Поэзия конца Х1Х - начала ХХ столетий в периодичес

ПОЭЭИЯ КОНЦА Х1Х – НАЧАЛА ХХ СТОЛЕТИЙ В ПЕРИОДИЧЕСКИХ ИЗДАНИЯХ УРАЛА.
Статья 1


         Вопрос о становлении и развитии поэтического процесса на  Урале изучен недостаточно полно. Но нельзя сказать, что он не изучен вообще. Первую попытку решить эту проблему сделал в 1937 году В. П. Бирюков в книге «Поэты второй половины Х1Х века». Уже указанная дата издания книги говорит о том, что автор-составитель многим рисковал. В то время не принято было говорить о прошлом. При этом В. Бирюков, по-видимому, сознательно лукавил перед властью самим названием книги. Из десяти имен уральских поэтов представленных в книге, четверо дожили до времен советской власти, при этом А. Туркин и Ф. Филимонов ее не признавали, а П. Блиновский вообще начал литературную деятельность в начале ХХ века. Тем не менее, это первая, пусть небольшая по объему, краткая по содержанию книга давала читателю возможность ознакомиться с уральской дореволюционной поэзией.

Затем долгие двенадцать лет к авторам дореволюционной уральской литературы никто не обращался, и только А. С. Ладейщиков в дореволюционном разделе библиографического справочника «Писатели Урала» упоминает имена семнадцати уральских литераторов, среди них фамилии семи поэтов.
       
При этом пять имен - из списка В. Бирюкова, а два новых (П. Заякин-Уральский и Ф. Сыромолотов).
      
В 1976 г. в Свердловске издана двухтомная антология «Поэты Урала». Составитель раздела «Дореволюционная поэзия Урала» И. Дергачев, не используя все имена поэтов, уже названных В. Бирюковым и А. Ладейщиковым, знакомит читателя с пятью именами таких авторов как: Н. Новиков-Черешнев, М. Можгин, В. Юрезанский, В. Князев, К. Худяков.
      
В1995-1999 гг. вышло трехтомное издание «Антология Цеха Поэтов. Русская поэзия Урала ХУ111 – ХХ веков. Составитель Ю. Малышев (Ю. Конецкий). Во втором томе этого издания наряду с уже известными именами уральских поэтов рассматриваемого периода читатель может обнаружить интересные стихи шадринского поэта Луки Лундина и екатеринбуржца А.Черкасова.

В 2002 г. в Перми издается книга «В лампаде камских вод звезда», составитель Т. Анисимова. Это, пожалуй, самая полная антология уральской поэзии, но она ограничена узко административными рамками существовавшей когда-то Пермской губернии.
       
Основной особенностью перечисленных книг является то, что составители при издании антологий в основном опирались на тех авторов, которые уже имели в своем творческом активе печатные произведения в виде стихотворных сборников (но и то далеко не всех). При этом совершенно не учитывалось, что в конце Х1Х – начале ХХ века главными источниками выявления творческих потенций авторов были периодические издания: газеты, журналы, литературные альманахи, гимназические сборники. Только рассматривая эти источники на уровне уездных и губернских городов можно представить себе, как формировался и развивался поэтический процесс на Урале.
         
Развитие литературной ситуации зависит не только от талантов авторов, но и от многих внешних факторов - таких, как уровень образования общества, наличие возможности издания в регионе или центре страны, от политической ситуации в стране и мире.
         
Как известно, распространение знаний и типографий в России длительное время ограничивалось территорией двух столиц. Но само время вынудило правящие круги царской России раздвинуть рамки этих двух составляющих интеллектуального труда по территории империи.

С отставанием от столиц на десятки лет на Урале впервые появилась гимназия в Перми в 1808 году. Типографии: в Перми – в 1792, в Екатеринбурге – 1803, в Оренбурге – 1827 годах. «Губернские ведомости» в губернских городах разрешено было издавать только в 1838 году, но это были издания, далекие от литераторов и литературы. Без образования и прессы не могло быть и речи о массовом читателе и писателе для него.

