17. Меч под номером шесть

Впервые в жизни Стоик Обширный и Большегрудая Берта целиком и полностью потеряли дар речи.

Стоик Обширный уронил свою мощную челюсть. «Клянусь Черным Сердцем и Ловким Изворотливым Языком Великого Бога Локи!» - наконец высказался он: Стоик никогда прежде не видывал Воровских Драконов, и ему показалось было, что сам Тор решил спасти их жизни, вооружившись своим молотом и отбив кусок неба, чтобы сбросить его на взбесившегося Библиотекаря.

Даже гигантский бюст Большегрудой Берты изумленно вздымался.

И он поднялся ещё выше при виде трёх маленьких фигурок, осторожно спускавшихся с вершины огромного мерцающего силуэта Секретного Оружия.

- Оооо, здорово сработано, мой прекрасный красавчик! – ворковала Штормилка, кружа вокруг огромной головы Воровского Дракона и хлопая ресницами. – Блестящее расплющивание!

- Это вовсе не б-б-блестяще, просто расп-п-плющить кого-то! – страшно ревнуя, прошипел Беззубик. – Любой может расп-п-плющивать! Смотри! И Беззубик тоже!

И маленький дракон принялся скакать по концу одной из длинных ног Библиотекаря, что торчали и дрожали из-под прекрасного сияющего живота Воровского Дракона.

- Камикадза! – возмутилась Большегрудая Берта. – Так я и знала! Что ты ДЕЛАЛА с МОИМИ воровскими трофеями?

Камикадза явно боялась своей матери не больше, чем она боялась всего остального.

Она уперла руки в боки. – Хм, как вам ЭТО нравится? – воскликнула она. – Мы камнем падаем ВНИЗ, едва успевая спасти ваши шкуры от стрел этого сумасшедшего типа, и вы ещё ЖАЛУЕТЕСЬ?!

- И ОТЧЕГО ЖЕ, - прогремела Большегрудая Берта так, что барабанные перепонки всех Викингов задрожали, - У ЭТОГО СУМАСШЕДШЕГО ТИПА НА НАС ЗУБ? Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛА, КОГДА В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ СПАСАЛА ИЗ ТЕМНИЦ СТРАХОЛЮДОВ, ЕСТЬ КОНКРЕТНЫЕ ЛЮДИ, У КОТОРЫХ МОЖНО ВОРОВАТЬ, ВОТ КАК МИРОЛЮБИВЦЫ И ТИХОНИ, И ЕСТЬ КОНКРЕТНЫЕ ЛЮДИ, У КОТОРЫХ НЕЛЬЗЯ, ПРОСТО ПОТОМУ ЧТО ЭТО СЛИШКОМ ОПАСНО. СКОЛЬКО РАЗ Я ДОЛЖНА ТЕБЕ ЭТО ОБЪЯСНЯТЬ, КАМИКАДЗА?!

Как многие родители, Большегрудая Берта давала ПРЕВОСХОДНЫЙ совет, которому в первую очередь следовало бы последовать ей с а м о й. Она была так увлечена своей лекцией, а все остальные так увлеченно ей внимали, что никто не заметил некоего зловещего типа, который посадил своего дракона невдалеке, который тихо взял по секире в каждую руку и, с ужасной ухмылкой на уродливой роже, с невозможно отвратительным, вонючим запахом тухлых яиц и протухших карасей, что изливался между его кривых изломанных зубов, стал медленно приближаться.

Никто, кроме Штормилки, которая внезапно прекратила своё порхание и сморщила свой маленький хорошенький носик. – Ууууу, какая гадость! – с отвращением воскликнула она. – Откуда эта ужасный ЗАПАХ?

Обоняние – одно из самых сильных наших чувств, и крепкая вонь, характерная для Племени Смертоносов, видимо, реактивировала ту часть мозга Штормилки, что была вырублена полученным в Библиотеке ударом по голове. Её память вернулась.

- Боги, да это же человеческая бомба-вонючка, сам Кишкомот Смертоносный! – радостно закричала она. – Я всё вспомнила! Я Штормилка, и я провела своё раннее драконство в их смердящих Смертоносных горах!

Стоик Обширный, Большегрудая Берта, Иккинг, Камикадза и Рыбьеног – все они побледнели и медленно обернулись. И вправду, это был он, само олицетворение отвратительнейшей вони, Кишкомот Смертоносный. Его холодные, пристально глядящие на них глаза походили на два осколка льда.

Кишкомот был не один. На почтительном расстоянии его сопровождали около пятидесяти наилучших Воровских Воинов, которые сбросились из когтей своих бесшумнокрылых драконов и тут же нацелили свои арбалеты в грудь Большегрудой Берты.

Кишкомот хрюкнул что-то неразборчивое своему прихвостню Флюсу. – Меч под номером шесть, Ваша Жестокость? – переспросил Флюс, снимая со спины арсенальную корзину и принимаясь в ней копаться. – Очень хороший выбор, если позволите, Сэр. Экстра длинный, Супер смертельный. Номер шесть никогда не подведет Вас в Вашем мщении.

Флюс наконец вытащил из корзины исключительно зловещего вида меч и протянул его Кишкомоту, который опробовал остроту лезвия на собственной руке, оросив землю яркими каплями крови.

Берта тяжело сглотнула.