Горькая дорога детства

 Дети  войны                ГОРЬКАЯ    ДОРОГА  ДЕТСТВА
      
800     километров      по  родной  оккупированной  фашистами  земле
прошёл  Николай  МАРЬЕВСКИЙ, когда ему не  было и    шести     лет 
 
   Моё военное    детство  началось зимой 1941  года. В один из поздних вечеров декабря, когда за окнами трещал мороз и завывала вьюга, домой на несколько минут забежал отец. Поставил свой  поездной  железный сундучок на пол/были тогда такие у машинистов паровозов вместо нынешних кейсов/, и как-то тихо  сказал:
-Собирай, мать, меня в дорогу!
Для нас, детворы, этот сундучок был волшебным – мы всегда  находили в нём  всяческие лакомства: то колбасу,а то конфеты или пряники. Кинулись мы к сундучку и в этот раз .А отец обнял всех нас вместе с мамой и  не сказал,а выдохнул :
-Всё, родные!  Паровозы эвакуируют  вместе с бригадами, но без  семей. Отправление через полчаса… 
Мама, прижавшись к отцу ,заплакала, а мы – дети -  все трое повисли у него на шее  и  заголосили:»Папка, родненький, не уезжай!..»
-Деточки мои, вагоны для эвакуации семей разбомбили, а других нет,да и немцы  уже в Хацапетовке… Прощайте,  мои  дорогие слушайтесь маму, держитесь вместе,- наставлял  отец… - Вот вам на первых порах,-  поставил  он  в угол  полмешка муки и протянул маме  круглую булку хлеба, а сам  от  бессилия заплакал…
Так мы впервые почуствовали и поняли,что такое война.Она в один миг надолго,а может быть, навсегда  разлучала нас с  самым близким после мамы человеком,  с отцом..А  мука эта потом  кормила  нас  целых полгода.Мама спрятала её под матрасик в детской кроватке.А когда оккупанты приходили с обыском,она укладывала туда братишку и немцам говорила:»Кранк,кранк – тиф!»И они уматывали  без оглядки,т.к.страшно боялись заразиться.
Какая уж тут эвакуация семей, когда Хацапетовка-то в десяти километрах от нашего города Дебальцево, а  на улицах уже бухали разрывы снарядов, один из которых зарылся под нашу  летнюю кухню,но не взорвался, и мы остались живы…Потом,  после войны,сапёры  выкопали его, увезли за город и  уничтожили.
        Всю ночь на улицах города шёл бой.А утром мы проснулись в оккупации…Помню в предрассветной морозной мгле  противный до ужаса скрип колёс вражеских обозов из чудовищных автомобилей,пушек и танков.Позднее,когда я учился в девятом классе,наш незабываемый учитель-историк,участвовавший во взятии Берлина, капитан артиллерии  Алексей Яковлевич Рудской рассказывал нам правду о войне.Мы узнали,что по приказу Верховного Главнокомандующего  И.В.Сталина «враг советского народаЛ.П.Берия»,как его потом определил Н.С.Хрущёв,чётко организовал эвакуацию не только сотен промышленных предприятий на Восток,а ещё и десятки сотен паровозов с погашенными топками,но укомплектованных бригадами.Эти сцепки по 10-12 паровозов  с охлаждёнными котлами   в темпе гнали через Ростов и Минеральные  Воды до Баку,а потом  на паромах через Каспий в Красноводск,нынешний Туркмен-Баши, и далее через Узбекистан и Казахстан аж до Иркутска.
        И уже через месяц мой папа со своим целёхоньким паровозом оказался на Восточно-Сибирской железной дороге,где его бригада, как и сотни  других, сутками  водили поезда  с вооружениями и личным составом на Москву.А в 1942 году  эти паровозы были брошены на Волгу,доставляя под огнём противника боеприпасы и сибирские полки сначала на защиту Москвы, а потом и Сталинграда.Папа не раз рассказывал нам,как по пути от Камышина до Сталинграда за    железнодорожными составами,которые они водили, охотились немецкие лётчики.  Но паровозники сталинского призыва,коим был и мой отец и с гордостью носил  соответствующий значок, умело маневрируя, обманывали фашистских ассов и доставляли боеприпасы и людей в крепость на Волге.Но об этом нужен отдельный рассказ.
Вместе с маем к нам всегда приходит не только самая яркая пора
 весны, но и главный наш праздник  – День Победы! И не только для нас, граждан Советского Союза, а  теперь – России, но и для миллионов людей в мире.
Когда началась Великая Отечественная война, мне не было  ещё и пяти лет. Но я знаю, что такое  фашизм! Мой дядя Борис Борисович Борисов писал стихи и погиб 18-ти лет от роду под Краснодаром в бою с фашистами, защищая Отечество.