Поэтому единичные публикации талантливых людей с Урала - таких, как И. Бахтин, И. Варакин, А. Мерзляков появлялись в столичной прессе.

Однако это совсем не означает, что на Урале не интересовались поэзией. Напротив, как писал большой знаток уральской поэзии начала Х1Х века, педагог Пермской духовной семинарии Михаил Иванович Капустин, «В семинарии любили вирши. По рассказам стариков, бывших ее питомцами в дореформенный период (до 1861) сочинением «хороших стишков», т. е. правильных по размеру, рифмами богатыми и звучными, хотя бы и самых пустых по содержанию (лишь бы не язвительных и не фривольных – каковы награждались поркою) можно было загладить перед учителем какую угодно шалость или проделки».
         
Как видим, традиции стихосложения на Урале закладывались задолго до возникновения здесь периодической печати.
         
С появлением на Урале официальной прессы стали появляться в печати вирши, подобные строкам А. Прохорова  в стихотворении Русское слово:

        Идем ли мы с врагом на бой,
        Сомкнувшись в тесные дружины,
        Нам клик отважный, боевой
        Грозой несется чрез долины,
        Его заслышав, враг бежит,
        Бледнеет от него измена,
        Он адаматовый наш щит,
        В потерях бодрости замена.
        Карпаты, Висла, Рейн, Дунай,
        Париж и Альпы снеговые…
        Так и довольно на свой пай
        Внимали звуки громовые.
        Иная нам теперь пора.
        Труба войны не раздается, -
        И наше  звонкое Ура
        Лишь на привет царя несется.

         Официальная пресса – официальные стихи.
         
Но такое положение не могло продолжаться бесконечно. В российском обществе созревают идеи протеста. В 60-80-е годы Х1Х столетия среди интеллигенции господствуют концепции народничества. Растет уровень образования в крае.

Достаточно вспомнить, что в конце Х1Х века количество начальных школ на Урале возросло в четыре раза. Открылись новые гимназии и реальные училища, специализированные заведения. В Екатеринбурге, Н-Тагиле, Туринске – горные училища. В Перми, Кунгуре, Красноуфимске – технические училища. В Тобольске – ремесленное и ветеринарно-фельшерское училище. В Екатеринбурге начинает действовать «Уральское общество любителей естествознания» (УОЛЕ).

В таких условиях на Урале появляются первые частные газеты - «Оренбургский листок» (1876) и «Екатеринбургская неделя» (1879).
         
С этого времени и до октября 1917 г. в Пермской, Оренбургской, Тобольской губерниях, в уездных и губернских городах выходили десятки газет и журналов. Некоторые из них существовали короткое время, другие - десятки лет. К сожалению, сохранились для потомков далеко не все. Одни исчезли полностью безвозвратно, другие имеют провалы от отдельных номеров до подшивок целых лет.
         
На страницах старых газет и журналов сохраняется громадный культурный пласт русского народа. Через опубликованные стихи можно проследить настроения, думы и чаяния людей, живших до нас, их отношение к происходящим событиям.
         
В связи с этим автор предлагает для более глубокого рассмотрения истории становления поэтического процесса на Урале условно разделить изучаемый период на три части. Первая часть с момента зарождения частной периодики на Урале до первой русской революции (1879-1905 гг.). Вторая - 1906-1910 годы. Третья часть - 1911-1916. Это деление неравное по времени, но отражает, на наш взгляд, интенсивность событий выделенных периодов, а значит, и активность творческой жизни края.
         
Первым изданием, которое способствовало развитию поэзии на Урале, по праву можно назвать «Екатеринбургскую неделю» -  газету политическую и литературную, выходившую по средам в течение семнадцати лет (1879-1896).
         
