Дети зверя Глава13. Туманная неопределенность

Прошло три дня, как Дмитрий и Анжелина провели обряд и стали мужем и женой. Он прислушивался к своим новым ощущениям и был немного растерян. Данное событие вывело его из обычного равновесия и внесло некоторую сумя-тицу в ход мыслей и привычных рассуждений. Физически любить женщину оказалось очень приятным занятием, и к этому, пожалуй, нужно было обяза-тельно стремиться…
Их взаимоотношения с Анжелиной изменились, ему казалось, что если они еще несколько дней назад были просто единомышленниками, то теперь после физической близости они стали единым целым. Чем-то таким, где помимо общности мыслей, сформировалась живая общность единения двух тел, и это его волновало все эти дни, хотелось повторения, но против повторной близости категорически возражала Агафья, старшая из его избранных женщин.
- Пусть у нее все заживет после разрыва девственной плевы…. – пояснила она Дмитрию. – Потерпи.
Он знал, что она права. Но новые ощущения не отпускали его, и ему хоте-лось их повторения.
- Ты чем-то расстроен? – спросила Анжелина. – Впрочем, я все понимаю…
Действительно, она легко проникла в его сознание и определила суть бес-покойства.
- Я знаю, что у нас должно случиться… в дальнейшем, - от волнения она больно взяла его за локоть правой руки. – Я тебе разрешаю… я знаю, что так будет… так должно быть!... Я тебе разрешаю… я иду за тобой. Если тебе хо-чется, то пусть Агафья подберет сегодня кого-нибудь из первого списка…
Он понимал, что Анжелине эти слова даются с трудом, но еще давно, в школе, он рассказал ей о своих планах, и она еще тогда согласилась с предпола-гаемыми его действиями в отношении отобранных ими совместно женщин.
И он впервые, хотя с некоторым смущением и усилием воли, воспользо-вался правом Гуру:
- Агафья, приготовьте мне ту, последнюю посвященную…
Осень все больше входила в свои права, и опадающая желтая листва де-ревьев постепенно покрывала парки Москвы. Иногда со стороны Скандинавии налетал холодный порывистый ветер, и тогда небо разверзалась продолжитель-ными мелкими дождями. Было грязно, неуютно, не хотелось выходить на ули-цу, но зато, находясь в теплом помещении, хорошо думалось.
Дмитрий еще раз проверил по интернету погоду в Астраханской области. Юг России накрыл казахстанский антициклон, и температура по всей области даже в ноябре не снизилась менее пятнадцати градусов тепла. Можно было спокойно ехать на юг, в тепло.
Все им задуманное легко можно было выполнить, если только удастся объясниться с Олегом и Павлом.
Он навел справки, и совсем не удивился, когда данные о местонахождении его родной матери совпали с местом проживания матери Павла. Он уже не со-мневался, что они дети одной женщины, и судя по возрасту – близнецы, а если прибавить сюда и Олега, то, вполне возможно, и тройняшки. Одинаковые ро-димые пятна у всех троих и на одном и том же месте – под мышкой – говорили о том, что все это наверняка не случайность. Вдобавок, они были очень похожи с Олегом: темные волосы, смуглая кожа, карие пронзительные глаза и походка немного в раскоряку. Об этом совпадении первой заметила Анжелина, и сразу же подсказала Дмитрию. И только Павел существенно отличался от них: был светловолосым и сероглазым. Но, возможно, что и родители были тоже разны-ми.
Все усилия Дмитрия разыскать родильный дом, указанный в свидетельстве о рождении и организацию, через которую Басаргины усыновили его, были тщетны. Оказалось, что вскоре после усыновления организация самоликвиди-ровалась, исчезла бесследно, так как даже в Центральном архиве о ней не на-шлось никакой информации. Получалось так, что организация по усыновлению и родильный дом, где они родились, не существовали вовсе.
 А это подвигло Дмитрия на правильные выводы: с их рождением связана какая-то тайна, и разгадать эту тайну возможно будет только после встречи с родной матерью…
На носу были ноябрьские праздники, и в перерыве между лекциями он спросил Павла:
- Домой не поедешь на праздники?