       А вообще фашизм унёс 50 миллионов жизней. Неисчислимое число людей стало калеками. Тысячи городов и сёл Европы и нашей Родины были превращены в пепелища…. Только в нашем родном Ставрополе оккупанты расстреляли и уничтожили свыше пяти тысяч человек. И почти столько же безвинных людей были загублены в городах Кавминвод.
      Один из моих дедов паровозный машинист Василий Терентьевич Липовка остался в подполье в одном из городов Луганской области на Украине. Он был коммунистом. Его живым закопали фашисты.           А вот мой отец, тоже машинист паровоза, Семён Петрович Марьевский никогда не состоял ни в каких партиях. Но в самые трудные для страны времена был на огненных рубежах Сталинграда... Теперь его называют Волгоград. Однако, весь мир знает и помнит не Волгоградскую, а Сталинградскую битву, не Санкт-Петербургскую, а Ленинградскую блокаду. И выдающийся русский журналист и писатель Виктор Некрасов назвал свою суровую, честную, правдивую и незабытую книгу  «В окопах Сталинграда».  Так давайте же и мы, а вместе с нами наши дети и внуки, будем помнить это, уважать наше прошлое и равняться на святые символы.
… Мне, пацану, не было и пяти лет, когда пришёл 41-й год.  Я смотрел на войну детскими глазами, но я знаю, что такое фашизм. Потому что хорошо помню, как самолёт со свастикой буквально гонялся за нами с мамой, когда мы  пробирались  к ещё недогоревшему пшеничному полю, чтобы собрать уцелевшие колоски. И я до сих пор  вижу  перекошенное  охотничьим азартом лицо фашистского асса ,настолько низко проносился над над полем его самолёт,поливая нас свинцовым дождём.Но не попал, и мы остались живы.
Весной 1942 года в моём родном украинском городе Дебальцево, оккупированном гитлеровцами, люди пухли и умирали от голода. Особенно страдали мы,  дети,  сутками простаивая в очередях на немецкой, так называемой фабрике - кухне за баландой = похлёбкой.  Когда мой младший брат Геннадий, которому не было тогда и четырех лет, попросил у оккупанта кусочек хлеба, то получил удар сапогом в живот… А вот недавно я побывал в теперь уже известном всей стране хуторе Дегтярёвском, благодаря путинско-черногоровскому водопроводу, и встретил там Николая Владимировича Пипко, которому теперь уже за  70! В 1943 году в их дом ворвались фашисты в поисках партизан и стали пытать его маму. Мальчишка бросился на них и, получив удар сапогом, на всю жизнь остался горбатым.  Никакое лечение уже после войны не помогло, и Николай Иванович все эти годы носит фашистскую метку, мужественно преодолевая недуг, участвует в жизни хутора как может.                ... А сколько детей,в то время моих одногодков, были отправлены фашистами на мучительную смерть в Дахау, Освенцим, Бухенвальд…А ужасы Саласпилса…А сожженная вместе с людьми белорусская деревня Хатынь! Всё это в памяти народной.               
      Фашисты панически боялись партизан и часто устраивали облавы и обыски. Однажды они ворвались и в наш дом. Эсэсовец хлестанул плетью с железным наконечником мою шестилетнюю сестру. Эта отметина осталась у неё на всю жизнь. А ещё я помню, как немцы сожгли весь соседний квартал домов вместе с людьми, потому что  заподозрили присутствие там партизан. Никогда не забуду ужасную картину угрозы расстрела дедушки Павла, которого  фашисты обвинили в том, что он – человек, потерявший ногу ещё в первую мировую войну,  – якобы унёс с немецкого склада велосипед. Во дворе нашего дома они пытали деда, поставив его на колени в мартовский снег. Эсэсовец уже взвёл курок пистолета. И тут вернулись бежавшие накануне из города немцы-постояльцы и помешали расправе. Дед остался жив.
           А этому предшествовало такое событие. На окраине нашего города за железнодорожной насыпью    проходила линия фронта. В начале марта  сотня наших моряков, которых до смерти боялись немцы и звали их «шварце катце» - чёрная кошка, проникла в город. Оккупанты в панике бежали. А через сутки моряки  отошли  за линию фронта, так как без подкрепления не смогли удержать город. Бежавшие немцы и румыны  возвратились в город, и эсэсовцы начали обыски.
… Ближе к лету 1942 года наши войска отступили к Волге и к Кавказу, и в нашем городе фашисты установили «новый порядок». Продуктовые запасы у нас кончились,есть стало  нечего. А на Кавказе, в селе Ивановском Либкнехтовского (теперь Кочубеевского) района жили родители нашей мамы – бабушка Дуня и дедушка Фома. И мама решила добираться вместе с нами туда – ведь вместе беду пережить легче.