За время своего существования ее редакция (подробно об истории уральской прессы ее издателях и редакторах смотри книги В. А. Павлова) предоставила свои полосы нескольким десяткам поэтически одаренных уральских литераторов. Уже в третьем номере газеты были помещены стихи человека с чисто уральской фамилией В. Баженов, который проживал в Каменском заводе. Его строки в традиционном русском элегическом стиле:

          Давят, нерадостны думы
          Печалью томимую грудь,
          Как осень скучна и угрюма
          Мой тянется жизненный путь.

         
Больше стихов А. Баженова  в прессе не появилось. Или он написал это стихотворение в состоянии аффекта, или, испугавшись своего творения, выставленного напоказ, порвал все отношения с редакцией?
         
В то же время, газета была стартовой площадкой для таких известных на Урале поэтов, как Федор Федорович Филимонов -  уроженец Камышлова, шутник и балагур (он же Гейне из Ирбита), высланный адвокат из Москвы. Он не сник в глуши, сотрудничая в газете более десяти лет, всегда был весел и находчив:

         О прошлом не жалею,
         Живу средь – духоты
         И верно опошлею,
         Как опошлилась ты.
 
         
Александр Гаврилович Туркин начинал свою литературную деятельность также в этой газете в 1890 году. Он писал о любви, тяжелом труде, природе:

        Я далеко оставил за собою
        Всей жизни шум немолчный и пустой…
        Природа мать! Я вновь перед тобою,
        Опять я твой!

         
Но не удалось поэту оставить «всей жизни шум» - он был втянут в круговорот политических страстей при отступлении с войск Колчака. Где-то под Новониколаевском он погиб от тифа.
         
Многие авторы публиковались в «Екатеринбургской неделе» под псевдонимами, расшифровать которые, увы, пока не удалось. Так несколько лет на газетных полосах фигурировали стихи «Литературного Дилетанта». Юморист и острослов, он смеялся над промахами местных артистов, невежеством. Некоторые из его строк злободневны и сегодня:

         В наш дивный век,
         В наш страшный век,
         Кто в том не сознается,
         Лишь из-за денег человек
         Всю жизнь терзается и бьется.
               
         
Другой инкогнито - «А» сотрудничал в газете два года. Особенно ему удавались пейзажные зарисовки красот края: «Тут просто все, но этой простотою /И привлекателен Урала здешний вид», - восклицал поэт.

В произведениях Г. Попова чувствуется подражательность знаменитому Некрасову. П. Селиванов сотрудничал с газетой три года, особенно ему удавалась любовная лирика с интересными сюжетными ходами.
         
Газета «Екатеринбургская неделя» за время своего существования несколько раз меняла редактора, издателя и тихо сошла с газетного рынка в конце Х1Х века. На смену ей пришли газеты «Урал» (1896), «Рудокоп» (1897) и, чуть поздней, долгожитель местной прессы «Уральская жизнь» (1899-1919).
         
Крепнет в уездном, но со столичными замашками городе Екатеринбурге издательское дело, растет авторитет местных газет, растет интерес среди населения к печатному слову. Но, самое  главное, в крае появилась возможность творческим личностям заявить о себе. Если раньше они писали для узкого круга почитателей и озвучивали свои творения в домашних и дружеских кружках, то с появлением прессы появилась возможность заявить о себе открыто - настолько широко, насколько позволял тираж газеты.
         
Так, если в год открытия газеты «Екатеринбургская неделя» в ней впервые опубликовалось шесть авторов стихов, то в 1884 заявили о себе 12 новых имен, в 1890 и в 1898 - по восемь. Особый интерес к публичным выступлениям выразился на стыке веков.

В 1901 году на страницах екатеринбургской прессы обозначили свои новые имена 28, а в следующем году еще 35 человек. Это люди, которые почувствовали в себе поэтический дар, способность и смелость выставлять свои произведения на суд читателя, и те, что сумели убедить редакторов в своих способностях.
         Чем интересен этот анализ?
         
