Некролог по прапрадеду

ПРОТОИЕРЕЙ



  ВАСИЛИЙ ГРИГОРЬЕВИЧ




 ТОЛГСКИЙ








      1909






Протоиерей  Василий  Григорьевич  Толгский


______


В ночь на 29 сентября 1909 года мирно опочил о Господе соборный протоиерей города Бронницы и благочинный 1-го округа уезда – Василий Григорьевич Толгский.
Покойный о. протоиерей был великий труженик на ниве Христовой, не знавший отдыха и покоя. Он родился в 1842 году. Обучался в Коломенском Духовном училище и окончил курс в 1864 г. в Московской дух. семинарии. Полный жизненных сил и лучших стремлений, он уже в следующий 1865 год поступает во священники в село Комлево, Рузского уезда. Бедный приход не обеспечивал его семью. Но бедность и нужда не препятствуют ему, однако, устроить в своём доме и на свои средства школу для приходских детей. Много трудов было положено им для обучения детей. Много было невзгод и препятствий. “Не на что было купить книг и бумаги, – говаривал, вспоминая, потом покойный, – так мы по вечерам всей семьёй усаживались, бывало, за вырезку из старых газет крупных букв и наклейку их на картон, вот на завтра и чтение готово по подвижным буквам!.. Запас их у нас образовался большой, и дело шло успешно. А писали за неимением грифельных досок и бумаги заострёнными палочками по просеянному сухому песку, рассыпанному ровным слоем на столах”. Молодой пастырь с первых же дней привлёк прихожан ко храму истовым неспешным служением, просвещает на неустанных собеседованиях с ними в храме и в своём доме, куда собирает их во внебогослужебное время на собеседования. Организует любительский хор из крестьян и школьников-детей, который своим пением под опытным руководством, как знатока, приводит в восторг и умиление богомольцев. Сердечно полюбили прихожане своего батюшку и с горькими обильными слезами расставались с ним, когда он в 1872 году был переведён на другой родинный ему приход, в погосте Дорки, Бронницкого уезда. Здесь, на новом месте своего служения с первых же дней он озабочен был устройством отдельного здания для школы. Существовавшая ранее школа была единственною на все четыре ближайшие деревни прихода, притом церковная каменная ветхая сторожка, в которой помещалась она, – была тесна, сыра и темна. Понятно, об удобствах обучения в ней нечего было и думать. И однако, своими личными стараниями и исключительно своими средствами он всячески поддерживал существование этого светоча просвещения, пока им не было выстроено отдельное, просторное и удобное здание для школы. Много хлопот на себя принял покойный с этой постройкой, много бессонных ночей провёл он! Надо было найти средства, надо было во всём самому распорядиться, досмотреть... И вот, в 1887 году состоялось освящение нового здания церковно-приходской школы. Дело просвещения стало на прочную ногу – стало процветать. Как редкий любитель пения и знаток его, а также любитель торжественных богослужений, он принимает на себя нелёгкий труд обучения детей пению и подготовки их к участию в службах церковных. За недостатком нотных пособий, он принимается за составление и печатание больших стенных таблиц, на которых “от руки” тщательно и искусно печатаются им песнопения и самые мелодии по упрощённой, самим им изобретённой, двухлинейной системе. Много трудов положил покойный на печатание “от руки” этих таблиц! Весь годичный круг церковных богослужений был перепечатан его рукою и положен на ноты, много прекрасных произведений духовных композиторов было переложено им и приспособлено для исполнения их школьниками. И труды его, действительно, не пропали даром. Школа прославилась своим пением и считалась лучшей в уезде. Круглый год она постоянно участвовала в пении служб церковных и восхищала молящихся стройностью и правильностью напевов. И доселе в погосте Дорках и во многих других приходах Бронницкого и смежных с ним уездов можно видеть эти таблицы в школах и слышать пение по ним в церквах. Этот приём массового обучения по большим таблицам, видимым сразу всему классу, им применён был позднее и к изучению других предметов школьной программы: русскому языку, арифметике и, особенно, Закону Божию.
