Мои женщины Июнь 1963 Фея-щука-русалка

Мои женщины. Июнь 1963. Фея-щука-русалка.

Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)

Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.

Иллюстрация из открытой сети Интернет.
 

Продолжение главы «Мои женщины. Июнь 1963. Записка».



Погода 14 июня 1963 года была хорошая, без дождя, но прохладная, утром 9.5°С, днём и вечером 15°С, а на солнышке температура воздуха поднималась до18-19 градусов тепла.

К влажным утренним холодам от близкой реки мы уже привыкли и за день наши наволочки, простыни и одеяла быстро высыхали. В чащобе соснового бора, где стволы защищали нас от ветра, солнце быстро прогревало воздух, создавалась очень комфортная местная атмосфера.

Воздух на территории турбазы был настолько насыщен свежим запахом хвои, что даже немного пьянил, возбуждал, радовал. Может быть, поэтому все отдыхающие были как-то слегка «навеселе», возбуждены, радовались жизни, играли, шалили и баловались, дружились и гуляли, охотно делились мыслями, чувствами и ощущениями.

Точно так же, как радостные ощущения, эмоциональными были грусть и тоска. Мы, то есть мужская компания нашей спальни-палаты, это очень хорошо ощутили, когда в обед мы не увидели в дверях стройную, задорную и красивую фигуру нашей феи-Валентины. Она не пришла…

Тётя-подавальщица выложила со своей тележки нам на стол тарелки с едой, корзинку с хлебом и большие гранёные стаканы с компотом, но на место феи-Валентины она не поставила ничего…

Никто из нас не притронулся к ложкам и вилкам, хотя от тарелок вился вкуснейший запах. Из кухни вышла-выплыла врач-диетолог, увидела наши лица и подошла к нашему столу.

- Валентина Ивановна просила передать вам, чтобы вы хорошо кушали и ничему не удивлялись, - сказала официальным голосом «врачиха». – Её распоряжение для нас обязательно, поэтому вы можете кушать, не таясь и не противясь. Она просила меня сообщить ей, если вы будете сопротивляться.

«Врачиха» изъяснялась странно, витиевато, «по культурному», почти как наша мама, когда она вынуждена была говорить с нами «официально». Мы это почувствовали сразу и встрепенулись, когда услышали, что у «врачихи» есть связь с феей-Валентиной.

- Больше она нам ничего не передавала? – спросил папа почти небрежным «равнодушным» голосом и мельком предостерегающе взглянул на меня и на моего брата.

- Больше ничего, - строго сказала «врачиха», как отрезала. – И я вам не советую стараться что-либо изменить в существующем положении дел. Отдыхайте, оздоравливайтесь и не скучайте. Так надо. Кушайте всё полностью и приятного вам аппетита.

«Странно», - подумал я, прежде чем начать активно кушать. – «Почему все «врачихи» одинаково строги и разговаривают культурно, но по-командирски?».

Напоминать нам второй раз, когда перед нами стыли большие порции вкусных и пахучих блюд, совершенно было ни к чему.

«Что случилось, то случилось». «Назад дороги нет». «Что было, то прошло». «Кто ищет, тот найдёт», а «кто стучится, тому открывают»…

Эти и другие подобные мысли, вероятно, мелькнули не только у меня одного в голове. Мы с весёлым восторгом и жадным аппетитом стали кушать.

«Врачиха» вдруг улыбнулась нам «маминой» и одновременно «феиной» всё понимающей улыбкой и пошла к другим столикам и группам отдыхающих. Её задачей было правильно и обильно накормить всех, чтобы мы были здоровы, веселы и бодры…

На обед нам дали: солянку «сборную» с кусочками варёного мяса, колбасой варёной, колбасой копчёной, картофелем, лимоном и оливками; кашу гречневую и зразы мясные с сыром; салат овощной из огурцов, помидоров, политых маслом растительным, много хлеба и компот из свежих фруктов.

Мы с братом степенно, подражая нашему папе, достойно и тщательно, но всё же быстро и сразу, съели все эти кушанья и с удовольствием пили вкусный холодный компот.

- Интересно, а кому досталась Валина порция? – вдруг спросил всех и никого в частности мой старший брат.

Папа внимательно по-доброму взглянул на него и тяжело вздохнул.

- Ты тоже не наелся? – спросил он меня заботливым тоном.

