Мать и дочь

Мать и дочь.

Глава 24.

Первый месяц Мария исправно пила травки Анны, казалось, была довольной,
но на втором месяце вдруг со злобным раздражением изрекла:
-Скорее бы уж мне прислали Приморские травки от настоящего доктора, а не твои. Надоело мне твоё это питьё несерьёзное, ерунда какая-то. Жду не дождусь, когда получу посылку, чтобы действительно лечиться начать.

Анна открыла рот, закрыла, вдохнула, выдохнула и промолчала. Было такое ощущение, что ей резко по рукам дали. Все надежды на выздоровление матери враз рухнули. Кажется она сейчас просто «отпиннула» свой последний шанс.
Мария попросила:
-Ну- ка, позвони, спроси их там, где моя посылка, что-то долго не шлют. Мне лечиться надо быстрее.
Анне по телефону женский голос объяснил, что посылка уже в пути.
Через неделю сестра позвонила и сказала, что в почтовом ящике нашла извещение на получение. Анне пришлось ехать опять в Нижний, чтобы только получить посылку. Мария ждала с нетерпением, с радостью начала раскрывать коробочку. К удивлению Анны там были такие же травки, что и
у неё. Исключение было одно - аконит, его настойка. Такую травку Анна не знала и не встречала. Предлагался курс на месяц, а потом надо заказывать опять…Дааа, люди на всём деньги делают и Бога не боятся…Анна посмотрела на довольную мать. Насколько сильна программа разрушения в ней! Трудно Анне противостоять всю жизнь такому.
Мария добросовестно все травки принимала, было обещано, что за год опухоль рассосётся вообще или значительно уменьшится, поэтому заказывала постоянно посылочки, которые стоили, чуть ли не всю пенсию. Анна крутилась на износ, но ничего с этим поделать не могла. Мать - хозяйка, свобода выбора во всём. Хорошо хоть с инвалидностью её увеличили пенсию в два раза, а потом правительство начало пенсионерам прибавлять. Очень вовремя и, кстати, а то бы Анна караул закричала.
Сразу произошёл казус с этими посылками. Мария адрес-то сменила, сообщила об этом по телефону, но травки выслали по старому, в Нижний, а не в Лукоянов. На почте в Нижнем посылка провалялась, и срок вышел, её отослали обратно. Мария рвала и метала, ругалась по телефону за невнимательность. Чтобы лечение не прерывать, решила травки экономить.
Некоторые упаковки хватало надолго, больше срока, этим и продержалась.
У Анны были три козы, молока давали хорошо. Всегда был свой творог, кефир, каждый день варила молочные каши, но с Марией уже было не
до коз. Анна решила: либо козы, либо мать, тут уж что-то одно,  она и так уже была на разрыв, да и деньги лишними не будут от продажи. Коз продала быстро, ибо  в селе знали, что они хорошо доят. Стали покупать у соседей коровье молоко.
Через полгода у Анны лопнуло терпение бегать и выпрашивать бесплатные обезболивающие у хирурга, слишком дорого вставал проезд. В аптеке часто не было лекарств, поэтому приходилось ездить по 3-6 дней подряд. Бывало, что автобус только что ушёл, а следующий следовал только через три часа, приходилось брать дорогое такси, да и такси до дому отказывалось ехать из-за отсутствия дороги. Довозили только до магазина, а дальше всё равно приходилось пешком добираться.
Анна поговорила с матерью об отказе, обсудили все за и против, подсчитали
расходы и решили всё-таки отказаться от бесплатных лекарств. Проще и дешевле выходило брать за деньги. Сразу и врач подобрела, и в аптеке всегда в продаже было доступно, и не надо было бегать по этажам, собирать подписи и сидеть возле каждого кабинета в очередях. Жить стало относительно легче, хотя бы морально, для Анны.
Ей и дома хватало забот. Мария требовала четырёхразовое питание, по минутам, и, чтобы всё было разное и свежее.
С утра обязательно кофе с молоком, булка с маслом, каша. Полный обед, как здоровому мужчине: салат, суп, второе, третье с пирогом или булочкой, полдник, ужин…Анна уже себя человеком не чувствовала, бывало, даже на еду не хотела глядеть. Сама она могла есть, хоть каждый день салат, да постный суп и даже без хлеба. С утра есть не хотелось вообще, убегала в сад косить, поливать, полоть. Потом проголодается уже часам к 12-13.
Быстренько надо поесть и матери готовить. Только сядет за стол, а мать тут, как тут, смотрит с завистью и злостью:
-А, есть села. Ну-ка, чего ты тут ешь?
-Мам, ты есть хочешь, давай налью.
-Не надо мне, скоро обедать буду.
-У тебя обед, а у меня ещё только завтрак. Я с утра редко ем, кусок в горло не лезет, пока не проснусь.
