Загадка жанра. рассказ

    Ирине Николаевне сказочно повезло! Правда, получился не новогодний, а предновогодний подарок: впервые за 30 лет добросовестного труда наградили путевкой в санаторий. Однако предупредили, что нужно оздоровиться быстро: 2 недели на отдых, затем пулей вернуться, сдать  путевку до закрытия календарного года, чтобы показатели по освоению средств на лечение служащих были тип-топ.

         Знакомый участковый доктор, подписывая санаторно-курортную карту, дал дельный совет:
    - Ты уж, дорогая, сразу определись, зачем едешь: отдыхать или лечиться?
    - А совместить нельзя?
Он посмотрел как-то безнадежно:
_   - Не получится...

       Так как Ирина-трудяга никогда не пользовалась такими роскошными дарами от государства, то, конечно, спрашивала совета у бывалых. А вечерами, засыпая, лелеяла мечты о сказочной встрече с мужчиной своей жизни. Тем более, что по статистике 2% женщин привозят мужа именно с курорта. Несколько лет она жила в одиночестве после двух браков (одного законного, а другого гражданского) — ни один не был застрахован от измены или алкоголя. Взрослый ее сын уехал далеко начинать самостоятельную свою жизнь, увлекся карьерой и не жаловал мать назойливой заботой и вниманием.

       На выбор ей предложили две лечебницы: одна поближе и подешевле, а другая подороже и подальше. Не хотелось портить впечатление от подарка и тратить свои средства, но, увидев список отъезжающих в бесплатную здравницу, сразу передумала - там были почти все сослуживцы, от которых и хотелось в первую очередь отдохнуть. Не раздумывая более, доплатила половину стоимости путевки (правда, осталось ощущение, что поделилась с кем-то подарком!) и стала собираться в дальнюю дорожку. Настроение чемоданное, приподнятое. Дома вечерами - примерочная, вместе с подругой перетрясли и перемеряли наряды, пришлось обновить гардероб легкомысленными вещами, чтобы хоть на короткое время выйти из служебного футлярного платья.

       Заботливая соседка Светлана (кстати, тоже незамужняя, но более опытная в общении с мужчинами), положила незаметно в сумку какие-то загадочные штучки «на всякий случай», велела открыть их только по приезду на место дислокации. В этих приятных хлопотах пролетело несколько дней. Глазки отдыхающей радостно светились, а новая прическа и всякий боевой раскрас добавили зависти тем, кто оставался тянуть лямку до конца декабря. Глядя на изменения в облике отъезжающей, некоторые с долей нескрываемого сарказма подшучивали, что уже можно и не ездить - эффект потрясающий.      

    Никогда особенно не замечавший Ирину коллега стал задорно подмигивать и чаще рассказывать анекдоты с налетом легкой пошлости, проверяя ее реакцию. Но ей было не до них: сладкие грезы легкими облачками затуманивали разум и неясные предчувствия томились в груди. Наконец, долгожданный день отъезда наступил после бессонной ночи.

  Санаторий располагался где-то высоко в заснеженных предгорьях Саян, среди девственно белых березовых рощ. Воздух прозрачный, наполненный мелким серебристым бисером, подымался вверх и сливался там с бесконечно глубоким небесным океаном. Полюбовавшись этим великолепием, Ирина отправилась к двум белеющим впереди корпусам-свечкам с яркими рекламными огнями.

     Первое, немного испугавшее ее открытие произошло в санаторной пищевой зоне: за одним столом с нею оказались три совсем молодых человека. Это несколько смутило - ведь Ирина возраста чуть послебальзаковского (ну, не насмешка ли судьбы?) Но юноши оказали  доброжелательное внимание новой гостье, так что она успокоилась, и амбиция легкой щекоткой пробежала по ее женскому самолюбию: «А почему бы две недели не провести в общении с молодежью, не освежиться?. Еще я очень люблю танцевать, хочется сбросить все комплексы, а заодно и несколько лишних килограммов - просто активно отдыхать!»