Его стенные печатные таблицы, по отзыву всех работников школы сильно облегчали труд обучения и, экономя время, приводили к прекрасным результатам. Не напрасно трудился покойный, а труд его поистине был колоссальный! Легко сказать: им было перепечатано своею рукою более 20 пудов таблиц большого стенного размера. Все досуги, а их было так мало при работе в большом приходе, да при трудах законоучительства ещё в другой земской школе, отстоящей от храма в 5 верстах, – он посвящал печатанию своих таблиц! Много бессонных ночей провёл он, не разгибаясь над столом, и всё для того, как говорил он “чтобы дети научились все славить Бога”. Как, бывало, радовалось любящее его сердце, когда под вечер, особенно в праздники, стройно неслось из деревень пение не светских, порою бессмысленных деревенских песен, а излюбленных церковных молитв и песнопений! Его пособия по предметам школьной программы и особенно по пению были дипломированы на Всероссийской художественной и промышленной выставке в Нижнем-Новгороде в 1892 году.
Время шло. К трудам школьным прибавлялись и обязанности церковные. В 1890 году он был утверждён благочинным, каковую должность и нёс до самой своей смерти. Наплыв учеников с каждым годом всё возрастал и возрастал. Построенное им здание не могло уже вмещать всех желающих. И вот почивший снова принимается энергично за хлопоты по постройке ещё нового отдельного здания для женской церковно-приходской школы. После многих хлопот и неимоверных трудов им выстраивается на собранные доброхотные пожертвования необходимое здание обширное, светлое и удобное, которое и открыто и освящено в 1895 году.
Его труды по народному образованию не остались незамеченными; он был избран членом, секретарём и казначеем Бронницкого Уездного Отделения Московского Епархиального Училищного Совета в 1889 г., каковые обязанности проходил безвозмездно до 1896 года, когда и был утверждён в должности Уездного Наблюдателя церковно-приходских школ и школ грамоты. Здесь для его неутомимой деятельности открылось более широкое поле. Всецело отдаваясь душой делу народного образования в духе Православной Церкви Христовой, почивший не знал отдыха в своих трудах. К нему обращались все запросто и всегда находили у него разрешение своих недоумений. Для его глубоко верующей души, преданной своему делу, было всё ясно, всё понятно, и вот почему все, обращающиеся к нему с серьёзно мучившими их жизненными вопросами, находили в его ответах удовлетворение. В жизни у него не было свободного времени, и никто никогда не видел его праздным. Всю свою жизнь он жил для других; всё время своей жизни он провёл “в труде и подвигах” на пользу ближних. Во время его наблюдательства, его таблицы получали более широкое распространение. От учителей и законоучителей школ постоянно получались просьбы о высылке их для применения их в школьной практике. Было не мало требований и из других уездов и даже губерний. Почивший едва успевал приготовлять их и с готовностью отсылал их всегда безвозмездно. В это время он приобрёл готовый шрифт и привлёк к делу печатания своих псаломщиков, которым и платил за труды из своих личных средств. Часто задумывался он и над изданием своих таблиц и по этому поводу сносился с московскими издателями, но дороговизна издания и отсутствие средств заставляли откладывать и откладывать это предприятие.
Отдавшись душою школьному делу, он за время своего наблюдательства собрал и пожертвовал более сорока библиотек в разные школы уезда, по 200 названий каждая, каковые библиотеки, как были приобретены, так и переплетены на частные благотворительные средства.
Его неутомимая деятельность не осталась незамеченной Московским Первосвятителем, и в вознаграждение за его ревностные труды ему было предложено занять освободившееся место штатного протоиерея и настоятеля при Бронницком городском соборе, с возведением его в сан протоиерея, каковую должность он и занял по резолюции Архипастыря с 1900 г. Трогательно было расставание его с Дорковскою паствою, которая глубоко привязалась к нему и полюбила его всей душою, называя его своим “дорогим батюшкой” и “родным отцом”. Искренни, непритворны были эти слова в устах прихожан, как искренни были и слёзы в глазах их при расставании.
