Праздник из 55 слов

Словоблудие и словотворчество.

Однажды добровольцы из великой и могучей толпы собрались вместе. Они прихватили точек, запятых и стали строиться. Но ничего не получалось. Некоторые из них даже изменились в лице, а кто-то, вроде, даже что-то в том же роде сделал. Некоторые стали склоняться… к мысли. И она явилась. Изгнав паразитов, оставила пятьдесят пять самых необходимых и устроила праздник.


      *         *         *

Пиршество не духа.

Жили-были пятьдесят пять вкусных и сытных, горячих и острых.
И все они уселись за одним столом в предВкушении праздника.
Вот засверкали, замелькали, зазвенели вилки и ножи.
От собравшихся за столом очень быстро ничего не осталось.
Так закончился этот праздник.
А как он назывался, и почему осталась лишь изжога, узнаешь ты, прочтя название его по вертикали.
 


      *        *        *

У кого-то праздник каждый день.

Коля рисовал на доске неприличную картинку. Саша стрелял из рогатки по лампочкам. Света и Маша танцевали на парте ча-ча-ча. Миша подпиливал ножку учительского стула. Вася вязал морской узел из косичек Оли и Тани.
Только отъявленный хулиган Вовочка тихо сидел в учительской под присмотром учителей и не участвовал в общешкольном празднике непослушания, наказанный за ежедневное непослушание.


      *        *         *

Каждому свое.

У девочки в зоопарке улетел воздушный шарик и запутался высоко на дереве. Она обратилась к жирафу, чтобы тот достал шарик. Пока до жирафа доходила просьба, проворная обезьянка забралась на дерево, сняла шарик и отдала девочке. Правда, пока спускалась, царапнула коготком, и тот лопнул.
Всю ночь ревел обиженный медведь. Это была его прерогатива оказывать медвежьи услуги.


         *         *         *

Не всякий праздник в радость

Кузьмич, работая на стройке, уронил кирпич, который угодил на ногу Петровичу.
- Не справедливо получилось, - встретил Кузьмич Петровича, вернувшегося через месяц с больничного. – У тебя месяц праздника, а я тут горбатился.
- Не беда.
Подтолкнул Петрович кирпич, да промахнулся. Попал Кузьмичу в темечко.
До сих пор оба празднуют: Петрович – на нарах, Кузьмич – в дурдоме.


         *          *          *

«Скорбит и молится у бездны на краю».

Она металась, как лев в клетке. Скиталась по миру. Ходила нараспашку. Витала в облаках. Уходила в пятки. Не находила покоя. Пыталась в душе петь. Ее душили. Про нее говорили: «На чем только держится!?».
Наконец, она покинула бренное тело и отлетела.
И только когда наступили однообразные райские будни, она поняла, что жизнь – это был ее праздник.