Дмитрий Бернштейн
"...А Военно-медицинскую академию, как рассадник заразы и питомник бездельников, пора закрыть..." (Михаил Веллер "Гонец из Пизы").
Я коренной москвич, родился в интеллигентной советской семье. Мама - отличник кинематографии - прочила меня во ВГИК. Мечтала, чтобы я стал искусствоведом и писал восторженные отзывы о достижениях отечественного кино. Папа же – инвалид Великой Отечественной войны и член союза кинематографистов – хранил на сей счёт, подобно Будде, мудрое молчание и моему выбору никак не мешал. Правда и не способствовал, справедливо полагая, что мужчина в своей жизни должен всё решать сам. А я лет с десяти хотел стать врачом. Сначала хирургом, а несколько позже твёрдо решил специализироваться по психиатрии. В конечном счёте, окончив английскую спецшколу, затем медучилище, поработав пару лет медбратом в больнице и отслужив срочную службу в армии, я поступил в Военно-медицинскую академию и после выпуска был направлен служить в родной город, где и осуществил свою детскую мечту – отучился-таки на психиатра.
Но параллельно с детскими, а позже и подростковыми фантазиями о медицине, где я мнил себя кем-то вроде Карла Густава Юнга, восседающего с трубкой в зубах в высоком кресле и слушающего «исповеди» пациентов, я увлекался восточными религиозно-философскими учениями и в старших классах исправно посещал по выходным заседания Клуба молодых востоковедов при Институте стран Азии и Африки МГУ. С тех пор ко мне прочно приклеилось погоняло "философ", так что даже не ведающие о моих интересах суровые военные врачи, похлопывали меня на утренних обходах по плечу и снисходительно заключали: «Вам, коллега, с такими взглядами на философский поступать надо было, а не в Военно-медицинскую академию».
Прошло немало лет с тех пор, как я, расставшись с медициной и военной службой, решился начать сознательный путь в ту область знания, которую я большую часть жизни держал где-то на периферии, и это не взирая на мою склонность во всём искать фундаментальные, основополагающие принципы, что, согласно Шопенгауэру, является неотъемлемым, может быть даже главным качеством философа. Однако решительно отбросив все сомнения, я поступил на профессиональный курс, дабы подвести жирную черту, систематизировать и расширить свои познания в области философии, полученные за многие годы самообразования в этой дисциплине.
И вот как-то, в соответствии с указом Петра Великого (к слову сказать с его эпохи началась русская философия), гласящего «боярам в думе говорить не по писаному, дабы дурь каждого видна была», защитил дипломную работу, став, как оказалось, первопроходцем данного курса. Любопытно, но даже тема итоговой работы была единственной в своём роде из заявленных в качестве диплома другими студентами.
Удивительно, но ведь когда-то на вопрос: «Дмитрий Якльч! Вы же психолог?», я с фырканьем отвечал: «Не психолог, а психиатр. Психологи суть враги рода человеческого, хуже них только философы!» Каюсь, но тогда я просто не понимал, что до философии надо ещё дорасти, и столь обожаемые мною Карл Ясперс и Виктор Франкл куда более известны своими трудами по философии, а не психиатрии.
Сознаю, что теперь я окончательно увяз в занятиях философией, а посему не намерен останавливаться на этом пути уже… эх, «никогда не говори никогда».
Я коренной москвич, родился в интеллигентной советской семье. Мама - отличник кинематографии - прочила меня во ВГИК. Мечтала, чтобы я стал искусствоведом и писал восторженные отзывы о достижениях отечественного кино. Папа же – инвалид Великой Отечественной войны и член союза кинематографистов – хранил на сей счёт, подобно Будде, мудрое молчание и моему выбору никак не мешал. Правда и не способствовал, справедливо полагая, что мужчина в своей жизни должен всё решать сам. А я лет с десяти хотел стать врачом. Сначала хирургом, а несколько позже твёрдо решил специализироваться по психиатрии. В конечном счёте, окончив английскую спецшколу, затем медучилище, поработав пару лет медбратом в больнице и отслужив срочную службу в армии, я поступил в Военно-медицинскую академию и после выпуска был направлен служить в родной город, где и осуществил свою детскую мечту – отучился-таки на психиатра.
Но параллельно с детскими, а позже и подростковыми фантазиями о медицине, где я мнил себя кем-то вроде Карла Густава Юнга, восседающего с трубкой в зубах в высоком кресле и слушающего «исповеди» пациентов, я увлекался восточными религиозно-философскими учениями и в старших классах исправно посещал по выходным заседания Клуба молодых востоковедов при Институте стран Азии и Африки МГУ. С тех пор ко мне прочно приклеилось погоняло "философ", так что даже не ведающие о моих интересах суровые военные врачи, похлопывали меня на утренних обходах по плечу и снисходительно заключали: «Вам, коллега, с такими взглядами на философский поступать надо было, а не в Военно-медицинскую академию».
Прошло немало лет с тех пор, как я, расставшись с медициной и военной службой, решился начать сознательный путь в ту область знания, которую я большую часть жизни держал где-то на периферии, и это не взирая на мою склонность во всём искать фундаментальные, основополагающие принципы, что, согласно Шопенгауэру, является неотъемлемым, может быть даже главным качеством философа. Однако решительно отбросив все сомнения, я поступил на профессиональный курс, дабы подвести жирную черту, систематизировать и расширить свои познания в области философии, полученные за многие годы самообразования в этой дисциплине.
И вот как-то, в соответствии с указом Петра Великого (к слову сказать с его эпохи началась русская философия), гласящего «боярам в думе говорить не по писаному, дабы дурь каждого видна была», защитил дипломную работу, став, как оказалось, первопроходцем данного курса. Любопытно, но даже тема итоговой работы была единственной в своём роде из заявленных в качестве диплома другими студентами.
Удивительно, но ведь когда-то на вопрос: «Дмитрий Якльч! Вы же психолог?», я с фырканьем отвечал: «Не психолог, а психиатр. Психологи суть враги рода человеческого, хуже них только философы!» Каюсь, но тогда я просто не понимал, что до философии надо ещё дорасти, и столь обожаемые мною Карл Ясперс и Виктор Франкл куда более известны своими трудами по философии, а не психиатрии.
Сознаю, что теперь я окончательно увяз в занятиях философией, а посему не намерен останавливаться на этом пути уже… эх, «никогда не говори никогда».
Произведений: 165
Получено рецензий: 70
Читателей: 27705
Произведения
- Пятидесятилетнее - стихи, 29.05.2023 11:30
- Днюха - стихи, 29.05.2022 17:39
Сны Даниила Хармса (18)
Чушь (21)
Ой-вей! (21)
Истина в вине (16)
Товарищ военврач (40)
Зарисовки (5)
Наброски (16)