Тот, прикинув, что ему совсем не по карману кататься туда-сюда, ответил:
- Нет… Да и билеты стоят дорого.
- А если бесплатно?! – хитро сощурил свои желто-карие глаза Дмитрий.
- Это как?!!... – удивился Павел.
По своей деревенской жизни он прекрасно знал, что на добро надо отвечать добром, помощью или платить. И он несколько подозрительно посмотрел на лучших студентов курса – Анжелину и Дмитрия. Но они оба были серьезны и никого подвоха в их глазах не наблюдалось.
- Понимаешь, у вас, в Астраханской области, еще тепло, и даже в это время можно пожить в палатке, - рассуждал Дмитрий. - Поэтому я и подумал, а не махнуть ли с отцом к вам на рыбалку! Места рыбацкие покажешь, а мы туда-обратно тебя отвезем бесплатно. Да и с матерью повидаешься…
Павел почувствовал, что все внутри просто загорелось – домой захотелось нестерпимо! Было так заманчиво представить, как он, после нескольких месяцев разлуки с родными, неожиданно появится на пороге родного дома и вызовет настоящий переполох.
Он даже представил, как его сестричка, Аня, уже физически почти сфор-мировавшаяся девушка, броситься ему на шею с криком на всю улицу:
 - Павлик!!!.
А мать, вытирая на ходу руки фартуком, озабоченно будет оглядывать его фигуру и сетовать, что он уже пообносился, и что ему надо в этот приезд обяза-тельно купить новые джинсы….
Поэтому ответ вырвался само собой:
- Я согласен!..
Желание попасть домой хотя бы на несколько дней, переполняло его. Ко-нечно, было не совсем удобно, что Дмитрий и его отец бесплатно свозят его домой, но и он не останется в долгу и отплатит им хорошей рыбалкой – свозит на Куркин ерик, его потаенное место.
Дмитрий, готовый к такому ответу Павла, предупредил:
- Отъезжаем послезавтра, в пятницу….
- А как же занятия в пятницу…? – возразил Павел. – Материал пропус-тим… лекции…
- Догоним! – успокоил Павла Дмитрий. – Тем более день короткий, пред-праздничный… Отъезд в четыре утра, будь готов.
Накануне отъезда Павел ночью почти не спал. Он еще с вечера собрал свою небольшую сумку, стараясь взять самое необходимое: зубную щетку. запасные носки…. Накануне он купил подарки: матери большой узорчатый гребень, а Ане – темные колготки. Она давно хотела такие, но мать не разрешала, считая, что темные колготки выглядят вызывающе, тем более, если их будет носить совсем юная школьница. Но, чтобы доставить радость любимой сестре, Павел решил ослушаться мать и привезти такой подарок, какой ей хотелось бы.
Ехать на автомобиле оказалось очень интересно. Павел, как несмелый мышонок, сжался в углу заднего сидения внедорожника, набитого под крышу всякой всячиной, начиная от рыбацких принадлежностей до ящиков с разнооб-разной едой. В другом углу улегся отец Дмитрия, высокий и дородный мужчи-на, и тут же беззаботно уснул, словно находился дома, а не в дороге в салоне автомобиля. За окном мелькали рощи, дома, поля и Павлу так захотелос домой, что он готов был сам подталкивать автомобиль, лишь бы побыстрее добраться до свое родной Сараевки…
Дмитрий иногда украдкой окидывал взглядом брата – он уже не сомневал-ся, что Павел – его брат! -  и видел, что тот всю дорогу находится в нетерпении, волнуется, на остановках несколько раз с настоящей любовью упоминал о ма-тери и сводной сестре – Ане.
Ему явно хотелось поскорее попасть домой, и Дмитрий подумал, что отец зря волновался, когда предполагал о его родной матери всякие опасения. Такой аккуратный и порядочный юноша не смог бы вырасти у плохой женщины, и он почувствовал, что и сам волнуется: а какая же она на самом деле, его мать?!
Но еще больше его волновал вопрос об истинной причине отказа его мате-ри, Калгиной Антонины Семеновны, от него в роддоме. Он точно помнил, что в документах по его усыновлению было отмечено: «Отказ от ребенка». Так поче-му Павел остался с ней, а он, Дмитрий, был отдан на воспитание в чужие руки?!