Обедом Марию накормит, принесёт воды  из колодца, нагреет, чтобы посуду помыть. Уже с ног валится. Хоть полчаса полежать с книжкой, отдохнуть. Не успеет лечь, как слышит, дверь открывается у Марии. Анна даже вздрагивала и ждала, куда та пойдёт к Анне или в сад. Конечно, к Анне! Заглянет и скажет:
-АА! Опять лежишь!
-Мам, ну, чего ты говоришь, я первый раз прилегла. Уже с ног валюсь. Обедом накормила, чего ещё надо? Чего ты меня оговариваешь, я, чай не девочка молоденькая, уже 50 доходит, не двужильная.
Начался грибной сезон. Мария любила грибы. Анна уходила рано, в
полпятого утра, чтобы к девяти успеть домой, кормить мать завтраком. Не дай Бог на минуту - две задержится, будет истерика. Грибов было много, каждый день приносила по 2-3 ведра. Вывалит всё на пол, а уж, после завтрака Марии, начинала перебирать, что сушить, что солить, что тушить матери на обед. Грибы тушила часа 3-4, вода выкипала, добавляла масла растительного и продолжала тушить на медленном огне, всё время помешивая. Получался вкус, как  у тушёнки  мясной. Грибов было много, Анна не экономила, тушила, почти каждый день по трёхлитровой жаровне.
Всё съедалось. Анна включала музыку без слов, садилась на низенькую скамеечку и процесс чистки грибов начинался. Мария из-за болезни не могла помогать, ей никак нельзя было сидеть на больном копчике. Она либо ходила, либо лежала на боку. Тут вошла в кухню, прислонилась к стенке и стала смотреть сверху вниз на Анну:
-Много грибов насобирала. Я бы помогла, если бы могла сидеть.
Анна заулыбалась:
-Да, ладно, мам, не переживай, сама справлюсь. Мне нравится это занятие. Посмотри, какие грибы белые крупные, чистые, да красноголовики тоже не хуже. Вон, какие красавцы с оранжевыми шляпками! За радость с такими грибами возиться.
-Это ты виновата, что мне сейчас хуже стало, - как ни в чём не бывало, продолжила Мария.
Анна подняла удивлённые глаза на мать:
-В каком смысле?
Мария холодно продолжала:
-В прямом. Это ты меня выгнала из дома на улицу, вот я и пошла, чтобы вам спать, не мешать своими криками.
Анна выронила нож из рук, посмотрела на мать:
-Ты серьёзно мне это говоришь?!
Из Марии выплёскивалась холодная ненависть. Она говорила, не повышая голоса. Её поедала злоба к дочери, бессильная злоба:
-Да, это ты меня выгнала, это ты во всём виновата. Не надо было мне сюда ехать.
-Мама, да ты что такое городишь?! Да, как тебе не стыдно?! Я тебе советовала, как боль облегчить, а ты меня обвиняешь?! Год спустя?!
Это ты целый год эту злобу носила в себе и жила со мной?! Господи, да ты мне не мама, и мамой-то никогда не была. Ты ведёшь себя, как чужая женщина, ты всегда была эгоисткой. Я  тебя к себе не звала. Я после похорон чуть живая была, мне вообще не до тебя было. Ты сама изъявила желание и свалилась мне на шею, без денег. Да, я за этот год столько здоровья потратила, а ты…! То ей кастрюля не нравится, то тарелка неудобная, то бокал неправильный, то суп густой, то жидкий, да когда это ты прекратишь надо мной издеваться-то? У тебя там пустая двухкомнатная квартира, с душем, с ванной, унитазом, а ты мне здесь постоянно нервы треплешь, что тебе в бане мыться неудобно, что душа нет, унитаза.
-Даа, вон как ты заговорила…
-Знаешь что, дорогая, а езжай-ка ты домой! Уматывай вон отсюда! Хватит с меня. Там есть ещё младшая дочь, которая, кстати, меня обвиняет в том, что я тебя насильно увезла. Вот пусть теперь она и ухаживает за тобой в городе.
Достали вы меня обе уже. Всю жизнь я у вас козлом отпущения грехов, всё на меня валят! Всегда я в чём-то виновата.
Мария ушла со слезами на глазах. Анне было тяжело, но,  в, тоже время, она подумала, что давно надо было мать отослать домой. Там все условия: и домашние и медицинские…Пусть теперь сестра побегает, а Анне самой уже в пору в психушку ложиться, устала. Ну, и хорошо, что так всё разрешилось.
Анна даже облегчённо вздохнула. Завтра займёт денег на проезд, пусть катит восвояси. А утром Мария подошла и сказала:
-Я никуда не поеду. Ты - дочь, я - мать, мы найдём общий язык, только ты больше на меня не кричи.
Анна была в шоке. Вот вампирша! В лечение не верит, жить здесь не нравится, а уезжать не хочет. И, вместо того, чтобы извиниться, ещё опять умудрилась её обвинить!
Но выгнать мать она не смогла, значит, судьба такая за что-то дана им обеим…

Продолжение следует...