Опдмс

ОПДМС – это аббревиатура от  «Организация Повседневной Деятельности Медицинской Службы». Да, был у нас на пятом курсе такой предмет, который нам преподавали на кафедре ОТМС, что в свою очередь означало Организация Тактики Медицинской Службы. Во, как!
Кстати, экзамен по ОТМС был одним из важнейших и входил в тройку государственных экзаменов наряду с терапией и хирургией.
Вообще, ОТМС – это как в советское время экзамен по основам Марксизма-Ленинизма, самый главный и профилирующий, считалось, что без него никуда. Ну, в смысле без ОТМС и Марксизма-Ленинизма.
Мы же после интернатуры, как правило, ехали служить в войска на должности начальников медицинской службы. Вот приезжает в часть такой молодой и сопливый лейтенант, ничего еще толком не знает и не умеет, опыта никакого, но уже начальник.  И в подчинении у него ходят отставные старперы полковники с седыми яйцами. 
Ему бы, ну в смысле лейтенанту, опыта поднабраться, поработать в госпитале под чутким руководством старшего товарища, проникнуться всеми тяготами,  лишениями и повседневными нуждами медицинской службы, а потом, лет так через несколько, можно и в начальники, так сказать рулить теми, кто еще не уволился из рядов вооруженных сил. Ан, нет! Приехал в полк, давай руководи.
Вот и учили мы на пятом курсе, как, с позволения сказать, нужно организовывать повседневную деятельность медицинской службы. Но, как известно, теория и практика, порой, идут разными путями. Лично у меня, в бытность начальником медицинской службы, все происходило совсем не так, как было написано в учебнике.
Обычно я приходил на службу на полчаса пораньше.  Заходя в кабинет, включал чайник, после заваривал себе кофе покрепче, чтобы окончательно проснуться и приступал к ежедневной организации повседневной деятельности медицинской службы. 
Для этого я запускал свой персональный компьютер и выводил на  экран монитора какой-нибудь руководящий документ или расчетную таблицу помудренее, вдруг командир части или какой его заместитель зайдет меня проведать, так сразу и увидит, что доктор весь в делах и заботах, сидит думу думает. 
Затем  вытаскивал из стола журнал приема амбулаторных больных и прилаживал его по правую руку, в непосредственной близости от себя, а сверху, так сказать, до кучи, клал на него аппарат для измерения артериального давления, ну и градусник, конечно, тоже придвигал поближе.  По левую руку, клал кроваво-красную книгу с золотым тиснением «Руководство по медицинскому обеспечению» - это был мой самый главный руководящий документ, а рядом с ней другую книжку, в мягком переплете, но от этого не менее важную – Приказ № 200 «О порядке прохождения военно-врачебной экспертизы».
 Был это приказ весьма актуален, ибо всякий, кто желал уволиться из армии раньше срока, да еще при этом хотел выхлопотать себе какие привилегии, всегда заходили ко мне и просили их проконсультировать по столь щекотливому вопросу. Помну, что как-то раз, начальник отдела кадров подполковник Тараскин интересовался, может ли он рассчитывать на что-нибудь в связи с отсутствием большого пальца на правой руке. Сверившись с приказом, я ему тогда ответил, что может, только для этого надо ему еще один палец откусить.
Вот размещу я вышеописанным образом все необходимые предметы на столе, можно считать, что повседневная деятельность медицинской службы надлежащим образом ОРГАНИЗОВАНА. Бывало, что так до конца рабочего дня и просидишь.
А вот в теории, пока учился, все выглядело совсем иначе. Но мой мозг категорически отказывался усваивать столь жизненно важную информацию, поэтому зачет по ОПДМС я с первого раза сдать не смог. Еще этому поспособствовал сильный грипп, который я подхватил накануне зачета. Температура подскочила под 38 градусов, и перегруженный мозг сварился окончательно.
Моим товарищами по несчастью оказались  Слава Панский и Аркадий Горож, которые тоже не питали интереса к ОПДМСу. Но зачет сдавать все-таки как-то надо. Мы решили пойти, как у нас говориться, по Пути № 2, то есть через проставу.
Зачет у нас не принял полковник Бойлюк, тот еще долбодятел, поэтому мы решили попытать счастья у другого преподавателя. Выбор сразу же пал на подполковника Белогурского. О нем в Академии ходили легенды.
До недавнего времени, он был начальником курса, но после конфликта с начальником факультета ушел преподавателем на кафедру ОТМС. Белогурского называли «человек-отмазка», ибо он был в состоянии «отмазать» кого угодно и от чего угодно. Казалось, что для него не существует неразрешимых задач. Пока он был начальником курса, его подопечные получали на экзаменах высший бал.
Белогурский не гнушался никакими средствами, он спаивал преподавателей и начальников кафедр прямо на экзамене, потом «коммуниздил» зачетные ведомости и не отдавал их до тех пор, пока в зачетках у курсантов не появлялись те оценки, которые ему были нужны. При его появлении на кафедре, некоторые преподаватели сразу пытались послать его Н***Й и просили не мешать принимать экзамен, но Белогурский громким басом переубеждал их: «Подождите! Мы сейчас с вами все обсудим…» и дальше все шло так, как он задумывал. Под вечер его очень часто видели в обнимку с начальником кафедры, а в кармане у Белогурского лежала зачетная ведомость, в которой средний бал был не ниже чем  4.8.
Вот к нему то мы и пришли за помощью. Белогурский по своему обыкновению был уже в курсе и сразу же забрал наши зачетки, сказав, чтобы мы пришли через пару дней. Что он там делал осталось для нас тайной, но придя в назначенное время на кафедру и принеся с собой бутылку высококачественной водки Smirnoff, мы получили назад не только зачетки с проставленными оценками, но и ведомость для учебной части. Взглянув на наше подношение, Белогурский просиял, правда, посетовал, что мы так его совсем споим, но тут же отправил нас на ближайший рынок, за солеными огурчиками, черным хлебом и салом.