Я сказал: «Мне больше чем достаточно, а вот Юрка, мой брат, растёт, ездит на велосипеде, бегает, прыгает, волнуется, влюбляется, поэтому ему не хватает жизненной энергии».

Папа от моих слов застыл с открытым ртом. Мой брат тоже ошалело молчал и только тревожно поглядывал то на папу, то на меня. Я же вдруг вспомнил мою фею красоты и страсти, нашу фею-Валентину, фею-лазутчицу и совершенно отчётливо ощутил, что она бы сейчас сказал бы всё то же самое, что сказал я…

Не знаю, может быть, папа и мой старший брат тоже вспомнили нашу фею-Валентину. Они оба промолчали и молча согласились со мной.

Мы ещё немного посидели за столом, подождали мужиков нашей компании и все вместе вышли на территорию турбазы.

Бегать и играть, гулять и веселиться нам не хотелось. Поэтому мы молча пошли к себе домой, в наш уютный дачный домик, в нашу спальню-палату, чтобы там спокойно полежать, провести «тихий час», поспать после сытного обеда, поговорить и повспоминать нашу фею-Валентину, отсутствие которой мы сейчас все остро ощущали.

По дороге «домой» мы зашли в здание администрации турбазы. Здесь папа купил свежий номер местной газеты. Мой брат ничего не хотел читать и уже почти засыпал на ходу. Я тоже тосковал и ни на что активно не реагировал.

Нам всем нужно было как-то пережить-перебыть эту «тоску» после отъезда нашей феи-Валентины…

Наши мужики после сытного обеда тоже были спокойными и сонными. Только наш «очкарик» куда-то пропал, исчез, испарился, улетучился. Его нигде не было видно. Мы ещё более погрустнели. Неужели и он тоже уехал куда-то?

Вскоре только шуршание папиной газеты да храп «толстяка» нарушали тишину нашей спальни-палаты. Все мужики, в том числе и я, расслабились, уткнулись в свои казённые комковатые сбитые подушки и спали, пытаясь в своих снах уловить что-то неуловимое…

Странно, но фея красоты и страсти в образе феи-Валентины мне не приснилась. Мне вообще ничего не снилось, но спалось на удивление приятно, легко и свободно. Буд-то я освободился от чего-то тяжёлого, гнетущего, напряжённого…

14 июня 1963 года мы спали днём после обеда, как после тяжёлой работы, беспробудно, но проснулись все сразу и одновременно, когда на веранде нашего домика вдруг застучали шаги «очкарика».

Он рывком открыл дверь в нашу спальню. Еле сдерживаясь от волнения, он сдавленным голосом сказал-выдохнул: «Мужики! Наши в космосе!».

После этого он присел на свою кровать и шёпотом стал рассказывать…

- Сегодня, почти только что, в 15 часов по московскому времени на орбиту спутника Земли выведен космический корабль «Восток-5», пилотируемый лётчиком-космонавтом Быковским Валерием Фёдоровичем. Это один из самых подготовленных наших космонавтов. Он лучше всех переносит невесомость.

- Ну и что? – спросил «толстяк». – Я бы тоже в невесомости был, как огурчик.

Все с возмущением «шикнули» на «толстяка» и снова приникли поближе к «очкарику».

- Цель полёта  - изучение влияния различных космических факторов на человеческий организм в условиях длительного полёта, -- сказал возбуждённо «очкарик» и мне показалось, что он воспроизводит какой-то текст. – Кроме этого Быковский будет совершенствовать систему управления пилотируемого космического корабля. Вы понимаете, что это значит?!

- А что это значит? – спросил шёпотом мой старший брат. Его глаза «горели огнём», щёки и губы покраснели, а сам он чуть-ли не взлетал над своей постелью.

- Это значит, - веско и тихо сказал папа, - Что мы начали превращать наши спутники в управляемые корабли, превращать их в космолёты истребители или бомбардировщики.

Мужики заинтересованно слушали «очкарика» и моего папу, многозначительно переглядывались и начали затаённо улыбаться. Послеобеденная хандра кончилась. Мы снова ощущали себя бодрыми, сильными, могучими.

- Только пока молчок, - сказал «очкарик». – Об этом пока никто не знает.

- А чего же они молчат, если Быковского запустили ещё в три часа по Москве? – спросил «лысый». – Может быть, что-то не так, как надо?

