд остановился. Стас спрыгнул на перрон, окинул взглядом небольшую площадь возле вокзала, надеясь увидеть хоть какую-нибудь машину. Но граждане небольшого городка, видать, спали и не хотели подзаработать. До деревни было около пяти километров. Стас хлебнул из пластмассовой бутылки пивка и тронулся в путь.
Через час Стас уже шагал по деревне. Немного клонило в сон, но прохладный ветерок дул Стасу в лицо и не давал закрыться окончательно уставшим глазам.
На деревенской улице горело всего два фонаря. Один уже остался позади, а второй как маяк светил впереди. У Стаса теперь было одно желание – поскорее добраться до бабушки и повалиться в кровать.
Вдруг Стас услышал какое-то странное дыхание. Сначала он подумал, что заснул на ходу и начал видеть сон. Вернее, слышать то. Что можно услышать во сне после принятия приличной дозы спиртного. Но нет, странное дыхание он услышал позади себя. Обернулся и остолбенел.
Метрах в двух от него стоял волк. Глаза его светились. Стас мгновенно покрылся потом, легкая рубашка прилипла к телу. Дело в том, что он впервые оказался в похожей ситуации и не знал, что делать дальше. Может закричать? Но пока помощь придет, зверь успеет перегрызть горло.
Волк, не шевелясь, смотрел на Стаса. Он не делал никаких движений, даже не вертел хвостом. Стас попятился. Волк постоял ещё некоторое время, как бы изучая повадки испуганного человека, а потом свернул вправо и, перейдя дорогу, пошёл вперед. В ту же сторону, куда надо было идти Стасу.
Стас, не веря, что всё обошлось, на ватных ногах двинулся вперед. Волк, не оглядываясь, шёл немного впереди на противоположной стороне дороги.
“Да не волк это, - успокаивал себя Стас, - если бы волк, то непременно бросился бы на меня. И потом, не могут же волки так свободно разгуливать в населенном пункте. Чушь какая-то. Хотя бабушка говорила, что во время войны или в те годы, когда выпадало много снега, они стаями бродили по деревне и загрызали псов. Может, и не волк, но и не пёс. Таких псов я не видел. Это нечто среднее. Интересно, что?”
Вскоре то ли волк, то ли пёс исчез между домов. На душе Стаса отлегло, и он прибавил шагу.
Когда он успокоился и отогнал свои страхи, он увидел впереди странную фигуру.  Она подходила к освещенному кругу под фонарем. Трудно было определить, был ли это ребенок или взрослый человек маленького роста.
“Надо же, тут дети ходят ночами, а я, взрослый человек, испугался како-то собаки”, - подумал Стас. Он зашагал очень быстро, чтобы увидеть того, кто идет перед ним в свете.
Уже подходя ближе, он увидел, что перед ним идет горбатая старушка в длинной юбке и какой-то замызганной кофте. При каждом шаге юбка болталась из стороны в сторону.
Стас поравнялся со старушкой и поздоровался.
- Доброй ночи, бабушка. Не страшно одной по улицам ночью ходить? Тут волки бродят.
Он посмотрел старушке в лицо и остолбенел. Второй раз за такой короткий промежуток времени сегодня он оказывался на грани обморока. Он снова покрылся обильным холодным потом.
На него смотрело улыбающееся красивое девичье лицо. В голубых как небо глазах отражался уличный фонарь. Стас не верил ни в ведьм, ни в приведения, ни во что сверхъестественное, но сейчас поверил. Он был на сто процентов уверен, что перед ним ведьма, принявшая лик красавицы.
- Ну, всё, допился, - буркнул Стас, не в силах пошевелиться.
- И тебе доброй ночи, молодой человек, - сказала девушка высоким, журчащим как ручеек голосом.
Она насмешливо смотрела на него. Снежане в первый раз в жизни довелось разговаривать с незнакомым человеком. Она разговаривала только со своей бабушкой, а ещё мысленно с теми героями, которые жили в её книгах. Книг она прочитала бесчисленное количество.
Вот уже лет восемь она по ночам гуляет по деревне, по лугам и даже к речке, но ещё ни разу ей не довелось столкнуться с человеком вплотную. Да, она видела людей и на реке, и в деревне, но они, завидев её, уходили в сторону. А этот красивый парень не побоялся и заговорил с ней.
- Подожди, ты кто? – спросил Стас, не зная, как быть. И бежать стыдно, и оставаться страшно. То, что она ведьма, он ничуть не сомневался. Но нужно было как-то уцелеть. Он и решил, что, если заговорит с ней, то может ему удастся как-то убежать.
- Я – Снежана, - зная из книг, как поступать в таких случаях, она протянула ему руку с длинными красивыми пальцами.
- Но…
Стас боялся дотронуться до руки, так как думал, что это не рука, а кости. Но всё же он переборол себя и коснулся прекрасной руки. Она оказалась теплой, а кожа нежной и бархатистой.
- А я – Стас.
- Красивое имя.
  Она смотрела на него снизу вверх. Налетел ветер и разметал её светлые локоны по согнутой спине.
- Снежана. Странное имя, но красивое. Слушай, я можно сказать вырос в этой деревне, но тебя не видел раньше. Ты недавно приехала?
- Нет, я прожила тут всю жизнь.
Она не отрывала взгляд от Стаса.
- Ты что-то гонишь, - сказал Стас и запнулся. Почему-то ему не хотелось разговаривать с этой девушкой как с другими. – Извини, но я не верю.

Он хоть и понимал, что перед ним стоит ведьма, но также давал себе отчет в том, что красивее лица он никогда не видел, хотя пересмотрел уйму фильмов и тысячу журналов. Лицо у горбуньи было ангельским.
 - А кто тебя заставляет верить?
Он казался Снежане несколько смешным. Да, она видела, что он испуган и не знает. Как себя вести. Но это его только красило. Она должна была признаться себе, что её душевное равновесие заколебалось и вряд ли когда-нибудь успокоится.
  Они долго смотрели молча друг на друга. В этот момент между нимим что-то происходило. Что-то непонятное происходило с их душами и сердцами. Они оказались лицом к лицу в такой несправедливой, тяжелой и непонятной жизни. Между ними лежала непреодолимая пропасть, через которую перешагнуть практически было невозможно. Чья-то невидимая рука на недосягаемой высоте туго сплетала их души и судьбы.
Они могли бы стоять так ещё долго, не говоря друг другу ни слова, но их молчание прервало чье-то дыхание. Стас уже слышал сегодня это дыхание. Он медленно повернулся. Снежана мельком взглянула туда, куда посмотрел Стас,  и улыбнулась.
В нескольких шагах от Стаса стоял тот волк, которого он уже видел сегодня. У Стаса по спине побежали мурашки. Он видел, что Снежана ничуть не удивилась появлению волка. Стас окончательно убедился, что перед ним стоит ведьма, а позади него оборотень, который служит ей.
- Ну, вот что, - сказал Стас, облизывая пересохшие губы, - я, пожалуй, пойду.
- Грека испугался? – спросила Снежана. – Да он мой телохранитель. Мой наилучший друг. Мы с ним вместе с детства. Жаль, что собаки так быстро стареют.
 - Это твой вол... Я имею в виду, это твоя собака7
- Да, это моя собака. Грек. Ко мне, - позвала Снежана пса. Тот на согнутых ногах подошел к ней и лизнул протянутую ему руку.
- А я подумал, что это оборотень. Фу, черт, - Стас облегченно вздохнул.

- Ты веришь в такую чепуху? Смешной ты, - сказала она, потрепав пса по загривку.
- Ну, ладно, я пошел, будь здорова.
Стас зашагал прочь.
- Завтра мы будем на реке, у утеса, если хочешь, приходи, - сказала вдогонку Стасу Снежана, - ты смешной и мне понравился.
- Небось, ночью вы там будете гулять? – спросил Стас.
- Да, мы гуляем только ночью. Прощай, Стас, - весело сказала Снежана.
Про себя она подумала: “Нет, он не придет. У него высокая красивая девушка, и, может, не одна”. 

Бабушка отперла дверь и впустила Стаса.
- Кушать будешь, - спросила она его, когда он плюхнулся на табуретку возле кухонного стола.
- Нет, я устал, да и … - он умолк. Лицо Снежаны никак не выходило у него из головы. Ему никак не верилось, что такая красивая девушка может быть горбатой. Он считал. Что все калеки должны быть уродами. Он, правда, их редко видел, ещё реже засматривался на их лица.
- Стас, что с тобой? Ты будто испуган. Случилось что-то? – спросила бабушка, снимая полотенце с пирогов, лежавших на столе.
- Слушай, бабушка, а что это за горбатая девушка живет в деревне? Я не помню такой. И собака у неё как волк.
- О Господи! – бабушка перекрестилась. – И ты её видел?
Она устало опустилась на стул.
- А кто её ещё видел?
- Слухи об этой горбатой старухе ходят уже давно. Видят её только летом. Генка рассказывал, что в прошлом году был на рыбалке возле утеса и видел её там. С тех пор он ни разу не был на рыбалке и, что самое интересное, бросил пить.
- Это Генка, кореш отца?
Стас хорошо знал Генку-алкоголика.

