Папа, кто я?

      В очередной раз смотрел мультик с грустным Иа, ищущим свой хвост, и вспомнил грустного еврея, жившего на соседнем жилмассиве в железобетонной ячейке нашего социума, СССР. Вид у него был странноватый. Ходил в несменяемом старомодном плаще, ленинской кепке, в правой руке раритетная чёрная кирзовая сумка с железной молнией. Работал он на скромной должности в заводской администрации, заводская многотиражка часто печатала его лирические стихи. Жена его, по национальности немка, преподавала русский язык в узбекской школе.         
    Был у них поздний любимый ребёнок, сын пяти лет, дитя двух не литерных национальностей. Бегал как все дети в общем дворе, огороженном четырёхэтажками жилфонда. Для сверстников он время от времени постоянно был мишенью, объектом травли. Ну непохож он был на среднестатистического пацана, и национальности непонятной и поэтому подозрительной.
      Отпрыски алкашей и анашистов, собравшиеся в толпу - ведомый искалеченными инстинктами беспощадный вампир (вам - пир, а другим что?).
      Как-то вбегает со двора в ячейку любимый ребёнок и с истерическим рёвом бросается к отцу: -папа! Кто я?.  Отец нежно гладит пылающую голову прижавшегося к его груди сына и тихо ласково говорит: -ты, сынок, жиденький фашист.
      Случилось чудо. Сказанные отцом страшные мерзкие слова стали для его любимого сына пожизненной прививкой против агрессии толпы.  Жаль, не все папы - грустные евреи.