- Всё может быть, - примирительно сказал «черноволосый». – Наши знают, что говорить и когда говорить. Торопить события не будем. А вообще мы молодцы!

Наше общее настроение улучшилось настолько, что нам немедленно хотелось вскочить, куда-то идти, что-то делать, махать руками, смеяться…

Я лично ощущал в себе такую гордость и радость, что готов был бегать по потолку…

- А может быть она связана с этим космосом? – вдруг «услышал» я в самом себе мой женский внутренний голос.

- Может быть, может быть, - ответил ей мой мужской внутренний голос голосом папы. – В наше время всё может быть, даже женщина в космосе.

- Я так думаю, - наяву вдруг заявил мой папа, - Что наша Валентина неспроста срочно уехала раньше положенного срока в Москву. Она, наверно, связана с этим делом. Я так думаю.

Мужики задумались и молчаливо с ним согласились. Ничего другого нам в голову не приходило. Мы так и не узнали, кем была наша фея-Валентина…


Тайна жгла наши умы и сердца. Хотелось кричать, шуметь, орать, ликовать и радоваться. Останавливало только то, что нам ничего не было известно о космическом полёте, кроме известия «очкарика». Он и мой папа уединились на веранде и о чём-то тихо и долго говорили.

Мой старший брат, Юра, быстро переключился на свой интерес. С разрешения папы он помчался на спортивную площадку турбазы, где уже собирались трековые велосипедисты. Они ездили по «петлявым» тропинкам, преодолевая крутые спуски и подъёмы.

После таких «прогулок» мой брат возвращался очень довольный, но еле-еле волоча свои натруженные ноги.

Остальные мужики из нашей спальни-палаты тоже разбрелись кто куда.

Мне не хотелось играть в «ребячьи» игры. Мне хотелось узнать как можно больше о космосе, о космических кораблях, о системе их управления, о космонавте, который сейчас летел в космосе и управлял своим кораблём, как истребителем.

Папа и «очкарик» были заняты и строгими взглядами остановили мою попытку к ним приблизиться. Тогда я взял папину газету и привычно стал читать заголовки статей.

Сельчане повсеместно боролись за высокие урожаи кукурузы и сахарной свёклы. Почему-то почти все статьи на первых страницах были только о кукурузе и сахарной свёкле.

Второй по значимости темой передовых статей была прополка посевов и заготовка кормов (сена) на зиму. Практически все мало мальские места между большими статьями были заняты сообщениями об успехах сенозаготовок.

Кроме этого сообщалось: об «огневой подготовке авиаторов» - учениях советских лётчиков по бомбометанию и стрельбе по наземным целям, о военном совете по воспитанию офицеров, о визите в Иркутск маршала Абделя Хакима Амера, о совещании кадровых работников политических органов Советской Армии.

Жизнь в стране шла своим чередом. Никто не знал, кроме тех, кому положено было знать, что в это время в космосе летит космический корабль и в нём в условиях невесомости живёт человек, что летать он будет долгие 5 суток, что вскоре в космосе он будет не один…


Вся наша мужская компания как-то сама собой самоорганизовалась и мы неспешно пошли по тропинке гулять. Тропинка, по которой мы когда-то утром бегали, вывела нас на опушку соснового бора к тому месту, где мы впервые увидели и встретились с феей-Валентиной.

Вокруг нас располагался реликтовый сосновый бор, живописная природа, круто-пологий берег реки Оки, заросли ивняка у кромки воды, поросшие густой травой склоны и множество тропинок, ведущих к укромным уголкам речного побережья.

Хотя у реки было прохладно, но солнце припекало так, что мы чувствовали себя хорошо, свободно, вольно. Не хватало только бегущей фигурки феи-лазутчицы, её мокрых волос, крутых полушарий грудок и попки, испуганного взгляда и её привычного приветствия» «Привет, мальчики!».

Вместо неё по тропинке от реки неспешно поднимались несколько работников турбазы с удочками на плечах.

Мы дождались рыбаков и поинтересовались их уловом. В ведёрках, на проволочном кольце и в сетке у них были с десяток плотвичек, окуньки и какие-то среднего размера рыбы с плоскими боками.

