Острота накала

     Вадим посмотрел на часы, затем снова на дверь. Вилли задерживался на сорок минут. Хотя, какой Вилли… По паспорту Виталий Илларионович Жиров, но, как любил повторять сам Вилли,  -  «человек начинается с имени», и поэтому требовал обращаться к нему именно так. Пустая чашка, на дне которой еще полчаса назад темнел кофе, уже  давно опустела, а еще одну чашечку Вадим себе позволить не мог. Кто же знал, что Вилли назначит встречу в кафе, где кофе стоит столько, сколько стоят два полноценных ужина?
Официанту судя по всему, было скучно. Он уже  два раза за это время подходил к столику, за которым сидел Вадим и интересовался, не желает ли молодой человек еще чего-нибудь. Каждый раз, получая отрицательный ответ, он делал удивленно-разочарованное лицо, высоко поднимал брови и, сжимая и без того тонкие губы, отходил.
Вадим взял телефон и повертел в руках в задумчивости. Он не хотел звонить Вилли, потому, что  хорошо знал, что тот всегда найдет сто причин для своего опоздания. 
Официант пошел на третий круг вокруг столика. У Вадима первого сдали нервы.
- Стакан воды, пожалуйста!
Официант демонстративно достал блокнот и сделал пометку.
- Еще что-нибудь?
- Нет, только стакан воды.
Но тот, казалось, не слышал Вадима:
- На закуску мы можем предложить вам карпаччо из говяжьего филе с пармезаном, мясное ассорти «Тоскана» с сердечками из аритшоков,  Буррата из Апулии с черри и рукколой…
Вадим сжал в руках телефон так, что побелели костяшки на пальцах.
- Вы меня не поняли… Я жду своего делового партнера. Он скоро придет и обязательно закажет все, что вы сейчас перечислили, и даже больше. Но я сейчас не голоден, я хочу пить. Воду.
- С газом, без газа? – устало спросил официант.
- Без газа.
Официант исчез на десять минут. Вадим вздохнул с облегчением.
     Ровно на час позже оговоренного в дверях появился  Вилли. Он ворвался в кафе с легкостью всех своих ста десяти килограммов, внося вместе с собой отвратительную промозглость начала марта. Подол пальто и светло серые брюки были забрызганы грязной снежной кашей, очки блестели от капель мокрого снега, и все розовое круглое лицо его, увенчанное остатками реденьких бесцветных волос, выражало брезгливость.
- Ужасно, ужасно на улице. – пропел он сопрано, протягивая руку Вадиму. – Этот климат меня убьет. Эта грязь, эта слякоть… Разве можно жить в таком климате? Нет, это невозможно! – ответил он сам на свой вопрос. – Уехать, уехать! Париж, Рим, Ницца… Вадимчик, ты был в Ницце в это время года? Нет? А зря. Очень рекомендую.
У столика тут же появился официант и почтительно склонился перед Вилли.
- Что желаете, Виталий Илларионович?
- Что желаю, что желаю… То, что я действительно желаю в данный момент, у тебя нет, Павлик. Принеси-ка мне кофейку, да с коньячком. И покушать что-нибудь принеси. Ну… ты сам знаешь.
Официант исчез.
- Знает ведь, Павлик, как надо работать. – удовлетворенно пробормотал Вилли, вытягивая ноги под столом. Знает свое дело. Да… Все должны знать свое дело, и выполнять его четко и быстро.
- И с подобострастием – усмехнулся Видим.
- Да, Вадимчик, да. С подобострастием, которого заслуживает уважаемый человек. – Вилли взял двумя пальцами крохотную чашечку, моментально появившуюся на столе, пригубил кофе.
- Божественный напиток. Такой кофе я пил только в Вене.
- Ты разве не за рулем, Вилли? – Вадим указал глазами на чашку, - кофе-то с градусом.
- Это ничего, это можно. Сколько там коньяка-то этого? Капля одна. – Вилли поставил чашку на стол, вытер полные губы салфеткой. – Я ведь, Вадимчик, машинку новую купил.
Вадим изобразил на своем лице крайнюю степень заинтересованности.
- Да? И какую же, если не секрет?
- Порше. Удивительный цвет. Ни у кого в Москве нет Порше такого цвета. Это, знаешь ли, цвет вечернего неба, освещенного красными лучами заходящего солнца.
- Кирпичный, что ли?
- Вадимчик, ты не поэт! Ты хороший писатель, но не поэт! Не романтик… Да… Но, как всегда, эта вечная проблема с парковками. Пришлось бросить мою принцессу в переулке, у метро.
- Принцессу?
- Да, я так назвал мою машинку, – лицо Вилли растянулось в довольную улыбку. – Но, пока доплюхал сюда пешком, посмотри, во что я превратился!
- А почему на платную парковку не поставил, здесь же рядом есть?
- Вадимчик, о достоинствах и недостатках платных парковок ты сможешь рассуждать только после того, как обзаведешься личным авто.
Официант принес закуску, забрал пустую чашку. Вилли меланхолично наблюдал за быстрыми движениями Павлика.
- Я прочитал твою повесть, Вадим.
- Это роман.
- Хорошо, пусть будет роман. Что я хочу сказать тебе? Вадим, ведь я знаю, как ты можешь писать.  Ты ведь можешь писать так, что захватывает дух, что не можешь отвлечься даже на ланч, что ни о чем больше думать не можешь, пока не дочитаешь до конца главы.
