Печаль и радость. Памяти И. И. Бенедиктова

Грешна ли печаль? Да, если она переходит в уныние и тоску о мирской славе. Нет, если это печаль о своих грехах, печаль, которая подвигает нас к покаянию, добрым и милосердным поступкам. Такая печаль граничит со светлой радостью, с Верой и Надеждой. А если уходит из этой земной жизни хороший человек? Невольная грусть охватывает душу, сжимает сердце. Ведь неделю назад говорил с ним по телефону, месяц назад вместе служили молебен в больнице, разговаривали, спорили, совсем недавно исповедовал и причащал его Христовых Тайн.
Иван Иванович Бенедиктов, заслуженный деятель науки, доктор медицинских наук, почетный профессор Уральской Государственной медицинской академии, бессменный председатель Уральского общества акушеров-гинекологов, один из самых известных людей Екатеринбурга. Тысячи женщин вспоминают его добрым словом, глядя на своих детей, принятых его добрыми руками. Тысячи студентов слушали его лекции, практически все акушеры-гинекологи Свердловской области и многие за ее пределами считают его своим учителем. Я сам, вместе с другими студентами, слушал его лекции более тридцати лет назад, последние десять лет мы неоднократно встречались с ним на заседаниях Ученого совета медицинской академии. Философский склад ума, образованный человек, так о нем думал каждый, кто слышал его выступления. Но что-то еще, непонятное и непонятое было в нем в то время. То, что сейчас мы бы назвали — просвещенный ум.
И именно Ивана Ивановича я неожиданно для себя увидел в Крестовоздвиженском монастыре, куда пришел на исповедь перед рукоположением во диакона. Иван Иванович, псаломщик Крестовоздвиженского монастыря, выходил из алтаря после службы. Он не заметил меня, стоявшего в затемненном углу храма. По походке видно было, что он устал, но лицо было спокойно и светло, как у человека, сделавшего доброе дело. Я не решился подойти к нему, побоялся смутить неожиданной встречей, да и сам был смущен немало. Уже после рукоположения во время очередной встречи на Ученом совете Иван Иванович тепло поздравил меня, и с этого времени мы неоднократно встречались и в его кабинете в родильном доме, и в Свято-Троицком храме, где я служил сначала диаконом, а затем священником.
Какая была для него радость найти во мне единомышленника, с которым можно было поговорить о Богe, о вере, о Православной медицине. Я был первым читателем его последних богословских работ, которые всегда поражали меня своей логичностью и основательным знанием трудов Святых Отцов Церкви. Особенно мне памятны наши встречи в те дни, когда Иван Иванович приглашал меня служить молебен в родильном доме 40-й больницы. В его кабинете на полке стояла старинной работы икона Божией Матери. К этой иконе, прибегая к заступничеству Богородицы, прикладывались беременные женщины, которым предстояло нелегкое испытание родами или операцией. В любое время дня и ночи медики открывали кабинет профессора по просьбе женщин — таково было распоряжение Ивана Ивановича. С благоговением он снимал с полки икону, и шли в молебную комнату, оборудованную в родильном отделении. Вскоре в нее собирались будущие мамочки, студенты и медперсонал. Я проводил духовную беседу, служил молебен, исповедовал. Иван Иванович помогал мне, читая своим мягким и сильным голосам псалмы. А после службы мы сидели с ним в его кабинете за чашкой чая, беседовали, сокрушались, что времени для разговора так мало. Даже тогда, когда здоровье его резко ухудшилось, Иван Иванович продолжал читать лекции, консультировать больных, писать научные и богословские труды, организовывал и помогал служить молебны. Он сильно страдал и не раз говорил мне: «Дорогой мой отец Сергий! Я так страдаю, но я чувствую очистительную силу моего страдания и никогда не ропщу на Господа».
Я пишу эти строки и ловлю себя на мысли, что думаю об Иване Ивановиче как о живом человеке, хотя сам отпел его неделю назад в актовом зале больницы № 40 после гражданской панихиды, сам закрыл его спокойное лицо покрывалом. И, наверное, это не случайно. Не только Богоугодная жизнь раба Божиего Иоанна, но и сама его кончина еще раз подтверждают величие Божиего Провидения.
В середине января Иван Иванович чувствовал себя все хуже, исповедовался, причащался, продолжал работать, но силы уходили, 16 января он впал в кому. Казалось, что все кончено, но душа его не хотела покидать этот мир, она ждала, ждала своего часа. И этот час настал, час торжества нашей веры. Это был вечер после праздника Крещения Господа нашего Иисуса Христа, вечер, когда Иоанн Креститель во главе Собора Святых пребывает в Небесной Славе. Что может быть чудесней, чем передать свою душу в руки своего Небесного Покровителя? И душа раба Божьего Иоанна тихо и свободно отошла в Небесную Обитель.
Печаль и радость, как часто они соединяются вместе в этой жизни, но Вера и Надежда ни на секунду не должны оставлять нас, даже когда Господь призовет в Свой Небесный Чертог. Эта печально-радостная кончина укрепляет душу в Вере, показывает, что Господь слышит наши молитвы и видит наши дела, а попущенные им испытания спасительны для нас. Продолжим путь спасения, видя пред собой пример жизни и светлой кончины раба Божия Иоанна.
Страданием омытая душа,
Страшась путей, открывшихся пред нею,
Сама собою отлетать не смеет,
Пред участью своею трепеща,
Воскликнула неслышно для мирских:
«О Иоанн, Небесный Покровитель,
Прими и защити, будь избавитель,
Согласна упокоиться в руках Твоих!»
Собор Святых услышал крик души,
Предтеча Иоанн раскрыл ладони:
«Не бойся, отлетай, я упокою,
Готова ты, спеши ко мне, спеши!»
Печальны мы печалию земною,
Не слышим радость в Небесах,
Боимся Смерти, множим страх.
Неси свой честно крест и ты услышишь: «Упокою»