Папа, наши мужики и рыбаки живо стали обсуждать улов, рыбные места, подкормку и поклёвку, а также возможность организовать по зорьке коллективную рыбалку.

Когда рыбаки сказали, что во время рыбной ловли опять в который раз с крючка сорвалась огромная щука, которая приходит на подкормленные места и мешает их рыбалке, глаза у моего папы «загорелись» жаждой охоты.

- Её надо брать на «живца», - сказал авторитетным голосом мой папа.

- Пытались! – ответили почти хором рыбаки. – На что только её не брали – на живца, на блесну, на облавную рыбалку, на вершу, на сети. Ничего не помогает, но каждый раз она приходит, пугает рыбу и «рыбачит» вместе с нами. Да ещё, стерва, высовывается из воды и смотрит на нас. Долго смотрит, как будто дразнится…

- Здоровая? – спросил «толстяк».

- Во! – сказал один из рыбаков и развёл свои длинные руки на ширину плеч.

- Таких здоровых щук не бывает, - сказал неуверенно «лысый», снял кепку, почесал вспотевший затылок и снова надел на лысину кепку.

- Не видал, так не говори, - возразил ему самый старший из рыбаков. – Эта щука не простая. Она умная. Смотрит из воды, как русалка какая-то…

- Отдыхающие, когда купались, много раз говорили, что их кто-то в воде щупает, касается, а то и покусывает, - сказал один из рыбаков. – Многие уже об этом говорили. Мы уже и в милицию сообщали, но там только посмеялись. Не верят.

- Эту щуку нужно поймать и кончить все эти разговоры, - твёрдо заявил «черноволосый». – Щуки на людей не нападают, а вот сомы – могут.

- На живца её надо брать, - задумчиво повторил мой папа. – На живца…

При этом он так посмотрел на меня, а за ним и все остальные мужики, в том числе рыбаки, что я почувствовал озноб, дрожь в коленках и холодок по влажной спине.

- Что вы на меня так смотрите? - с вызовом и дрожью в голосе спросил я моего папу и мужиков.

- Да так, думаем, как нам эту щуку изловить, - ответил папа и обнял меня за плечи. – Не «боись», сынок. Это я так. Думаю…

После этого все сообща договорились, что на днях организуем коллективную рыбалку-охоту на эту щуку, а заодно поможем работникам турбазы наловить для кухни и для всех отдыхающих рыбки на уху и на жаркое.

Прогулка по окрестностям продолжалась. По дорожке-тропинке к нам выехали на своих велосипедах мой старший брат и группа молодых велосипедистов. Они спешились. Мы снова стали весело разговаривать и делиться своими впечатлениями.

Мой брат с восторгом рассказывал о велосипедной трассе. Мне жутко захотелось тоже прокатиться по буграм, впадинам, пригоркам и скатам.

Папа категорически запретил мне ездить на велосипеде по «взрослой» тропе, потому что «не хватало ещё переломов и ушибов во время отдыха». При этом моему брату он ничего не сказал. Как будто он не мог упасть и не разбиться…

Одна из девчонок с велосипедом нетерпеливо и капризно пресекла все наши «мужские» разговоры, ловко и красиво села на велосипед и покатила дальше. Мой брат и другие ребята тут же повскакали на своих «железных коней» и стаей бросились в погоню за беглянкой.

Мужики переглянулись и тяжело вздохнули. Велосипедов у нас не было, поэтому мы пошли дальше по тропинке на высоком берегу Оки. Тропинка снова повернула в сосновый бор. Мы вошли в чащу леса. Интересно, - в лесу совсем не было ни комаров, ни мух, ни оводов, ни мошек, которые накинулись на нас у реки.

Спокойно и безмятежно мы шли и шли по лесной тропинке, то и дело спотыкаясь о «ползучие» внешние корни сосен. Говорить особо не хотелось. Я заметил, как все наши мужики по особенному вдыхали в себя воздух атмосферы соснового бора – глубоко, медленно, наполнено.

Я тоже так начал вдыхать ароматный сосновый воздух и вскоре почувствовал, как слегка закружилась у меня голова, как мои внутренние голоса (мужской и женский) начали что-то шептать, мурлыкать, блаженствовать, восхищаться.

Так продолжалось недолго, потому что мои невнятные голоса вдруг перебились урчанием в животе. Странно, но мне почудилось, что такое же утробное «урчание» и «пузырение» я услышал и со стороны…

- А не пора ли нам домой? - обратился ко всем наш «толстяк» и облизнулся.