На одной из остановок, терзаемый тяжелыми раздумьями, он спровоциро-вал Павла на откровение:
- А какая… твоя мать? Там же в деревне, наверное, кругом грязь, навоз…
- Мама?! – вскинулся Павел. – Она красивая…. И грязи у нас нет, все чис-то… в дом в обуви не заходим.
И, вспомнив  вечно потрескавшиеся от постоянной работы в огороде ма-мины руки, добавил:
- Она – работящая…. труженица, и нас с Анюткой к этому приучила.
- А отец? – не отставал Дмитрий, надеясь, что Павлу что-нибудь известно и о родном отце.
- Родного отца не помню, - спокойно ответил Павел. – Он умер, когда я еще маленьким был. Потом мама опять вышла замуж…. Отчим тоже работящий и меня никогда не обижал, хотя ругал, бывало…
- А за что ругал?
- Да за всякое… Бывало, напроказничаешь или забудешь что-нибудь сде-лать по дому – вот тогда и ругал. Но никогда не бил! – разоткровенничался Па-вел.
- Как – «не бил»?! – удивился таким методом воспитания Дмитрий. – А разве у вас в деревне родители бьют детей?
- Бывает… - улыбнулся Павел. – Вот Васька, сосед, повел на речку купать-ся своего маленького брата и тот чуть не утонул. Так его отец так огрел ремнем, что Васька неделю на заднице сидеть не мог…
В самый закат солнца внедорожник по подсказке Павла свернул с шоссе на дорогу в Сараевку. Дома на пыльной деревенской улице под лучами заходящего солнца знакомо серели выгоревшей на жарком астраханском солнце древесиной. Редкие прохожие торопились по улице: было время встречи домашней скотины с пастбища.
Еще издали Павел увидел свой родной дом. Он выделялся на улице свеже-выкрашенными окнами и забором из шифера, что говорило о хозяйственности и некотором достатке его хозяев.
Дмитрий, когда Павел тронул его за плечо и указал на свой дом, не отры-вал глаз от этого невзрачного, но добротного на вид, строения. Несмотря на присущее ему природное самообладание, Дмитрий с нетерпением ждал встречи с женщиной, его родившей.
На звук подъехавшей машины открылась калитка и выглянула светловоло-сая девчонка и тут же скрылась во дворе обратно. Затем, предупрежденная доч-кой, вышла стройная уже в возрасте худощавая женщина с недлинными, уб-ранными под платок волосами. На ней была темная ниже колена юбка и светлая с расстегнутым воротом блузка. Продолговатое правильное лицо было прият-ным, а большие серые, как у Павла, глаза светились добротой и любопытством.
Как только машина остановилась, Павел открыл дверцу и кинулся к мате-ри.
- Ой!... Паша?! – воскликнула женщина и, обняв Павла, поцеловала его в щеку. - Сынок, а ты – откуда?! Ты же в Москве должен быть!
- Павлик! – прыгала рядом Аня.
- Да все нормально, мама! – ответил Павел, уже обнимаясь с повисшей на шее сестренкой. – Я с оказией на ноябрьские праздники к вам приехал…
- Здравствуйте! – поздоровался Басаргин, с трудом выбравшись из машины и устало распрямляя свое огромное тело.
Он с любопытством рассматривал женщину, встретившую их, и пока ни о чем не догадывался. Адрес, который он передал сыну, он даже не стал смотреть, и поэтому даже не подозревал об истинной причине, из-за чего они приехали в низовья Волги. Он не сомневался, что идея съездить на праздники на рыбалку на Волгу к сокурснику сына несомненно была хорошей и он с легкостью, засидевшись в суматошной Москве, согласился.
- Здравствуйте! – ответила Антонина.
 И шепотом уточнила у сына:
- А это кто?
- Мама, это отец моего однокурсника! Они хотят порыбачить в наших мес-тах, а заодно и меня подвезли. Бесплатно! А я за это им свои места в Куркином ерике покажу…
Все это время Дмитрий не выходил из машины, пристально рассматривая женщину, его родившую, но отказавшуюся от него после родов. Ему даже за-видно стало, как она обнялась с Павлом – его приемные родители, соблюдая субординацию, никогда не позволяли подобного.
