Леснушка и Оуш

Леснушка и Оуш

Часть первая. Леснушка и Оуш

Глава 1. Зелёная молния

Шёл к концу последний день зимы високосного года, двадцать девятое февраля. Время близилось к полуночи. В лесу всё затаилось, замерло. Вдруг тёмное небо пронзила сверкающая изумрудная молния; она прошла между ветвей ели и вонзилась в снег. А грома не последовало.
Звёзды зашептались:
– Что за зелёная молния? Это зима с весною так бурно встречаются?
Лесная тишина завибрировала, зазвенела в ожидании непредсказуемого, ведь раньше такого никогда не случалось. Поляну, в которую попала молния, скрыл сумрачный туман. Лес снова погрузился в темноту, так и не разобравшись, что произошло.
Любопытная луна вся извелась от нетерпения узнать, что прикрыл серо-зелёный сумрак, который появился вслед за молнией? Туман рассеялся, и звёзды увидели, что на поляне неподвижно стояла девчушка в зелёном пальто и серых сапожках. Была ли она на поляне до молнии – никто не знал. Девочка стояла в оцепенении, словно не знала, ни где она, ни куда идти. Потерялась? Или забыла? Луна посочувствовала издалека, но ничем помочь не могла. Лишь только засветила поярче, чтобы девочке не было страшно.
– Ай-яй! Погибаю, – вдруг разнёсся по поляне горестный плач. По снегу словно застучала капель, капли вмиг леденели на морозе: кап-дзинь.
Девочка услышала перезвон льдинок, всхлипывания и очнулась: «Кто-то плачет? Попал в беду? Надо помочь». Она поспешила на звуки и увидела подснежник. Тот узнал, что в эту ночь зима уходит, и решил первым встретить весну, высунулся из-под снега и теперь погибал от холода.
Подснежник увидел девочку и заплакал ещё сильнее:
– Ай-я-яй! Сейчас замёрзну и никогда не увижу весну? А она, говорят, красивая, добрая. Я бы самый первый расцвёл, и весна меня непременно заметила.
Девочка удивилась: «Видела я весну? Не помню. А цветок ради этого жизнью рискует? Значит, это так важно, увидеть весну?»
Руками в рукавицах отмела снег, показался островок земли с замёрзшим цветком. Сунула руку в карман пальто, обнаружила обувную ложку. Откопала цветок из-под снега. Спрятала на груди под пальто.
«В такой мороз выжил. О весне рассказал. Теперь отвечаю за него», – подумала спасительница.
– Мы с тобой вместе встретим весну, – пообещала она цветку.
Стоит, прижимает под пальто к себе подснежник, и удивляется, цветок такой маленький, беззащитный, а ей с ним радостнее: она теперь не одна в лесу, а со старым знакомым. Вместе веселее.
Девочке показалось очень странно: подснежник узнала, лес знакомый, о себе только ничего не помнит, даже как зовут не знает. Страшно стало – куда идти?
Разное передумала за короткое время. Молнию девочка помнила, но как она в лесу оказалась? Где её дом: рядом с лесом или ураган принёс издалека? При грозе что только не бывает.
Почему она одна в лесу? Может, её заманили в гости, обманули, бросили посреди леса, а она сбежала? Тогда кричать и звать на помощь не надо, чтобы не нашли.
А если её заколдовали лесные волшебники за плохие поступки? Девочка затаила дыхание, прислушиваясь к себе. Нет, она чувствовала, ничего плохого она не могла сотворить. И почему в голову сразу приходят ужасные вещи?
Что сделать, чтобы всё вспомнить? Вокруг никого не видно, чтобы спросить, да и кого ночью в лесу найдёшь? Ночью все спят. Лишь им вдвоём с подснежником не до сна.

