Любофф или сопение в постелях

ЛЮБОФФ или Сопение в постелях ( из сборника "Анатомия ощущений")
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Довольно сложно изображать умного, намного проще притвориться глупцом и молоть всякую чушь, за которую тебя никто не будет порицать, а, возможно, даже найдутся единомышленники. Только так – усевшись на траву посреди газона, подтянув до колен свои старомодные вязаные гетры и поправив очки в тяжелой роговой оправе на переносице, можно без страха рассуждать о том, что такое Любофф.

Наша жизнь имеет именно ту ценность, которой мы наделяем её, а уж какой из наших органов первым отреагирует на это светлое чувство, нам приходится только догадываться.

Подняв увесистый камушек, хочется кинуть в того, кто мне давеча рассказывал, что чувство это вовсе неинтересное и, можно даже сказать, вредоносное. Затем следовали призывы смотреть на жизнь реально, ибо: «Идеализация не принесет избавления от страданий, индульгенций нам никто не выдаст, не будем призывать к сонливому буржуйскому сопению в постелях как апофеозу любви, а писать нужно так, чтобы человек, прочитав, был готов к борьбе за свои права и достоинство». А далее следовало воззвание к разуму меня-наивного, мол, можно простить в жизни все, кроме оскорбления твоего достоинства, и если ты не можешь его отстоять, то жизнь велит тебе умереть с достоинством как Макбету или Бруту… А под самый, так сказать, непосредственный конец взял да и ляпнул мне на мозг вопросом: «А есть ли она - любофф?». Именно так – с двумя буквами «фэ», возможно, именно поэтому он ищет что-то корявое и непременно с двумя непонятными придатками, а то что заканчивается на очень нежный и мягкий знак проходит стороной? Да и неважно, в общем-то, главное, что он не забыл с сарказмом назвать меня апологетом за мои рассуждения. Вот сейчас бы взять и, не замахиваясь, кинуть в него, интеллигентно сидящего неподалёку на лавочке, а потом улыбнуться на его «Ой!», почтенно снять беретку и слегка кивнуть головой, мол – простите… что не попал. Учтиво показать передний ряд зубов с брекетами и начать вежливо:

- Да что вы, милейший, ну какой из меня апологет? – пожать плечиками в затрапезном пуловере и продолжить, держа улыбочку, - тоже мне, нашли Квинта Тертуллиана! Единственное, что может нас с ним объединять, так это перефраз фрагмента из его работы, который звучит как: «Верую, ибо абсурдно». Вот с этим не поспоришь! А на самом же деле я всего лишь наивный житель этой планеты, который, будучи закоренелым прагматом, вдруг вспомнил, что у него есть довольно дальняя родственница по материнской линии, которая подрабатывает у Господа нашего Бога на должности - Обычная Человеческая Любовь. И то что лично вас, мистер, не интересуют её намерения, не ставит под сомнение, в принципе, необходимость ее существования. Я не говорю, что это медитативная практика и с ее помощью можно достичь самадхи или впасть в нирвану, но каждый человек, ощутивший на себе ее целебное воздействие, может хоть на короткое время прорости цветком и подарить другому удовольствие насыщением прекрасными эмоциями.

Закрутил, да? Но ведь из головы слов не выбросишь! Как подумал, так и сказал. А относительно «есть ли она - любофф?»… Могу сказать, что существует перцептуальная грань любого воспринимаемого предмета в зависимости от подвижных, изменяющихся интенций сознания. Если смотреть и оценивать ее существование с точки горизонта таких людей с чувством невостребованности, то, увы, невольно впадаешь в дичайшую депрессию, поскольку неверие порождает непринятие. И даже, услышав стук в ваше бетонное сердце от этой самой эфемерной любви, вы просто не откроете, поскольку воспримете за посторонний шум.

Если же раздвинуть горизонт и обобщить, то восприятие любви в ее непосредственной данности переходить в человеческие сердца в итоге образует единство интенциональных импликаций, представляющих собой не что иное, как потенциальные возможности ее конституирования. Проще говоря, любовь подразумевает слияние всех возможных чувств и эмоций, дабы получить целостную и всеобъемлющую страсть и всепоглощающее обожание. А если ещё проще, то нужно просто втрескаться, причём до мурашек по коже, до дрожи коленок и до хрипа голоса.

Он, конечно же, с высоты своих… своей скамейки мне, сидящему на газоне, возразит что-то из разряда: «Нужно иметь достоинство, необходимо блюсти свои права, иначе ни во что не будут тебя ставить…». Потом он поправит свой цилиндр на лысеющей голове и добавит: «Всё это блажь и любофф сводится лишь к инстинкту, который на латыни звучит как – perepihonius obyknovenus, да и куда деть обобщённо-разбитые сердца, когда лепестки на ромашке кончаются только одним - "Не любит"? Разве ж это серьёзно? Одно слово - херня».

- Эй, мистер! Вы о чем? Не забыли? Мы ведь о чувствах, а не о членстве в клубе «Старых Мудаков», и борьба «за права и достоинство» тут вовсе не причем. Можно идти на баррикады и будучи влюбленным. Никоим образом одно не исключает другое. И будучи человеком взрослым, я понимаю, что это нежное чувство может лишь поспособствовать защите своих прав и свобод. А может, именно благодаря этому чувству и решатся все проблемы? Вы не задумывались? И я вовсе не призываю к «сопению в постелях» как к квинтэссенции бытия. Ни в коей мере! Всего лишь восстановление одиноких и печальных душ. Ну и, в конце-то концов, нечего цветы терзать, ведь очень просто подойти и спросить, глядя в глаза: «Ты меня любишь?», и вам ответят. Хотя кому я говорю… Заставить человека быть счастливым невозможно. Но всё же попробуйте хоть раз, и, возможно, вам откроется что-то новое. Либо хотя бы закроется старое…