В память его 35-летнего служения в сане священника и в знак признательности за труды, понесённые им на пользу паствы, прихожанами ему был поднесён золотой, с камнями, наперсный крест, а от духовенства благочиннического округа – икона тезоименного святого и адрес. С тяжёлым чувством расставался почивший со своею паствой, с которой сжился всей душою и которой отдал лучшие годы своей жизни.
На новом месте служения при Бронницком соборе почивший проявил свою обычную неутомимую деятельность. Его любовь к просвещению людей, натолкнула его на необходимость оказать помощь и далёкой окраине нашей родины, именно Уссурийскому краю. Для этой дальней веси он собрал и отослал несколько школьных библиотек, а для бедных храмов того края собрал и переслал массу пожертвований иконами и облачениями, за что получал от тамошнего архипастыря неоднократные благодарности.
В Бронницах он участвовал в различных общественных учреждениях, а последнее время был озабочен устройством домового храма при городской тюрьме.
Всею душою благоговея пред Чудотворною иконой Иерусалимской Б. Матери, он составил Ей особую службу и акафист, который по благословению Архипастыря и Владыки постоянно читался им за молебствиями пред Нею. Для широкого ознакомления народа с историей, и благодатными проявлениями от этой чтимой иконы, он предпринимает нелёгкий труд собирания материала и составления исторического сказания о Ней и издаёт сначала листки, которые расходятся в десятках тысяч в народных массах. Им уже было окончено и приготовлено к печати более обширное сказание, которое, однако, не судил Бог ему увидеть изданным. Разносторонняя, неутомимая деятельность его не оставалась незамеченной духовным начальством, почивший протоиерей имел все награды до ордена Св. Анны 3-й степени включительно, а за несколько месяцев до смерти был удостоен награждения того же ордена второй степени. Его труды по народному образованию вознаграждались многочисленными официальными благодарственными отзывами и адресами, а однажды он был удостоен и денежным вознаграждением от Святейшего Синода.
И вот, в ночь на 29-е сентября сего года не стало этого неутомимого труженика! Прекратилась жизнь, полная многосторонней и кипучей деятельности! Господь призвал к Себе его душу. Тяжёлый недуг привёл его к роковому концу.
В день Покрова Пресвятой Богородицы, при громадном стечении народа, гроб с прахом покойного на руках близких родных был перенесён в храм Св. Иоанна Предтечи, что на Земляном Валу – из квартиры сына покойного ко всенощному богослужению, которое совершали 7 священников. Умилительные песнопения, прекрасно исполненные хором И. Галичникова, восторгали душу и исторгали слёзы у богомольцев, которые всё время наполняли храм.
На утро 2-го октября ближайшими родственниками покойного – священниками, при участии многих священников – почитателей его, была отслужена поздняя литургия, за которой последовало отпевание тела, совершённое 13-ю священниками, во главе с благочинным Ивановского сорока о. Недумовым. Всё богослужение опять пел полный хор И. Галичникова, под его личным управлением, который прекрасно исполнил лучшие песнопения своего репертуара. За причастным стихом священником села Раменского о. А. Хавским было произнесено слово, прекрасно охарактеризовавшее кипучую деятельность почившего.
После совершения отпевания гроб с прахом был обнесён с крестным ходом вокруг храма и в сопровождении того же крестного хода был отправлен на Казанский вокзал для следования до ст. Раменское.
Встреча праха почившего на ст. Раменское носила величественный, грандиозный характер. К прибытию поезда на вокзал собралась многотысячная толпа народа, а из храма вышел полный крестный ход со всеми хоругвями и иконами и с местным духовенством. Гроб был вынесен из вагона на руках родственников, и печальная процессия направилась к храму. Темный, но тёплый, почти летний вечер... Ясное звёздное небо... Многотысячная толпа народа... Заунывные напевы погребальных канонов, то там, то здесь исполняемые импровизированными хорами, образовавшимися из любителей-знатоков пения, из района местной фабрики, печальный перезвон колоколов, длинный ряд хоругвей, вся эта печальная процессия, освещаемая по сторонам факелами, представляла чудное умилительное зрелище...