Глава 2. Встреча с Оушем

Лес застыл в растерянности: что ещё ждать после такой неправильной грозы?
Вдруг девочка почувствовала чью-то боязливость, тревогу, доходившую до ужаса. Паника оказалась заразительной, девочке стало ещё страшнее от испуганного дыхания чьей-то души. Захотелось её разыскать и спасти.
– Ау! Отзовись. Ты где? Тебе холодно? – негромко спросила она, но в тишине голос разнёсся далеко.
Мороз трещал не по-весеннему, на земле лежал снег – где искать беднягу? Девочка решила посмотреть под елью, наклонилась и случайно задела головой ветку. Снег слегка осыпался, и среди зелёных иголок она заметила маленькое светящееся облачко, которое дрожало то ли от страха, то ли от холода. Изнутри слышалось чей-то испуганный выдох:
– Оу-Оу-ш..., Оу-Оу-ш.
– Ты Оуш?
– Оу-Оушш, – в этих вздохах был страх.
– Ты меня боишься? Ты кто?– растерялась она.
Кто-то из святящегося облачка произнёс:
– Это я. Только не знаю, кто такой.
Девочка прекрасно понимала, каково это – не знать, кто ты есть? Но чужие страдания показались ей ещё ужаснее, тронули до слёз: она была в пальто, а вздыхающее создание лишь туманом окутано. Девочка решила успокоить его, рассказать, что он не один в такую беду попал.
– Я тоже о себе ничего не знаю. Помню мимо меня пронеслась молния, попала прямо в ель. Я испугалась, что лес загорится, но всё обошлось. Потом вокруг опустился странный туман. А когда услышала плач – нашла плаксу-подснежника, а потом твои вздохи услышала. Как тебе помочь? Не знаю. Сначала надо понять, отчего ты плачешь?
– Меня по звёздному лучу послали домой к родителям. Первый раз оказался дома, а все спали: была ночь. Обидно: меня не ждали?
Увидел сверкающие звёзды в небе, те подмигивали. Подумал: «До места добрался. Но раз не спится, то можно попутешествовать. Никто ведь не узнает». И полетел осмотреться, что вокруг?
Вдруг с неба в лес пронеслась зелёная молния! Как такое можно пропустить? Я следом за нею. Увидел куда та ударила, и мигом сюда. А здесь чудной туман меня окутал — совсем неправильный. Потому, что забыл я, куда надо вернуться. Оу-уш!
Я видел – ты спасла цветок. Может, и мне поможешь? От дома я недалеко улетел. С места не тронусь, чтобы ещё больше не заблудиться. Как вспомню, кто такой, так вернусь к родителям.
Девочка растеряно молчала: как выручить любопытного проказника? Знать бы, кто он, тогда можно было бы и дом поискать.
Вздыхающее облачко заколебалось, засветилось:
– А ты не знаешь, кто я?
– Не знаю. Я тебя слышу. Ты как маленькое облачко, по размеру с яйцо птицы, сидишь на зелёной ветке ели, а внутри облачка свет, как от огонька свечи. Свет вижу, облачко вижу, но не понимаю кто ты.
– Огонёк? Это не страшно? Я не сгорю? А ещё кто-то светится изнутри?
– Не бойся. В лесу живут светлячки. Они летают. Я сначала подумала, что ты и есть светлячок.
– Это кто? – от любопытства Оуш завертелся во все стороны, ища их рядом с собой, огонёк затрепетал.
– Насекомые, у которых свет идёт из груди. Светлячки-мальчики летают. Но ты не светлячок.
Облачко зашаталось от огорчения: Оуш очень хотел попасть домой к родителям.
– Может, взять тебя с собой? – рассуждала вслух девочка. – Я бы вас вместе с подснежником согревала. Только очень твоё облачко нежное — вдруг от прикосновения рук оно повредится или огонёк погаснет?

Глава 3. Приветливый дом

Неожиданно послышалось чьё-то пыхтение, хихиканье, и в девочку с разбега уткнулась голова зайца.
Сон ему смешной приснился. Чтобы хохотом подругу зайку не разбудить, заяц решил пробежаться по лесу – не ожидал никого в эту пору встретить. Не должно никого быть, а вот же.
Заяц потёр лапой длинное ухо: слегка ушиб, поднял мордочку. Девчушка незнакомая перед ним.
– Ой, ты кто такая?
– Ты заяц? Здесь я была много раз, и тебя встречала. А кто такая – не знаю. Холодно сегодня.
– Ты совсем замерзла. Взял бы к себе, только дом зайца – под кустом. Ты замёрзнешь, что там, что здесь.
Девочка опечалилась: и ей зябко, и цветку, а в какую сторону идти, она так и не решила ещё. О маленьким Оуше девочка зайцу не рассказала: раз он не увидел его, значит, это тайна. Может, она Оуша видит только потому, что они вдвоём в волшебном тумане искупались?
Вдруг заяц начал пританцовывать да в ладоши хлопать.
– Ура! Я придумал. Сегодня вечером помогал Деду Морозу собираться в Королевство Зимы. Они ночью уехали вдвоем со Снегурочкой. Их до следующей зимы теперь не будет. Дом свободен. А ключ в знакомом месте оставили от дома, разрешили мне к ним наведываться. Думаю, они не обидятся, если на время тебя у них поселить.
Девочка обрадовалась, тут же согласилась пойти в чужой дом без хозяев: мороз не располагал к излишним церемониям. Хорошо, что путь был не долог. Заяц привел к дому, показал, где ключ лежит. В доме тепло, на столе блюдо с пирогами: и с капустой, и с морковкой. Снегурочка перед отъездом напекла для семьи зайца.
Заяц пояснил гостье:
– Дом Деда Мороза, но в нём не холодно. У него работа такая: морозная да вьюжная. А дома шубу снимет, за стол сядет и пьёт чай с пирогами, что внучка напекла. Добрый человек живёт в тёплом доме.
Девочка пальто сняла, посадила в горшок подснежник, который на груди согревала. Полила водой. Зайцу очень понравилось, что девочка о цветке, прежде чем о себе позаботилась. Заяц надеялся, хозяева не станут сердиться, раз добрую девчушку в доме поселил.

Глава 4. Рождение имени

Заяц молчал, чтобы не надоедать гостье. Но любопытство выскочило из него, и он завалил девочку вопросами: как появилась в лесу? где жила до этого? Но та ничего не помнила.
– Увидят тебя завтра звери, птицы – спросят. Сорока уж точно не отстанет.
– Что же мне говорить им? – растерялась бедняжка.
– Давай мы тебе имя придумаем. Сегодня первый день весны. Может, тебя назвать Веснянка? Или Веснушка? Весна у нас целых три месяца гостит.
Девчушка прикинула на себя имя:
– Красиво. Только вдруг я не вспомню к концу весны кто такая? Все станут думать, что я уйду, а мне идти некуда. Получится, что я обманула всех?
Заяц переплел уши, потом резко отпустил и они уставились вверх, как антенны:
– Обманывать нельзя. Я тебя нашел на поляне. Назовем Полянницей.
– А если на речку пойду? Полянница на реке? Смеяться станут.
Заяц затрепетал ушами, расправил усы.
Девчушка посмотрела в окно. Лес был освещен улыбающейся луной и смотрел на неё приветливо.
– Мы встретились с тобой в лесу. Мне кажется, я здесь рядом жила. Может, я – Леснушка?
– Хм. Не слышал о такой. Так ведь и тебя до сих пор никогда не видел. А что – красиво звучит. Ну, здравствуй, Леснушка.
Заяц временно остался с девочкой: хозяйством занялся, советами помог. А потом оставил жить одну, но каждый день забегал навестить.

