Из жизни московского пристава

     Посетив юбилейную  выставку МВД, обратила внимание, что на ней было   совсем немного  информации о Московской полиции в царское время.

    Решила  узнать, что    известно о полиции до революции, хотя бы непосредственно в моем районе Москвы.  И вот, что нашла:
Рогожская часть 1-й участок  Николо-ямской полиции (1).
 Пристав* - подполковник Поляков Е.В.
 Ст. помощник - к-а  (Коллежский асессор?) Романов И.Г.
 Письмов. - к-а  Варвинский И.Д.
 Помощник - н.ч.  Новиков А.И.

  И там же в адресном разделе  можно найти место проживания:
Романов Исидор Георгиевич.  Тетеринский пер., д. 12 - Старший  помощник пристава 1-го  участка  Рогожской части (1).

      Мне    удалось собрать   некоторые сведения о жизни Романова И.Г.
    В его  биографии   отразилась     история  всей  нашей страны.
 
    Исидор Георгиевич Романов родился в 1870 г. в деревне Слободка Смоленской обл., Смоленского р-на. Арестован 31 декабря 1932 г. ПП ОГПУ Западной области. Приговорен: Особое Совещание при Коллегии ОГПУ Западной области 21 июня 1933 г. , обв. 58-10,11. Приговор: 3 года ссылки. Реабилитирован 25 августа 1989 г. Прокуратура Смоленской области (2).

    Данные его биографии  узнала из архивных уголовных дел (3),  присланных  по  моему запросу.
 Всё написанное далее это результат изучения его дела и его показаний.

        Исидор Георгиевич  Романов  из крестьянской бедной семьи Смоленской губернии. Окончил курс Смоленской 2-х классной школы (с похвальным листом) и  был зачислен стипендиатом  в Ануфриевскую учительскую семинарию, но родителям нужен был помощник по хозяйству и его не отпустили из семьи. Священник села поручил ему учить детей во вновь открытой школе при условии, если он выдержит экзамен на звание учителя. До прохождения воинской повинности он  учительствовал зимой, а летом работал в поле. 

     Вот как  написал И.Г.Романов о своей службе, давая показания при аресте в 1928 году:
     "Для прохождения воинской повинности я был зачислен в 96 пехотный Омский полк, находившийся в  1892 году в Финляндии.  В этом же году последовало распоряжение о переводе   полка в Россию - в Петербургский военный округ. Адъютант полка поручил мне как грамотному привести в порядок полковой  архив и заведовать перевозкой архива  на новую штаб-квартиру полка в местечко "Медведь", что близ Шимек Новгородской губернии.  Все распоряжения я выполнил, и продолжал находиться в распоряжении полкового адъютанта в нестроевой роте в команде писарей.

      В 1894 году  полк на летнее время был переведен в казармы Павловского полка, чтобы  нести в Петербурге караульную службу.  От Петербургского градоначальника поступило предложение о том, что увольняемые в запас приглашаются на службу в Петербургскую полицию.Причем, имеющие образовательный ценз Первого разряда будут зачислены на курсы и будут назначены на должность околоточных надзирателей. Меня заинтересовало это предложение, тем более служба в столице. Когда узнал, что оклад околоточного надзирателя 52 р. в месяц и офицерская форма, тогда как подпоручик в полку получал лишь 42 р, я решил поступать на эту службу, о чем запросил у своих родителей разрешения, обещая поддерживать их бедственное в средствах положение. Родители прислали мне своё согласие".

      Оказалось, что образовательный ценз его  был лишь 3 разряда, а требовался - 2 разряд.  Он держал экзамен на классный чин и  при хорошей аттестации от полка был зачислен в резерв полиции на курсы околоточных надзирателей.   

     На курсах И.Г. Романов был в продолжении двух  месяцев, получая по 30 коп. в сутки (кто не выдержит - исключается и расход на него относится на счет государства). После сдачи  экзамена он  был зачислен на службу приказом по Петербуржскому Градоначальству в 4 участок  Литейной части.  Находясь на службе   он  учился, с целью пополнить своё образование для повышения по службе.  Впоследствии, экстерном при шестой Петербургской гимназии выдержал экзамен на аттестат зрелости. Прослужив 6 лет,  был  произведен в первый классный чин коллежского регистратора. Лиц дворянского и вообще привилегированного сословия производили в чин коллежского регистратора  через  полтора года службы.

