По мотивам греческой мифологии

По мотивам греческой мифологии
…
Шумит Эгейское море – аргонавты смените парус…

…
Он боялся воды, то есть собственного отражения… Бог  лесов и цветущих долин, он сторонился рек. Первое приближение к реке оставило неизгладимый след в его памяти. В тот вечер его охватил восторг, он бежал по цветущей долине, дитя божественной природы, живущее в полной гармонии со всем тем, что ему принадлежало, и вдруг, оцепенев от страха, остановился у реки: то, что он увидел, сковало его движения – из воды на него смотрело козлоногое существо, покрытое шерстью.
- Сатир! Сатир! – закричали вышедшие на берег наяды и кинулись в воду. Водная поверхность качнулась, отражение  растворилось в волнах, и юный Пан содрогнулся от ужасной догадки…  А он мнил себя  подобием олимпийских богов… В беспамятстве побрёл он в самую глухую чащу,  и пробыл там, до тех пор пока не смирился со своей участью. Не раз охотники слышали глухие звуки из дальней чащи, и панический ужас охватывал их, то стонал Пан от своего безысходного разочарования. 
Постепенно он стал выходить из чащи и, наконец, вернулся к своим владениям. Но это уже было не беззаботное дитя природы, неизгладимая тоска поселилась в его глазах.
И однажды он понял природу своей тоски, увидев на Сирингу – дочь речного бога Ладона. Её голос, сливавшийся с шёпотом листвы и гулом волны, лишил его покоя, но разве мог он показаться ей  в таком безобразном обличии. Часто приходил он берег прячась в высокой траве. Как-то раз её пение было особенно чудесно. Пана охватил восторг и он выбежал из укрытия. Наяда, охваченная испугом, ринулась к воде.
- Быть тебе болотной тростинкой, - крикнули сестры, увидев в её глазах панический ужас и мольбу спасти от погони. Обернулась Сиринга тростинкой. Смотрит Пан – исчезла наяда. Сломил тростинку и сделал из неё флейту. С тех пор и звучит Сиринга в руках Пана.

…
Голос Эхо наполнял долины и горные ущелья. Разгневалась как-то  богиня Гера:  мешал ей голос нимфы, и лишила её права вступать  в разговор первой и произносить собственные речи. И осталась у неё одна способность – повторять обрывки чужих фраз. Приятен был её голос, но совершенна скучна была она в разговоре.
Тиресий - слепой прорицатель - предсказал сыну речного  бога Кефиса и нимфы Лириопы – Нарциссу, что тот проживёт долго, если не увидит своего отражения. С тех пор горделивым и самолюбивым прослыл юноша Нарцисс. Ни одна нимфа не могла очаровать Нарцисса. Не обошла эта участь и Эхо. Услышал в голосе Эхо Нарцисс отражение своих фраз -  и тревожное чувство охватило его. Прогнал он нимфу. И случайно набрёл на источник, где увидел собственное отражение, от которого не смог отвести взгляда. Так сбылось пророчество Тиресия.

…
Так и повелось: Пан утешает флейтой Эхо, родившую ему дочь Ямбу, а Нарцисс не может отойти от мёртвого источника.