- А где он, твой однокурсник? – спросила Антонина, оглядываясь по сто-ронам и не видя никого другого, кроме разминающихся от длительной поездки самого Басаргина и крепкого водителя. – Познакомь нас с ним….
- Да что-то он засиделся в машине…. Дима! Выходи! – позвал Павел Дмитрия.
Дмитрий вышел из машины, не спуская глаз с матери. Он почувствовал, как обида, сидевшая где-то глубоко внутри, непроизвольно вырывается наружу и неконтролируемый сознанием посыл отрицательных эмоций полетел в эту удивительно аккуратную и симпатичную внешне женщину.
- Ой!... – вскрикнула Антонина и схватилась обеими руками за виски.
- Что?.. Что с тобой, мама?!... – бросился к ней Павел.
 И Дмитрий буквально ощутил, как сила, дремавшая до сих пор в Павле, окутала женщину, и надежно закрыла ее защитным полем от его воздействия. Он попытался еще раз сделать ей больно, но опять не смог преодолеть сопро-тивления Павла. А это говорило только об одном – Павел обладал силой боль-шей, чем он сам. И хорошо, что он об этом вовремя узнал…
- Здравствуйте! – поздоровался он с матерью, по-прежнему не спуская с нее своих пронзительных желто-карих глаз и жадно впитывая в свою память все детали ее облика.
Он уже знал, что он сделает с ней в будущем. Ее место будет рядом с ним, в городе Фиолетового Солнца, и она обязательно станет Праматерью его наро-да, и он обязательно насладится тем, что называют материнской любовью…
А пока он внимательно рассматривал небольшой сад, до сих пор плодоно-сящий, несмотря на позднюю осень, аккуратный виноградник с огромными кистями винограда, на ровные бетонированные дорожки, рвавшегося оголтело с цепи огромного пса… и в душе у него зрело помимо непреходящего чувства горькой обиды уважительное отношение к этой несомненно трудолюбивой женщине. Он попытался осторожно заглянуть к ней в сознание, чтобы узнать о ее прошлом, и не смог – ее сознание было на замке, под защитой! Такую защиту мог поставить только человек, обладающий огромной паранормальной силой. Значит, он все-таки был прав, когда почувствовал, что с его рождением и рождением братьев связана какая-то тайна.
- Я вас прошу, заночуйте у нас! – предложила Антонина, обращаясь к Ба-саргину. – А завтра утром Паша проводит вас на место рыбалки…
- Нет-нет, Антонина Семеновна, мы рвемся на природу! Не для того мы приехали за тысячу километров, чтобы спать в доме, - зычным голосом рассуж-дал Басаргин. – Только палатка, только природа!
Его внушительный вид человека, привыкшего всю свою жизнь отдавать указания и решать судьбы людей, оказывал на Антонину подавляющее ее волю влияние. Тонкой своей душой она чувствовала, что этот пожилой человек от-нюдь не простой, и наверняка был большим начальником. Ведь в нем столько уверенности!..
- Ну, тогда, хотя бы квасу домашнего попейте! – воскликнула Антонина, немного растерянная возражениями Басаргина.
- Домашнего?! – оживился Басаргин. – Домашнего кваску можно и вы-пить…
Когда худенькая Аня вынесла из дома трехлитровую банку холодного ква-са, Дмитрий тоже подошел и взял из рук матери кружку с домашним коричне-вого цвета напитком. Его пальцы случайно коснулись руки матери, передающей ему полную кружку, и искорка тепла от материнской руки пронзила все его тело. И ему захотелось, как недавно проделал Павел, обняться со своей родной матерью, слегка прижаться к ее груди, почувствовать ее любовь и заботу…
Он, чтобы скрыть свое волнение, отвернулся в сторону и мелкими глотка-ми стал пить холодный квас с удивительным ароматом душистой мяты. В душе он досадовал, что позволяет себе такие сентиментальные слабости, но ничего не мог поделать с собой.
- Какая вкуснотища! – восхищался в это время Басаргин. – А аромат мяты придает этому истинно русскому напитку чрезвычайно неповторимый вкус!.. Антонина Семеновна, позвольте еще кружечку!..