          Дед Павел соорудил нам двухколёсную тачку, и мы двинулись в путь. Хотя «мы двинулись»,  - это громко сказано. Мне было в ту пору уже около 6 лет, сестре Вале – 7,5, а брату Гене – 4,5 года. Передвигались мы  порой, сидя в тачке-повозке, которую тащила мама. У местных жителей , а  иногда  и у оккупантов просили еду.Чаще всего это делал брат Гена,так как научился лопотать по-немецки.Путь наш пролегал через Хацапетовку,Амвросиевку,Красный Сулин, Новочеркасск, Ростов – на Дону, Батайск, Кущёвку, Кропоткин, Армавир, Невинномысск, а это ни много  ни мало   800 километров.  Из Дебальцево мы вышли  первого сентября, как в школу,а в Ивановку добрались уже после  Покрова,к концу октября.Значит шли мы по оккупированной территории почти два месяца.Больше  недели жили на заброшенной фермет.к.  мама простудилась и сильно болела. А когда поправилась,двинулись дальше.
Помню последние километры пути. Переночевав у добрых людей в Невинномысске, утром тронулись дальше.До Ивановки  оставалось   чуть более десяти километров. День был солнечный, теплый. Стояло запоздалое бабье лето. После окраинного невинномысского посёлка шерстомойной фабрики дорога пошла в гору. В тачке ехать никому не досталось, мы шли пешком и пытались подталкивать повозку, помогая маме. Помню, я настолько   ослаб, что не мог даже шагать и уселся на дорогу, в пыль. А  когда повозка, достигнув вершины подъёма, скрылась за бугром, я всё же встал и побрёл в гору.   
Конечно,не всё из мною рассказанного я помню детально.Ведь мама потом  не раз  в подробностях вспоминала о нашем «путешествии»  долгими зимними вечерами,когда мы – дети войны – при керосинке учили уроки,а бабушка Дуня и тётушка Женя слушали её рассказы.И такими словами она говорила,что накатывались слёзы,я так не смогу.А диктофонов в ту пору не было.А теперь вот нет уже и мамы,совершившей настоящий подвиг во имя  спасения  своих детей.Поэтому я рассказываю так,как запомнила детская память.
Детская память…Она вообще-то такая цепкая.То вспыхнет,как летняя зарница.Блеснёт и осветит картинку,а  потом погаснет.Так вот и у меня сейчас,уже седого,а сердцем молодого,того шестилетнего хлопчика – то и дело в памяти что-то проблеснёт и высветит какой-нибудь эпизод той далёкой поры,а потом  вдруг затуманится,затянет дымкой…Но бывает и так,что некоторые,как теперь говорят,сюжеты, не забываются,не исчезают, не затуманиваются,а стоят в памяти, будто это было вчера .Так ощутимо,так остро и так  больно,как прощание  с любимой.Навсегда!
Вот как,например,забыть такое?!После месяца нашего  нелёгкого пути по оккупированной фашистами  земле добрались мы  до одного крупного кубанского хутора.Немцев было не видно.Заночевали в чудом сохранившемся строении колхозной бригады.А утром постучались в калитку крайнего дома.С виду крепкого,не под камышом,под черепицей.Залаяла во дворе собака.Вышел дядька,справный такой,довольный,краснолицый,в шапке-кубанке и в немецких зелёных галифе.Как потом мы узнали от людей ,оказалось, староста здешний,немцами назначенный.Братишка мой,четырёхлетний  Гена  заученно запричитал:»Дяденька,дайте,пожалуйста, ради Христа, хоть хлеба  кусочек,хоть картошиночку».
Так его научила мама.А дяденька гыкнул на нас,а  выскочившей со двора  собаке  скомандовал:
-Таран,а ну-ка возьми этих краснопузых…
И пёс с лаем кинулся на нас…
Было, к сожалению,  и такое.И забыть это невозможно,как не убеждает меня мой сегодняшний  сотоварищ по совместной работе  в прелестях и благородном влиянии на человека частной собственности.Тот дядька в кубанке,наверное, тогда только что почуствовал себя собственником,правда с помощью гитлеровцев,а тут какие-то просители и он,обозвав нас  почему-то краснопузыми, науськал собаку.
А ещё помню…Когда мы уже  добрались  до Ивановки,  где жила наша  бабушка Дуня, нас отмыли от двумесячного  лэпа  грязи в дубовой десятиведёрной бочке с зеленчукской водой,накормили и уложили спать.А наутро у братишки под подушкой обнаружили корочки хлеба.Малыш заначку устроил,зажав в кулачке сухарики,неуверенный в  завтрашнем дне.