- Да, я-то думала, что он просто допился до белой горячки, и ему привиделось. Стас, а ты пил?
И бабушка изучающе посмотрела на внука.
- Ну, выпил малость.
Он уже засомневался, не показалось ли её лицо таким красивым оттого, что он пил.
- Ты знаешь, я с ней разговаривал и должен сказать, что я не слышал до того голоса прекраснее и лицо её очень красиво. Такая неестественная красота. А глаза как голубые озера. Если честно признаться, бабушка, то таких женских лиц я ещё не видел. Только вот её пес показался мне каким-то странным. У него повадки как у человека, вот я и принял его за оборотня. Хотя и не верю в эту чушь.
- Если она такая, как ты её описываешь, то она точно ведьма и появляется почему-то летом в нашей деревне. Хоть бы к моему дому не стала приходить.
- Почему к твоему? – Стас посмотрел на испуганную бабушку и пожалел, Что рассказал ей о своей встрече. Он знал, что теперь бабушка будет трястись каждую ночь, пока не выпадет снег.
- Ты с ней заговорил, вот она и будет тебя искать. Не зря она приняла облик красавицы – обольстить тебя захотела. Стас, завтра же пойдем в церковь, и ты исповедуешься.
И бабушка трижды осенила себя крестом.
- Во-первых, не завтра, а уже сегодня. - Стас посмотрел на часы, было уже половина третьего. – А во-вторых, никуда я не пойду. Глупые вы люди тут, в деревне. Она не ведьма, а обычная девчонка, и завтра я всё узнаю. Короче, я остаюсь у тебя на воскресенье. Ночью я пойду на рыбалку к утесу.
Он поднялся.
- Не пущу я тебя никуда. Какая рыбалка?
- Ладно, бабушка, давай спать.
И Стас пошел в комнату.


Стас вышел во двор, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Кое-где на травинках ещё блестели остатки росы. Откуда-то из деревни доносился лай собак. По небу плыли небольшие белые облака. У реки заливался соловей.
Подставив свой голый торс солнцу, Стас стоял и наслаждался летней благодатью. Как-то само собой вспомнилась Снежана. Перед тем, как заснуть, он думал о ней и пришел к выводу, что она не может быть ведьмой. Теперь при ярком дневном свете мысли о ведьме казались смешными и нелепыми. “Ведьма. Ну, ты и даешь, Стас. Если расскажу Серому, тот умрет со смеху. Вот приеду в город и повеселю его”.
Стас подошел к рукомойнику, наполненному холодной колодезной водой. Бабушка знала, что он любит по утрам умываться холодной водой, да такой, чтобы кости ломило.
С ведром в руке из хлева вышла бабушка.
- Доброе утро, Стас, - поздоровалась она, вся сияя.
- Доброе утро, бабушка.
Он брызнул себе воду в лицо из ладони.
- Хорошо отдохнул?
- Около дела.
- Стас, я почти всю ночь не спала, думала об этой ведьме. Давай сходим в церковь. Как бы там ни было, это не помешает.
- Отстань, бабушка, со своими глупостями. Говори, что надо сделать, и я примусь за работу.
- Эх, внучек, внучек, - разочарованно произнесла бабушка. Потом она стала показывать все неполадки в хозяйстве.
К обеду небо полностью очистилось от облаков, стояла по-настоящему летняя погода. У Стаса работа спорилась. Ему осталось только залезть на крышу бани и задраить дырку между прогнившими досками. Он сунул сигарету в задний карман брюк, приставил лестницу к скату крыши и вскоре сидел на коньке.
Отсюда открывалась сказочная панорама. У утеса на песке он видел маленькие фигурки отдыхающих. За рекой до самого горизонта тянулся лес. Зеленые луга от реки до самой деревни пестрели полевыми цветами. Легкий ветер шевелил траву, и она колыхалась как море. Еле заметные волны не спеша бежали по верху травы. На душе у Стаса что-то шевельнулось, и он вспомнил, как мальчуганом бегал по этим лугам, и ему казалось, что это самое красивое место на земле. В такую теплую погоду как сегодня бегал купаться на речку, гонял на велосипеде, а по вечерам рыбачил.
- Господи, куда всё ушло, - произнес Стас и выстрелил фильтром от сигареты далеко на грядки.
“Интересно, бегала ли Снежана по этим лугам, купалась ли в речке? Нет, навряд ли. Она гуляет только ночами. Надо же, как её Бог обделил. Такие, как она, загорают сейчас по всем пляжам Земли, получают огромные деньги за свою красоту, а Снежана всего этого лишена.   Днем она должна прятаться от людей, хотя её лицо не уступило бы Мисс Вселенной. Вот тебе и жизнь. Как подумаешь, так хочется сразу напиться до поросячьего визгу. Домой поеду завтра вечером, то есть ночью, а сегодня пойду на рыбалку к утесу. Может, Серый не обидится, если мы не увидимся в воскресенье.”
И Стас принялся чинить крышу. Работы было на пять минут.