Три дня на рыбалке пролетели, как один миг. Впервые оказавшись на при-роде, Дмитрий с невольным восхищением наблюдал, как Павел легко справля-ется со всеми трудностями, возникающими на отдыхе на природе. Он умел бу-квально все: ставить палатку, ловить рыбу, искать наживку, разжигать костер, варить уху…
 Но больше всего его поразило то, что, когда они с отцом и водителем  но-чью кутались в спальных мешках в палатке, Павел, бросив рядом с палаткой охапку сена из недалекой копны, спал ночью прямо на земле, укрывшись слегка прикрывающей его тело куцей курткой. И, несмотря на довольно чувствитель-ную ночную прохладу, не мерз!.. Самое интересное, ему действительно было не холодно: его руки утром были теплыми, сам он был полон бодрости.
В одну из ночей они с Павлом засиделись у костра. Языки пламени то уга-сали, то разгорались, когда Павел подкладывал дрова. Басаргин и водитель уже давно спали в палатке, и Дмитрий выбирал, искал момент, чтобы объясниться с Павлом, но начало такого разговора никак не вырисовывалось.
- У тебя никогда не было каких-нибудь тревожных ощущений? Какого-нибудь навязчивого сна, что кто-то тебя преследует или говорит тебе что-нибудь тревожное? – издалека начал Дмитрий.
Павел почесал затылок и большой веткой поправил огонь. Потом задумал-ся и ответил не сразу:
- Да нет! Ничего такого…. Бывает, так устанешь, что лишь бы до подушки быстрее добраться, и до утра без снов и ощущений…. Деревенский труд – он тяжелый. Правда….
Он замолчал и снова стал ковырять огонь большой веткой. Раздуваемый ветром огонь исторгал из своего чрева искры, и завораживал своей внутренней волшебной силой непредсказуемости.
- Что – «правда»? – спросил Дмитрий, переведя взгляд на Павла и слегка внутренне напрягшись.
Он чувствовал, что Павел должен в чем-то важном для них, обоих, при-знаться. Что это будет, он не мог понять, так как Павел почему-то был взволно-ван и, невольно, из-за своего волнения был закрыт собственным защитным эк-раном.
- Да мне почему-то очень хочется попасть в Сергиев Посад….
- Так это же рядом с Москвой – пару часов езды и можно побывать в Сер-гиевом Посаде! – удивился Павел. – И что же ты хочешь там увидеть?
- Не знаю…. Может быть - красивое название всего лишь завлекает. Но мне уже больше года туда хочется попасть, а иногда – так просто тянет до не-возможности!
Дмитрий задумался – скорее всего, неспроста все эти ощущения Павла. Но что там, в этом Сергиевом Посаде? Еще один брат?! Сестра?! А если… ?!
И его просто накрыло волной очередной догадки!... Надо обязательно все проверить! Свозить туда Павла, покататься с ним по всем улицам, подробно расспросить о его ощущениях – и, возможно, на основе его предчувствий най-дется зацепка!..
Они уезжали рано утром. Вся семья Павла высыпала на улицу и провожала их, как близких родственников. Отчим Павла оказался простым и доброжела-тельным человеком и, прощаясь, крепко жал всем протянутые руки. Аня так вообще освоилась и после прощания с родным братом, так же легко обнялась и с Дмитрием.
- Приезжайте еще к нам, Дима! – повторила она вслед за матерью.
И ему на мгновение стало тоскливо, что он покидает этих светлых в своих крестьянских первобытных понятиях смысла жизни людей. Он напрягся, чтобы мать посмотрела не него более внимательно, и увидел, что посеял в ней внут-реннюю тревогу и злорадно порадовался этому. Он до сих пор пока еще не ре-шил окончательно: простить ей отказ от него в роддоме или нет.
Всю дорогу в Москву он думал о своем, тайном. В его голове зрел гранди-озный план, и было только одно сомнение – одобрит ли его Анжелина. Впро-чем, конечно одобрит, и только  возможно одно-единственное - она может под-править в этом плане некоторые шероховатости, так как на мелочные детали он никогда не обращал внимания и хорошо знал об этом своем недостатке.