До ужина ещё было много времени, но мы все почувствовали приближение настоящего голода.

- Кстати, - сказал «очкарик». – Я из города привёз свежие тепличные помидоры и огурцы. Только что с нашей заводской теплицы. Ещё роса не обсохла.

Мужики заметно прибавили шагу и стали оглядываться по сторонам, чтобы найти более короткую дорогу к нашему дачному домику.

Тропинка петляла по лесу и никак не хотела заворачивать в ту сторону, в которой, вероятно, находилась наша турбаза. Создавалось впечатление, что она нарочно уводила нас от дома отдыха.

Никто из нас не ходил так далеко в лес, поэтому мы стали тревожно озираться по сторонам.

Заблудились…

Кто-то из нас предложил вернуться, но мы прошли уже столько километров, что до самого вечера могли бы идти и идти. Мы решили «прорываться» вперёд, но не по «дикому» лесу, а по тропинке.

Вскоре урчание и сосание в животах заставили нас не идти, а бежать трусцой. Теперь тропинка и лес вокруг уже не были такими красивыми и приветливыми, как час тому назад. Теперь тропинка нас завораживала, кружила, путала, а лес пугал своей немотой, затаённостью и теснотой вековых стволов.

Тропинка повернула и стала подниматься вверх на лесной склон. Мы с трудом устало поднимались по плотной песчаной дорожке тропинки и вдруг на вершине увидели в просвете между стволами деревьев территорию турбазы.

Оказывается, мы всё время шли почти вдоль внешнего забора турбазы. Нам надо было давно подняться на вершину склона, чтобы выйти к спортплощадке и к нашему домику, который был практически прямо перед нами.

- Это щука нас хороводила, - сказал «лысый» и снял фуражку. Подъём и беготня по путаной тропинке совсем его доконала.

Уже не торопясь, но и не мешкая, мы дошли до нашего домика, взошли по крылечку на нашу веранду и решили организовать лёгкий «перекус» на веранде.

Вытащили на веранду несколько наших тумбочек и две кровати. Достали из корзинки феи-Валентины курочку горячего копчения, нарезали копчёной колбаски, развернули сырки «Дружба», на фанерной дощечке нарезали свежие помидоры и огурцы, густо посыпали их солью, разломили буханку хлеба на куски, открыли последнюю банку шпрот из домашних запасов и разлили по стаканам «феин» армянский трёхзвёздочный коньяк.

Папа, под одобрительные возгласы мужиков, дал мне понюхать коньяк и попробовать его «на язык», потом все дружно выпили за меня и за фею-Валентину и со вкусом начали есть.

Как они могут пить эту жгучую и противно пахнущую гадость?!  То ли дело копчёная курочка и свежие красные помидоры! Никогда в жизни я не ел ничего вкуснее этой курочки, этого сырка, этого хлеба, колбасы, помидор и огурчиков!

Откуда-то из небытия вдруг появился мой старший брат. Он лихо затормозил у перил веранды на своём велосипеде, соскочил с него и одним махом взлетел к нам на веранду. Ему тут же налили «штрафную», дали цельную куриную ножку с бедром и он так захрустел куриными хрящами, что мужики одобрительно взревели от восторга.

«Перекус» удался на славу…

Сначала все хотели оставить «чуть-чуть» коньяка «на вечер после кино», но настроение у всех было такое, что вскоре от подарочного набора феи-Валентины остались только одни конфеты.

Все хвалили меня, вспоминали фею-Валентину, жалели, что её с нами нет и всех буквально «распирала» мужская сила, энергия и удаль.

- Эх, Валя, Валя, - сокрушался «лысый» и сдвинул свою кепку на затылок. – Не узнала ты, что такое настоящий мужчина, Микола-селянинович…

- Ты хотел сказать – Цыган-жиган? – перебил его «черноволосый» и тряхнул своими кудрями. – Да, жаль…

- А может быть, ей по нраву интеллигентный мужчина средних лет, - сказал «очкарик» и тоже пригладил свои стриженые «ёжиком» волосы на голове.

- Да, нет, - сказал самоуверенно «толстяк». – Ей нравятся люди солидные, основательные, надёжные.