      Танцы на курорте-это особенная стихия. И действительно снимают всякие возрастные ограничения, как говорится, «от пионеров-до пенсионеров» — это было ее второе открытие, которое совершила она тем же вечером Ты попадаешь в компанию постоянно кружащихся и меняющихся партнеров, они весело вовлекают новенького в свой уже слаженный водоворот, затем как-то организуются маленькие и побольше компании, парочки, которые убегают продолжать веселье в здешних ресторанчиках и барах, а дотанцовывают более старшие отдыхающие, пока не кончатся силы. Мелькавшие перед Ириной мужчины, которые пытались с ней сегодня познакомиться, тоже исчезли, и она осталась одна.

       Ее внимание привлек вошедший на центр танцпола дедок с палочкой. Он был в выходном костюме, начищенных туфлях. Тросточка, видимо, мешала ему лихо отплясывать «Верку Сердючку» в компании задорных сверстниц, и он поставил ее в сторонке. Его окружали милые дамы с высокими прическами и завитыми буклями. От быстрого танца, видимо, у него закружилась голова, и он рухнул прямо на танцпол. Все растерялись, а вошедшие в этот момент в зал знакомые Ирины по застолью быстро подбежали и наклонились над ним:
   - Дед, тебе плохо? Врача позвать?
Но мужичок приоткрыл лукавый глаз и тихонько проговорил:
    - Не позорьте перед женщинами, подайте палку мне, да в кармане лекарство достаньте, видно силы не рассчитал — топливо и закончилось.

          Один из парней метнулся за тростью, а второй достал из кармана пиджака небольшой шкалик коньяка «Московский». Дед неторопливо и с удовольствием сделал несколько глотков, затем стал приподниматься, но передозировка окончательно «сломала» ему ноги. Видя напрасные его усилия, один из здоровенных парней поднял на руки и понес в номер. Довольный произведенным эффектом, он закричал:
    - Барышни, целую ручки, завтра жду вас на этом месте в тот же час!

     Небольшой испуг Ирины быстро прошел, и она, улыбаясь, отправилась к себе в номер. Каково же было ее удивление, когда дверь комнаты напротив распахнулась, и радостный возглас коллеги поприветствовал ее:
     - Привет, дорогая, наконец, ты прибыла! Я уже тут три дня со скуки умираю. Как в солдатской казарме - все лечение расписано по минутам, устала уже, выспаться не могу по-человечески! На танцы не хожу — не люблю это дело, да и Санька мой звонит каждый вечер и по 3 часа ухо греет рассказами про свою работу да про строительство дома нашего! Надеюсь, хоть ты скрасишь мое пребывание здесь: я буду за тобой следить, а то потом посплетничать на работе будет не о чем!

Опешив от такого откровенного монолога заклятой подруги, Ирина смущенно сказала:
    - Я тоже рада тебя видеть, Наташа! Давай поболтаем! Неужели тут так скучно?
Да нет! Есть тут один редкий экземляр! Вылитый Кинг Конг! Здоровенный верзила! Запах перегара так сшибает, что когда он заходит в лифт, все мигом растворяются, а он вслед им кричит: «Меньше народа-больше кислорода, елы-палы! Народом брезгуете?! Я на севере отпахал в руднике всю жизнь! Семью потерял - жена у меня умерла, троих детей один поднимаю!»

Ну, я посочувствовала ему, выразила соболезнование, а он жалостливо просит купить ему коньячку , а то ему уже не продают. Выпив шкалик, он еще больше разжалобился:
    - Две недели отдыхаю тут, еще ни одной процедуры не получил — не пускают меня в медицинский корпус, сволочи!!! Жена звонит, спрашивает про сердце, а что я ей скажу??
     - Вы же сказали, что умерла ваша супруга?
     - Кто умерла, Валька моя? Да она живее всех живых!!! И пьет больше: я — стопку, она — стакан!!! Вот детей четверых сам поднимаю!!

      А вчера зажал меня утром в лифте, я от него шарахнулась, хотела треснуть по башке и заорать, а он мне шепчет:
     - А, знаешь, почему меня не выгоняют отсюда? Я их тут всех купил!!! Я в Красноярске сумку наркоты выгодно сбагрил и сюда смылся, залег на дно бассейна. Кстати, один по ночам плаваю, не составишь компанию? -
при этом воспоминании Наташа брезгливо передернула плечиками.

