Анастасия Астафьева как мастер детектива

У Анастасии Астафьевой уже были попытки писать детектив. Видимо, влечёт её к этому жанру, возможно, и не напрасно... На этот раз – детектив с политической подоплёкой, что придаёт свежести и остроты – пикантности этому задряхлевшему жанру, выродившемуся в дамское любовное чтиво. Короткая форма рассказа организует текст; что ни говори, деловитость и лаконичность – лучшие качества современности.
Очень разочаровывает подзаголовок: «Сюрреалистический рассказ», – словно бы авторское извинение. Почти уверовав в содержимое рассказа, тут же соображаешь: «А ничего и не было, авторская сказка – и только!». А как хочется, чтобы было! Меня вполне устраивает объяснение из Послесловия...
Язык произведения, деловито-сухой, насыщенный «канцеляризмами», сводит рассказ к некому документу, докладной записке, и это оправданно, стилистика рассказа требует именно такого лексикона. Автор подавляет свой естественный, богатый на эпитеты, литературный язык, становится хронологом. Что говорит об интуиции мастера.
Множество мелких подробностей – любых – «скрашивает» сухой, почти стенографический текст. Главный герой – один из многих «винтиков» аппарата, и его портрет не важен, быт – «как у всех – жена, любовница»... Но атмосфера конкретного, датами проставленного времени, получается колоритной и узнаваемой, исторически верной.
За всей этой «чертовщиной», увлекательной для читателя, можно не разглядеть основной идеи рассказа: живой-то Ильич, провозглашаемый, как «ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ», – нужен только в мёртвом виде, как символ, как лозунг, как прикрытие. Живому ему место – только в психушке!
 А. Астафьева. "Двойная экспозиция"  http://proza.ru/2013/02/07/2020