Во-первых, не все заявившие о своих творческих амбициях стихотворцы стали действительно поэтами.

Во-вторых, столь массовое участие в литературном процессе екатеринбуржцев создавало здоровую творческую конкуренцию. У редакций появилась возможность выбора. Между редакциями началась конкуренция за лучшего автора, создалась та творческая атмосфера, в которой количество перерастало в качество. Что мы и увидим чуть позже.
         
В конце Х1Х века по приглашению издателя Чекана в газете «Урал» начинают сотрудничать опытные журналисты и поэты: Николай Фомич Борисовский и Василий Андреевич Монин. В «Уральской жизни» появляются Николай Андреевич Панов, Анатолий Павлович Доброхотов.
         
Из Каслинского завода в Екатеринбург приезжает учитель Яков Блиновский и его сын - Павел талантливый поэт и журналист. В 1898 году в Екатеринбурге оканчивает первую мужскую гимназию Андрей Аполлинарьевич Черкасов, который воспитывался в семье потомственных уральских инженеров, живо интересующихся литературой.

Дядя поэта Александр Черкасов публиковался в некрасовском «Современнике» и был знаком с Альфредом Бремом. Так что в лице Андрея Черкасова Екатеринбург имел как бы первую литературную династию. В это же время в Екатеринбурге, а затем практически во всех газетах Урала начинают сотрудничать Александр Львович Воеводкин (в литературе известный как поэт Надинский), Петр Яковлевич Кавадеров (псевдоним Эльгрико), Павел Иванович Заякин-Уральский.
         
Василий Монин, выходец из крестьянской среды, обладал мудростью и опытом жизни, его стихи наполнены теплом, бодростью, верой и, несомненно, благотворно влияли на читателя и начинающих поэтов. Этому же способствовали напористые рифмы Николая Борисовского и Николая Панова. Эти яркие представители российской журналистики в то время жили как цыгане или как «перекати поле».

Срываясь с одного места, уходили в никуда, снова возвращались в знакомые редакции, писали, публиковались и вновь уходили. Умирали на ходу, внезапно - как умер Борисовский в Тюмени, куда поехал по заданию редакции газеты «Урал», и больше оттуда не вернулся. Таких авторов может считать своими поэтами краевед любой области, где те побывали и публиковались. Но в то же время они общероссийские поэты.

В редакциях екатеринбургских газет встретились опыт и молодой напор, но опыт и молодой напор часто не уживаются. В редакциях случались конфликты. Острый на язык, опытный журналист Борисовский почувствовал в молодом начинающем поэте Блиновском конкурента. Павел Блиновский заявил о себе не только как корректор газеты и острый на язык поэт сатирик, но и как любитель театра и актрис.

Скандал вокруг его имени имел последствия. Блиновского выставили из шестого класса реального училища, а отец отказал в поддержке. Воспользовавшись этим фактом из жизни молодого человека, Борисовский написал о нем в газету фельетон «Блудный сын»  («Урал», 1901, № 1173, 20 марта). Начинающий поэт и журналист вынужден был на некоторое время уехать в Пермь.
          
В 1901 году в редакцию газеты «Уральская жизнь» пришли по почте стихи из Верхней Синячихи от неизвестного Заякина, но уже с добавкой «Уральский». Стихи отличались от строк других авторов жизнелюбием, и последующие стихи были того же плана:

            Борьбу и труд люби, как счастье,
            И будь настойчивым борец,
            Давай всем отклик и участье
            И будь высокой правды жрец…

          В редакции тогда и не знали, что этот молодой парень был родом из семьи со специальностью чисто уральской – коновозчика руды для завода и что был он серьезно травмирован на этой работе, но не впал в уныние. Напротив, Павел Иванович прошел весь свой жизненный путь с верой в светлое начало.
         
Годом позже сразу в двух газетах «Урал» и «Уральская жизнь» заявил о себе поэт-лирик, выходец из Богословского завода, Александр Львович Воеводкин. Его стихи публиковались  во многих газетах Урала на протяжении десяти лет.
         