      В это время он  женился на дочери Грайворонского мещанина, бывшей слушательницы родовспомогательных курсов Надежденского мединститута.  Отец её  Я.И. Коломийцев служил дворецким у графа Д. И. Толстого.  Женившись, он  вышел со службы в полиции  и стал помощником смотрителя "Дамского благотворительного тюремного комитета", где и жена служила акушеркой и заведующей работами женщин.

      Когда у них появились дети и стали подрастать, то служба эта, хорошо устраивающая их служить и жить в казенной квартире с окладом 125 р. двоим в месяц), не понравилось.  Какой  бы  не был предоставлен комитетом заботливый уход  женщинам, посаженным для исправления их преступной деятельности, всё же они держали себя скверно - ругались и безобразничали в присутствии детей, а потому он стал проситься о переводе на другую службу.

     Ему  было предложено служить в Варшавской или Московской полиции.         В конце 1905 года он перешел в Московскую полицию на должность помощника пристава.  Здесь он  пополнил образование, прослушав курс юридических наук, специально назначенных для членов полиции, не имеющих этого образования (большинство пом. приставов имели высшее юридическое образование или же академическое военно-юридическую академию. Он написал: "На административную службу офицеры назначались с предпочтением привилегированного сословия, они пользовались доверием, их быстро выдвигали по службе и отличали разными наградами.      Тогда как за свою службу  я получил лишь один орден Станислава, да и то за выслугу лет. Кроме того имел медали  и ордена иностранные  - за участие в нарядах при приездах, так называемых иностранных высочайших особ. Само собой разумеется и поручений мне никаких, в особенности секретных, никогда не давали и, кроме  несения наружной службы, другой я не имел.

      Девиз моей  службы, как он пишет: "охранять жизнь, имущество и здоровье всех" - в чем я   ничего не находил предосудительного. По службе я считался исполнительным и не имел взысканий, кроме одного, за нижеследующее: в начальной стадии русско-германской войны, когда стали прибывать эшелоны раненных я и мои дети - ученики старших классов гимназии, принимали участие в разгрузке больных и раненных бойцов, которых развозили в  многочисленные госпитали города Москвы".

   Как-то возвращаясь домой поздно вечером, он  обратил внимание, что на одной из улиц (ныне  Ульяновская ул.) стоят под забором 3 военных с бинтами на руках, на его  вопрос: "Почему они тут стоят?" Они ответили, что выписались из госпиталя для следования на родину, но за проездным билетом  ходили в канцелярию военного начальника, где им  сказали, чтобы пришли утром, т.к.  вечером  поздно и начальство уже ушло. Ему  стало жалко этих раненых, проливавших кровь за свою страну и не имеющих, где переночевать, а быть под забором, растравляя свои еще не зажившие раны. Пригласив их всех к себе на квартиру, где поручил уход за ними и угощать их  детям и жене, а сам написал рапорт о вышеуказанном ненормальном явлении, как непредусмотренном властями.
 
      Это послужило поводом к назначению комиссии на предмет приискания помещения, где могли бы находиться  выписываемые из госпиталя. Составе  комиссии -  2 инженера, представитель города и он,  под председательством Пом. военного начальника полковника Макаревского.  По указанию Макаревского хотели занять на Таганской площади общенародную чайную  и уже все согласились, но   И.Г Романов  указал, что чайная эта душна и грязна, а потому не подходит для этой цели, а главное  отнимем  у местных рабочих возможность попить чай утром, идя на работу и в дни отдыха.  При этом  он  указал комиссии, что для этой цели  можно было бы взять такие помещения как рестораны "Альпийская роза", "Эрмитаж" и т.п., где прожигают легко заработанные деньги и кутят всю ночь до самого утра.

     " После этого мы заняли кинематограф "Вулкан",- пишет он - На следующий день утром я был вызван к градоначальнику генералу Шебенко, который раскричался на меня, назвал меня революционером и сказал:"Ваша песня спета". Я ушел в раздумье, что со мной могут сделать? Суду придать нет оснований. Ибо преступлений в этом нет, а уволить не могут, ибо по Циркуляру МВД ни уволить, ни  уволиться с нашей службы нельзя было впредь до окончания войны.  На другой день в приказе большой статьей был объявлен мне строгий выговор и предупреждение отдать  под суд, если повториться то, что мною было высказано в Комиссии.. Кроме этого, взысканиям я не подвергался".
 
