Сожжённый месяц

В августе 1985 г. меня вызвал шеф и сказал: "Объявлено стихийное бедствие – засуха! Ты ведь молодой?! Отправляем тебя на месяц от нашего отдела косить сено"!

Нас – человек 80 от разных организаций города – доставляют автобусами в одну из брошенных деревень Южного Урала и размещают в огромных пустующих домах. В ней проживало около 20 человек (почти все – пенсионеры).

По случаю нашего прибытия в деревне была выстроена столовая. Перед первой трапезой в ней шефы-партийцы поставили нам задачу: от каждой бригады в 10 мужиков требуется накосить по 1,5 тонны травы, которую повезут на грузовиках – 2 часа пути! – до фабрики, где и сожгут! Пепел из травы, сказали, пойдёт как ценная белковая добавка на корм скоту. Признаюсь, я был удивлён – какой белок может содержаться в пепле?!

В день приезда мы не работали – народ пил привезённый из дома алкоголь.

На следующий день мы тоже не работали – народ продолжал пить во всех бригадах. В деревне был магазин, работал он 2 часа в день; в нём была водка и простые продукты.

И на 3-ий день мы не работали – случилось ЧП: пропал бригадир с цементного завода. Партийцы организовали его поиск: мы прочёсывали близлежащую местность. К вечеру он нашёлся: кто-то подошёл к куче сена "отлить", а в ней торчал сапог, он потянул его – так нашёлся бригадир.

На 4-ый день мы, наконец, приступили к работе: искали лезвия кос, затачивали их, а из сучьев делали черенки и рукоятки.

После завтрака мы косили. К обеду приезжал грузовик; накидав на него сено, мы шли в столовую.

И тут возникла тема: нужен человек, сопровождающий груз на сеносжигающую фабрику, чтоб на обратном пути он и шофёр заехали в какую-нибудь деревню помочь крестьянам что-нибудь отвезти-привезти. И получить за это самогон! По этой схеме работали и в других бригадах.

После обеда мы собирали грибы и ягоды, играли в шахматы; а в это время кто-то зарабатывал на самогон, помогая крестьянам. Потом жарили грибы и поглощали самогон.

Очень хочется сказать об окружающей нас южноуральской природе. Убеждён: придёт время, и человечество узнает и признает, что Южный Урал – самое благодатное место на Земле. Ландшафт его – альпийский, посему его зовут "Уральской Швейцарией". Но куда там лесам Западной Европы!

Южный Урал имеет два выигрышных отличия:
1 – земля – чернозём, а в Западной Европе – бледный суглинок, да и тот дождями вымыт, почва – как искусственная, гидропоник,
2 – леса не плотны, по ним можно гулять, в лесах полно цветов, стало быть полно насекомых! Западные леса – почти непролазны, как искусственные. В южноуральских лесах запахи в разы сильней.

Жители деревни пили ужасно – средь бела дня можно было встретить пьяного/пьяную, лежащего (ую) на сырой земле. Мужики из других бригад сказывали, что некоторые старухи предлагали им самогон за секс. Рядом с нашим домом жил лесничий, я заходил к нему – очень положительный мужик. Через пару недель он к нам стал являться – выпрашивать поесть, т.к. все деньги пропил – долго был в запое.

Исключением была одна загадочная пара: она – продавец и ещё кто-то по совместительству в соседних деревнях, еврейка с внешностью Элизабет Тейлор; её муж работал милиционером, в его ведении находились и соседние деревни, он – также голливудского вида, когда я увидел фильм "Skyfall" – узнал в Джеймсе Бонде этого милиционера, только наш – покрупнее, под 1,90 м. Удивительно, как эта пара оказалась в такой глуши.

Один из наших шоферов, едва успев затормозить грузовик у самой столовой, вывалился из кабины; он был пьян, изо рта текла кровь. Доставили его в город, там ему сделали операцию из-за язвы желудка.

Другой шофёр в дороге читал мне лекцию о жизни, повторяя: "Чтоб мудро жизнь прожить – надо жить тихо". Увидел я его пьяным лишь раз. У нас в доме вечером справлялся День Рождения, и гулёж был в самом разгаре, когда сильный удар по нашим воротам заставил нас вздрогнуть. Когда к ним выбежали, они были объяты пламенем. Рядом с горящими воротами стоял этот мудрец-шофёр с ведром, с которого он дизтопливом облил ворота. Зачем он ударил грузовиком по воротам и затем их поджёг – мы не могли от него добиться – он быль так пьян, что еле шевелил языком.

Во время тушения пожара с самого верха ворот рухнуло объятое пламенем бревно и полетело на меня. Я еле успел отпрыгнуть. Однако оно порвало мне рубашку и содрало кожу на спине. Один из наших шефов-партийцев побежал за аптечкой. Начался пьяный разговор о политике. Меня, выраженного антикоммуниста, удивили рассказы партийцев о положении в СССР – у нас не было расхождений. Они поведали о том, что заготовленное нами сено обходится страшно дорого – "оно – золотое". Я выразил сомнение в питательных свойствах пепла, получаемого от сжигания скошенной травы; по мнению партийцев, этот пепел не только лишен какой-то ценности, а, более того, вреден, т.к. горелые продукты провоцируют онкологию!

В ночь перед отъездом с одним мужиком из нашей бригады случилось странное ("белая горячка"?): под утро мы проснулись от его криков: "Всех перережу, всем кровь пущу!" Он ходил по дому с ножом. До этого, вечером, он орал, что надо Саратовскую область, всю, заасфальтировать, т.к. в ней часты засухи.

Во время Перестройки я в "Огоньке" прочитал одну критическую статью. В ней автор издевался над технологией получения белковой подкормки от сжигания травы: в её пепле имелись лишь следы полезных веществ! Оказывается, эта технология была реализация чьей-то диссертации со "взятыми с потолка фактами" и фальшивыми положительными заключениями. И этой туфтой – сжиганием травы на белковые добавки – занимались в нескольких районах страны.

Так что косьба сена, его перевозка и сжигание (кстати, под реализацию этой технологии были спроектированы и построены сеносжигающие фабрики) – всё это было понапрасну! Вычеркнутыми днями из моей/нашей жизни!

Ещё вспомнилось. Партийцы организовали шахматный турнир. Мне, как победителю, вручили приз – спиленный брус диаметром 40 см и высотой 20 см, в который была глубоко врезана (как?) коса (её лезвие). Приз был "сделан с душой".

Покидая Родину, я хотел увезти его с собой. Но жена воспротивилась. Этот приз у меня сейчас перед глазами. Его коса вошла в меня, и, наверное, это она до сих пор мне режет сердце, вызывая чувство, которое называется "Ностальгия".