Стас уверил бабушку, что не пойдет на рыбалку. Когда стало смеркаться, бабушка пошла к какой-то соседке. “Наверное, пошла хвастаться, какой у неё хороший внук. Мол, приехал из города, устранил все неполадки в её хозяйстве. Конечно, расскажет, как я встретил ведьму с оборотнем. И образ Снежаны обрастет ещё большей жутью и коварством. Вот тебе и деревенские страсти.”
Стас наладил удочку с белым поплавком. Сел на крыльцо и стал ждать, когда над горизонтом появится луна. Как только она выйдет, он пойдет к утесу. Почему-то теперь, когда стемнело, он уже не был уверен как днем, что Снежана не ведьма. В голову лезли темные и подлые мыслишки, которые подпитывали его сомнения. Наконец, показался краешек луны. Стас докурил сигарету, взял удочку и вышел за калитку.
Лунная дорожка пересекала реку. Стас сидел у небольшой заводи и внимательно следил за поплавком. Он уже вытащил трёх окуней довольно приличных размеров. И вот снова поплавок задрожал, замер на секунду и медленно пошел в сторону. Стас сразу определил, что это не окунь. Так осторожно берет большая рыба. Поплавок снова замер. Постояв немного, он поплыл в другую сторону, а потом стал тонуть. Тут Стас немедленно стал поднимать удочку, поплавок утонул полностью. Стас выдернул удочку, а вместе в ней и рыбу. Оказалось, что это небольшая плотвичка.
Полностью насладиться рыбалкой мешала мошкара и злые комары. Казалось, они лезли отовсюду.
Стас снял рыбу с крючка, поправил червя и снова закинул удочку. Он так увлекся рыбалкой, что забыл, зачем на самом деле пришел сюда. И когда его кто-то спросил: “Рыбачишь?”, -  то он так вздрогнул, что конец удилища нырнул в воду, что является большим позором для рыбака. По крайней мере, он так считал в детстве.
- Да, - ответил  Стас. За спиной у него был небольшой угор. На нем теперь стояла Снежана, а в нескольких метрах от неё справа сидел пёс. Шерсть его в лунном сиянии блестела.
- Что поймал? – веселым красивым голосом спросила Снежана.
У Стаса на душе потеплело.
- Да так, трёх окуньков и плотвичку.
Он встал и не знал, как быть дальше.
- Ну, ты ещё поймаешь, и будет хорошая уха.
- А хочешь, я тебе отдам улов? – Стас спросил как в детстве, когда спрашивал своих друзей, когда те были разочарованы, что ничего не наловили.
 - Хочу, - ответила девушка и заковыляла к Стасу. Она подошла и подняла кулек с рыбой. – Ой, окуни-то какие здоровые!
- Постараюсь ещё кое-что поймать.
Ему было отчего-то хорошо, что его рыбу похвалила Снежана. Как ни странно, но она с каждой секундой всё больше ему нравилась. Он даже подумал, а не колдовство ли это на него так действует. Но тут же отогнал глупые мысли.
Пес продолжал сидеть на прежнем месте и лишь только изредка шевелил головой, осматривая окрестности. Ни дать, ни взять – настоящий телохранитель.
Снежана отошла на несколько шагов и села в траву. Она молча смотрела на лунную дорожку, пересекавшую реку. Её пышные белые волосы обрамляли красивое лицо. Как заметил Стас, она, по всей видимости, приводила волосы в порядок. Из этого следовало, что она готовилась к этой встрече, правда, одежду она не изменила.
- Как прошёл день? – спросил Стас только для того, чтобы не молчать.
-  Обычно, почти до обеда спала, потом делала кое-что по хозяйству. Под вечер читала роман, - задумчиво сказала Снежана.
- О чем роман?
Стас следил за поплавком. Тот снова задрожал.
- О любви.
- О большой любви?
Он вытащил ещё одного окуня.
- Наверное. Мне кажется, что всякая любовь большая, только последствия потом ещё больше.
- Ты о чем это?
- Ты и сам знаешь, о чем.   Зачем задаешь глупые вопросы?
- Ну, извини.
Он забросил удочку.
- А ты лю… - он понял, что чуть не произнес очередную глупость.
- Говори прямо, ты меня не обидишь, так как я себя не считаю человеком, который мог бы любить или быть любимым. Я хоть и рождена, как все, но мой образ жизни совсем другой. Если честно, я никогда не жалела о том, что не такая, как другие. Да и не задумывалась над этим. Я не знаю, какие люди, я с ними никогда не общалась. Только по книгам могу судить. А бабушка говорит, что реальный мир не такой прекрасной, как описано в книгах.
 - Тут твоя бабушка права, - Стас отложил удочку и закурил.
- Понимаешь, - продолжала Снежана, - я и любовь – несовместимые вещи. Вот представь себе, что медведь – это любовь, а я – рыба. Мы живем в разных мирах, но, когда он, проголодавшись, придет к реке и сумеет поймать меня, то я окажусь для него пищей. Но это в том случае, если бы я была обыкновенной, как все рыбы. А я не такая как другие, вот поэтому он и не захочет меня глотать, хотя и будет голодный. Насколько я знаю, любовь сыта и для пищи её есть другие.
- Да, твои суждения необычные, по крайней мере, я такого ещё не слышал. Всё же ты живой человек.
Стас затянулся последний раз и выкинул окурок.
- Ладно, не будем об этом, я лучше искупаюсь. А ты, если надо, уходи.
- Купаться? Сейчас? – он больше удивился не тому, что она хочет купаться ночью, а тому, что она вообще хочет залезть в воду. Он с трудом представлял. Как она будет плавать.
- А я могу купаться только ночью, когда меня никто не увидит.
- Ну, если так, давай купайся, потом ещё поговорим.
Он насадил свежего червя.
Снежана отошла на несколько шагов в сторону. Расстегнув юбку, она выпустила её из рук, и та свалилась обручем на песок. Снежана перешагнула через неё. Не обращая на Стаса внимания, словно его тут и небыло, она сбросила с себя кофту. Под кофтой оказалась ещё и футболка. Быстро её сняв, Снежана отбросила её в сторону.
Луна светила ярко, и Стас мог хорошо рассмотреть девушку. Его потряс вид её ног. Они оказались длинными и красивыми, бедра упругими.  Не сводя с неё глаз. Он разглядывал дюйм за дюймом.
Снежана, видимо, хотела показать себя Стасу такой, какова она была на самом деле. Черный купальник четко вырисовывался на её теле. Она стояла боком к Стасу и смотрела на тихо бегущую черную воду.
На самом деле у неё горба не было. Он смотрел на неё сбоку и видел, что её позвоночник напоминает знак вопроса. К большому удивлению Стаса у Снежаны была безупречная грудь. Ему показалось, что подойди он к ней сейчас и приложи силу, её спину можно было бы выровнять.
Снежана посмотрела на Стаса и улыбнулась. Желтая луна сверкнула в её глазах. Она так себя вела, словно была не горбуньей, а по меньшей мере моделью на подиуме.
- Ты, наверное, думаешь, почему я не стесняюсь своего уродства? - спросила Снежана.
- Да, нет, ничего я не думаю. Если честно. То я предполагал, что у тебя есть горб.
Поплавок ушел под воду, но Стас этого не видел.
- Нет, горба у меня нет, у меня изогнут позвоночник. Если бы бабушка оставила меня в больнице, то я, наверное, не была бы такой уродливой.
- Но ты же не уродлива. Я хочу сказать, что твои женские формы ничуть не хуже, чем у других.
- Не надо мне ничего говорить, я всё знаю сама.
Она бодро пошла в воду. Когда вода коснулась её подбородка, она поплыла. Вскоре Стас потерял её из виду и только слышал всплеск волн.
Прошло ещё полчаса. Стас достал ещё несколько окуней и стал прислушиваться. Ему становилось страшновато. Снежана не подавала признаков жизни. Он не слышал её, не слышал всплесков воды, ему стало казаться, что она утонула. Но её одежда была рядом, пёс тоже не покидал своего поста.
- Как успехи? – раздался за спиной у Стаса голос Снежаны.
- Нормально.
Он ответил быстро, при этом вздрогнул. Не понимая, как она оказалась у него за спиной.
- Я думала, ты ушёл.
Она принялась одевать своё тряпье.
- А ты куда подевалась?
- Я поплыла вниз по течению, а после поворота вышла на берег и пришла сюда. Я подумала, что ты уже ушел.
- Слушай, а почему бабушка не оставила тебя в больнице? И вообще, что произошло с тобой?
Он закурил.
- А тебе зачем это знать?
- Просто любопытно.
- Меня потому не оставили в больнице, чтобы я встретилась с тобой. Представляешь, была бы я как все, мы бы точно не встретились, - она рассмеялась. – А так я общаюсь с тобой в прекрасную лунную ночь.
- Нет, я серьезно, - он выпустил дым и посмотрел на мерцающий огонек сигареты.
- Когда мама была беременна мною, мой пьяный отец ударил её ногой в живот. Та к говорит моя бабушка. Вот позвоночник и искривился. Во время родов моя мать умерла, а бабушка забрала меня к себе в деревню. Вот и вся история. Моя бабушка – бывшая учительница. Она решила, что сумеет научить меня всему, и я не пропаду. Но наступили тяжелые времена, - Снежана запнулась, она поняла, что проговорилась насчет бабушки. В деревне не трудно вычислить бывшую учительницу.
- Учительница? – Стас уловил, что Снежана проговорилась.
- Нет, я всё лгу.
Она торопливо застегнула кофту. Её руки задрожали. Она прикусила нижнюю губу и растерянно посмотрела на Стаса. Видимо, приняв какое-то решение, она крикнула:
- Грек, ко мне!
Пёс в мгновение оказался возле её ног.
- Снежана, что с тобой? – Стас поднялся и уставился на девушку и пса. Он бы сейчас подошел, обнял её, и она бы успокоилась. Но пёс оскалил зубы и издал хриплый рык. Ясно было, что Стасу лучше не стоило двигаться.
- Я всё тебе лгала, прощай, - она резко повернулась и зашагала прочь.
Пес посидел ещё несколько минут и последовал за хозяйкой. Вскоре они скрылись в высокой луговой траве. Стас недоуменно смотрел в ночь.
Когда Стас вернулся, бабушка ещё не спала и ждала его. Он ходила по кухне, заламывала руки и причитала при этом:
- Где тебя носит? Тут такое люди говорят. Вот соседка третьего дня встретилась с этой ведьмой нос к носу. У ведьмы глаза горят, из ноздрей дым валит, а из беззубого рта торчит раздвоенный язык.
- Так, бабушка, хватит молоть чепуху. Я как погляжу, твоя подруга могла бы быть писательницей и описывать деревенские ужасы. Ты ей тоже, наверное, в три короба наплела? Теперь вся деревня ополчится против ведьмы. Не дай Бог, на улице встретят такие, как твоя подруга, забросают бедную девушку камнями. А может, и осиновый кол в спину вобьют.
- Да какая она девушка! Это тебе она хочет показаться красавицей…
- Хватит, - прервал Стас бабушкины причитания. Ты лучше скажи, кто в деревне бывшая учительница? У которой дочь умерла при родах. Это было лет двадцать назад.
- Бывшая учительница, говоришь, - бабушка села на свой табурет, задумалась. Она молча перебирала пальцами и шевелила губами. 
- Неужели их так много в деревне? - спросил Стас, наливая себе чай.
- Нет, таких две, но у одной три сына, а вот у второй была дочь, она действительно умерла, но это было лет семнадцать-восемнадцать назад.
- Кто она? Я знаю её?
- Она учила твоего отца. Это Марфа Ивановна.
Бабушка недоуменно посмотрела на Стаса. Она была явно разочарована тем, что сейчас выяснится, что и ведьмы никакой нет. Теперь у них не будет, о чем говорить с соседкой.
- Марфу Ивановну я знаю. У неё ещё всегда были зашторены окна.
- Да, действительно. С тех пор. Как умерла её дочь, я никогда не видела, чтобы на её окнах были открыты занавески. Но что ты… - бабушка задумалась. Помолчав немного, спросила:
- Ты думаешь, что ведьма – это её дочь?
- Нет, никакой ведьмы нет. Это красивая, хоть и горбатая девушка, внучка Марфы Ивановны. И своей соседке ничего не говори. Не дай Бог, вы что-то сделаете Марфе Ивановне или её внучке… Я не знаю, что с вами сделаю.
- Как внучка? Ребенок умер вместе с ней, вернее, он родился мертвым.
- Бабушка, я тебя очень прошу, никому ничего не рассказывай. Ты поняла меня? – Стас умоляюще посмотрел на бабушку.
Он понимал, что как только он уедет, по деревне поползут новые слухи, и виноват в этом будет он.
- Да что ты, Стасик! Я завтра же скажу соседке, что никакой ведьмы нет.
- А она спросит тебя, откуда ты знаешь, и вы снова напридумываете тут черт знает, что. Не надо ей ничего говорить, пусть она думает, что хочет. Ты поняла меня?
- Да, поняла.
Но было видно, что она думает, о чем-то другом. Некоторое время бабушка молчала, а потом заговорила:
- Но как можно было скрывать от людей, что в твоем доме живет внучка? Никто за семнадцать лет не видел её. А я-то думаю, что это Марфа Ивановна по столько книг берет в библиотеке. Она каждую неделю по десять книг носит. Ну, Марфа Ивановна!
- Вы бы, конечно, со своей соседкой, такую тайну не уберегли. Последний раз тебе, бабушка, говорю, если проболтаешься, то только хуже сделаешь. Люди разные живут в деревне и могут причинить боль не только внучке, но и Марфе Ивановне.
- Ничего я никому не скажу. А ты мне ещё ответь, она действительно горбатая?
- Нет, горба у неё нет, у неё изогнут позвоночник. Её тело было бы совершенным, если ей разогнуть спину. Я видел её голой и знаю, что говорю.
- Голой? – в глазах у бабушки появился неподдельный ужас. – Она тебя соблазнила! – бабушка перекрестилась и стала шептать молитву.
- И когда ты, бабушка, поумнеешь? Не переживай. Я не спал с ней. Она захотела искупаться и для этого раздевалась. Вот в этот момент я и видел её голой. Ну, не голой, а в купальнике. Не стану я закрывать глаза, когда перед тобой раздевается девушка.
- Соблазняла, - сделала вывод бабушка.
- Так, всё, я пошел спать, я не хочу больше слышать этот бред.
И Стас вышел из кухни.