Глава 5. О птенцах

Леснушка жила в доме Мороза, не забывая об Оуше: он же совсем ничего о себе не знает, всего боится. Заяц помог ей, а она должна помочь Оушу. Надо понять, кто он есть в этой жизни. Это было как с подснежником: спасла один раз – отвечаешь и за всю жизнь.
Утром Леснушка побежала навестить Оуша.
– Доброе утро, Оуш.
Оуш ждал девочку. Он пытался поговорить с кем-нибудь, но оказалось, что кроме девочки его никто не видел и не слышал. Да и она видела лишь его очертания, да по ним не разобрала, кто он есть. Оуш тревожился, как жить дальше? Правильно ли он решил оставаться на этом месте или надо было давно отправится на поиски? Но тогда и эта добрая девочка его бы не отыскала.
– Доброе утро. Спросить хочу. Скажи, так бывает: кто-то ещё не родился, его не видят, а уже слышат?
– Обычное дело. Птенцы сначала появляются в яйце, растут – кто же их там увидит? Потом птенцы клювом пробивают скорлупу и вылезают из яйца: маленькие мокрые, дрожащие — и все сразу их видят.
– Моё облачко похоже на яйцо?
– Очень. Только у яйца скорлупа прочная, а у тебя трепетная оболочка. Но по форме – вылитое яйцо.
– А птенцы знают, кто они?
– Нет, им же ещё никто не сказал.
– А откуда узнают?
– Родители сообщают.
– А птенцов в яйце ты слышала?
– Как по скорлупе стучат, да шевелятся — слышно. Они как заворочаются, начнут толкать лапами скорлупу – треск стоит. А разговаривать с ними – не приходилось. Смотри, под соседней елью на снегу гнездо больших сов. Птицы ждут появления птенцов. Ты сам увидишь, как они появятся на белый свет.

Глава 6. Оуш и совята

Оуш затаился: ему очень хотелось понять, как всё происходит. В гнезде, если можно так назвать утоптанное птичьими лапами и прикрытое ветками место на снегу, лежало три яйца. Родители совы их перебирали, переворачивали лапами, и согревали своими перьями и телами.
Наконец, Оуш дождался. Пёстрые птенцы вылупились из скорлупы. Совята были трогательно беспомощными, с мокрыми перьями, а их круглые неподвижные глаза казались одновременно наивными и серьёзными. Родители хлопотали над ними: крыльями укрывали от холода пока малыши не обсохли, и перья их стали пушистыми. Малышей было трое: совёнок – мальчик и два совёнка – девочки.
Птенцы росли не по дням, а по часам. Старший совёнок самым важным считал всё вокруг обежать, посмотреть, обо всём узнать. Поест и сразу начинает вертеть головой. Высмотрит что-то и несётся. Сестрёнки бегали следом за братом, смешно приподняв крылья, на которых ещё не научились летать, и повторяли каждое движение. А потом обе утыкались клювами в спину брата, который резко останавливался в раздумье. И все втроём падали в снег.
«Вот бы мне родиться совёнком», – размечтался Оуш. – «Было бы весело вместе кувыркаться в снегу».

***
Леснушка навещала Оуша не каждый день. В лесу оказалось столько цветов с любопытными носами, которые высовывались раньше времени из-под снега – всех надо было обогреть. Леснушка отогревала торопыг своим дыханием. Ещё по хозяйству хлопотала, подкармливала лесных друзей. Вечерами забегал заяц, и рассказывал лесные новости.
Прошёл март, наступил апрель, а Оуш всё не выбирался из своего облака-яйца.
Леснушка не забывала о нём, но не слышала, чтобы он её звал. Значит, пытается сам справиться. Между ними словно протянулась невидимая паутинка: у друга возникало чувство и звучало в душе, как колокольчик, отзвук достигал её, и она вместе с другом чувствовала его радость. Но знать чему он рад – она не могла, для этого следовало идти к нему в гости, чтобы тот рассказал.
Но в этот день Оуш отгородился от неё молчанием. Леснушка заволновалась. Что-то случилось?
Девочка побежала к Оушу. Увидела еле заметный неподвижный огонёк в облачке.
«Может, он спит?»
Леснушка остановилась и осмотрелась. Под соседней елью совята заканчивали завтрак — это были остатки мышки.
Туманное облачко Оуша молча раскачивалось на ветке.
Леснушка поняла, что малыш испугался, когда увидел, как птенцы едят мышь, которая лишь недавно пробежала под ним.
– Оуш, совята закончили завтрак и заснули.
– Я не хочу ничего видеть, я буду спать.
– Ты же не сова, чтобы днём спать. И сколько времени ты собираешься спать?
– Не знаю, – пробурчал заупрямившийся малыш.
– Оуш, ты больше не хочешь родиться совёнком?
– Я к ним привык. Но не хочу смотреть, как они обедают.
Леснушка вздохнула:
– Согласна, жалко мышь. Но так устроен наш мир – кто-то ест кого-то. Совсем неизвестно ещё кем ты родишься. Для птенца ты уж слишком долго не появляешься на свет. Уже два месяца прошло. Надеюсь, что ты – не слон, который рождается через двадцать месяцев, – с улыбкой закончила она.
– Бедные слонята. Они тоже из яиц появляются? – заволновался Оуш.
– Нет. Они у мамы-слонихи в животике сидят. Вместе с ней везде ходят.
– Двадцать месяцев ходить по миру, и не выглянуть наружу? Это же можно лопнуть от любопытства, – сокрушался Оуш.