Поэт лирик Петр Яковлевич Кавадеров (Эльгрико) публиковался в газетах Екатеринбурга, Оренбурга, Челябинска, издал книгу стихотворений в 1901 году в Уфе «Элегия и думы», но о его жизненном пути также мало известно, как и о А. Воеводкине.
         
Газетные и журнальные издания в Оренбурге появились значительно поздней, чем в других городах Большого Урала. Согласно справочнику «Периодические издания», составленному сотрудниками Свердловской областной универсальной научной библиотеки им. В. Белинского, «Оренбургские губернские ведомости» вышли из печати лишь в 1867 году (в Перми – 1838, в Тобольске –1857).
         
На поэтическом поприще в конце Х1Х – начале ХХ веков в г. Оренбурге выделялись два имени. Это Николай Иванов и Лев Васильевич Исаев.
         
Первый был чиновником, начальником газетного стола, и о его деятельности можно судить было по подписям в газете «Тургайские ведомости», которую он редактировал, и по стихам, которые он публиковал. Последняя его публикация отмечена 1913 годом. Поэзия Н. Иванова  в основном лирико-пейзажная. Но в конце творческого пути поэт философски рассуждает о смысле жизни, социальном неравенстве (стихотворения «Из дневника», «У очага»). Поэзия Н. Иванова тиха, морально выдержана, как подобало человеку, воспитанному в Х1Х веке. Но она умна и будет востребована читателем, был бы к ней только доступ.
         
Лев Васильевич Исаков в конце Х1Х века в родном городе издал книгу стихов «Юные грезы» (1898), а затем еще четыре. Он был знаком с К. Р., то есть с Константином Романовым, писал в местной прессе рецензии на стихи своего высокопоставленного коллегу по творчеству. Л. Исаков дожил до октябрьского переворота, после этого творческие и жизненные пути его затерялись.
         
В своей лирике Л. Исаков выражал свое отношение к природе, любви, мог откликнуться на текущие события, при этом его строки поддерживали веру в жизнь:

        О, если б жить в немой кручине
        Всю жизнь без радости и грез,
        Мир утонул бы в море слез
        И захлебнулся бы в пучине.
 
         
Стихи А. Запольского и И. Кванина – пейзажная лирика, четкая по форме, приятная на слух.

В оренбургской прессе публиковался еще один Гейне, родом из Тамбова (П. П. Вейнберг). По-видимому, главное отличие всех российских Гейне заключалось в том, что они хотели быть сатириками, что и подтверждает П. Вейнберг в книге «Стихотворения».         
 
Быто-поэт и журналист из Уфы Н. Железняк присылал свои стихотворения в газету «Урал», в которой сотрудничал три года (1901-1903), под названием «Железнодорожный олимп», «Уфимские картинки». Там же в Уфе издал сборник стихов «Злободневные картины из провинциальной жизни». Эту же тему он развивал в оренбургских газетах.
         
Губернский город Пермь – признанный культурный центр Урала. Именно из Пермской губернии вышли все известные уральские поэты ХУ111 - первой половины Х1Х века. Здесь в Духовной семинарии и гимназиях зарождались традиции стихосложения на Урале.

Свойственное русской журналистике стремление излагать как текущие события, так и лирические наблюдения в форме фельетона в пермской прессе соблюдались неукоснительно, как, впрочем, и по всему Уралу. Все стихи тогда публиковались под неизменной «шапкой» - «маленький фельетон». Сюда, в Пермь, каким-то аллюром, наскоком, подгоняемые, то ли ветром, то ли своим неспокойным характером, врывались в редакции вечно куда-то спешащие виршеписцы. Публиковали свои фельетоны под заумными псевдонимами. Помнили ли они свои имена, сказать трудно, поскольку никто до сегодняшнего дня не может отыскать их настоящих имен.