Ближе к обеду, Стас вышел из дома. Небо заволокли облака. Неприятный порывистый ветер бил в лицо. Погода испортилась.
“Теперь неделю, а то и две будет такая погода”, - подумал Стас, идя по улице.
Как выяснилось, Снежана жила совсем недалеко. Закрыв за собой калитку, он подошел к двери её дома. Где-то позади дома раздался лай собаки. Стас требовательно постучал. Он ещё не знал, что скажет, когда ему откроют. Он решился на этот поступок только потому, что, как ему казалось, он не попрощался с девушкой.
- Кто там? – за дверью раздался уставший старушечий голос.
- Откройте, я вам сейчас всё объясню, - Стас удивился тому, что не слышал шагов. На мгновение он засомневался, правильно ли делает, а вдруг у неё нет никакой внучки?
 - Чего тебе? – спросила Марфа Ивановна, широко открывая дверь. Она не была удивлена. Видимо, уже давно предполагала, что её тайну придется открыть.
- Я – Стас.
Он рассматривал лицо бывшей учительницы и отмечал сходство со Снежаной. От времени у Марфы Ивановны глаза выцвели, волосы поседели. Но были аккуратно зачесаны назад.
- Я тебя знаю, твой отец когда-то учился у меня. Но что тебя привело ко мне?
 - Я пришел к Снежане. Не удивляйтесь, я всё вычислил. Вы не обижайтесь на неё, она случайно проговорилась.
- Теперь она взрослая и может поступать, как хочет, - бывшая учительница пожала плечами.
Стас вошел в комнату. Слева по зашторенным окном на кровати лежала Снежана. На высоких подушках раскинулись белые локоны. Она увидела Стаса, лицо исказила гримаса. Одеяло закрывало её до подбородка.
- У тебя нет чувства такта, - слабым голосом произнесла Снежана.
- При чем тут такт? – удивился Стас.
- Я тебя не приглашала, ты сам пришел.
- Но я не попрощался с тобой, - он стоял у двери, не зная, как быть.
- Я тебе сказала “прощай”. А это значит, что я больше не хочу тебя видеть. Ты слышишь, не хочу! – последнее слово она произнесла по слогам.
- Я не пойму, чем это я тебя обидел?
Он заметил на прикроватной тумбочке большую стопку книг.
- Объяснять я ничего не буду. Прощай, - она опустила веки и отвернула голову.
- Нет. Не прощай, а до свидания, я ещё вернусь, - он развернулся и вышел.
Марфы Ивановны он нигде не встретил.


В комнату вошла бабушка, подошла к кровати, села на краешек. Снежана повернула к ней голову. Бабушка морщинистой рукой погладила её щеку. Из бабушкиных глаз капали слезы. Чем она могла утешить внучку? Та и сама всё понимает.
- Не плачь, бабушка, - сказала Снежана, с трудом удерживаясь, чтобы самой не заплакать.
- Не буду, - бабушка вытерла передником слезы.
- Ты всегда так говоришь, а сама плачешь и плачешь.
Тут Снежана не выдержала и разрыдалась. Она отвернулась, натягивая одеяло на голову. Как она не старалась, остановиться она не могла. Бабушка не стала её успокаивать, она встала и пошла готовить обед.
- Зачем он ко мне подошел, зачем заговорил? Все мои убеждения, что я не создана для любви, рухнули. Они рассыпались, как карточный домик. Я думала, что это меня никогда не коснется. Как мне теперь жить? – сквозь слезы говорила Снежана. Вскоре, наплакавшись вдоволь, она умолкла. На душе остались равнодушие и пустота.