      Во время февральской революции он  отказался брать винтовку и выступить против рабочего движения, а так же отказались и бывшие при нем  городовые, что хорошо знают рабочие фабрики "А. Шамшина и Ко", которые выручили его, представив отзыв о нем  в революционный комитет, рассматривавший деятельность полиции. Он  был немедленно освобожден, тогда как многие были подвергнут разным наказаниям. 

     Во время октябрьской революции, по настоянию рабочего комитета той же фабрики, он  был назначен  комендантом  дома №12 по Тетеринскому пер., где оказывал широкое содействие в обысках и отобрании оружия, сдачи оружия в Комитет и выполнял все требования комитета.

     Член Шведского красного креста  В.И. Корнель предложил ему  поступить на   работу сотрудником  Шведской миссии, командируемой  в Сибирь для обслуживания военнопленных германцев. Он  дал согласие, были направлены разрешение для него и документы для миссии.

      Члены миссия  поехали в Сибирь через Ленинград, где были снабжены документальными полномочиями от Министр-резидента Швеции. По приезде в г. Омск   узнав, что на сибирской дороге, между Омском и Николаевском свирепствуют разные банды, а охраны пути недостаточно, пришлось об этом переговорить по"1024" (?)  с Н.К.И.Д. тов. Чечериным.  После этого им  была дана охрана для безопасного следования.

       В г. Красноярске они  начали свою работу и тут же было получено сообщение о ратификации   Брестского договора, по которому предназначался широкий обмен военнопленных. Во время работ  И.Г. Романовым было замечено, что на многих станциях жел. дор. магистрали стоят элементы чешских войск, которые усиленно проходят военную учебу, до стрельбы и бомбометания, включительно. На это обстоятельство  он указывал военным и гражданским властям. Но до этого ненормального явления никому нет дела. Еще более странным ему показалось то, что ... сахара и др. крайне нужных продуктов нет,  и на рынке не найдешь, а у чехославаков купить можно сколько угодно, и они же беспрерывно засыпают военные власти  требованиями,  заготовляя большие запасы.

      Вскоре это выяснилось, когда чехославаки отблагодарили советскую республику за хлеб-соль черной неблагодарностью.  Предательское нападение чехославаков застало его  с  эвакуированным эшелоном больных германцев на станции Красноярск.  Многие из сопровождаемых им пленных (как он пишет)  не прочь  были помочь храбрым красным бойцам, но с голыми руками в бой не пойдешь, а боевых припасов недостаточно было для самих красных бойцов.  Они  были окружены чехославаками.   Его  с членами миссии отправили в Омск в штаб вновь сформированного правительства.  Здесь зам. М.И.Д. (?) профессор Голубев объявил, что они не признают Брестский договор, а потому никаких работ   допустить не могут.  После этого объявил  членов миссии   интернированными и  предложил не выезжать из Омска впредь до особого распоряжения.    Они остановились в доме Розенплантер. По прошествии некоторого времени,         И.Г. Романов обратился к Голубеву с вопросом: "До каких же пор нам ожидать Ваших распоряжений? На это получил ответ, что члены миссии будут высланы через Владивосток за границу, а он как русский имеет   право проживать, где желает в пределах России.

      В это время чехославацкая контрразведка особенно рьяно проявляла свою деятельность.  Лишь только  миссия  стала собираться в дорогу,  как чехославаки произвели у них   обыск и всех  членов миссии отвели в Омский кадетский корпус.  Члены  миссии  были отправили в контр. лагерь,  а  Романова посадили в одиночку, где допрашивали, требуя указать место нахождения советских комиссаров, скрывшихся с ценностями.  ... В тюрьме под чехославацкой стражей он  был более года.  Патронесса Шведского креста Эльза Брейнстрем,  приехавшая в Красноярск, посетив его, выхлопотала его освобождение.  Пользуясь свободой  он  пытался  ходатайствовать об освобождении товарищей, которые также страдали невинно. В результате был вновь арестован, но повстанцы под командованием Н.Н. Яковлева захватившие город освобождают его и назначают заведовать снабжением.   Надо было распределить военное имущество, брошенное Колчаком при отступлении. Это его первое назначение на службу в Красную армию.

     Весной 1920 он уезжает  в командировку в Москву  и  здесь получает разрешение остаться в европейских войсках  и   назначение начснабригом 20 и участвует в боях против войск Врангеля в Мелитополе и подавлении банды Махно.