Среди них:
           HOMO RIDENS – человек смеющийся. Автор десятков басен, эпиграмм, опубликованных в «Пермских губернских ведомостях», конечно, в неофициальной части. Он - автор самых коротких и длинных романов, по которым можно было сразу судить, что этот автор не задержится долго в Перми. Короткий роман:

           О! Ах! Чмок! Ура! Гуль, гуль! Уа!
           Эх! Тьфу! Ам, ам! Трах! Уф! Увы!

          
Гамма – всем понятно значение этого псевдонима, но если предыдущий был «человек смеющийся», то этого смело можно перевести как «человек бегущий». Он влетал в Пермь (тогда еще не было аэропорта «Савино») сообщал читателям, что он очередной раз здесь, открывал рубрику «Налету» и срочно писал «Письма в Москву» о провинциальной жизни губернского города. Таких писем с октября 1903 по апрель 1904 он опубликовал около двадцати.
          
Но неторопливым, никуда не спешащим, как писал он сам о себе - «пермяк я апатичный», был Сергей Андреевич Ильин. Он  создавал свои фельетоны в чисто русском стиле Х1Х столетия, слегка подтрунивал над пермяками, над вечно соперничающими между собой городами Пермь и Екатеринбург, над купцами и мещанами. Уходя из жизни, в своем последнем стихотворении, он с грустью писал:

         Под роскошной природой юга,
         Среди пышных цветов и листов,
         Про больного далекого друга
         Неужели не вспомните вы?
 
         
Многие ли помнят Сергея Андреевича пермяки и уральцы?
         
Борис Николаевич Орлов еще один поэт из бродячей рабочей среды. После окончания реального училища в Перми он служащий на Мотовилихинских пушечных заводов. В его серьезных вдумчивых стихах чувствуются напряженные глубокие переживания юности. Складывается впечатление, что поэт никак не может от этих переживаний отойти. Не может с годами согреть озябшую душу ребенка.
         
Как-то остался незамеченным исследователями поэзии Урала А. И. Перминов, который на протяжении пяти лет публиковался в «Пермских губернских ведомостях» (1900-1904). Человек, судя по его признаниям («… не баловнем в милой отчизне я рос!»), был не простой судьбы. Он, судя по его стихам, твердо придерживался в жизни принципов добра, любви, крепкой воли:

         Чувствовать, мыслить, страдать, наслаждаться,
         Мир бесконечный душою обнять,
         Сердцем, как эхо, на клич отзываться,
         Лучше – я жизнь не умею понять.

          Полны надежды на лучшее будущее стихи Георгия Войнеровского. Это, можно сказать, вообще одна из главных тем поэзии на стыке минувших веков (смотри стихи С. Часовникова, Антона Уральского, С. И. и других).
         
Еще одна широко представленная тема в поэзии конца Х1Х – начала ХХ веков, но по идеологическим причинам замалчиваемая в советское время, которой отдавали дань многие русские поэты, связана с Пасхой. Опоэтизированный переход  зимы в весну, совпадающий со святым праздником Пасхи представлен в нашем сборнике стихами С. Геммельмана,  А. Шубина, Эльгрико.
            
Тобольск – колыбель русской культуры в Сибири, но волей административных органов - «…лоскут Сибири Уралу отмерянный». Тобольск – родина первого литературного журнала на громадном пространстве Урала и Сибири. «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» (1789-1791), действительно волшебный источник урало-сибирской литературы и поэзии, в частности. И. Бахтин, И. Лифанов, И. Трунин, Н. Смирнов и П. Сумароков – вот первые имена поэтов громадного края.
            
Но Тобольск конца Х1Х – начала ХХ веков уже не тот. Его значение резко падает, когда после постройки железной дороги Тюмень обошла губернский город. Но традиции, заложенные предшественниками, сохраняются. Редакторы газеты «Тобольские губернские ведомости» Х. М. Лопарев и Е. В. Кузнецов - яркие представители поэзии Х1Х века.