     Они еще немного помыли косточки здешнему персоналу и разошлись по своим номерам Засыпая на новом месте, Ира еще раз представила облик желанного спутника жизни, попросила об этом Господа и спокойно уснула.

       Каждое утро она отправлялась на озонотерапию — двадцатиминутную капельницу. Процедура пользовалась спросом, и там всегда было много народу. Перед ней в кабинет заходил пожилой, грузный мужчина в очень примечательной мягкой фланелевой, в синюю клетку, рубашке, а на ногах у него войлочные тапки. Весь его деревенский облик, даже какой-то особенный запах, пробудили в Ирине давно забытые воспоминания детства. Он был доморощенный философ: с мужиками разглагольствовал о тонкостях рыбалки, а женщинам травил анекдоты.

      Ирину он заметил с первого дня и обращался к ней запросто,    посмотрев сначала внимательно на ее правый безымянный палец, при этом не забывал подмигивать, как бы приглашая к разговору: «Слушай анекдот: звонит мужик из офиса после работы своей любовнице: « Зая моя! Ты ждешь своего Котика?! Ну я сейчас приеду, примчусь, прилечу к тебе, мур-муррр...». Быстренько в машину, пробки мастерски объехал тихими улочками, подбегает к подъезду в предкушении свидания: «Счас только дверь откроет — сразу возьму ее!». Бац-лифт не работает! Он метнулся к лестнице, несется на всех парусах, три этажа через две ступеньки отмахал, на пятом вытер пот и отдышался, а на восьмом взмолился: «Господи! Хоть бы уже эта Зая уснула!!!»

         Тут мимо них важно продефилировала медсестричка в белоснежном халате на высоких тонких каблуках. Мужик замер на полуслове, проводил ее по-отечески снисходительным взглядом и, повернувшись к собеседнице, ухмыльнулся довольно:
     - Слушай, лежу я раз в больнице с инфарктом, а медсестра — красивенная деваха -  вот на таких же копытцах ко мне и от меня цок-цок-цок-цок! У меня сердце сразу стало ритмично биться в такт ее каблукам. Ну, думаю, жизнь-то налаживается! Целый день я смотрел на нее, а потом подзываю и шепчу ласково на ушко ей:
     - Девушка, вы до скольки сегодня работаете?
Она вся покраснела:
     - А что вы, дедуля, хотели? До пяти как обычно!
     - А после работы можешь ко мне в палату заглянуть?
     - Это еще зачем?
     - Да каблуки тебе, зараза, спиливать буду! - и так звонко, по-молодому рассмеялся.

           Тут их обоих пригласили в кабинет. Открыв дверь, он хитро сказал Ире: « Ты сейчас ляжешь, а я сяду!» Она ничего не поняла, и прошла на кушетку. А вскоре рядом с собой увидела медицинское кресло с сидящим на нем разговорчивым соседом. «Ну, что я говорил?» - подмигнул он ей опять. Медсестра присела перед ним и стала натягивать ему на ноги озоновые чулки, но он вдруг как-то странно стал сползать с кресла. Она перепуганным голосом спросила:
     - Дед! Ты чего падаешь?
     - Да вот хочу на эту девушку на кушетке свалиться, не промахнуться бы!!
Гомерический хохот и персонала, и отдыхающих разразился в кабинете.

       Ирина Николаевна поймала себя на мысли, что давно так много и весело не смеялась. Голова слегка кружилась от озона, когда она подошла к почти отъезжающему лифту и неловко запрыгнула в него, проскользнув через закрывающиеся двери. Он был полутемный, пустой и, вспомнив деда-шутника, она еще раз улыбнулась зеркалу. Но тут же со страхом оглянулась, увидев отражение мужского лица за спиной. В углу большегрузной кабины стоял высокий худощавый мужчина и с удивлением смотрел на нее. От неловкости Ирина вдруг громко расхохоталась, затем извинилась и торопливо выскочила не на своем на этаже.