- Но выбрала она самого молодого, - сказал мой брат, выискивая среди еды на тумбочках что-то съестное.

- Да, - сказал мой папа. – Молодым везде у нас дорога, а старикам, увы, почёт…

- Кто «старики»! – закричал весело «толстяк». - Я «старики»? А ну, пойдём, сразимся в городки. Я вам покажу, какие бывают старики!

Мы оставили моего брата убирать со «стола» и приводить всё в порядок, а сами дружно и бодро пошли на игровую площадку. Там уже давно раздавались восторженные крики мужиков, уханья игроков и тяжёлый стук кидаемых бит.

Городки на турбазе были настоящие, спортивные…

Для игры в городки сделали специальную игровую площадку с двумя большими металлическими листами, уложенными на землю, на которых красной краской нарисованы квадрат «города» и трапеция «пригорода». За ними были установлены деревянные стенки-ограждения для задержания летящих бит и городков. По периметру всей площадки были установлены столбы с фонарями, чтобы можно было играть днём и ночью.

Городки – это деревянные цилиндры длиной 20 см и диаметром 5 см. Из них в «городе» и в «пригороде» строят различные фигуры, затем издали выбивают эти фигуры деревянными битами. Биты – это такие круглые тяжёлые деревянные палки длиной 1 метр.

Из городков в «городе» строят разные фигуры: «артиллерия», «часовые», «колодец», «коленчатый вал», «письмо», «пулемётное гнездо», «пушка», «рак», «ракета», «самолёт», «серп», «стрела» и другие.

В городки играли обычно только мужики. Женщины, чтобы подружиться или сделать приятное мужчинам, тоже иногда брали биты в руки, а некоторые кидали их так ловко и метко, что мужики быстренько находили приятные поводы, чтобы их спровадить. Городки – игра мужская…

В городки играли либо один на один, либо команда на команду, но всегда (если не тренировались) – на «интерес». Проигравший исполнял какое-либо обязательство: кукарекал в столовой во время обеда или ужина, «проставлялся» пивом или вином, выплачивал денежный проигрыш.

В городки играли практически все ребята и мужики, от мала до велика, даже старики. Причём пожилые люди играли очень аккуратно, расчётливо, осторожно. Они, например, не носили тяжёлые биты в руках, а волочили их по земле, чтобы сэкономить силы.

Все играли с разных расстояний от «города» - 6-7 метров и 13 метров. Причём, когда играли ребята или пожилые люди, то на всякий случай поблизости дежурил фельдшер или медсестра дома отдыха.

Перед началом игры, как правило, игроки разминаются, бросая свои биты в «города». Потом начинается игра. Сначала кидают биты в правый «город», затем ы «левый». Бросают по две биты за один выход.

Начинают игру с длинной дистанции (за 13 метров от «города). Если выбит хоть один городок из фигуры, то переходят на дистанцию ближе (6-7 метров).

Если фигуры ветром или сотрясением почвы сами сдвинулись и разрушились до броска биты, то их выставляют снова и снова переигрывают – бросают биты.

Городок считается выбитым, если он вылетел или выкатился за границы «города» или «пригорода». Если городок остановился на границе, то все начинают галдеть и спорить, а решение принимает назначенный игроками «судья». При этом границы меряются вертикально стоящим городком.

До принятия решения о выбивании фигур и городков запрещено трогать, убирать или останавливать вращающиеся городки, которые находятся вблизи «города» или «пригорода». Запрещено во время игры убирать из «города» и «пригорода» образовавшийся мусор, а также заходить на их территорию.

Бросок битой не засчитывается и считается «потерянным», если выполнен до команды-разрешения «судьи», если бита коснулась «штрафной зоны», если игрок бросил не два, а три и более раза подряд.

Цель игры «в городки» - выбить все фигуры меньшим количеством бросков бит.

Перед игрой игроки определяют предельное количество и форму фигур, различные условия игры и правила игры, в том числе количество туров-игр.

Наши отдыхающие играли по упрощённым правилам – играючи, для удовольствия и отдыха. Местные и некоторые отдыхающие играли почти профессионально – они входили в специальные команды игроков. На их «баталии» приходили «поглазеть» и поболеть много зрителей.

