Свадьбоненавистник

               

    До стипендии оставалось еще две недели. Но этот голодный срок меня не пугал. Дело в том, что через неделю я должен был ехать на свадьбу школьного друга.
    Предвкушение сытной поездки сделало меня терпеливым и мечтательным. Мое умиротворено-безденежное состояние не осталось незамеченным тремя сокурсниками, проживавшими со мной в одной комнате студенческого общежития. Я не стал темнить и чистосердечно признался о предстоящей свадьбе друга.
    С этого дня радость за моего земляка стала в комнате всеобщей. Голодными вечерами, лежа на кровати кто-нибудь из нас пускался в воспоминания о подобных событиях в жизни своих друзей и знакомых. Главным в этих рассказах было подробное описание сервировки стола. 
    - Ты знаешь сколько там всего останется? – допытывались они у меня.
    Желание откушать продуктов со свадебного стола моего друга было настолько велико, что один из сокурсников вытащил из-под кровати чемодан, а из него – новую спортивную сумку.
    - На, - сказал он, протягивая ее мне, - сам еще не пользовался. Но для общего дела не жалко…Только бирку не срывай…Может продавать придется…
    В сумку ребята положили три стеклянные литровые банки, закрытые капроновыми крышками, полотенце и две авоськи. В банки я должен буду набрать колбасы, буженины, селедки; сало – в полотенце; в одну авоську – сдобу, во вторую – овощи и фрукты. Выпивку, желательно в своей таре,  в спортивную сумку.
    Провожали меня, будто я был женихом. Одели – вскладчину. Каждый из голодных провожавших дал мне ту часть одежды, которая у него была новее и моднее  моей. Поэтому на мне ничего своего не оказалось. Все от шнурков в туфлях до средства от перхоти – все было не только с чужого плеча, но и с чужих ног и головы…
    - Главное, ты сразу не пей! – предупреждали друзья. – Поешь сперва… И не забывай о салфетках…
    Каждый из провожавших, при этом, с тяжелым предчувствием  смотрел, на свои брюки, пиджак, сорочку, галстук и туфли красовавшиеся на мне…
    …Три часа, проведенные в междугороднем автобусе,  были часами  спазматического предвкушения встречи с продуктовым изобилием свадебного стола. Я смотрел в окно на проплывающий пейзаж, а перед мысленным взором появлялась отваренная целиком картошка, посыпанная укропом; ладонеподобные, с розовыми прожилками, куски сала; селедка, утопающая в копне зеленого лука; окорок с прослойками сала…Всевозможные мясные и овощные салаты…И, конечно же, оливье!
    Я сглатывал рефлекторную слюну и крепче прижимал к пустому желудку  спортивную сумку с пустой тарой.
    …На свадьбу попал в самый ее разгар. Когда шел по поселку к дому друга, то за несколько кварталов уже была слышна музыка, доносившаяся из его двора.
    В коридоре меня подхватили под локти незнакомые люди и  радостно внесли в комнату, где за столами сидели раскрасневшиеся гости.
    Одного взгляда на столы, прогибавшиеся под тяжестью разнообразных продуктов, было достаточно, чтобы определить – невеста из наших.
    - О-о-о! – увидев меня, неистово, хором закричали сидевшие вокруг еды незнакомые мне люди, будто для каждого из них я был самым дорогим человеком.
    Мой товарищ и невеста сидели за столом в противоположном конце комнаты. Я попытался пройти к нему, но за столом начали скандировать:
    - Штрафную! Штраф-ну-ю!
    Предложение ускоренным методом довести меня до своей кондиции  было встречено с пугающим восторгом.
    - Штраф-ну-ю, штраф-ну-ю! – скандировали гости, позабыв о женихе и невесте.
    Откуда-то появилась пол-литровая алюминиевая кружка. Вместо верхней заклепки, державшей ее ручку, зияло отверстие, по которое в кружку налили мутного самогона. Самогон протекал… Чтобы не испортить одежду друзей и гостей, державших меня на руках, пришлось выпить самогон до дна… Самогон был крепкий и теплый, как остывший суп.
    Кто-то подал мне кусок оплывшего от жары сала и ломтик, кем-то уже надкушенного, хлеба.
    Увидев, что я выпил содержимое кружки до дна, все сразу утратили ко мне  интерес.
    Пройти к молодым оказалось проблемой.
    Стулья спинками упирались в стенку. Пришлось двинуться к молодым между гостями и столом. Я наступал на чьи-то ноги, садился на чьи-то горячие колени.  Незнакомые люди на чьих коленях я сидел, заинтересованно спрашивали меня о жизни, учебе, здоровье, планах на будущее, целовали на прощание и проталкивали дальше, на колени соседа. На мужских коленях я отвечал лаконично, на женских — подробно и обстоятельно.
    Вскоре, превозмогая сильное жжение в желудке я и сам начал интересоваться жизнью, здоровьем и планами на будущее тех, на чьих коленях сидел. Добравшись до невесты я крикнул «Горько!», поцеловал ее и упал под стол. Все зааплодировали, подумав, что я полез снимать с невесты туфель.
    Очнулся ночью среди спящих на полу гостей.
    Голова раскалывалась. Любая появлявшаяся в ней мысль причиняла нестерпимую боль, будто в голове что-то передвигали. Куда не протягивал руки - везде   незнакомые, сытые тела. Попытался выбраться из этой братской гостиницы. Дверь не нашел. Зато нашел положение, при котором  приступы тошноты стали реже и не такими продолжительными. В этом положении, с головой зажатой между ног соседа,  дождался рассвета.
    Утром предложение сердобольных хозяев похмелиться чуть не лишило меня сознания. Запах разогреваемой еды, распространявшийся из кухни, вызывал во мне дрожь и конвульсии. Не помогли ни рассол, ни аспирин. Мое обоняние могло соперничать с собачьим. Обилие запахов еды вызывало головокружение и галлюцинации. В желудке – постоянное, нестерпимое жжение. Между приступами тошноты пытался выяснить — где я? С трудом узнал друга, который трижды представил мне какую-то незнакомую девушку, называя ее женой. Спросив, когда у них будет свадьба я пообещал приехать на их торжество. После этого решил уйти. Попытка найти свою спортивную сумку ни к чему не привела. Спросил у матери новобрачной.
    - Все подарки мы уже отвезли на квартиру к молодым, - ответила она.
    - Спасибо, старик, - сказал прощаясь друг. – Но зачем ты тратился?! Я же говорил: приезжай без подарка. Или я не знаю, как живут студенты?..
    Друг дал старый плащ, чтобы прикрыть мою одежду, покрытую пятнами еды со свадебного стола. Неужели я спал на нем?   
    До вокзала шел медленно, осторожно ступая, будто нес на голове бутылки спиртного со свадебного стола. Малейшее движение головой вызывало тошноту. Все три часа обратной дороги простоял в тамбуре электрички, почему-то вскрикивая.
    …Увидев меня на пороге комнаты в общежитии  никто из сокурсников не задал ни одного вопроса. Оставшуюся до стипендии неделю они отпаивали меня крепким чаем, заварку для которого собирали по всему общежитию. Стоимость сумки и одежды разделили на всех. Три литровые банки, две авоськи и полотенце оплатил я.
    ...Прошло несколько лет.
    Слово «свадьба», по-прежнему, вызывает во мне тошноту и озноб.
    Холост...