Русский солдат Серега Кротов

     Серега шел по обочине дороги, соблюдая правила движения для пешеходов, то есть навстречу бегущим и время от времени подающим сигналы автомобилям.Не обращая внимания на звуки он, останавливаясь только на ночь в лесопосадке у дороги, упорно двигался к своей цели. Так продолжалось вторые сутки. Был конец мая, солнце припекало , днем идти было совсем невмоготу, но он продолжал движение.
     У него было такое чувство,что он там, в Афгане, где жара под пятьдесят градусов, а они идут в полной экипировке и в затылок ему дышит верный и надежный друг Ашот из Еревана, с левой руки- москвич Макс-Позитивчик, а с правой, как всегда, Уралыч, детина ростом под два метра, с огромными пушистыми белесыми ресницами  и беспомощными голубыми глазами младенца. Правда, эта кажущаяся беспомощность не мешала ему,  особо не прицеливаясь, стрелять в любую летящую, стоящую или прячущуюся мишень без промаха.
     Все четверо были знакомы с учебки, где проходили "Курс молодого бойца" и все четверо  дружно убегали в самоволку, ну а потом и наряды вне очереди получали на всю четверку. Их шутя называли "Битлами".
     Москвич Макс-Позитивчик классно играл на гитаре. Он, Серега ( по кличке Крот) , неплохо пел, Ашот выдавал на зависть всем такую лезгинку, что бойцы ахали от удивления ,  и только Уралыч смущенно улыбался и в такт музыке хлопал в ладоши.
     Пели все песни подряд :  "Идет солдат по городу...", "Катюшу", пытались исполнить что-то из репертуара настоящих "BITTLS" , но лучше всего получались бардовские песни, слова и музыку к которым писал сам Серега.
     После учебки все четверо попали служить в одну часть. Их ротный, капитан Марчук,был  родом  с Черкащины, как он сам  любил говорить. Сядут, бывало, вечером после ужина в курилке, а он тут как тут:
     - Хлопцы, чуете чем пахнет?
     - Дымом, порохом.
     - Та ни, хлопцы.Запах чабреца и полыни чуете ? Який же в мене дома чабрец!  Ох, люблю я Троицу. С детства люблю. Прибежишь из школы, а маты вже всю хатинку выскоблит, отмоет, по всем углам березовые да дубовые ветки висят, по полу чабрец и полынь стелется и так гарно пахнет. А ты ляжешь на лежанку, нюхаешь и надышаться не можешь.
     - Вах, что ты говоришь, товарищ капитан? Ты пил нашу воду ? Ты видел озеро Севан? Ты дышал горным воздухом ?
     - Та я не спорю, не спорю, Ашот. Але,  чи е у вас чабрец ?
     - Конечно есть! У нас все есть!
     - Ребята, не спорьте.Давайте я вам сыграю,- это вступает Макс.
     И начинается попурри из известных песен. А все слушают  и каждый думает о своем. У него, Сереги, Валюха осталась верно ждать солдата.И дождалась. Двое сыновей растут на радость родителям. У Ашота, так уж случилось, не было ни отца, ни матери.Оба погибли в страшной автокатастрофе.Но у него осталось много родственников, да и дед с бабушкой не забыли. С ними он и жил до призыва в армию. Уралыч рос у матери один. Отца медведь задрал, да так, что папаня так и не оклемался . Сын мог остаться с матерью, так как был единственным кормильцем в семье, но он сказал:
     - Мать, как все так и я. Я  мужик.
     И только один Макс-Позитивчик пошел в армию скорее из романтических соображений, чем по необходимости. Его родители, преподаватели от бога, трудились в институте и сын учился там же,имел отсрочку от воинской службы,  но вот подошло время и он не колеблясь отправился в Военкомат. Ни слезы матери, ни сдержанные уговоры отца не помогли.
     Серега, весь взмокший, упрямо шел по дороге, а воспоминания роем кружились в голове и, казалось, им не будет конца.
     Вспомнился первый бой , когда обученные, но ни разу еще не принимавшие участие в боевых  действиях, не обстрелянные и сами еще не пристрелявшиеся, встали в полный рост и начали палить направо и налево. И если бы не старшина , лупивший молодых салаг по ногам своим "калашом" - так в тех кустах и остались бы лежать навечно.
     Дураки были, что и говорить! Это потом уже научились  бесшумно ходить и тихо , без единого выстрела, снимать засаду, переходить границу и брать пленных, да многому чему научила их та, навязанная Америкой, бойня.
     Серега шел и вспоминал свою тогдашнюю службу. Как-то отошли в сторону болезни, которые многие из них подхватили на всю жизнь, засады, в которых сидели по пять суток без воды.Вспоминалось чаще всего другое.
      Армейская дружба, взаимовыручка, быстрое взросление и понимание,что "на войне-как на войне".Если не ты- значит тебя. Вот и вся арифметика. Так и жили. От боя к бою, от вылазки к вылазке.И там никто не прятался за спины товарищей.
     Серега вспомнил их последний бой и у него так  заныло в груди, что пришлось свернуть в лесопосадку и присесть в тени.Он достал из кармана валидол, который тайком от жены давно уже носил вместо сигарет, и положил под язык. Хотелось пить, но он знал, что можно только  время от времени полоскать рот слегка подсоленной водой. Оперся о ствол дерева, вытянул ноги и прикрыл глаза. Проезжающие машины его не видели, а он видел всех и внимательно наблюдал.Это тоже сказывалась армейская выучка- наблюдать и запоминать. Но сейчас его мысли были не здесь.