     Вечером таинственный незнакомец пригласил ее на танец, представился Игорем, врачом-офтальмологом краевой больницы. Он был очень симпатичный брюнет с темными синими глазами. Даже наметившаяся на макушке лысинка никак не портила впечатления. От него веяло какой-то внутренней мужской силой и обаянием, а запах приятного парфюма добавлял шарма. В ходе разговора выяснилось, что оздоравливаться сюда его отправили по такой же ускоренной схеме. Разница была лишь в том, что он ежегодно бывал в санаториях.

       Узнав, что Ирина впервые на курорте, решил просветить ее по некоторым деликатным вопросам, особенно по поводу курортных романов.
      - Вся прелесть их в том, что это абсолютно свободные отношения свободных людей. Для них не существует ни прошлого, ни будущего — есть только настоящее, в котором ценится каждое мгновение короткого времени. Вот если к примеру между нами возникнет симпатия, завяжутся отношения, мы посвятим друг другу все оставшееся время — это прекрасно! Но ровно через три дня после отъезда я забуду тебя, и твой номер телефона -таковы правила, детка! Ты мне нравишься, ты согласна сыграть в такой роман?

        Ира почувствовала, как ласковая кошечка царапнула коготком по сердечку. Но она умела со свойственной ей мягкой женственностью уходить от прямых и категоричных мужских вопросов. Она нежно и многообещающе улыбалась, переключала его внимание на танцующих, старалась разговорить его на ему интересные темы, быть приятной собеседницей, а больше слушать. В общем, включила все правила флирта. Ей нужно было время, чтобы как-то обдумать услышанное. Ведь ее мечты были совершенно противоположны предложенной им перспективе. Но отказываться сразу не собиралась, а вдруг ей удастся внести что-то новое в устоявшийся жанр курортного романа, о котором она раньше и представления не имела? Тем более, что большинство окружавших их женщин смотрели на нее недоброжелательно, как будто она уже вытянула счастливый билетик.

       За полночь ухажер проводил ее до номера. Там, в полутемном коридоре, взяв за руки, слегка притянул к себе. Она поцеловала его в щеку, давая понять, что для первого дня знакомства достаточно. Он постоял на пороге ее комнаты, подождал продолжения, оно не последовало, и он удалился на свой этаж.

      Еще не стихли его шаги, как в дверь поскреблась розовыми ноготочками Наташка.
      - Судя по шагам, ну, я поняла, что ты с кавалером, и что обломился он! - доложила она о своих наблюдениях. - А чего так? Симпатичный хоть? Ты чего теряешься, вернее, чего тебе терять, кроме своего одиночества? Беги к нему, глупая, он же до своего номера не доберется — чайки перехватят!

      Хотя и не были они уж очень близкими подругами, но Ирина рассказала об особенностях предложенного Игорем романа, чем вызвала сначала бурю негодования в приятельнице:
      - Во козлы, циники, чего вытворяют! Пользуются российской статистикой женского безмужья! Слушай, сегодня здесь земляка встретила, тоже нашего возраста, ни рожи, ни кожи, а туда же!
«У меня, говорит, три цыпочки за сезон было (я по социалке на 21 день заехал).  Последняя - отпад-женщина! Такие поляны мне накрывала! А что вытворяла в постели! Жаль, вчера проводил, а завтра сам отъезжаю» Тут у него зазвонил телефон, он снял трубку и зефирным елейным голосочком стал утешать плачущую от тоски по нему «куколку». При этом он сыпал обещаниями сладкой встречи, безумной любви в Новогоднюю ночь! Потом отключился и говорит: «На черта мне эта кукла? У меня дети и внуки на Новый год съедутся!» Набирает номер жены — и ни здрасьте, ни имени! Абсолютно бесстрастным голосом зажравшегося мужика строго ей говорит: «Завтра часа в четыре приеду. Ты котлет нажарила? Да борща не забудь, как я люблю!» Слушай, Ира, я чуть от возмущения не поперхнулась! Никогда Саньку своего на курорт не отпущу, пусть хоть режет меня!