Наша мужская компания сначала тоже смотрела, болела и тренировалась в перерывах игры «профессионалов». Для этого наши мужики, как пацаны, услужливо и резво бегали за битами, ставили фигуры, собирали городки, живо комментировали, расспрашивали и всячески ублажали бывалых игроков. За это нам позволили тренироваться и играть «профессиональными» битами.

Наш «толстяк» оказался «профессионалом», хотя вначале он притворялся «новичком». «Очкарик» тоже быстро вник в хитрости игры и стал бросать биты точно, аккуратно и сильно. «Лысый» и «черноволосый» тоже неплохо бросали биты, хотя «черноволосый» горячился и ошибался чаще.

Мой папа тоже неплохо играл «в городки», но лучше всего у него получалось судить. Он строго и точно измерял все нужные расстояния, определял положения фигур и городков и все признали – его судейство самое справедливое.

Мы с моим старшим братом безустанно собирали городки, ставили фигуры, болели и так азартно восхищались и огорчались, что все мужики-игроки, наши и чужие, чувствовали себя героями.

Вскоре, перед самым ужином, наша компания рискнула сыграть с «бывалыми» на «интерес» и мы выиграли. Так что после ужина нас опять ждал «вечерний выпивон»…

Кстати, нашими болельщиками были те работники турбазы, которые сегодня рыбачили и пригласили нас на ловлю знаменитой щуки-русалки…

Усталые, но очень довольные мы неторопливо шли на ужин, перебивая друг друга, делились впечатлениями от игры в городки.

Хмель от выпитого «феиного» коньяка давно улетучился, но её дух присутствовал. Нам всем сейчас остро не хватало нашей феи-Валентины, которая могла бы видеть сейчас, какие мы молодцы…

На ужин нам принесли увеличенные порции: плова куриного; салата из мелко нарезанной капусты, огурцов, кукурузных зёрен, двух половинок яйца и майонеза; по стакану горячего сладкого чая и по целому пирогу из манки с вареньем. Мы с аппетитом всё съели до крошки и забрали с собой на вечер весь хлеб из хлебницы.

День прошёл. Нам было хорошо…

Впереди ещё было интересное кино и счастливый сон, в который, я знал это «наверняка», ко мне придёт моя фея красоты и страсти…

Фильм оказался итальянским и двухсерийным. Он назывался «Журналист из Рима».

Мне очень понравились итальянские имена создателей фильма и актёров. Они были необычные и даже красивые. Я их читал и произносил почти вслух: режиссёр Дино Ризи, оператор Леонидо Барбони, киностудия «Дино де Лаурентис чинематографика», главный герой-актёр Альберто Сорди, главная героиня-актриса Леа Массари.

Фильм оказался частично военным, тяжёлым и комедийным…

Главная героиня Елена, дочь хозяина маленькой гостиницы с богатым названием «Золотой Лев», спасла жизнь главному герою Сильвио, итальянскому партизану. Она ударила фашиста утюгом по голове, когда этот немец хотел застрелить Сильвио. Затем Елена спрятала Сильвио на мельнице. Они живут там несколько месяцев.

Сильвио обещал Елене жениться на ней, а сам убежал к партизанам. Потом, после окончания воны, Сильвио стал журналистом из Рима и вновь встретил Елену.

Елена сначала встретила его очень сердито, а потом поехала с Сильвио в Рим. Здесь у Сильвио не дом, а крохотная каморка, бедность и безденежье, поэтому они живут впроголодь.

В день итальянского референдума о выборе между республикой и монархией Сильвио и Елене никак не удаётся поесть в кредит. Елена случайно встречает давнего друга своей матери маркиза Капперони. Этот маркиз приглашает Елену и Сильвио на ужин, на который собрались одни монархисты.

Когда по радио объявили результаты референдума и выбор итальянского народа за республику, гости расстроились и разошлись. Сильвио и Елена «всласть» наелись…

Монархисты-буржуи стали вывозить за границу свои капиталы и Сильвио решил опубликовать их имена. Один богач предложил Сильвио целое состояние, чтобы он вычеркнул его имя из списка. Сильвио отказался. Тогда Сильвио обвинили в клевете, а потом - в участии в уличных волнениях.

- Честному человеку везде и всегда трудно живётся, - сказал после окончания фильма мой папа. – А на Западе – тем более.