Искоса он иногда посматривал на спящего в углу Павла. В его плане роль брата была, чуть ли не одной из главных. Тот спал, как ребенок, причмокивая во сне губами, счастливый до невозможности тем, что побывал дома, повидался с родными и так славно порыбачил…
Еще оставался Олег…. С ним будет не просто! Если с Павлом они уже почти друзья и он достаточно предсказуем в своем поведении, то объясниться с Олегом, тем более приручить его и заставить действовать в нужном направле-нии будет чрезвычайно трудно. Выросший на воле и понимающий только язык силовых звериных отношений, Олег, если ему что-то не понравится, может лег-ко уходить из-под контроля. У него нет слабостей. Хотя… он хорошо помнил, как Олег во время разборки со зрителем после боя вцепился девушке в грудь и как тут же оттопырились его трусы. Понятно, что девушка его возбудила… Вот, на этом, пожалуй, он и приручит Олега!..
Вначале они доставили Павла в общежитие с его многочисленными бан-ками варенья и солений, которые надавала ему мать, потом отвезли домой отца.
- А сам куда?! – удивился Басаргин. – Ах да, понятно…
Он никак не мог привыкнуть к тому, что сын уже женат, хотя официально брак и не зарегистрировал, и в родном доме теперь ночует очень редко. Это не нравилось жене, так как она такие браки не признавала, но толком все претензии высказать своему приемному сыну никак не успевала – симпозиум следовал за симпозиумом. Вот и на этот раз охрана передала от хозяйки записку, что она вчера улетела в Екатеринбург на совещание региональной Общественной палаты по вопросам детства и материнства.
Сегодня Дмитрий отпустил водителя, не доезжая до своей новой конспи-ративной квартиры. Он чувствовал какое-то внутреннее беспокойство и в по-следнее время принимал меры предосторожности. Ему не нравилось, что в по-следнее время на его фитнес-клубы стали «наезжать» различные государствен-ные структуры: налоговая, пожарная и другие службы. Конечно, он мог попро-сить отца подключить свои связи и поставить проверяющих на место. Но он чувствовал, что это не простой наезд, это что-то большее, и, пытаясь понять, кому он помешал, пришел к выводу, что это даже хорошо. Это подтолкнет его к принятию решения, с которым он все тянул – ему становилось тесно в Москве. Ему хотелось свободы и полной власти над своими адептами. Ему казалось, что у него уже достаточно денежных средств и человеческих ресурсов, чтобы где-нибудь в стороне от большого города, в глуши, начать строительство пробного поселения города Фиолетового Солнца.
На конспиративной квартире его уже ждала Анжелина и пять верных при-ближенных послушниц.
- Встретился? – спросила Анжелина.
Он не торопился с ответом, пытаясь четко сформулировать свои умозак-лючения:
- Да, встретился…. Понравилась. Показалось, что очень порядочная жен-щина, аккуратная и хозяйственная…. Даже не верится, что она могла меня бро-сить в роддоме, отказаться… хотя и Олег тоже был оставлен! Не знаю, что и думать: виновата она или не виновата?!
- Я же вижу, что ты не совсем уверен и что-то тебя еще гложет! – подыто-жила она свои наблюдения.
- Понимаешь, когда я пытался проникнуть в ее сознание и узнать подроб-ности своего рождения, то наткнулся на серьезное препятствие и не смог его преодолеть – на ее сознание наложен «замок»! – признался Дмитрий. – А зна-чит, тут точно есть какая-то тайна!..
Анжелина подошла к нему поближе и обняла:
- Не беспокойся, со временем мы все узнаем.
От ее прикосновения Дмитрий почувствовал легкое возбуждение, и это но-вое для него чувство показало, что его верный спутник по жизни, Анжелина, готова сегодня принять его. Они не сканировали друг друга и поступали сейчас, как обычные люди. Небольшие знаки внимания, свойственные женщине и мужчине, и легкие прикосновения говорили сейчас больше, чем все их способ-ности проникновения в сознание. По знаку Дмитрия приближенные женщины разделились и по отдельности повели их на омовение перед тем, как они соеди-нятся…
Назавтра утром он подъехал к общежитию. Хозяйственный Павел уже давно аккуратно прибрал в маленькую кладовку привезенные из деревни при-пасы и радушно угощал малиновым вареньем соседа по комнате.