Вадим молча вертел телефон в руках.
- А что я увидел сейчас? Где тот надрыв, который был раньше, где сцены, на которых обрывается сердце, где интрига, где эротика, в конце концов?!
- Вилли, я…
Но тот не дал ему договорить.
- Ты пойми, Вадимчик, читателю нужен драйв, погони, много крови, много красивых женщин!
- Вилли, я решил уйти от детективного жанра. Понимаешь, эта книга…
- Вадим, твои книги всегда пользовались бешеной популярностью. Твои книги всегда хорошо продавались. А это что? Что ты написал, я тебя спрашиваю?
- Вилли, это книга – размышление, я долго шел к ней. Я…
- Вадимчик, ты не понимаешь! Книга должна продаваться! Это – основной критерий хорошей книги! Кто сейчас читает Чехова, Горького с их размышлениями? Кому они теперь нужны? Это ушло все, забудь. Современная книга должна быть… до мурашек, понимаешь? Острота должна быть, накал!
- Острота накала…
- Вот! Видишь! Ты уловил мою мысль! В книге должно быть…
Вилли оборвал свою речь на полуслове, уставившись на входную дверь, в которой неожиданно появилась длинноволосая стройная блондинка в длинном пальто. Она обвела оценивающим взглядом зал и прошла, словно по подиуму, к столику у окна. Длинное пальто ее при ходьбе распахивалось, обнажая длинные стройные ноги в сапогах на высоких каблуках. У столика она сняла пальто, бросила его на стул радом,  эффектно встряхнула рукой волосы и опустилась на стул, закинув ногу на ногу. Вилли и Вадим не спускали с блондинки глаз, зачарованные зрелищем.  Первым очнулся Вадим.
- Вилли, пойми, мне захотелось написать настоящую книгу, а не ту макулатуру, что я писал раньше. Я перерос все эти погони и понажовщину, мне надоело смакование сцен насилия…
Вилли отрешенно кивал головой, косясь в сторону блондинки, которая делала заказ официанту.
- … у меня такое ощущение, что я топчусь на одном месте, меня затянуло это болото безсмысленных убийств и грабежей. Этот роман для меня – как глоток свежего воздуха, я уверен, что найдется читатель…
На столике перед блондинкой уже стояла крохотная чашечка кофе, точно такая же, какую Вадим закончил пить час назад. Блондинка поглядывала на Вилли, улыбаясь. Тот довольно пыхтел и бросал в ответ многозначительные взгляды. Стоило ему подать знак, как официант моментально оказался рядом.
- Бокал шампанского вон за тот столик, Павлик, - сказал он, доставая платок, и вытирая взмокший лоб.
- Будет сделано, Виталий Илларионович!
Вилли вновь посмотрел на Вадима, в глазах его читалась усталость от разговора.
- Я понял тебя, Вадим. Надеюсь, что ты меня тоже услышал. Подумай о том, что я тебе сказал. Побольше драйва, больше энергии! Больше этого…
- Остроты накала, - процедил Вадим сквозь зубы.
- Вот! Этого тоже побольше давай. Ты же можешь!
Официант поднес к столику блондинки бокал на подносе и что-то ей негромко сказал, указывая взглядом в сторону, где сидел, развалившись на стуле, Вилли. Та взяла бокал, приподняла его,  сказала что-то Вилли одними губами, и пригубила шампанское.
Вилли в ответ послал ей в ответ воздушный поцелуй на потной ладошке. Вадим поднялся из-за стола, отсчитал деньги за кофе и воду.
- Спасибо, Вилли, что нашел время встретиться, - он потянулся к соседнему стулу за курткой, – надеюсь, в следующий раз я смогу порадовать  тебя чем-нибудь… остреньким.
- Да-да, Вадимчик, бывай, бывай, не пропадай совсем, - ответил Вилли, не глядя на него. Вадим повернулся и посмотрел в сторону блондинки. Та в ответ скользнула по нему безучастным взглядом. Вадим накинул куртку и быстро зашагал к выходу.
Минут через десять, когда Вилли уже закончил рассказывать блондинке о преимуществах климата Ниццы в осенне-зимний период, но еще не перешел к описанию особенностей езды на Порше по мартовской слякоти, раздался телефонный звонок. Это был Вадим.
- Вилли, извини, что беспокою.
- Да, Вадим, что там у тебя, говори быстрее! – Вилли был раздосадован этим ненужным звонком.
- Вилли, ты говорил, что оставил свою Принцессу в переулке, у метро?
- Да, а что такое? – голос Вилли моментально сел.
- Вилли, ты только не волнуйся… я шел к метро, и увидел… тут полиция, эвакуатор… Грузят какой-то Порше, только я не могу разглядеть, какой цвет, стемнело уже…
Вадим наблюдал, стоя в нескольких метрах от кафе, как из дверей вихрем вырвался растрепанный Вилли, без пальто, без блондинки, вслед за ним выбежал официант, что-то крича.
     Вадим усмехнулся, сделал последнюю затяжку и, бросив окурок в урну, тихо сказал:
«Все как ты заказывал, Вилли, остренько и с накалом.» И зашагал, насвистывая, в другую сторону.