Мужики поддержали моего папу и ещё долго обсуждали фильм, а я уже почти ничего не чувствовал. Я хотел спать…


День был насыщенным приключениями и событиями. У меня «гудели» ноги и руки от усталости, слипались глаза. Я спотыкался по пути домой и папа почти нёс меня на руках.

Мужики тоже устали и даже не стали угощаться своим выигрышем в игре «в городки».

Было уже поздно. Ночной сосновый бор был бы страшен и мрачен, но сейчас нам было не до него. Мы все хотели спать. Спать… Спать…


- А как же фея красоты и страсти? – спросил во мне участливо мужской внутренний голос.

- А что фея? – несколько раздражённо ответил женским голосом мой другой внутренний голос. – Фея тоже спать хочет. Даже рыбы в Оке спать ложатся на дно или под коряги.

- Интересно, - остатками разума подумал я. - А щука-русалка в реке тоже спит?.

Последней моей ускользающей мыслью был вопрос: «Как там наша фея-Валентина? Может быть, она сейчас засыпает и думает о нас? Может быть, даже обо мне?».


Как только я «нырнул головой» в глубину моей подушки, ко мне явилась моя фея красоты и страсти в образе феи-лазутчицы, феи-Валентины, феи-щуки-русалки.

Она, как щука-русалка, лежала животом на одеяле в своём палисаднике и приветливо махала своим задранным вверх раздвоенным хвостом-плавником…

Фея-щука-русалка наполовину была обнажена. Она плотно прильнула грудью к одеялу-лежанке и опиралась на свои локоточки.

Одной рукой она подпирала свою левую щёчку, отчего её головка была слегка наклонена в мою сторону. Другая рука, согнутая в локте, свободно лежала перед ней на одеяле, открывая полушарие её правой грудки.

Попа феи-щуки-русалки, начиная с бёдер и ямки низа спины, была закрыта блестящей на солнце рыбьей чешуёй. Чешуя покрывала и ножки феи-щуки-русалки, которые она согнула в коленях, подняла вверх и скрестила так, что они образовали русалочий хвост-плавник.

Странно, но плавники у феи-щуки-русалки, как и подошвы у феи-лазутчицы, были чуть-чуть «испачканы» тиной, как земной травой…

Причёска у феи-щуки-русалки была точно такой же, как у феи-Валентины, только волосы были темнее, словно мокрые.

Фея-щука-русалка ласково и спокойно смотрела на меня и сочувственно улыбалась. Её глаза были совсем не русалочьи, хотя я даже не мог представить себе, какие должны быть глаза у русалок.

Взгляд феи-щуки-русалки красноречиво говорил мне: «Зачем вы хотите меня поймать? Что я вам такого сделала? Все хотят кушать, играть, баловаться. Всем интересно, что происходит вокруг. Почему я не могут на вас посмотреть так же, как вы смотрите на меня?».

По ногам-плавникам, по блестящей попе, по спине и плечам феи-щуки-русалки пробегали солнечные зайчики. Они мерцали, искрились, шевелились, как блики солнечного света под водой.

Мне показалось, что фея-щука-русалка лежит на дне моря или реки, что над ней находится водная поверхность, а ещё выше – в небе – яркое летнее солнце.

Мне показалось, что фее-щуке-русалке скучно и одиноко у себя на дне, что ей хочется к нам, к людям.

Мне показалось, что она грустит, что не может превратиться в обыкновенного человека, не может жить с нами.

- Наверно она мечтает быть простым человеком, - сказал мой внутренний мужской голос. - Жить на земле. Ходить, как люди. Есть, как люди. Играть, гулять, ходить в кино, бегать, ездить на велосипеде, разговаривать…

- Любить, как люди, - подхватил грустно мой внутренний женский голос.

Мне тоже стало щемяще грустно. Я даже пустил во сне «скупую мужскую слезу» сожаления, которая обильным потоком сначала набухла у меня в закрытых глазах, а потом хлынула ручьём по моим щёкам прямо в ямку моей подушки.

Кто-то знакомо погладил меня по голове жёсткой, но удивительно тёплой, родной и доброй ладонью.

Фея-щука-русалка сначала замерцала, а потом и вовсе стала растворяться в моих слезах.

Через мгновение я с облегчением уснул, как провалился в тихий прозрачный омут с далёкими и высокими бликами солнечного света на водной глади.

Ах, фея, фея! Умеешь ты завораживать…


Рецензии