Вот такое было у нас военное детство. И не дай Бог, чтобы подобное  время  повторилось…
Своими ногами мы шли,конечно, не всю дорогу.Не то что мама!Она отмерила шагами  весь  тягостный путь.А нас жалела.Посадит,бывало,всех троих в кузовок той двухколёсной коляски,сама запряжётся в оглобли  и тащит её  вместе с поклажей,как некрасовская лошадка.Выбьется из сил,опустится на обочину дороги, передохнёт и снова в путь.И так все 810  вёрст по оккупированной врагами родной земле.А было ей в ту пору всего-то 30 лет!
В Ростове,правда,когда мы заночевали на спуске к Дону в ожидании переправы,прибился к нам мальчик лет  пятнадцати,родом из Красного  Сулина. Его родные – бабушка,  мама и сёстры  -  погибли от прямого попадания бомбы в дом,Пока он был в поле,добывая какую нибудь еду,случился авианалёт.Вернулся домой, а вместо него – воронка.Вот такая судьба.И похоронить было некого. Подался в Ростов,встретил нас.Звали его  Виктор.А фамилия была двойная,звучная,запоминающаяся – Суров-Бронский.Он и помог маме дотащить тачку и нас до Ивановки.
Виктор жил  вместе с нами у  нашей бабушки.После оккупации  работал в колхозе.А потом  - уже в 1944-м – его призвали в армию и он участвовал в штурме Берлина.После войны,заехав к нам ненадолго, отправился на родину в Красный Сулин в надежде найти кого-либо из родственников.Мы долго переписывались.А потом  связь оборваласьНо я хорошо помню этого паренька,черноволосого  донского казачка, с таким же дерзким взглядом,как у  шолоховского Григория Мелехова.
После оккупации мама работала в колхозе им.Чапаева.Там же,в Ивановке.А потом мы всей семьёй переехали в Невинномысск,куда в паровозное депо  перевели  с Украины папу.И он ещё долгие годы работал там машинистом,а в конце пятидесятых годов прошлого века ивановцы избрали его депутатом краевого Совета депутатов трудящихся.Брат Геннадий стал капитаном дальнего плавания,сестра Валя – агрономом.а я – журналистом.Родители наши,к сожалению ,уже ушли из жизни. Похоронены  они в ставшей нам родной ивановской земле,там же,где дедушка,бабушка и родная тётушка Женя – моя первая учительница.Я,конечно,  бываю там и не только в пасхальные дни,кланяюсь их могилам,а иногда вижу во сне,как будто  наяву,мою маму,её добрые и ласковые, натруженные   и заботливые руки,её светлые, как небо, голубые глаза и как тогда,в войну, слышу её  молитву,её голос:»Спаси  и помилуй,Господи,моих деток!»                Я рассказал только небольшую часть из нашего военного детства.     Раны,нанесённые детской душе войной,не заживают.И потому мне ,теперь уже  седому человеку  -  отцу,деду и даже прадеду,хочется напомнить  такую не очень приятную деталь из нашей сегодняшней суетливой рыночно-торговой  действительности. Мы не должны  забывать, что в обществе есть люди, которые путают Троянскую войну с Великой Отечественной, ничего не знают и не хотят знать о великом всемирном подвиге советского народа, спасшего человечество от фашизма.А есть даже такие,которые пытаются искажать нашу историю. И с телеэкрана,  да и в жизни врут молодым,марая грязью и подвиг народа,и славу его полководцев и лидеров.Такой  публике надо давать не только по рукам,но и по мозгам  тоже.
       Да, такое, к сожалению, есть. И потому давайте неустанно рассказывать молодым поколениям о тяжёлых годах нашего военного  детства, о страданиях и мужестве наших  матерей и отцов,    дедушек и бабушек,об их Великой Победе над жестоким и коварным врагом, об их светлой памяти. Будем  же вместе  беречь, хранить и преумножать славу  нашего Отечества, имя которому – Россия!
 И я очень надеюсь, что в те святые моменты, когда 9-го Мая будет звучать «Реквием»,  в ту самую традиционную минуту молчания, памяти  и скорби у каждого гражданина России дрогнет сердце, и он с благодарностью вспомнит тех, кому обязан жизнью.  Давайте же  все  вместе поклонимся          великим тем годам, поддержим Иосифа Кобзона и многомиллионным     хором  споём :

       Поклонимся великим тем годам,
               Тем славным командирам и бойцам,
       И маршалам страны и рядовым,
          Поклонимся и мертвым и живым,
              Всем тем, кого забыть нельзя,
          Поклонимся, поклонимся, друзья!
                Всем миром, всем народом, всей землёй
        Поклонимся за тот великий бой!

                Николай Марьевский
355003г.Ставрополь
Ул.Л.Толстого 25 кв.4