Две недели Сергей не мог дозвониться до Стаса. То родители говорили, что он на работе, то он спал,  и его не хотели звать к телефону. Сергей пытался понять, почему Стас не хочет разговаривать с ним. В субботу он решил попытаться последний раз. Трубку снял Стас.
- Что случилось? – спросил Сергей, не здороваясь.
- Есть проблема. Надо встретиться, Серый, - каким-то надломленным голосом ответил Стас.
- Давай. Сегодня хорошая погода. Можно на набережной.
- Давай на скамейке в нашем скверике. Прихвати пивка, а то я – пустой.
- Понял. В двенадцать.
И Сергей положил трубку.
Солнце припекало. Уже несколько дней не было дождя, и всё кругом просто трещало от сухости. Повсюду белым ковром лежал тополиный пух.
В спортивных брюках, кроссовках и футболке Сергей сидел на скамеечке в тени. По набережной лениво прогуливались полуодетые люди. Девушки, которым было, что показать, явно пользовались такой погодой и почти нагие разгуливали под палящим солнцем. Серега увидел Стаса. Его трудно было узнать – не бритый, лицо помятое, глаза болезненно смотрят вокруг. Без труда можно было догадаться, что он не только работал, но и безбожно пил.
- Здорово, - усталым голосом сказал Стас, присаживаясь рядом с Сергеем. В этот раз он не ухватился сразу за бутылку с пивом.
- Стас, ты что, в штопоре? Никак не можешь выйти из него?
- И это тоже.
- А что ещё?
Сергей отвинтил у пластмассовой бутылки пробку и протянул Стасу.
- Понимаешь, со мной происходит что-то странное. Уже две недели я как бы не живу в этом мире.
- Ну, тут ничего удивительного нет. Когда человек пьет, он всегда живет в параллельном мире. Так сказать. В мире грёз. И для того, чтобы вернуться на грешную землю, надо прекратить употреблять алкоголь. А если нет сил самому это сделать, то можно в “белочку”, там помогут.
Сергей открыл свою бутылку и сделал большой глоток.
- Нет, ты знаешь, почему я запил?
- А ты когда не пил? – Сергей удивленно посмотрел на Стаса. Сколько я тебя знаю, ты постоянно подшофе, вот и пришел тот неизбежный момент. Рано или поздно он у всех бывает.
- Нет, Серый, ты не понимаешь. Со мной произошла странная история. Если расскажу тебе. Ты сильно удивишься.
- А причем тут печаль?
- Ладно, слушай, - и Стас рассказал о странной девушке из деревни. На душе его полегчало после того, как он выговорился.
- Да, - задумчиво произнес Сергей. Он несколько минут задумчиво смотрел на Стаса, а потом рассмеялся.
- Дурак ты, Серый, - сказал его друг, когда он умолк.
- Выходит, ты влюбился? И в кого, в горбунью?
- Она не горбатая, у неё просто кривой позвоночник.
- А, ну, да, кривой позвоночник. Стас, я не знаю, отчего это произошло. Тебя Бог наказал зато, что ты баб менял как перчатки.Так тебе и надо. Ты представь себе, как ты со своей красоткой будешь гулять здесь по набережной. Будешь встречать своих бывших. Представляешь, как они будут хохотать над тобой. Будут говорить, что Бог Стасика наказал, поделом ему.
- Замолчи, Серый. Плевать, что будут говорить другие. Я не знаю, что делать. Мысленно вижу лицо Снежаны. На работе мой взгляд ищет её среди людей. На улице – то же самое. Сплю, и только она снится. Я пил две недели, надеясь, что всё пройдет, но – увы. В прошлые выходные нашел себе девицу, но как только прикоснулся к ней, не мог сдержать тошноты. Не могу жить спокойно, зная, что где-то есть Снежана.
- Да, Стасик, ты влип. А ты не обращался к психиатру? – Сергей с наслаждением глотнул ещё пива. Про себя подумал Сергей,- Видимо у него дела действительно плохи. Он обещал, что пойдём разбераться с чиченцами, а сейчас и не вспоменает. Да он всегда был такой. Только о себе думал. Наверное не стоит ему напоминать, как он меня подставил, а то ещё обидется. Человека не изменить. В следующий раз буду умнее, ходить с Стасом, нужно изредка и не делать того, чему хочется ему. Он меня так подставил, а сейчас даже не вспоминает. Ну да бог с ним, пусть всё будет так как есть.
- Чего? – Стас, видимо, не понял вопроса, так как думал о другом.
- Обратись к доктору, который мозги лечит, а вдруг и тебе поможет.
- Дурак ты, Серый.
Стас снова задумался, а потом заговорил:
- Я обращался к нескольким хирургам. Они просят привести её, но я знаю, что она никогда не решится на это. Мне не под силу разрушить кокон, в котором она живет.
- Послушай, Стас, ты же видел её только два раза…
- Не два, а три, - поправил Сергея Стас.
- Пусть три. Не мог же ты изучить её за такое короткое время. Ты так говоришь, будто вы знакомы не меньше года.
- Пойми, Серый, мне и этого хватило, чтобы её внутренний мир понять. Я просто поставил себя на её место, и мне понятны стали её мысли и поступки.
- Нет, Стас, лучше бы ты остался тогда со мной на Кораблике. Может быть, тебе багром мозги то выправили.
- А я ещё думал, что ты можешь меня понять.
- Нет, мне тебя не понять. Вон, посмотри на двух телок у парапета. Они явно свободны и стоят, судя по внешности, не дорого. Давай развлечемся.
Сергей смотрел на двух девочек, куривших у парапета.
- Эти? – Стас мельком взглянул на девиц. – И сними спать?
- А что, лучше, если у них были бы горбы? – с иронией спросил Сергей.
- Серый, больше так не шути, а то в морду получишь. Хоть и друг.
- Ладно, понял. Ты действительно влип, и, по-моему, у тебя есть два выхода. Забыть её раз и навсегда или жениться и переехать к ней в деревню. Только я сомневаюсь, чтобы твои родители это одобрили. Так что, первый вариант предпочтительнее.
- Нет, забыть её я не смогу, и ни вино, ни другие женщины не могут вытеснить её из моего сердца.
Стас сделал глоток пива и закурил.
- В таком случае, ни чем помочь не могу. Если только убить её. Может, тогда ты успокоишься. Но этого я тоже не сделаю.
- Убить?
Что-то приятное промелькнуло в затуманенном мозгу Стаса. Слово “убить” как бы подсказало путь к спасению.


В городе Стас больше не мог оставаться. Он взял отпуск на две недели. У знакомых раздобыл палатку и абалаховский рюкзак. Накупил продуктов и вечером в понедельник отправился на вокзал. Какого-то определенного плана у него не было, Просто он решил вытащить Снежану на несколько дней в лес. С субботы, после разговора с Сергеем, он больше не пил. Нет, он не обижался на ироничный тон своего друга, просто он не мог теперь отказаться от Снежаны. Что-то изменилось в душе. До чертиков надоели бесшабашность и легкий образ жизни. Он уже не мог смотреть на разукрашенных девиц, не мог поить их за свой счет, его воротило от их присутствия. Также ясно он осознавал, что не может привести Снежану в то общество, в котором живет. Он не смог бы объяснить родителям свой выбор. Оставалось одно – побыть со Снежаной наедине, вдали от цивилизации. Может, там он найдет в ней какой-то отталкивающий недостаток, так как её гобатая спина перестала казаться ему уродливой.
Когда бабушка спросонья открыла дверь и увидела Стаса, она обрадовалась. Но радость быстро исчезла, когда она заметила огромный рюкзак за его спиной. Кроме того, её насторожило появление его в будний день.
 - Ты куда это собрался? – уже полностью проснувшись, спросила бабушка.
- В лес. Отдохнуть хочу от городской суеты.
Он сбросил рюкзак.
- Один?  - недоверчиво поинтересовалась бабушка.
- Представь себе, один.
Теплого разговора с бабушкой не получилось. Стас понял, что бабушка уже распустила слухи и о Марфе Ивановне, и об её внучке. Теперь, наверное. Вся деревня только об этом и говорит. Перекинувшись ещё несколькими фразами с бабушкой, он отправился спать.
Он предполагал, что Снежана может в этот час гулять по улице, но идти искать её он не хотел. Он решил завтра открыто придти к ней домой и попросить отправиться с ним в поход. Правда, он сомневался, что она согласится на его предложение. Но очень надеялся, что она поймет – он не стыдится её. А если ничего не выйдет, то в одну из ночей я поговорю с ней. Только что ей предложить?
Он залез под одеяло и вскоре заснул.


Стас поднялся в десять часов. Он бесцельно побродил по дому. Бабушки не было. Он вышел на веранду. Вспомнил, что в детстве его привлекал дедовский штык-нож. Когда бабушка уходила из дома, он доставал нож и подолгу его рассматривал. Но ни разу не осмелился вынести его на улицу. Чтобы убедиться, что нож на месте, Стас открыл большой сундук и запустил в него руку. Пошарил рукой среди тряпок на дне сундука и почувствовал холодный металл. Он достал нож и стал его разглядывать. Ещё не зная, для чего ему понадобиться такое оружие, он сунул его в рюкзак.
Он помнил рассказ бабушки о том, что однажды его дед убил этим ножом медведя. Теперь Стас немного сомневался, что такое могло быть, но лежавшая на полу в комнате шкура подтверждала это.
Стас подошел к дому Снежаны. Как и в первый раз, за домом он услышал лай собаки. Окна были зашторены. Стас немного помедлил и постучал. Ему открыла Марфа Ивановна.
- Зря ты пришел, - сказала бывшая учительница, - она не будет с тобой разговаривать.
- Будет.
Стас прошел мимо старушки в дом. В комнате Снежаны не оказалось.
- Она во дворе, - из сеней сказала Марфа Ивановна.
Стас вышел во двор, Снежана сидела в старом кресле-качалке. Она была в купальнике, на коленях лежала книга. Грек встал возле кресла и ощетинился. Но Снежана погладила его по холке, и он лег, вытянув передние лапы. Стас обвел взглядом двор. И тут она провела всё своё детство?
- Здравствуй, Стас, - весело поздоровалась Снежана. Она закрыла книгу и положила её на красивые ноги.
- Привет, - он подошел к ней. – Как жизнь7
- Если не учитывать, что ты пришел, то – нормально.
- Ты не хотела меня видеть?
Он смотрел сверху вниз.
- Я же тебе сказала, что видеть тебя больше не хочу и не могу. Ты мне не интересен, - она говорила спокойно, не поднимая на Стаса глаза.
- Я тебе не верю. Да не в этом дело. Я вот зачем пришел…
- Выкладывай.
- Я взял отпуск и решил немного пожить вдали от цивилизации. Взял палатку, продуктов и на несколько дней, а может, на неделю, махну в лес.
- Прекрасная идея. Только не пойму, зачем мне об этом докладывать?
- Я решил, что ты пойдешь со мной.
- Надо же, - она удивленно посмотрела на Стаса, - он решил! А меня, выходит, не нужно спрашивать, согласна ли я?
- Вот я и пришел спросить, - он присел на корточки и достал сигарету.
- Нет, я никуда не пойду с тобой. Я почему-то боюсь тебя.
- Я думаю, что ты всё это говоришь по другой причине. Ты боишься не меня, а себя. Ты боишься, что можешь влюбиться и потом будешь страдать.
- Я – влюбиться? – она рассмеялась. – И влюблюсь непременно в тебя?
Она снова звонко рассмеялась. Но это был нервный смех. Смеялась она долго. Стас уже испугался, не истерика ли это, но Снежана умолкла и строго сказала:
 - Вон отсюда, и чтобы твоей ноги здесь больше не было.
- Понял. Вот что. Ночью я жду тебя возле утеса. Часов в одиннадцать-двенадцать. Возьми теплую одежду. Ночами в лесу холодно. Да и погода может испортиться.
Он посмотрел на чистое небо.
- Да, может испортиться, - повторил он задумчиво.
 - Вон! Если ты не уберешься, я натравлю на тебя Грека.
Её веки сжались, и  она смотрела на Стас сквозь щелки своими голубыми глазами.
- Короче, в одиннадцать.
Он затушил недокуренную сигарету и ушел.
Под вечер погода действительно испортилась. С запада ползли тяжелые тучи, подул холодный ветер, а потом заморосил мелкий дождик. Стас завел будильник на девять вечера, бабушку предупредил, чтобы она к ужину его не будила. Он был уверен, что Снежана придет. Ещё немного подумав о ней, он уснул.