Стихотворение Х. Лопарева «Пророк», написанное в 1881 году, было издано отдельным оттиском в 101 экземпляре и передано на хранение в одно их Государственных хранилищ. Один из экземпляров сохранился в богатейшей библиотеке Тобольского краеведческого музея.
            
Е. В. Кузнецов в своем пессимизме дошел до неразрывного круга тоски. Чему радоваться – весна, лед растаял, чуть задумайся, и мысли нарисуют осень. И снова лед, и снова грусть, и так без конца для пессимиста: тоска-грусть, грусть-тоска. Глядишь, и жизнь прошла.
            
В конце Х1Х века в Тобольске начала выходить частная газета «Сибирский листок» (1896-1919). Но издатель никак не мог наладить контакт с читателями, газете грозил крах.
            
Помогли ссыльные. В конце Х1Х века  в Тобольск высылают осужденных по делу 183-х, в числе которых была семья Костюриных. М. Н Костюрина в 1900 году покупает «Сибирский листок» и становится редактором-издателем. Фактически заправлял в газете ее супруг В. Костюрин. Эта газета во главе со знающими свое дело людьми стала литературным центром губернии. Здесь публиковались авторы из сибирских городов: Г. Вяткин, М. Васильва-Потанина, В. Ангарский; центра: К. Бальмонт, Ф. Сологуб, Чуж-Чуженин; с Урала: П. Блиновский, Садко, В. Чекин, А. Надинский. Но Костюрины поддерживают и свои местные таланты.
            
Обращает на себя творчество поэта Северного настоящая фамилия - Почекас Иван Иванович. Он окончил местную гимназию, поступил учиться в Одесский университет, сотрудничал с тамошними газетами. Казалось, сибиряк хорошо устраивает свою жизнь, вырвавшись из страны вечных снегов. Но Сибирь его судьба. Ностальгия по малой родине, ее просторам - главное в его творчестве:

          Смотрю я в морскую ширь,
          Любуюсь природой юга, -
          Я рвусь к тебе, моя Сибирь,
          К твоим тайгам, снегам и вьюгам –
          На берег желтый Иртыша.

            Возвращение Ивана Ивановича в Сибирь оказалось трагическим. В Томске он служил помощником присяжного поверенного. Какое-то несправедливое, на его взгляд, дело подорвало его нервную систему, а пожар в Тобольске унес пилораму его родителей. Сердце поэта не выдержало потока невзгод, и он скончался в Томске в 1906 году, не успев раскрыть до конца свои поэтические возможности.
          
Подводя итог первому периоду развития поэзии на Урале, подчеркнем следующие моменты. 
          
Первое. Развитие в крае образования и журналистики способствовало укреплению творческих сил. Стихосложение приобретает массовый характер. В числе стихотворцев выделяются  талантливые, организованные люди, способные не только на газетную публикацию, но и на издание персонального сборника стихов. Если перечислим авторов книг, которые сотрудничали в уральской прессе в 1879-1905 годы, то это будут в Екатеринбурге: Н. Борисовский, В. Грет, П. Заякин-Уральский, В. Монин, А. Надинский, А. Петров, Н. Панов, Ф. Филимонов, П. Эльгрико (П. Кавадеров); в Оренбурге: П. Вейнберг, Н. Железняк, Л. Исаков, И. Каляев; в Перми: С. Ильин, Б. Орлов. 
         
Второе. Тематика лирических выступлений в печати носила отчасти юмористический, философский, пейзажный, любовный, элегический, религиозный характер. По стихам можно судить, что нация была единой, поскольку политических партий просто не существовало. Были отдельные политические течения, существовала жесткая цензура.
         
Третье. Поэзия на Урале зародилась и приобрела массовый характер до первой русской революции, а не после нее, как утверждают некоторые историки литературы. В эти годы проходило интенсивное накопление культурного потенциала.