Глава 7. Колокольчики

Утром солнце заглянуло на поляну и всех разбудило. Оуш услышал, как красивые синие цветы, недавно расцвётшие на поляне, защебетали, как птицы. Леснушка называла эти цветы колокольчиками. Ветру они тоже приглянулись, поэтому он постоянно их раскачивал – раздавалась задорная мелодия. Но утром их песня была особенно звонкой: колокольчатой.
Оуш предположил, что цветы ночью спят, а с рассветом просыпаются и начинают болтать. Он прислушался. Дневная болтовня не звучала песней – скорее шёпотом ветра. «Значит, утром происходит что-то другое?» – терялся он в догадках.
Утром Оуш ни на секунду не отрывал от колокольчиков взгляд и понял. На ночь в цветы приходила переночевать капля росы. Утром цветы пытались разбудить капельку, чтобы та к солнышку навстречу выходила. А роса спросонья ленилась.
Тогда колокольчики начинали укоризненно качать головой:
– Ай, как стыдно лентяйками быть, – при этом колокольчики делали утреннюю гимнастику – пример показывали.
Капля росы скользила по лепестку: падала с одного лепестка на другой, приговаривая:
– Ой, куда же меня несёт?
Лепесток мягко, подобно гамаку, прогибался, принимал капельку, пружинил, капелька снова прыгала вверх, и вокруг звучало:
– Ай! Опять лечу!
От такого скольжения по лепестку капле росы делалось щекотно, и она звонко хихикала:
– О! Ай! Ах! О!
Тут капелька совсем просыпалась и заливалась радостным, веселым смехом. Цветы приоткрывали лепестки, и оттуда к солнышку поднимались смехо-веселящие росинки. Поляна оглашалась колокольчатым звоном — смехом росинок.
После этого колокольчики звали насекомых, которые осторожно пили цветочный нектар, и только потом приступали к обычной болтовне.
Оушу так хотелось понять этот секрет колокольчиков, что ради этого он даже готов был стать колокольчиком. Но серьёзные дневные разговоры цветов сильно разочаровали Оуша. Беседа шла о хозяйственных делах: о завязи, листьях, вчерашнем дождике.
Поэтому, когда Леснушка навестила Оуша и спросила, хочет ли он быть колокольчиком, тот возмущённо фыркнул:
– Они же не летают.
Сказав это, Оуш осознал, что свою жизнь он не представляет без полётов.

Глава 8. О полётах

Леснушка задумалась: «А если Оуш родится не птенцом? Будет страдать?»
– Оуш, не все летают. Многие не умеют. Колокольчики, зайцы и медведи – не летают. И я не летаю.
Друг огорошил Леснушку вопросом:
– А ты пробовала?
Леснушка растерялась. Конечно, она не пробовала. Зачем? Всем известно, что люди не летают. Если я до сих пор не полетела, значит, я не летающая. Она так и попыталась объяснить.
Но Оуш очень верил, что будет летать. Леснушка посеяла сомнения в его надежды. А если не взлетит? В себе он пока не разобрался. Но рядом есть Леснушка. Надо попробовать научить летать её. «Такая добрая душа не может не летать. А если она сможет, то я узнаю секрет обучения полёту», – рассудил он.
– Стань на пенёк. А теперь подпрыгни и взмахни руками. Получается?
Леснушка решила подчиниться командам малыша, чтобы показать, что не все желания исполняются. «Увидит, что я не смогла полететь, смирится и будет меньше мучиться, когда родится кем-то не летающим». Решив так, она послушно выполняла все команды.
Оуш увидел, что девочка чуть подпрыгнула и тут же приземлилась на поляну.
– Не получилось? Погоди. Я видел, как совята начинали летать. У них ножки тоненькие маленькие, а у тебя сильные: целый день по лесу бегаешь. Разбегайся и прыгай снова с пенёчка.
 Леснушка подпрыгнула, чтобы он понял: «Раз не дано летать, так и не полетишь».
Оуш загрустил. Посмотрел в небо: облака плывут. Или это они летят?
– А как облака, ты летать не пробовала?
– Это как?
Оуш стал фантазировать:
– Может, они от земли отталкиваются, и, раз совсем лёгкие, то оказываются высоко в небе?
Леснушка засмеялась:
– Мне что, руками от земли оттолкнуться и ногами в небо помчаться?
Оуш закряхтел. Опять он что-то не так сказал, неправильно в голове мозаика сложилась. Но ему так хотелось научить её летать.
– Я, как закрою глаза, кажется, что лечу. А открою – понимаю, что никуда не переместился. Ладно, последний раз попытайся. Закрой глаза. Представь, что ты облако, соскучилась по подругам, облакам небесным. А если сейчас вверх поспешишь, то успеешь с ними поболтать, пока они не улетели.
Леснушка не помнила, откуда она появилась и кто такая, но была уверена, что точно не облако. Оуш упорно искал своё предназначение, а она ведь даже не попыталась. Поэтому не стала противиться, а решила отнестись к этому как к новой игре. Леснушка закрыла глаза и вообразила: «Если я облако, а там мои подружки, то я с ними готова встретиться». Ей стало так хорошо, легко.
Вдруг раздался крик Оуша:
– Оу-у! Так не бывает! Ты поднялась над землёй. А меня туманом называла. Ты, что, вправду облако?
Леснушка замерла и боялась пошевелиться. Открыла глаза — вроде бы на той же поляне. Осторожно пошевелила ногой, но не ощутила опору. С робостью посмотрела вниз и обнаружила, что она зависла в воздухе выше пенька, выше куста.
Страшно осознать себя в воздухе, но Леснушка не хотела напугать Оуша, поэтому не закричала, хотя и испугалась.  Из игры получилось что-то необычное, хотя это трудно назвать полётом. Леснушка насторожилась, куда теперь: вверх или вниз? Она растеряно огляделась, попробовала сделать шаг, не касаясь земли – получилось. Хотя так и не поняла, что под ногами: показалось – упругая волна ветра. И тут Леснушка заметила кувыркающийся огонёк внутри туманного облачка Оуша. Он ликовал:
– Ура! Мы летаем!

