Мой дедушка и Пушкин

             МОЙ ДЕДУШКА И ПУШКИН

    У всех у нас свой  Пушкин, и каждый пришёл  к нему своей тропинкой. Мне эту тропинку показал мой дедушка Андрей Мокеевич, простой сельский кузнец и пчеловод. Помню те  долгие зимние вечера в детстве,  когда он садился у тёплой печки, а мы с сестрой прижимались к нему по бокам и слушали, слушали, слушали…

  Вот нехорошая старуха, которая к своему доброму покорному мужу-рыбаку и пойманной им Золотой рыбке предъявляет всё новые и новые непомерные  требования. Детская душа просто  не выдерживает и кричит от негодования: «Ну нельзя же так! Да сколько ж можно?!»…  Затем конец сказки – и удовлетворённый выдох: так ей и надо, этой старухе!  (Зло и должно быть наказано).

  Поп, который жадничал и не хотел платить  работнику за  труд, тоже получил своё. (В детском мозгу появляется отметина: вот что бывает с теми, кто жадничает. Уж я-то так бессовестно поступать ни за что  не буду).

  Так из каждой пушкинской сказки извлекалась ценная  нравственная польза: шло первоначальное накопление капитала  порядочности, совестливости, доброты, справедливости,  сочувствия к обиженным; так  формировалось неприятие зла, жадности, подлости и прочих людских пороков.

  Это была прекрасная пушкинская прививка. И на всю жизнь.

  В младших классах школы нам давали учить  наизусть стихи Пушкина, обычно о временах года.

  Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
  На дровнях обновляет путь;
  Его лошадка, снег почуя,
  Плетётся рысью как-нибудь;
  Бразды пушистые взрывая,
  Летит кибитка удалая;
  Ямщик сидит на облучке
  В тулупе, в красном кушаке…

 И хоть не знаешь, что такое  «дровни», бразды» и «на облучке», но всё равно стихи бодрят, а тебе хорошо и весело.

  И совсем иная картина – какая-то  грустная, тихая, но в то же время величавая – вот эта:

  Уж небо осенью дышало,
  Уж реже солнышко блистало,
  Короче становился день,
  Лесов таинственная сень
  С печальным шумом обнажалась…

  Зато каким стремительным, неудержимым потоком – легко, свободно! – мчится юная весна:

  Гонимы вешними лучами,
  С окрестных гор уже снега,
  Сбежали мутными  ручьями
  На потоплённые луга…

  И светлая, звонкая радость: ах, до чего же хорошо человек пишет! Ну просто сами собой, без всяких усилий стихи запоминаются.

  Я еще не знала тогда, что все эти отрывки – из  «Евгения Онегина», а когда в восьмом классе узнала, то поразилась: какая разная интонация в описании каждого времени года, а ведь это один и тот же  стихотворный размер, всё тот же четырёхстопный ямб онегинской строфы. Вот как может наш  Александр Сергеевич Пушкин!

  Сама я стихов не писала, но мне всегда  было интересно докапываться: что за чудо такое – мастерство писателя – и каким образом оно достигается в стихах ли или же в прозе. Пушкин в этом отношении занимал меня всегда. У него было чему поучиться.

  … Спасибо моему дедушке: это он с младых моих ногтей привил любовь к великому русскому поэту.