Стас с рюкзаком за спиной шагал по лугам. Он палкой сбивал влагу с травы, шел не спеша. Когда он вышел к реке, его брюки были мокрыми. Посмотрел на часы. Было без двадцати одиннадцать.
Он скинул рюкзак, сел на него и закурил. Дождь прекратился, но низкие облака заволокли всё небо. Выкурив сигарету, Стас снова посмотрел на часы. Прошло всего десять минут, а ему показалось, что полчаса.
Снежаны не было, кругом стояла гробовая тишина. Даже комаров и мошкары не было, хотя после дождя их всегда много. Природа словно замерла, как и Стас в ожидании Снежаны.
У Стаса появился какой-то непонятный страх. Ему показалось, что сейчас сверкнет молния, грянет гром, и в ведьмином обличии явится Снежана.
- Фу, какой бред приходит в голову, - вслух произнес Стас. И в это мгновение он услышал уже знакомое дыхание пса. Как ни странно, но Грек дышал не как все собаки. Особенно ночью его дыхание казалось жутким.
- Ждешь? – из темноты спросила Снежана.
 - А куда мне деваться?
Стас напряг глаза, чтобы увидеть девушку. Сначала он различил глаза пса, а потом – расплывчатую фигуру Снежаны.
- Вещи я взяла, только тащить их будешь ты, - и она протянула Стасу сверток.
- Конечно, я. Что бабушка сказала? Не отговаривала тебя идти?
Он сунул сверток в рюкзак.
- А я ей не сказала, что пошла в поход, она бы не поняла меня. Я написала записку и положила на свою подушку. Утром она всё узнает.
- Ты думаешь, так правильно?
- Думаю, да.
- Тогда вперед! Ниже по течению перейдем реку вброд. Я знаю это место.
Он пошел впереди.
- Я тоже его знаю.


Ночь рассеивалась. Они уже сделали несколько небольших привалов. Снежана не жаловалась на усталость и не капризничала, словно с малых лет привыкла ходить по лесным дорогам. Пёс иногда надолго убегал в лес.
Они шли на восток. По этой дороге Стас ходил не один раз и без труда мог ориентироваться даже ночью. Место, которое он выбрал для отдыха, ему нравилось ещё с детства. Были времена, когда они с отцом любили здесь рыбачить и собирать грибы. В небольшой быстрой речушке было много рыбы. В эти места редко заходили люди. Можно было прожить тут две недели и никого не увидеть.
Наконец, лес закончился. Первые солнечные лучи скользнули по макушкам деревьев. Стас сбросил рюкзак, сел и закурил. Снежана присела на пенек у самой дороги. Из лесу выбежал весь мокрый Грек. Он отряхнулся и лег у ног своей хозяйки.
Перед ними простиралось большое поле, поросшее дикой высокой травой.
Еле заметная дорога извивалась по полю и упиралась в реку. Дальше за рекой плотной стеной стоял лес. Стас знал, что дорога кончается не у реки. Она имеет свое продолжение. За бродом она идет по лесу и огибает болота. Если пройти ещё километров пятнадцать, то можно выйти к охотничьему домику. Над рекой клубился туман. Он словно выползал из лесу и, словно набравшись  сил над водой, снова исчезал в лесу. Туман двигался быстро и скоро он достиг середины поля. Потом начал подниматься по небольшому склону вверх.
- Как красиво! – сказала Снежана, с интересов наблюдая за приближающимся туманом.
- И жутко. Похоже на книги Кинга.
- Да, - согласилась Снежана, - я много читала Кинга. Страшно их читать, особенно на сон грядущий.
- А я не верю ничему тому, что он пишет.
- Я тоже не очень верю, но мне жутко от этих рассказаов.
- Ну, что, пойдем? – спросил Стас, поднимаясь.
- Подожди ещё, я хочу, чтобы туман пришел сюда.
- Ну, ладно, - он снова сел.
Пока туман поднимался по склону, прошло минут пятнадцать. Стас и Снежана сидели молча, всматриваясь в туман. Наконец. Белые клубы протиснулись между деревьев, первыми стоявшими около поля. Туман как бы пожирал молодое утро и всё вокруг. Вскоре только ветки деревьев как щупальца кое-где торчали из тумана.
- Да, Кинг прав, туман несет в себе что-то жуткое.
Стас поднялся и закинул рюкзак за плечи.
- Может, с ним что-то случилось в тумане? Нечто страшное, что запомнилось ему на всю жизнь.
Снежана устало поднялась с пенька.
- Может быть. Ты иди рядом, а то ещё потеряешься. 
- Я не боюсь, Грек меня всегда выводит.
Снежана потрепала пса за уши. Он не отходил от неё, прижимался к её ноге мокрым боком.
Когда Стас разбил палатку, развел костер, туман ушел. На голубом небе сияло солнце, и не верилось, что совсем недавно там кочевали клубы тумана. Грек перебежал реку и скрылся в лесу. Снежана подкладывала сухие ветки в костер и изредка поглядывала на Стаса. Когда он не видел, что она смотрит на него, она позволяла себе подольше разглядывать его лицо и легкое в движениях тело. Она им любовалась.
- Итак, прошу к столу, - Стас показал на импровизированный стол.
- Спасибо, если честно, то я  проголодалась до умопомрачения,- Снежана взяла в руки горячую железную кружку.
- Я не меньше. Слушай, а где твой пес? Он, наверное, тоже голодный.
- Побегает и вернется. Так далеко в лесу он впервые, хотя и прожил рядом с ним всю жизнь. Не представляю, как буду жить потом без него.
- Возьмешь щенка, и все. Никакой проблемы нет.
- Нет, второго такого пса не будет. Он охранял моё детство.
- Не будь такой сентиментальной. Мы не в силах изменить законы природы. Это жизнь, и ничего тут не попишешь.
После плотного завтрака Снежана расстелила спальный мешок, разделась и подставила тело солнечным лучам. Стас срубил удилище, приладил леску и пошел вдоль реки. Грек ещё не появлялся. Метрах в пятидесяти от палатки Стас заборосил удочку. Где-то далеко в лесу залаяла собака.  Лай её был необычным. “Кого-то гонит”, - подумал Стас.
Спустя некоторое время лай приблизился, а потом вновь стал отдаляться. Потом наступила тишина. Ещё минут десять Стас позакидывал удочку, но ни разу не клюнуло. Он собрался уходить и тут увидел выбегавшего из леса Грека. Он держал в руках что-то серое. Не выпуская это из пасти, пёс перешел брод и направился к палатке. Стас бросился вдогонку. Ему было интересно, что поймал Грек.
Когда Стас подошел поближе, он увидел, что у ног Снежаны лежит полумертвый заяц. Снежана недоуменно смотрела на серого зверька. Пес сидел в пяти метрах от неё и внимательно наблюдал за ещё вздрагивающим зайцем.
- Надо же. Настоящий охотник, - сказал Стас.
- Но его никто не учил.
- Если бы его учили, это была бы отличная охотничья собака.
- Что делать с зайцем? – Снежана посмотрела на Стаса. – Он всё равно не выживет.
- Хороший обед получится у нас, - Стас достал нож и подошел к зайцу.
В детстве он видел, как его отец рубил курам головы и забивал кроликов. На кровь Стас смотрел равнодушно. Сейчас он раздумывал,  отрубить ли зайцу голову или отдать его псу. Помедлив немного, он наклонился.
- Стас, может, не тут, - сказала Снежана.
- А какая разница? – Стас даже не подумал, что девушка может бояться крови.
Он понял нож и со всего маху ударил им пол шее зайца. Во все стороны брызнула кровь. Голова отскочила в сторону, а тушка дернулась и замерла. Замер и Стас. В его голове промелькнула неосознанная мысль: “Я могу и пса убить. Дед ведь мой медведя убил этим ножом”. Внутри Стаса что-то проснулось Где-то в глубинах сознания зашевелился темный страшный зверь. Стас посмотрел на пса. Тот, словно прочитав его мысли, принял позу для прыжка.
Снежана очень внимательно наблюдала за Стасом и не могла его понять. Почему он так изменился? Он явно видит в Греке врага.
Пес замер в ожидании. Он, видимо, чувствовал свое превосходство над человеком, но его сдерживал большой блестящий окровавленный теперь предмет.
Стас видел на морде собаки поблескивающие на солнце седые волоски. Сейчас глаза Грека не были по-собачьи преданными. Это были глаза матерого хищника. Стас забыл, что рядом находится девушка. Он даже не знал, что остановило его бросок.
Стас опустил нож на землю. Он покрылся холодным потом, как тогда, когда в первый раз увидел Грека. Он поднялся и ещё долго не мог придти в себя. Что-то произошло с ним. Несколько мгновений он видел перед собой не пса, а злейшего врага.
Через несколько секунд мир стал принимать прежние четкие формы. Он увидел Снежану, недоуменно смотревшую на него. Он заметил забрызганные кровью ноги девушки, увидел голову зайца. Всё стало на свои места.
- Стас, что с тобой произошло? Ты побледнел. Тебе стало дурно от крови?
- Да нет, всё в порядке. Только голова немного закружилась. Он не хотел говорить о своих истинных ощущениях. Да и не смог бы. С ним происходило что-то страшное. Слава Богу, он сумел себя сдержать и не кинулся на Грека.
- Ты впервые убил животное?  - она поднялась.
- Я? Да нет, - хотя он только видел, как убивают, но сам не делал этого.
Снежана пошла к воде, чтобы помыться.  Грек пошел за ней, как бы подчеркивая своим видом, что теперь он ещё больше не доверяет Стасу.
Стас разделал тушку зайца. Шкуру и потроха он отнес подальше и выкинул. Потом принялся жарить мясо. Больше никаких приступов он не испытывал. А всего их было два. Стас это отчетливо помнил. Между этими приступами было ясное просветление. Он всё четко осознал, но, увидев глаза собаки, снова погрузился в волну ярости и ненависти.
Мясо удалось на славу.
- Мы бы могли прожить с Греком очень долго в лесу, - сказала Снежана, протягивая руку к следующему куску мяса. – Грек бы нас кормил, ходил на охоту, а ты на рыбалку, вот и жили бы припеваючи.
- Летом мы бы жили, а зимой – навряд ли, - Стас допил чай и закурил.
- Мне понравилось в лесу, и я могла бы жить в лесу одна.
- Это тебе так кажется. Через неделю все бы приелось до чертиков.
- Может и так. Но теперь я буду ходить сюда, когда мне надоест в деревне. 
- Понял намек. Значит, если я не найду тебя в деревне, значит, ты тут отдыхаешь.
Стас посмотрел на Грека, который лежал недалеко от Снежаны.
- Я сомневаюсь, что у тебя появится желание видеть меня.
- Это почему?
- Мне кажется, что теперь просто приелась обычная жизнь, и ты придумал такой поход для развлечения.
- А если ты ошибаешься?
- Хотелось бы. Но я права, - она смотрела на бегущую реку. В её голосе слышалась досада.
- Нет, Снежана, ты не права.
 - Стас, ты же не хочешь сказать, что я тебе понравилась, и ты захотел побыть со мной наедине?
- Да, это так.
Нет, не верю.
- Так ты отдыхай. А я пойду рыбачить. Думаю, на ужин будет уха. Пока не наловлю, не вернусь, - он решительно поднялся.