Глава 9. Оуш и облако

Оуш терпеливо ждал выхода из своего непонятного состояния, в надежде, что рано или поздно, всё разрешается и все тайны открываются, но однажды сказал Леснушке:
– Может, я уже давно родился, только никто меня не узнаёт, потому что я не из этих мест? Ты меня называла туманным облачком. Ну, горит огонёк внутри, так в облаках порой молния рождается.
– Оуш, ты думаешь, что ты облако?
– А вдруг? Они красивые. Летом живут высоко — у всех на виду. И летают.
Леснушка посмотрела в небо. В это время одно облако, притомившись высоко летать, решило спуститься, отдохнуть да заодно полюбопытствовать — кто его так разглядывает? Оно спускалось неспешно, было надутое, важное.
– Уф, уф... – пыхтело оно с придыханием. В нём было много воздуха, каждую минуту тот с шумом входил и выходил из него. Все так дышат: вдох-выдох. А из облака при выдохе неслись ещё и вздохи. Оно было неустойчиво: круглое, покачивалось, как надувной шар, и жаловалось:
– Эти маленькие ветерки совсем распоясались.
Леснушка тихо прошептала:
– Не надо было так надуваться и важничать.
А громко спросила:
– Облако, ты летаешь где хочешь?
– Конечно. У меня ветра на посылках.
– Поэтому ты такое непостоянное: то светишься, то темнеешь; то поднимаешься, то опускаешься? – полюбопытствовала девочка.
– Когда холодно – темнею, мокну и тяжелею. Оттого опускаюсь. А когда тепло – воздух во мне становится легче – я поднимаюсь выше.
Оуш задумался, сложно ведь решать: куда лететь, как светиться. В это время прибежал молодой ветерок:
– Взрослое облако, а такое непослушное – опять удрало, – и быстро погнал его к другим облакам. – Собираемся в тучу, пора дождём упасть.
– Увы. Ветер считает, что знает лучше меня, где мне надо быть и каким, – услышали они огорчённый вздох облака.
Леснушка посмотрела на затихший свет Оуша.
– Ты уверен, что ты – облако? – спросила она с улыбкой.
Оуш сказал чуть не плача:
– Нет. Они сами ничего не могут – только надуваются и сдуваются. Ветер их гонит в тучи, командует. А мне хочется быть самим собой. Я лучше потерплю: подожду, пока узнаю, кем стану.