          На следующий день Игоря не было ни на завтраке, ни на обеде. Официантка, обслуживавшая их столы, сообщила, что доктор с седьмого этажа на лыжной прогулке порвал связки, вызывали скорую, он от госпитализации отказался, домой уехать тоже. Лежит, бедолага, в своем номере, хоть бы кто еду отнес ему.

         Ирина после обеда робко постучалась к нему в номер, он ответил слабым, измученным болью, голосом. Войдя, она увидела совершенно другого человека: бледный, осунувшийся, с темными полукружьями вокруг глаз, он лежал в распластанной позе с перебинтованной тугой повязкой по всей ноге. Он показался ей таким беззащитным, что сердце женщины, еще вчера протестовавшее, содрогнулось от жалости. Чтобы облегчить его страдания, она напоила его чаем с медом, рассказывала всякие легкие занимательные истории, затем стали вместе смотреть фотоснимки, сделанные им на сплавах по таежным сибирским рекам. При этом он с удовольствием рассказывал о своих путешествиях. Ирина совсем забыла про свои послеобеденные процедуры. Когда она уходила, Игорь благодарно взглянул ей в глаза:
      - Спасибо тебе, сестра милосердия!
Она отшутилась: «Да, у меня даже свидетельство есть со званием «рядовой» и специальностью «медсестра гражданской обороны». Нужно же когда-нибудь реализоваться на этом поприще!

        Наташа всерьез забеспокоилась о пропаже своего объекта слежки. Когда Ирина проходила мимо ее двери, она знала, что коридор прослушивается, поэтому не удивилась молниеносному появлению приятельницы. Она без вопросов поведала о случившемся с Игорем. Та полоснула по ней острым взглядом-ножичком:
      - Ты собираешься за ним ухаживать после его обещаний как можно быстрее забыть о тебе?! Да это его Бог наказал! Ну ты, подруга, блаженная! Ни ума, ни гордости! Я всегда так про тебя и думала! -  ляпнула она в сердцах всю правду-матку, видимо, считая, что момент истины наступил.

        И Наталья сразу потеряла всякий интерес к подруге, они встречались чаще в столовой, реже в коридоре около номеров, перебрасывались короткими новостями:
       - Слышала последние сплетни про Кинг-Конга?! У нас весь этаж гудит. Сегодня утром спустился он к дежурной медсестре, весь синий, и говорит: «Ты, это, поднимись ко мне в номер, пожалуйста, Белку прогони, а то она уже три дня мне покоя не дает!» В общем, положили его в палату интенсивной терапии откапывать. Хорошо отдохнул, теперь лечиться будет! Ну, а твой-то болезный как? Слушай, тут на днях такие приятные два мужика заехали...
    Услышав о том, что состояние Игоря улучшается, соседка выразительно покрутила пальцем у виска, безнадежно махнув рукой.

                Игорю и вправду стало легче, он в сопровождении Ирины гулял по живописному парку, фотографировал потрясающие пейзажи нашей зимы. Так незаметно и прошли две санаторные недели.

         Провожая Ирину, Игорь долго смотрел в ее светлые зеленые глаза с опушенными инеем ресницами, потом нежно поцеловал ей руки, согревая своим дыханием:
         - Как доберешься домой — обязательно сообщи, я буду волноваться и ждать.

      Дома ее встретила соседка. Увидев похорошевшую отдохнувшую Ирину, ждала с нетерпением рассказов о приключениях подруги, тайком залезла в чемодан и с разочарованным удивлением достала нераспакованный пакет «со всякими штучками».

             Игорь звонил каждый день и подолгу рассказывал о себе, работе, о тоске по ней, ее голосу, шуткам. Говорили и не могли наговориться. Ровно три дня. А потом телефон замолчал, навсегда. Таков неизменный закон курортного романа. Ирина поняла, что нельзя менять правила, которые ты не устанавливал, их можно только принимать или не принимать, а иногда они сами вовлекают тебя в свою игру по названием «любовь», но ненадолго, так как у всякой игры обязательно есть финал, и только жизнь продолжается, потому что ее финал называется совсем по-другому.