     Тот, последний бой...Уже в открытую ходили разговоры, что наши войска скоро выведут и, может поэтому, все немного расслабились.А может быть и устали. Все-таки почти два года без передышки. И когда ротный скомандовал "Подъем!", бойцы в привычном ритме привели себя в порядок. Надели каски, пристегнули фляги с водой, аптечки , автоматы.
     Серега, как всегда, шел впереди. За ним шаг в шаг дышал в затылок Ашот, слева- Максик, справа- Уралыч.Бесшумно заняли позицию и залегли в ожидании натовских солдат. Ждать пришлось  недолго и, пока подоспели наши бронетранспортеры, ребята из ущелья успели уложить пару десятков беспечно сидевших на броне своих танков,  вояк.
     Уралыч тихо сказал:
     - Наши пришли, отходим, ребята. Мы свое дело сделали.
     И они стали спускаться вниз. Серега, ничего не успев понять, вдруг оказался на земле и почувствовал как на лицо и шею хлещет кровь. Он попытался подняться и не смог, так его придавил Ашот. А справа и слева, устремив на него немигающий взгляд ,смотрели глаза Макса и Уралыча. И Серега закричал. Он кричал таким голосом,что можно было мертвого поднять. Но его друзья не поднялись.
     Уже не помня как, вылез из-под Ашота, стал трясти друзей за плечи, целовать головы, говорить какие-то бессмысленные слова....
      - Вставайте, вы что, пошутить надо мной решили ?! Все трое ?! Мужики, да я же без вас подохну, Макс, елы-палы, вставай, что ты тут разлегся посреди ромашек??! Ты что, бля...девушка ?? А ты, Ашот? Уралыч, не смотри ты на меня ! Скажи, ну  скажи хоть слово,а ?!
     Он ползал на коленях от одного своего друга к другому, тряс их снова и снова, рвал на себе волосы и выл, выл не переставая.
     Потом сел рядом  и, опустив голову на колени, зарыдал. Сидел так до тех пор, пока за ними не пришли бойцы. Увидев ребят- оцепенели.  Ротный, осторожно тронув Серегу за руку, помог подняться и приказал идти в расположение части.
     - А они что, здесь останутся, среди ромашек ? - отчужденно, не своим голосом прошептал...
     - Их сейчас тоже заберут.
     Наступили страшные дни. Серега пришел к командиру части и сказал,что  своих друзей отвезет домой лично. И столько было в его голосе горя, что командир только кивнул головой в знак согласия. Он был настоящим мужиком , их полковник, и понимал,что такое мужская дружба.
     Первым был Ашот. Вместе с Серегой поехал их ротный, а потом уже, из Военкомата , дали какого-то лейтенантика. Тот попытался было утешить Серегу, но ротный на него так цыкнул, что офицерик молчал всю дорогу.
     Что было дальше, Сергей не любил вспоминать, такими тяжелыми и горькими были те дни.
     Родители Макса какими -то путями приехали из Москвы и забрали сына. .Серега стоял у гроба друга и про себя поклялся отомстить за его смерть. Он не знал, как и когда это сделает, но знал одно : друзья спасли ему жизнь и его сердце не найдет покоя и земля будет гореть под ногами, если он об этом забудет.
     А буквально через месяц начался вывод войск. Серега стоял в строю и невидящими глазами смотрел на генералов и полковников, принимающих поздравления. Чувств не было. Одна горечь. И эта горечь жила в нем все это время.
     Каждый год, в день смерти друзей, он поочередно ездил в Москву или в Ереван, а потом, через несколько лет после женитьбы, забрал к себе мать Уралыча. У нее на нервной почве отказали ноги и она, еще не очень  старая женщина, оказалась никому не нужной. Сережу называла сыночком,посланным ей богом и жила вместе с ними одной семьей.
     Утром Сергей понял, что подошел к визуальной  пограничной полосе. Залег в кустах и стал наблюдать. Через пару минут засек снайпера, сидящего на дереве и особо не пытавшегося спрятаться. Полосы отчуждения ,  как это обычно делают на границе, не было. За четыре часа наблюдения солдат, охраняющих так называемую границу, не заметил.Только пару раз по той стороне проскочил БТР.
     "Интересно, у них хватило ума установить здесь мины ? Вряд ли..."  Пересекать в этом месте границу он не собирался и к вечеру, найдя подходящее место для ночевки, уснул.
     А утром, тихо и бесшумно, под носом у спящих на траве рядом с БТР-ом солдатиков, перешел вспаханное поле  и пошел к своей цели.
     Он всегда внимательно следил за международными событиями. Когда Россия без единого выстрела присоединила Крым, обрадовался и сказал:
     - Справедливое решение.
     Но когда хунта начала убивать и жечь мирных жителей, когда увидел, что против вооруженных солдат встает мирное и безоружное, а главное, неопытное население, отстаивающее свои права и права своих детей он понял, что должен делать.
     С каждым часом на душе становилось легче. Он был уверен, что еще пригодится его опыт, знания, а главное-  знал, что теперь отомстит за нелепую смерть своих двадцатилетних друзей-однополчан, погибших так глупо за непонятно чью идею. И он, Серега, остался в живых, чтобы именно сейчас, в эту минуту, стать востребованным и нужным.
     Похоже, Америке снова нужна война чужими руками ? Не выйдет, господа хорошие, потому как русский солдат Серега Кротов шел защищать Донбасс.


Лана Ковалева. Все права защищены.