Глава 10. Поющие дракончики

– Леснушка, Ау! Где ты пропала?
Конечно, Леснушка это не слышала, но рано утром, когда она ещё нежилась в кровати, вдруг почудилось, что друг её зовёт. Пришлось срочно нестись на знакомую поляну. Оуш ведь совсем ребёнок. Вдруг его что-то напугало?
– Привет, что случилось?
– Я еле дождался, когда станет светлее, чтобы тебя позвать. Вчера на поляну приходил заяц. Он рассказывал странные истории.
– На сказки заяц мастак. Наверное, о подвигах своих и приключениях хвастался?Леснушка заулыбалась, представив, как извертелся Оуш, слушая зайца. Хорошо, что не упал на землю.
– Заяц о драконах говорил.
– Драконы не живут в нашем лесу. Ты испугался драконов из сказок? Или что-то спросить хочешь?
– А они из яиц вылупляются?
– Точно, из яиц.
– А они летают?
– Летают.
– Значит, я – дракон.
– Не смеши. Даже если ты дракон, то всё равно ещё не родился.
– Как? Как узнать? – волновался Оуш.
– Попробуем в их мире побывать.
– Скорее скажи что делать, – не терпелось Оушу.
– Прикрой глаза, – девочка и сама последовала совету.
– Закрыл.
– Теперь держи меня за руку. Полетели.
– Ой-ё-ёй! Что меня со всех сторон трогает?
– Это ветер. Ведь мы летим.
– Если я дракон, то каким ты меня представляешь, Леснушка?
– Не обижайся, но ты мне кажешься маленьким дракончиком, как птичка-невеличка.
Леснушка не видела, как Оуш съёжился от этих слов, но почувствовала это по дрожанию своей руки, к которой он прикасался.
– Зато у тебя прозрачные фигурные крылья, больше тебя по размеру. Открывай глаза. Прилетели.
Перед друзьями на горизонта простиралась зелёная долина. Вдалеке виднелись горы, подножье которых укрывал густой лес. Вверх кое-где поднимались то ли дымки, то ли туманы. Небо уютно возлежало на горах, ничуть не боясь его острых вершин. Над Оушем и Леснушкой пролетали дракончики, которые старались быть вежливыми и не пялиться на незнакомцев.
– Ой! Мы где? Почему здесь такая громкая музыка звучит? – растеряно спросил Оуш.
Леснушка не знала, звучало в его восклицании больше восторга или удивления?
– Это страна поющих дракончиков.
– Как их много вокруг летает. Очень громко поют. Но вразнобой. Они все сразу поют? Друг друга не слушают?
– Слушают иногда. Они разговаривают мысленно, не вслух. А эти мелодии создают крылья при полёте, но жители называют это пением, – терпеливо разъяснила Леснушка. – Тебе хочется стать поющим дракончиком?
– Дракончики красивые. Я понял: поют они не специально – это их крылья так машут при полёте. А что они делают сознательно?
– Сказки сочиняют. Они же сказочные драконы.
– Хм. И кому они их рассказывают? Кроме дракончиков никого не видно.
– Они не рассказывают, а показывают сказки.
Леснушка с Оушем заметили, как летящий совсем рядом поющий дракончик вдруг исчез, а на его месте появилось в воздухе маленькое облако, которое светилось изнутри.
– Это облако похоже на меня? – взволнованно спросил Оуш. Вдруг сейчас будет раскрыта тайна его рождения.
– Оно больше и изнутри видно ровное свечение, а внутри тебя – беспокойный огонёк, – Леснушка говорила спокойно, но сама была в сомнениях.
– Ой-ёй! – забеспокоился Оуш. – Куда он растворился? Он не от нас убежал?
– Отправился сказку показывать.
– Жалко, что не увижу.
– Подожди, родишься, они и к тебе во сне прилетят.
– Хорошая у них работа: сны показывать – пустяки, – рассуждал Оуш.
– Совсем не пустяки – ответственная работа. Случайно перепутают: приснится зайцу сон тигра, подумает, что вырос, стал хищником. Проснётся, а рядом волк. А заяц со сна вдруг съесть волка надумает? Представляешь, что будет? Мало что волка удивит – успеет ли после этого заяц убежать?
Они снова увидели на месте облака летящего дракончика:
– Видишь, сказку показал и на прежнее место вернулся. И песню снова поёт.
– И опять так громко. Подожди. А если я захочу в тишине побыть? Мне всё равно придётся их слушать? А на моей поляне такая чудная тишина: деревья молча качаются, листья перешёптываются.
– А про птичий гомон забыл? – напомнила Леснушка.
– Птичий щебет приятно слушать. А драконьи крылья работают, а не поют.
– Какой ты быстрый. Не успел всё рассмотреть и послушать, а уже о тишине мечтаешь. Давай решим, ты поющий дракончик или нет?
– Как определить?
– Взмахни мысленно крыльями, взлети. Слышишь музыку?
– Оуш мысленно распростёр воображаемые крылья, взмахнул ими: послышались звуки, словно где-то рядом плескалась волна, тихо шептал ветер, перебирая распустившиеся на деревьях листья. Это можно было назвать музыкой. Только эта музыка не принадлежала громкой бравурной музыке поющих дракончиков.
Пролетающие мимо дракончики смотрели в сторону гостей, посетивших их мир, сначала с удивлением: для них он виделся необычным дракончиком, таким, каким Оуш сам себя мысленно представил. Для их мира — слишком маленьким.
Дракончики слышали тихий шёпот, издаваемый крыльями Оуша, хоть те и были только воображаемыми. Для тех, кто ходит по снам детей — это дело привычное. Но деликатные дракончики отворачивались, чтобы Оуш не заметил их смеха. Неудачные, на вкус дракончиков, пробы малыша – их веселили.
Оуш заметил их насмешки и посмотрел на Леснушку, не смеётся ли она?
– Это же я первый раз попробовал. Может, я научусь? Для меня их громкой музыки тоже избыток. А они сразу хихикают.
Оуш обиделся, и его облачко стало тёмно-бордовым, как туча на закате.
Леснушка вздохнула с облегчением: ей не хотелось, чтобы Оуш стал дракончиком. Почему? Ей казалось, что он более эмоциональный и чувствующий, чем они.
– Ты – не поющий дракончик.
Девочка обрадовалась, что Оуш не останется в этом прекрасном, но чужом мире, а будет жить рядом с ней. Ведь с хорошими друзьями всегда не хочется расставаться. Их объединила общая тайна, порождённая загадочным туманом. Человеку трудно жить одному, а кроме Оуша Леснушка ни с кем не могла быть откровенной Хотя с ним не могла тоже. Но, занятая проблемами Оуша, Леснушка забывала о своих проблемах, опасениях.
Конечно, она знала, что им придётся расстаться в любом случае, потому что каждый должен жить в своём мире и быть собой, но так не хотелось прощаться.
Для себя Леснушка решила, что, когда придётся пора попрощаться, она постарается сделать это легко, весело, чтобы не поселять сомнения в малыше, которому бед досталось немеренно.
Оуш спросил у Леснушки:
– А если я научусь махать крыльями с правильным звуком, я стану поющим дракончиком?
– Нет, не станешь.
– Почему? – недоумевал Оуш.
– Драконы сильные, мудрые – поэтому не обижаются. А ты обиделся на их смешки. Значит, ты не дракон.
Оуш и не возражал, что он не дракончик, потому что устал от нескончаемой механической музыки, звучащей одновременно с разных сторон. Оуш предположил, что раз дракончики говорят мысленно, то и слушают мысленно. Может, эти мелодии-шумы им не слышны.
Оуш подумал, что это не самое страшное – не стать драконом. Зачем ему прятаться каждый день от шума драконьих крыльев? На своей поляне в тишине он услышит, как звенят капли дождя, падая на листья деревьев, как поют птицы. Поэтому Оуш отнёсся к новой неудачной попытке найти себя спокойно: зачем спешить? Может, он станет ещё более волшебным существом, чем эти дракончики.