- Готов?! Поехали! – позвал Дмитрий брата.
- Куда?! – удивился раннему визиту Дмитрия Павел.
- Ты же хотел побывать в Сергиевом Посаде! – напомнил Дмитрий. – Отец машину дал…. Поехали!
Через несколько часов они уже были в городе, где, по мнению Дмитрия, скрывалась какая-то тайна, касающаяся их рождения. Они катались на неболь-шой скорости по всем улицам, и нетерпеливый Дмитрий периодически спра-шивал брата:
- Что чувствуешь? Куда тебе еще хочется? Можем хоть весь день изучать этот город…
С каждой минутой они, проезжая по улицам города, все больше, в соответ-ствии с желаниями Павла, удалялись на Север. И когда оказались на самой ок-раине Сергиева Посада, Дмитрий с некоторой долей разочарования и досады раздраженно спросил:
- Ну, что, все? Домой?!
Но Павел был взволнован, что-то его продолжало беспокоить и он, не слыша вопросов Дмитрия, попросил:
- А можно свернуть вон на ту дорогу?
Неприметная, еле укатанная проселочная дорога вскоре уперлась в пре-красно заасфальтированный участок настоящего шоссе, на другом конце кото-рого среди деревьев виднелось приземистое коричневого цвета трехэтажное здание с многочисленными большими антеннами на крыше.
- Давайте, подъедем к тому зданию! Там есть что-то интересное… - на-стаивал Павел. – Посмотреть надо!
Но Дмитрий как-то сразу почувствовал опасность и немедленно положил руку на плечо водителя, призывая его остановиться. Он, как охотник, на рас-стоянии почуявший дичь, опустил стекло в машине и втянул ноздрями пре-красный свежий воздух, наполненный ароматом трав соснового леса, и стал анализировать. Здание, несомненно, укрыто от любопытных глаз, а асфальти-рованный подъезд к нему и высокий кирпичный забор с мотками колючей про-волоки по верху забора говорили только об одном – в здании обитала солидная организация. Если подъехать сейчас к зданию, то можно показать этим свою заинтересованность, а Дмитрий не стремился пока афишировать свои намере-ния…
- Нет, не поедем! Похоже на какой-то армейский узел связи, - рассуждал Дмитрий. – Пожалуй, пора домой.
- Но там есть что-то интересное, я чувствую это! – продолжал настаивать Павел.
- Паша, в следующий раз! Что-то после поездки я почувствовал усталость,  отдохнуть хочется…
… Лев Иванович досадливо теребил свою куцую бородку. Он не совсем понимал, что делает Дмитрий и налегал на своих сотрудников, требуя ясности в анализе:
- Что скажете? Зачем он ездил в Астраханскую область? Зачем сблизился с Павлом и почему пока игнорирует Олега, хотя знает о нем?
- Ну, это как раз все понятно – он инкогнито знакомился с матерью. Похо-же, что он на нее обижен и попытался негативно воздействовать на нее своими паранормальными способностями! – ответил один из сотрудников. – Он мстил ей. А Павел был ему нужен, чтобы вывести на Антонину..
- Согласен, что была попытка нанесения паранормального удара, но всего один раз и только в начале встречи, как указывает наш ведущий специалист, - рассуждал Лев Иванович. – Но если приехал мстить, то почему не было повто-рения попыток? Почему остановился?! И зачем на следующий день после при-езда, они, еще не отошедшие от поездки, вместе с Павлом шастали по всему Сергиеву Посаду и остановились только тогда, когда наткнулись на клинику нашего НИИ? А там, вы знаете…кто. Утечки информации быть не могло, тогда почему они стремились именно туда и как они узнали про клинику?! Какая-то туманная неопределенность, и все тут, и она меня начинает волновать все больше и больше. Поэтому, прошу вас всех подключиться, проанализировать и через три дня мне доложить свои выводы.
Но Лев Иванович не мог даже предполагать, что выводы делать через три дня будет уже поздно…