      Оказывается в Харьковском военном госпитале и комиссия признает его нетрудоспособным и уволен со службы по 1 ст. литера "А" приказ Р.В. С.Р. №913.

      В конце 1920 г. он поступил на службу Н.К.В.Т. зав. отделом Московской главной таможни, но по состоянию здоровья отправлен на излечение на курорт Одесского лимана.  Возвращается на родину на хутор и стал заниматься сельским хозяйством.  Зимой 1921-1922 года  учил детей  из окрестных деревень, пока не открыли школу. Сыновья, служившие в Красной армии, позвали жить в Москву.      В Москве его арестовывает О.Г.П.У., просидел под стражей около 2-х месяцев.

   В советское время  Романов И. Г. был лишен избирательных прав как "бывший становой пристав". И он в 1927 в 1928 обращается с просьбой о возвращении ему избирательных прав, но получил ответ:"Против удовлетворения ходатайства о восстановлении в избирправах"

  Два письма 1915 г. и 1933г.  Романова И .Г.  сыну Леониду.
  В город Полтаву

В Виленское военное училище в 5-ю роту
 Юнкеру Леониду   Романову.
                10 октября 1915 г.
 Милый дорогой Леня!
 Сейчас получил твое письмо, очень рад твоему успеху, от всей души поздравляю тебя с поступлением в юнкерское училище, молю Бога, чтобы тебе так же успешно окончить училище, как ты успешно поступил в него. Конечно, я не сомневаюсь в твоих способностях, ты у меня сознательный – и, надеюсь, преодолеешь   все трудности,   но что же делать, придется потрудиться. С охотой ты пошел, а что делается с охотой, то трудно не бывает. С охотой к каждому делу приступай, внимательно ко всему относись. Помни мои наставления, что  труд украшает человека и Господь поможет тебе преодолеть всякий труд. Я всю жизнь тружусь и этим горжусь и тебя, мой милый, благославляю на честный труд. Сегодня мы с нетерпением ждали твоего письма; мама и все мы обрадовались, на перебой стали читать и как прочли, то от радости друг друга целовали. Мысленно поздравляя тебя. Конечно, я на тебя надеялся, но в то же время и особенно боялся, чтобы надежда меня не обманула, но вот все сбылось, что ожидалось. У нас в Москве военное положение. <……..>  главнокомандующего <……..>  офицеры армии<……..>. Других новостей пока не имею, что будет  - напишу. Хватило-ли тебе деньжат, сколько осталось? Сообщи мне и если нужно, то пришлю, а если обойдешься, то тем лучше, пригодятся в будущем. Засим,  крепко тебя целую, любящий тебя твой отец  И. Романов.

P.S. Ты прислал письмо без марки, сообщи, может быть, и тебе можно писать без почтовой марки.

Письмо продолжает мать Леонида. Написано от руки.
Милый и дорогой мой Леничка!
 Крепко целую тебя и радуюсь за твои блестящие успехи. Я была уверенна, что ты выполнишь все задуманное тобою. Ты делаешься взрослым человеком и вступаешь на жизненный путь, конечно, не без труда, но у каждого человека свой крестный путь. А так как ты имеешь веру православную по своей религии, как заповедовал Господь Бог наш Иесус Христос, то честно иди по жизненному пути. Папа говорит, что трудно в училище, но дорогой мой Леничка, надеюсь, что все переходчиво и 4 месяца пройдут, и ты будешь офицером. Дорогой мой, благославляю тебя на учение и все трудности какие у тебя будут. Помни одно, что любящая тебя мать молит и просит у Бога всего наилучшего в твоей жизни. Опять ты, как старший в доме, покажи пример своим младшим братьям.  Ведь вся моя жизнь и радость утешение только в Вас одних. Ваши печали – мои печали. Ваши горести – мои.  <……..>     кругом Москвы 2 миллиона войск. Во всех дачных местностях, даже у Мызниковых отобрали дачу под войска.  Будет время - пиши. Любящая тебя мать А. Романова. Если найдешь времечко пошли дедушке открытку от себя. Им будет приятно получить весточку от своего старшего внука. Адрес: г. Москва, Бахметевская ул. Дом Сыромятникова. кв. 47. Я.И. К.

Погода стоит хорошая, теплая, только сахару трудно достать. Одно время были без молока. Сахару сейчас достали, но с трудом. Попке купили новую большую клетку, очень красивую. Нептун ходит в детскую и лежит по утрам у твоей кровати, ждет тебя домой. Можно ли писать тебе в училище братьям.  Целую крепко. Любящая твоя мать                А. Романова 

Письмо перлюстрировано. Пробелы в письме зачеркнуты при перлюстрации.