Глава 11. Рождение Оуша

Леснушка вечерами, хозяйничая в доме одна, занимала свои мысли фантазиями, и большей частью они были не о себе, а о том, кем станет Оуш. С некоторых пор она винила себя, что сравнила его облако с яйцом, и теперь Оуш перебирает тех, кто появляется из яйца.
Ни птицы, ни звери не чувствуют, не слышат Оуша. А мне он, как брат. Мы родственные сущности. Значит, он родится...
Тут её мысли замирали, словно боялись перешагнуть границу недозволенного. Леснушка переживала за Оуша, догадываясь, как огорчится малыш, узнав, что не сможет летать. Примет ли он это?
За это время Леснушка уже не раз видела людей в лесу. Они проходили мимо дома, не замечая дом. Леснушка могла бы попросить у них помощи, пойти вместе с ними. Но тогда Оуш остался бы в лесу один. Как она могла его бросить? И рассказать о нём никому нельзя. До они и не поверили бы, ведь ни увидеть, ни услышать его не смогут.
Ночью Леснушка спала плохо, словно предчувствуя неминуемую разлуку, волнуясь за друга. И не напрасно.
На рассвете в окно кто-то постучал. Леснушка увидела на поляне двух взъерошенных аистов, их перья на крыльях топорщились. Видно было, что птицы устали от дороги. Леснушка вынесла гостям пирог, который вчера испекла.
– Добрые птицы угоститесь, похоже, дорога была нелёгкой. А потом расскажите, что случилось? Почему вы здесь оказались?
– Беда приключилась. Мы сделали всё как положено, прилетели сообщить родителям, что сегодня их ребёнок родится. А тот спит и не просыпается, – сказал аист.
– Небывалое дело. Поэтому облетаем округу: ищем где что-то необычное произошло? Может, дух малыша куда-то полетел, а там заигрался и забыл о времени? Если мы сегодня не найдём озорника, то на нас падёт позор на все времена, – добавила вторая птица.
– Есть у нас в лесу необычное. Невероятное. Живёт на нашей поляне малыш, который забыл дорогу домой.
Леснушка догадалась, что птицы разыскивают Оуша.
– Ура! Оуш вернётся домой. Только он вас не знает, поэтому может испугаться. Давайте я его сюда перенесу. Милые аисты, скажите, его можно взять в руки?
Аисты всё девочке объяснили. Леснушка устлала дно маленькой корзинки листьями. Добежала до поляны и, чтобы не напугать Оуша, прошептала:
– Пришла пора твоего рождения. Мне жаль с тобой прощаться, я успела тебя полюбить.
– Не надо меня любить, Леснушка.
– Ты о чём, Оуш? – недоумевала девочка.
– Помнишь на поляне гнездо филинов? Совята тоже любили мышей и лягушек. А потом они их съедали. Ты же не хочешь меня съесть?
– Милый мой Оуш. Я тебя никогда не обижу. Поверь мне.
Леснушка увидела, как тревожно трепетал огонёк в знакомом облачке, но вот он доверился подруге и успокоился.  Девочка осторожно взяла облачко Оуша в ладони, уложила в корзинку. Запела колыбельную и услышала спокойное дыхание малыша.
Девочка передала птицам корзину со спящим Оушем. Они улетали. Леснушка с грустью смотрела на птиц и то улыбалась и хотела бежать вслед за ними, то досадовала на своё нетерпение, опускала голову и сдерживала порывы души. Леснушка вспоминала в каких удивительных приключениях она побывала. А если бы не встреча с Оушем, то она никогда не научилась бы летать. Пусть даже совсем немножко. Она вспоминала, как мучилась и металась в сомнениях его душа, пытаясь понять, кем станет в этом мире.
Леснушка всё сделала как надо. Но в самый последний момент она вдруг пришла к выводу, что не сделает никому плохо, если всё-таки узнает, куда определят Оуша птицы. Не раздумывая больше ни минуты, Леснушка помчалась вслед за аистами. Вовремя, потому что аисты как раз залетали в дом недалеко от леса.
Скоро раздались радостные крики родившегося на свет малыша и голоса людей:
– Наш мальчик родился! Какое счастье!

***
Это не конец истории маленького любопытного Оуша – это первый день его жизни. Он сейчас всё забыл. Но вдруг однажды что-то напомнит ему о времени, которое провёл в лесу? Вспомнит ли он о Леснушке? Встретятся ли они ещё?
Девочка вернулась в дом. Жизнь побежала дальше. Только об Оуше Леснушка никому не рассказала. Может, потому, что это была их общая тайна. И пока тайна не раскрыта, можно продолжать жить внутри неё. Ей даже казалось, что она порой разговаривала с Оушем. Но это были только сны. Но как ей не хотелось, Леснушка ни разу не появилась рядом с домом, куда полетели аисты и не стала нарушать покой ребёнка.