Гроб с прахом был внесён в храм, и в 8 часов вечера началось всенощное бдение, пред которым одним из местных священников была произнесена речь, в которой он упомянул, что почивший часто бывал в Раменском храме, любил служить в нём и близко принимал к сердцу интересы его приходской жизни.
На другой день (3 октября) в Раменском храме была совершена заупокойная литургия, после коей отслужена панихида духовенством бывшего подведомственного покойному благочиннического округа. К концу панихиды с родинного покойному прихода – Дорков прибыл крестный ход, для сопровождения тела к месту вечного упокоения - близ алтаря храма св. Михаила Архангела, что на погосте Дорках, отстоящего от села Раменского в 7 верстах. Там усопший 67 лет тому назад родился; там отдал 28 лучших лет своего труда на пользу ближнего, там и завещал погребсти себя.
Если трогательны были последняя Евхаристия над покойным и отпевание, совершённые близкими родными усопшего и его искренними почитателями, если было умилительно шествие гроба со станции в храм ночью, то более всего поразительно было то совершенно искреннее выражение любви со стороны прихожан, из народа, где покойный обрёл себе место вечного упокоения. Торжественность обстановки здесь – этот тёплый, ясный, солнечный день, без малейшего ветерка, крестный ход, сопровождающий гроб  с останками, и громадная толпа народа - всё это так было озарено особенною душевностью, искренним горем, что нельзя было не удивляться. Искренние слёзы были видны у пожилых и старых мужчин, громадною толпою пришедших из Дорок, чтобы отдать последний долг “отцу родному” – понести гроб с останками до могилы. Все 7 вёрст – расстояния от Раменского до Дорок – гроб покойного был сопровождаем крестным ходом во главе с духовенством – детьми покойного. Наперерыв стремились духовные дети покойного, крестьяне Дорковского прихода, отдать ему последний долг, понести гроб хотя немного. Всю дорогу звучали неумолкая торжественно-грустные мелодии канонов “Помощник и Покровитель” и “Волною морскою”, исполняемые бывшими учениками и ученицами его... Всё то доброе, что сделал здесь усопший, ясно сказалось в эти моменты... Как, в былое время, он трудился, разучивая эти каноны с деревенскими мальчиками и девочками!.. Нужно заучить слов... запомнить мелодию... сколько труда!! Утомлялся, уставал, но всегда враг резкостей с детьми, всё покрывал любовью... Как радовался, когда дело шло успешно! И вот бывшие мальчики и девочки – школьники, теперь – отцы и матери семейств, с любовью, теми же самыми словами и теми же мелодиями сопровождают тело того, кто учил их им... Добром посеянное добром и пожнётся!
А когда гроб с останками был проносим по 2 деревням прихода, лежащим на пути, то против каждого почти дома, по требованию крестьян, была совершена малая лития по усопшем. Более часа продолжалось шествие чрез каждую деревню!
По перенесении гроба с останками в храм погоста Дорок, была совершена панихида, которую совершал заместитель почившего по благочинию священник Соборной, гор. Бронниц, церкви о. И. Добров в сослужении детей и почитателей покойного, сказавший речь пред началом её. Во время панихиды говорили слово дети покойного и уважаемый им при жизни священник о. С. Хавский, поминая светлые стороны жизни, любовь к труду на пользу ближнего и отзывчивость на духовные нужды окружавших покойного при жизни. По окончании панихиды гроб с останками был обнесён вокруг храма и опущен в могилу.
Не стало труженика на Ниве Божией! Настрадалось от тяжкой болезни и предаётся тлению тело неутомимого работника!.. Но верится, что дух его, при жизни на земле, окрылённый любовью к Богу и Его Пречистой Матери, очищенный пред смертью тела этими, в продолжение 5 месяцев, тяжкими телесными страданиями, светло радуется в горних селениях!