Он появился, когда сгустились сумерки. Он действительно наловил рыбы на хорошую уху. Они готовили пищу почти молча. Только изредка перебрасывались незначительными фразами. Приближалась ночь, и им предстояло спать вместе в одной палатке. Каждый думал, как вести себя в такой ситуации. Любой разговор привел бы к обсуждению их ночлега.
После ужина  они ещё долго сидели у костра. Потом Стас поднялся.
- Я думаю, пора спать.
Если бы Снежана была обычной девушкой , он не придумывал бы никакого подхода. Но Снежана была особенной. Важно было не спугнуть её.
- Пойдем спать, - спокойно произнесла Снежана.
Стас забрался в палатку, расправил спальный мешок, а рядом постелил свою куртку.
- Ты ложись в спальник, - сказал Стас, когда появилась Снежана, - а я лягу на куртку. Укрыться , слава Богу, есть чем.
- Давай я лягу на куртку.
 - Нет, - он решительно взял её за руку и потянул к приготовленной постели. И тут Снежана за что-то зацепилась ногой, и хоть и стояла на коленях, не удержала равновесия и навалилась на Стаса.
Стас машинально подхватил её. Они стукнулись лбами и весело рассмеялись. Их лица оказались очень близко, Стас чувствовал её дыхание. Он не выпускал её из своих объятий. Он наклонился ещё ближе к лицу Снежаны, и его губы коснулись её щеки. Она не отстранилась, а наоборот, легонько прижалась к нему. У Стаса участилось дыхание. Он одной рукой взял подбородок Снежаны и впился своими губами в её сладкие сочные губы. Дальше Стас перестал себя контролировать. Снежана неумело откликалась на его ласки.

Стас проснулся. В палатке ещё царила темнота. Его память медленно, по кусочкам восстанавливала события прошедшей енои.
Рядом спала Снежана. Её дыхание было ровным и тихим. И тут впервые до сознания Стаса дошли слова Сергея: “Тебе что, других баб мало?” Стас так отчетливо услышал эти слова, словно его друг находился рядом.
- Что я натворил! Как теперь жить дальше? И что это на меня нашло, зачем она мне понадобилась?
Стас полностью осознал свою ошибку, теперь он был уверен, что Снежана ему не нужна.
- Как я родителям её представлю? Что люди скажут, увидев меня с ней? Нет, нужно бежать. Но куда? А вдруг она забеременеет?  В деревне быстро сообразят, от кого у неё ребенок. Бабушка рассказывала своей подруге, что я встречался со Снежаной. А та расстрезвонит по всей деревне. Зачем я это сделал? надо что-то придумать.
Стас быстро оделся и выбрался из палатки. Полной грудью вдохнул он свежий утренний воздух.
Кое-где клочьями бродил туман. Занималась заря. Из-за палатки бесшумно вывалился большой клуб тумана. Затем он рассеялся, и показалась голова Грека.
Пес явно недоброжелательно смотрел на Стаса. Стас немного отошел от палатки. Пес пригнул голову и, глядя изподлобья, двинулся на Стаса. Стас ещё попятился. Пес продолжал наступать.
“Да ничего он мне не сделает”, - подумал про себя Стас. Но Грек ощетинился и тихонько зарычал.
Стас с сожалением вспомнил об оставленном в палатке ноже. Он сделал несколько шагов вправо по мокрой траве, надеясь проскользнуть мимо пса в палатку, но Грек преградил ему путь и зарычал громче. Тогда Стас бросился к реке. Пес не отставал. Стас оказался у самой кромки воды, не зная, что предпринять. Грек наступал. Стасу больше ничего не оставалось, как перейти вброд реку и подняться к лесу.
Через пять минут быстрого бега Стас остановился. В лесу ещё прятались остатки ночи. Грека не было видно. Стас облегченно вздохнул, но, оглянувшись, он понял, что не знает, куда идти. Ему стало дурно.
- Этого ещё не хватало, - сказал он себе под нос. Он заметил одно дерево и, ориентируясь по нему, начал искать дорогу. Через час он вышел к палатке.
Второй день выдался такой же прекрасный. Надеясь, что Снежана ещё спит, Стас принялся разводить костер. Грека нигде не было видно. Стас уже ругал себя за то, что испугался собаки. Ему казалось, что пес не рычал и не преследовал его, а просто хотел подойти к нему. И больше ничего.
- Привет, - сказала Снежана.
- Привет, - Стас повернулся. Перед ним стояла девушка, но в ней что-то изменилось. Стасу долго пришлось соображать, в чем дело. На Снежане были спортивные брюки, хороший свитер, а на ногах кроссовки.
- Ты куда с утра ходил? – улыбаясь, спросила девушка.
- Да так, гулял, - Стас увидел Грека, который был у ног Снежаны. Их взгляды встретились, и Стас понял, что пес действительно хотел броситься на него.
- Слушай, а почему ты раньше так не одевалась?
- Я так сюда пришла, ты разве не заметил?
- Да?
Он не помнил, как она была одета. “Да, со мной что-то неладное, - подумал он, - почему  я не обратил внимание на её одежду?”
- А я ходила и собирала цветы. Они такие красивые.
Она протянула букет полевых цветов.
- На, понюхай.
- Да, запах превосходный, давай пить чай.
В этот вечер Стас снова любил Снежану.  Он понимал, что лучше не делать этого, но не смог удержаться. Снежана не сопротивлялась, но и не проявляла особого рвения. Стас потом долго не мог заснуть. Он все больше убеждался в правоте Сергея, отговаривавшего его от этой глупой затеи.

