Йосип

Безумие заполнило пространство, и некуда было спрятаться от снарядов, которые рвались повсюду. Йосип, уткнулся лицом в траву, зажал уши руками, повторяя: "Господи, помилуй! Господи, помилуй!"- но орудия продолжали громыхать, превращая землю в ад.

Это нацгвардия палила в ополченцев, а ополченцы палили в нацгвардию, а между ними находился поселок из нескольких домов, и дома эти разлетались в щепки.

Когда бой утих, Йосип поднял голову и увидел воронку, куда втянуло дом Петко. Рядом с воронкой лежала рука Петко. Он уставился на жилистую окровавленную руку тупо, без эмоций,  будто хронику про войну смотрел, и это вовсе не Петко убили, и не его рука лежала на краю воронки.

Дом Йосипа разбило наполовину, и стояла эта половина в выжженном снарядами поселке, как сирота в чистом поле... А из транзистора, оставленного соседом под деревом,  неслась песенка: "Свадьба, свадьба...Все будет хорошо..."

Йосип осторожно поднял с земли руку Петко, завернул в холщовую тряпку, положил под яблоньку, там же закопал и Петко, обрядив его в чистую рубаху, (Петко накануне постирал рубахи, вывесил в саду сушиться, и теперь ветер трепал их, сухие и чистые, нетронутые бомбежкой ...)

Ночью Йосип и Петко  ругались из-за бестолковых собак Петко, брешущих до рассвета по пустякам...А теперь Петко мертв, и Йосип хоронит его под яблоней...

Живыми в поселке остались только Йосип и одна из собак Петко, но у собаки обгорел бок до кости, и лежала она на земле тихо и с такой тоской смотрела Йосипу в глаза, что он вдруг завыл, обхватив голову руками. Потом  вскочил стал собирать уцелевшие кирпичи: "Построю дом заново. Буду жить...скоро зима...", - но и без зимы под палящим солнцем земля казалась седой и стылой.

К дому на танке подъехали ополченцы.

"Эй, старик? - крикнул боец. - Уходи отсюда. Здесь передовая. Убьют! - заметив в разбитом доме банки с закатанными на зиму помидорами, он попросил банку "на закуську".
-На закуську, говоришь? - Йосип замахнулся на него банкой. –А ну пошли все вон отсюда!Вон!
-Мы же свои! – удивился боец. - За тебя бьемся! -старик усмехнулся, и бойцам холодно стало от такой его усмешки. Они уехали без помидорок. А Йосип повторял, как заведенный. - На закуську? На закуську? Будет вам закуська! - вытащил из-под завала старенькую берданку и несколько раз пальнул в воздух. - Вот вам закуська!Вот!

Теперь он ненавидел и тех и других за уничтоженный дом, поселок, за убитых соседей, за собаку, которая тихо умирала в саду...

А на дереве от бомбёжек запеклись яблоки, и стекал с них липкий тягучий сок, и кружили вокруг, прилетевшие с чьей-то пасеки пчелы...