Как мы колотились в крымских горах!

             

Утром жена неожиданно  предложила:

- Пойдём пособираем отцу шиповник.

Мы поднялись от Санаторного к Ялтинскому шоссе и стали собирать в рюкзак спелые плоды шиповника, тихонько поднимаясь по серпантину Старо-Севастопольского шоссе в горы.

Утром в лесу было не жарко, а тишина в горах оглушительная - словно нам ваты в уши набили. На наши головы пару раз сыпалась зелёная шелуха – это белочки ловко уплетали шишки крымской сосны.

Идти было легко – серпантин шоссе спокойно вился  по лесу. Лишь две легковушки проехали к морю, и ни одного человека на шоссе. Шиповника на склонах гор много.
- Смотри, – зовёт жена. – Какая шустрая птичка-колибри на цветах!

- Люсёк, это такая бабочка-"бражник", – говорю я, тихонько подходя к цветам, над которыми зависает в полёте и пьёт нектар шустрый летун! – Не устала?

- Давай дойдём до церкви! – загорелась Люся. – Сколько можно издали любоваться!

И мы дошли до красивой церкви Воскресения Христа! Чем-то этот красавец храм  похож на замок  Ласточкино гнездо. Только вот высится  он сразу - и над морем, и над горами! И, конечно, церковь закрыта, как и множество других храмов в восьмидесятые годы.

Мы смотрим на голубое море далеко внизу - и у нас слегка кружится голова. Мы никак не можем  различить – где же море сливается с небом.  Под нашими ногами разбросаны малюсенькие корпуса домов.

- Смотри,  как застыла лава, стекающая к морю! - зову я жену посмотреть на Чёртову лестницу. Бурые горные зубцы и впрямь похожи чем-то на спину крокодила. -  Видишь!?.

- Это, значит, под ней пробит наш тоннель к Ялте? – удивляется Люся.

- Я недавно узнал, что А.С. Пушкин поднимался где-то здесь  по Чёртовой лестнице в 1820 году! А ещё И. Жуковский, И. Бунин, В. Маяковский, А. Мицкевич и Алексей Толстой.

И тут жена вдруг расхрабрилась:

     - Слушай, а давай дойдём до Байдарских ворот!

- Этот перевал находится на высоте  более пятисот метров над уровнем моря! – замялся  я.

Но жена промолчала. И мы пошли ещё выше – как нам казалось, за неизгладимыми и захватывающими дух впечатлениями!..

  Удивительно, - жена еле-еле, но  дошла! И мы узнали у Байдарских ворот, что строительство дороги в Севастополь,длинной в тридцать один километр, закончилось в 1848 году.

В ресторанчике к нам подошёл высокий парень официант, и очень удивился, когда взмокшая и краснолицая парочка заказала два графина с соком и морсом! Когда графины опустели – жена никак не могла встать из-за столика…

- Что же нам теперь делать? – спросил я сам себя. И тут  вдруг меня осенило! – А давай спустимся – прямо по склону, чтобы не петлять по шоссе!

Жена обречённо молчала…

        Я взял Люсю за руку, и мы, боком-боком, стали скользить по траве, обходя камни и колючие кустарники...  Вновь и вновь мы переходили шоссе, и опять съезжали на ногах по склону, всё ниже и ниже.

За спиной тяжёлый рюкзак с шиповником, на руке висит жена!  И  жара полуденная, испепеляющая – перехватывает дыхание!

  Мокрые и красные, мы, наконец, вывалились к главному шоссе на Ялту. Уже и крыша тёщиного  дома видна. Только вот сил у нас больше не осталось!
 
  Наконец,  Люся двумя руками уцепилась сзади за ремень моих брюк, и так мы поковыляли к дому. Однажды, обливаясь потом, я даже нёс жену на спине! И ругал себя вслух – за то, что чуть не угробил своего милого гипертоника!

Дома Люся пошла в ванную. А я, трясущимися руками,  рассыпал на газетах красный и оранжевый  шиповник. Когда она, посвежевшая, вошла в комнату, то не могла поверить, что мы вдвоём набрали такую гору плодов!

Вечером тесть увидел сокровищницу витаминов - и стал весь светиться благодарностью к дочери и зятю!.. А молодая тёща к ужину поставила на стол бутылку крымского вина "Солнце в бокале"!

Эх, знали бы они, как мужественно мы с женой колотились в горах - от самых Байдарских ворот до дома!