Утром он открыл глаза. Вокруг была темнота. Вспомнив вчерашнее утро, Стас взял нож, оделся и вышел. Как и вчера, повсюду были обрывки тумана. Грек не показывался.
Стас с ножом в руке чувствовал себя настоящим охотником. Он перешел на другой берег. Стас был уверен, что пес ждет его в лесу и хочет сразиться с ним.
Стас прислонился к дереву, закурил и стал ждать. Остатки тумана рассеялись и наступила утро. Позади раздался негромкий рык. Стас резко повернулся. Грек смотрел на него своими умными глазами. Стас выбросил окурок и пошел на Грека, выставив вперед руку с ножом. Грек попятился, словно собираясь прыгнуть, но затем развернулся и пошел в лес. Стас последовал за ним. Грек периодически оглядывался, как бы показывая, что надо пройти ещё немного до того, когда они смогут выяснить свои отношения.
Так они отошли далеко от реки. Грек ещё раз оглянулся и нырнул в кусты. Стас остановился. По коже побежали мурашки от мысли, что пес может напасть сзади.
Но азарт захватил его, он весь превратился в слух. Через несколько минут позади него треснула ветка. Он обернулся как раз вовремя. Грек прыгнул на него, но Стас успел выставить вперед руку с ножом. Пес грудью навалился на нож. Лезвие легко разрезало шкуру и между ребер прошло дальше. Удар был точный, словно Стас только тем и занимался с детства, что вонзал ножи в сердца собак.
Передние лапы Грека все же добрались до груди Стаса. Острые когти глубоко впились в мышцы. Стас громко вскрикнул от боли и отскочил. Пес рухнул у его ног.
Стас выдернул нож из груди собаки, бросил его на землю. Схватил Грека за ноги, оттащил его в небольшую ложбинку, которую приглядел заранее.
Кровь хлестала из груди, но Стас не обращал на это внимания. Он натаскал валежник и завалил Грека.
- Бежать, бежать! – повторял как заклинание Стас. Всё произошло быстро, и он не успел насладиться триумфом. Он побежал, но вскоре остановился. “Нож”, - пронеслось у него в голове.
- Но зачем он теперь мне? Надо!
Он вернулся, схватил окровавленный нож и снова побежал.


Он выбежал из леса. Остановился у реки и долго не мог сообразить, что делать дальше. Потом наклонился и принялся отмывать нож от крови. Нож уже блестел, но Стас продолжал тереть его песком.
- Где Грек? – спросила Снежана с другого берега реки. - Ты что с ним сделал?


- Ай! – вскрикнул Стас. Он с трудом понимал, кто с ним может тут разговаривать. Он поднялся и увидел на противоположном берегу реки горбатую девушку. Её белокурые волосы шевелил легкий ветерок. На какое-то мгновение сознание Стаса прояснилось, но вскоре опять наползла тягучая темнота и заволокла не только разум, но и зрение.
- Ты что сделал с  Греком? – снова спросила девушка.
- С каким Греком? – Стас не понимал, чего хочет от него эта горбатая девушка. Что-то прилипло к его груди и мешало. Он сорвал с себя окровавленную рубаху и бросил её в воду. Засохшие раны снова закровоточили, тоненькие струйки крови побежали вниз. От боли всё вокруг померкло. Теперь он с трудом различал на другом берегу силуэт большой собаки. И тут он вспомнил, что этот пес хочет его убить. На мгновение он снова прозрел и увидел девушку, Но глаза её явно принадлежали псу, которого он убил.
- Я же его убил, - пробормотал Стас.
- Ты убил его, - закричала Снежана.
- И тебя убью, - у Стаса в голове всё перемешалось.Он ничего не понимал. В голове его мелькали сцены убийства пса. У него больше не было сил бояться. Он бросился в реку и быстро добрался до середины её.
- Я уничтожу тебя, - пробормотал он себе под нос. В этот момент нога его за что-то зацепилась, не удержавшись, он рухнул в воду. Прохдадная с ночи вода отрезвила Стаса.
Он вскочил на ноги, но ножа в его руке уже не было. Оставшись без ножа, он вернулся в реальность.
Когда Стас вышел на берег, то Снежана уже пробежала половину поля и поднималась по небольшому склону.
Стас снова не мог понять, что с ним случилось. Что это был за приступ затмения?
- Что могло толкнуть меня на это? – спрашивал он себя. – Если бы я не запнулся и не упал, Снежана была бы мертвой. О, Господи, что я натворил!   Как теперь жить?
Он опустился на землю и обхватил голову руками. Он сидел так очень долго, вспоминая все, что произошло с ним с того момента, когда он впервые увидел Грека. Никакого вразумительного объяснения он не находил. Только одно могло оправдать его действия. Это то, что он взял нож деда. Но это была мистика, которую Стас отвергал.
Стас поднялся и принялся собирать вещи. На душе было тошно, хотелось выпить. Спиртного с собой не было. Стас ускорил сборы.

Конец декабря 2002 года. Из деревни от бабушки вернулся отец. Он сидел с матерью на кухне и пересказывал деревенские новости. Дверь в комнату Стаса была приотурыта, и он без труда слышал родительский разговор.
- Ты представляешь, Марфа Ивановна скрывала от людей, что у неё живет внучка. И продолжалось это семнадцать лет.
- И где она её прятала?
- У себя в доме.
- Но почему?
- Дело в том, что внучка горбатая, но очень красивая. Эта девочка по ночам долгие годы бродила по деревне, наводя ужас на жителей. Она ходила с большим псом, которого люди принимали за волка. А некоторые и за оборотня. Мой кореш однажды увидел её, когда был на рыбалке.  С тех пор не рыбачит и не пьет.
- Получается, она и хорошие дела делает, - сказала мать, - вот бы её нашему Стасику встретить, он бросил бы пить.
- Бабушка говорит, что Стас с ней знаком.
Стас больше не слушал родителей, он принял решение.
Но ему пришлось ещё раз прислушаться. Отец говорил:
- Марфа Ивановна умерла, а девушка пыталась отравиться. Её с трудо спасли. Но это не всё. Она оказалась беременной.
- Ты хочешь сказать, что она могла забеременеть от Стаса? – с ужасом в голосе спросила мать.
После этого решение, принятое Стасом, показалось ему единственно верным.

До Нового года оставалось два часа. Стас открыл своим ключом дверь в квартиру и пропустил вперед Снежану. Мать вышла из кухни, вытирая о фартук руки, и замерла.
- Это Снежана, - представил Стас горбатую девушку. – Она беременна от меня.
- Я так и знал, - спокойно сказал появившийся отец. – Здравствуй, Снежана, ты очень красивая.
- Здравствуйте, - Снежана протянула отцу холодную с мороза руку.
- Да как это возможно! – срывающимся голосом закричала мать и, закатив глаза, облокотилась на косяк.   
- Успокойся, мама, - сказал Стас.
- Не пугайся, Снежана, с ней такое бывает, - сказал отец, снимая с девушки пальто. – Привыкай. Ты теперь член семьи.
- Я не позволю, чтобы в моем доме…Чтобы эта…
Мать не знала, как обозвать горбатую девушку и, наверное, поэтому упала в обморок.
Новый год они встретили вчетвером. С матерью пришлось немного повозитьс, но потом она пришла в себя и даже улыбнулась Снежане, когда били куранты.