12. Тайна Леснушки

Первого декабря, только часы пробили полночь, начался снегопад. Снег падал хлопьями, но не успокаивался на земле, а вместе с ветром взносился ввысь, любуясь красотой леса, вверху над которым возник трепещущий снежный зонтик. Вете затих, и снег медленно кружась опустился на деревья, укутав их от мороза в снежные шубы. В лес вернулась чародейная зима.
Леснушке всю ночь снились сны, где она летала над лесом, сидя в карете, которую несла по небу тройка белоснежных волшебных коней. Она постаралась рассмотреть, кто правит лошадьми? Выглянула из окошка кареты, да только спину возчика увидела. Обернулся он к ней: улыбается, лицо доброе родное, борода седая. Леснушка была уверена, что знает его. Ещё чуть и она вспомнит, кто он...
Раздался тихий звон, от которого Леснушка проснулась. Этот звон был знаком ей с детства. На кухне послышался голос зайца. С кем он разговаривает и как попал в дом?
Леснушка вышла из комнаты и увидела за обеденным столом того возчика из сна. Бородач встал, распахнул навстречу ей руки, путь до неё преодолел за несколько шагов и крепко обнял.
– Внученька! Какое счастье тебя увидеть.
Пелена забытья спала, и Леснушка всё вспомнила: это её дедушка Мороз. Волнуясь, дедушка рассказывал. Вот что поняла Леснушка.
***
Это было двадцать девятого февраля. Дед Мороз ходил по дому: готовился к дальней дороге в Королевство Зимы.
Заглянул в комнату к внучке. Она уже надела шубку,  и присев на минутку на диван, заснула.
Дед Мороз подосадовал: «Каждую зиму уговаривает взять с собой: говорит, дети ждут её со сказкой. Ну, как откажешь? А она за три месяца зимних встреч с детьми радость сердца раздарит: совсем без сил остаётся.
Говорят о холодности Снегурочки, и не замечают, что за зиму она столько пичуг дыханием согреет, столько зверей подкормит. Кто в беду попадёт – к ней бегут за помощью. Вот сейчас пора уезжать, а она до последней минуты перед отъездов пироги пекла: и с капустой, и с морковью.
Дед Мороз знал, что после их отъезда заяц прибежит и присмотрит за домом до их со Снегурочкой возвращения. Волноваться было не о чем. Вот только внучка совсем умаялась. Вздохнул и решил не будить её.
Незадолго до полуночи Мороз, стараясь не разбудить внучку, взял её сонную на руки и осторожно перенёс в крытую карету. Но он же не мог сразу нести и Снегурочку и посох. Покряхтел, что вечно в високосном году всё не по правилам. Вроде бы и лишний день дан на сборы – двадцать девятое февраля, а всё нескладно получается. И вернулся в дом, а внучка осталась спать в карете.
– Помню, помню, – воскликнула Леснушка.
Хотя теперь она уже вспомнила, что никакая она не Леснушка, да и придумали они это имя вместе с зайцем. А настоящая Снегурочка.
Она перебила рассказ дедушки:
– Ой, вспомнила. Я проснулась в карете от того, что кто-то плакал и звал на помощь. Подумала, что успею помочь бедолаге до твоего возвращения. А когда из кареты вышла, то прикрыла дверь и пошла на звуки плача.
Дедушка  продолжил:
– Посох стоял в горнице, я его забрал и вернулся к тройке. Внутрь кареты не заглянул, чтобы тебя не потревожить, не разбудить. Направились в королевство Зимы. Издали увидел, как Весна к границе подлетает: поклон ей послал. Но ты же знаешь, когда я уезжаю, чародейную зимнюю красоту беру с собой. Снег лишь оставил на полянах в лесу. Только он враз лишился блеска: сразу осел, потемнел. Зимняя сказка уходит, а в весенней – снег лишний.
Снегурочка чуть взгрустнула:
– А я когда увидела в небе улетающую тройку – растерялась. Во всех сказках, что раньше читала, Снегурочка весной таяла и улетала облаком в королевство Зимы. Боялась, что и мне суждено растаять. Стоять было холодно. В первую ночь весны мороз не меньше зимнего.
Дед Мороз, словно заново пережил пропажу внучки.
– Я добрался до Королевства Зимы и сразу обнаружил, что тебя нет. Дома волшебный экран показал тебя на поляне. Ох, как я переживал. Но нельзя вернуться назад до положенного часа. Я бы все запреты нарушил ради тебя. Да чародейные законы таковы, что переступить их невозможно. И тогда я направил на землю волшебную зелёную молнию. С ней неслась чародейная сила, чтобы ты смогла дождаться возвращения зимы. Знал я, что опасно пользоваться молнией – слишком уж та по характеру своевольная. Да выбора не было. Но как я рад, что ты справилась. Теперь никогда тебя не оставлю.
А Снегурочка вспомнила свою жизнь летом, друзей лесных, Оуша и подумала, что когда-нибудь летом обязательно навестит их как Леснушка. Но дедушке говорить об этом не стала.
***
Если посмотреть на Землю из космоса – видна маленькая голубая планета. А когда живешь на Земле – вокруг огромный необъятный мир. И совсем затерялся где-то там наш волшебный лес. А волшебный он потому, что живут в нём удивительные герои, с которыми не хочется расставаться даже на время. Но надо дать им время подрасти.