Содержание формы и форма содержания

Чем больше размышляешь о соотношении формы и содержания в художественном произведении, тем больше убеждаешься в неверности аналогии, когда форму уподобляют, например, бокалу, а содержание – вину в нем.

Потому что вино как содержание никак не влияет на форму бокала. Бокал может быть высоким и узким или приземистым и пузатым, вино можно пить, наконец, из простого граненого стакана, из глиняной или алюминиевой кружки – вино остается вином в любом случае.

С другой стороны, в один и тот же бокал (форму) можно налить вино. Но можно налить и пиво, воду, молоко, чай – да что угодно! Бокал при этом останется бокалом, никак не реагируя на свое содержимое (или содержание).

Совсем не то в случае с художественным произведением: меняя форму, мы одновременно меняем и содержание.

На лекциях по марксистско-ленинской эстетике нас учили, что содержание не может существовать вне формы, а форма, стало быть, не может не иметь никакого содержания.

Это представление сжато и афористично выражено в следующей формулировке: форма содержательна, содержание оформлено.

Все это легко запомнить, однако трудно применить на практике. Особенно при анализе художественных текстов. Возьмем какого-нибудь героя художественного произведения, например, Онегина. Что это такое – элемент формы или элемент содержания? Допустим, мы согласимся, что Онегин – это элемент содержания. Но Онегин может существовать не только в своем оригинальном источнике – романе А. С. Пушкина. Он может быть сыгран на сцене, изображен на рисунке, показан в кино и даже спет в опере. Значит, существование Онегина в словесной ткани произведения – это форма его существования. Вместе с тем, Онегин как образ является формой представления определенного человеческого типа. Что это значит? Это значит, что автор (Пушкин) открыл нечто в человеческой природе, что-то понял о человеке и свое понимание выразил в форме образа Онегина.

Какое-то время тому назад я попытался схематично изобразить соотношение формы и содержания в художественном произведении с учетом всех уровней его структуры. Думается, что из приведенной к данному эссе иллюстрации многое становится понятнее. Начал я с той мысли, что форма литературного произведения – это его, так сказать, словесная «ткань». Вне «словесной ткани» ничего не существует в литературе. Но одновременно словесная ткань – это и содержание, ибо, скажем, языки произведений Толстого, Достоевского, Чехова разнятся между собой достаточно наглядно и неоспоримо (при том, что это один и тот же русский язык). Так я понял одну важную вещь: слово есть первоэлемент литературного произведения и принадлежит, таким образом, к первичному, базовому уровню его структуры. Но одновременно – в виде словесной ткани – оно относится к высшему уровню структуры, ибо все в литературе существует через слово. Вот это смыкание базового и высшего уровня структуры и есть основная загадка словесного художественного произведения, которая многих ставит в тупик

В завершение укажу еще, что для удобства анализа я различаю, так сказать, «грубые и тонкие» элементы формы, а именно: жанр, композицию, сюжет я отношу к «грубым» элементам, а образ (образ-персонаж или образ-картина) – к «тонким» элементам формы.