                Двадцать лет спустя…
В 1932 году    Исидор Георгиевич Романов был репрессирован и сослан в ИТЛ в  Южный Казахстан. Вот его последнее письмо. Через три дня его не стало.
 Последнее письмо:
                10 октября  1934 г
                Здравствуй дорогой Леня!
  Получил твоё письмо около пяти дней тому назад, но в связи с переездом на новую квартиру, а главное, по болезни, не мог тебе скоро ответить, а письмо твое интересное, из него вижу – где кто находится. Так Сережа писал, что       1 сентября уедет в отпуск на Кавказ, и я, не думая, что его нет, послал тогда же (1 сентября) детям 20 рублей на гостинцы, просил ответить, но  ни Валя, ни Костя не ответили, и из твоего письма не видно, что они деньги получили.  Ты и Сережа пишите, что ваши письма не получаю, - не получаю, когда не пишите, а посланные все получил. Почта наша специально для Свинцев. Завода, а теперь для Химфарм завода. 
   
    Вот обидно, что никто из Вас не хочет меня навестить, а я сильно болен, через силу волочу ноги, кашель как в бочку и вот ослаб – одышка, колотьё в боках, совершенно не могу ходить, а надо работать и работаю со слезами на глазах. Как хотелось бы кого из Вас видеть перед смертью. Конечно, я оплатил бы расходы на дорогу, но я не так счастлив, чтобы дети меня пожалели, чтобы внимательно отнеслись к умирающему старику. Саша плачет, да и что она может сделать неопытная деревенская женщина.

     У нас внезапно стало холодно, и даже снег идёт. Это небывалое явление для Южного Казахстана. Если бы кто приехал, не раскаивался бы, у нас  запасы продуктов, мы сыты и могли бы кое-что уделить Вам. Я беспрерывно лечусь, всех врачей перебрал, всякую гадость поглотал, а толку мало, стал сильно слаб, не могу пройти одну восьмую километра, чтобы не сесть, не отдохнуть. Чувствую, что песня моя спета.  За сим, крепко целую тебя и моих внуков.Любящий твой отец.
    Ответь:получили деньги мои 20 рублей Валя и Костя?

    Умер Исидор Георгиевич через три дня - 13 октября 1934 г. 
     Это письмо, в котором  -  трагедия старика. Что же  дети забыли о нем?  Или может быть отказались от него? Что сегодня можно сказать:"Не судите, да не судимы будете" — (Библия, Матф.,7,1).

        Послесловие:  Два сына И.Г. Романова воевали в Отечественную войну. В запас из армии уходили Сергей (1897-1970) в чине подполковника, Леонид (1898- 1982)- в чине полковника. Младший сын Николай (1900-1931) трагически  погиб. Жена И.Г. умерла в 1932 году.

    Романов И.Г. был реабилитирован  в 1989 году (4).

* Пристав – с 1782  полицейская должность, в городах частный (от слова «часть». См. Советский энциклопедический словарь. М. 1985

 Фотографии:
     1. Семья пристава Романова И.Г. 1926 г.
     2. Романов И. Г. с женой.
     3. Сын Романов С. И. 1916 г. - в форме пристава.
     4. Удостоверение- фотография Романов С.И.с сургучной печатью, на которой  указано - пристав.
     5. Копия наградного листа  титулярного советника, старшего помощника участкового пристава московской  столичной полиции Исидору Романову, который  пожалован Орденом Нашего Святого Станислава третьей степени. 1913 год.
     6. Образец погон Титулярный советника-помощника частного или станового пристава.
     7. Последняя фотография Романова И.Г.
     8. Романов Леонид Исидорович.
     9. Фрагмент страницы объяснительной записки Романова И.Г.
 
   Литература:   
     1. Адресная и справочная  книги на 1914 год «Вся Москва» ХХI год издания.
 Московская гродская типография. 1914. С. 567.
     2. Источник: Книга памяти Смоленской обл.(Интернет)
     3.  Копии архивные  уголовные дела № 13866-С и копии   арх. уг. дела       № 24645-С,хранящихся в Управлении ФСБ России по Смоленской области.
     4. Копия заключения по материалам уголовного дела (арх.№ 13866-С).