Молодой сельский электрик

 МОЛОДОЙ СЕЛЬСКИЙ ЭЛЕКТРИК
Они казались Косте людьми пожилыми, ветеранами в полном смысле слова. Воевавать они уходили, когда ему было всего шесть лет. А когда сам отслужил в армии, бывшие фронтовики оставались еще крепкими. Но колхоз уже не на них держался. Они работали кто пасечником, кто пожарным, кто  заведующим складом, а эти бывшие механизаторы – Алексей Алексеевич и Петр Петрович - дежурными на дизель-электростанции. Костя после демибилизации сразу стал выполнять обязанности колхозного электрика. Дизелисты вырабатывали электричество, а он распределял его по селу. Вместе они, получается, были бригадой. Провода подходили к каждому дому, к каждой ферме. Воздушная проводка насчитывала многие километры.

Однажды пришел Костя в дизельную, а его старшие товарищи двигатель ремонтируют. Видит, крышка клапанов уже на месте, только не закреплена. Он «наживил» гайки, осталось закруть их до рабочего состояния. Шпильки там толстые.

- А как сильно нужно затягивать, чтобы резьбу не сорвать?

     Мужикам вопрос показался смешным. Они-то – да! Они могут затянуть очень крепко. А что может этот юноша?  И они сказали, не задумываясь:

- Вот сколько силы хватит, столько и затягивай. 

Костя начал спокойно закручивать, все больше прижимая каждую гайку. Вот уже сопротивление пошло. Умом он понимал, что достаточно. Но слова: «А сколько силы хватит» - принял за насмешку. На последней гайке поднажал так, что послышался щелчок. Шпилька лопнула, а гайка с ее остатком была у Кости в руках.

- Вот это да! Вот так силища! Задал ты нам работу! Теперь шпильку будем высверливать.

Электричество давали селу без перебоев утром и вечером. Бывали и аварийные случаи. Иногда произойдет замыкание на одной из трех фаз. И тогда Костя идет искать причину. Летом – на велосипеде, зимой – пешком, от столба к столбу, от дома к дому.

На этот раз замкнуло где-то в первой бригаде, в жилом секторе. Проверил воздушную проводку из края в край – вся исправна. Но замыкание осталось. Не увенчались успехом поиски и на второй, и на третий день. Улица оставалась трое суток без
света. Значит, замкнуло у кого-то в доме?

Пошел по домам. Поскольку мощность электростанции позволяла обеспечивать только освещение жилых комнат, запрещалось ставить розетки и пользоваться утюгами, а также проводить свет в сараи и кладовки. Вот на обнаружение дополнительной проводки и было направлено внимание электрика.

Костя проверил всю улицу, остался последний дом, Олейникова. И тут его ожидал сюрприз: свежая проводка вела в кладовку. Не могла же из-за этого выйти из строя вся электросеть? Выкрутил лампочку, осмотрел патрон и увидел, что горе-мастер сделал замыкание. Отдал патрон и лампочку хозяину, заизолировал провода. Решил, что неисправность найдена. Но не тут-то было! Когда пришел на электростанцию и включил линию, прибор так же  показывал замыкание. 

На другой день долго ломал голову, где же искать неисправность. На всякий случай пришел прямиком к Олейникову. В кладовке все было восстановлено, и опять провода были замкнуты.

- Что же Вы делаете! Из-за вас трое суток люди сидят без света и проклинают меня. Я доложу о вашем безобразии председателю колхоза, отключим вас на месяц в порядке наказания!

Председатель колхоза выслушал сообщение электрика с явным интересом. Со времени электрификации села он запоминал комические случаи. Не сразу жители села подружились с электричеством. Олейников вот устроил замыкание в патроне. Нарышкин приобрел на базаре хитрый прибор. Вкручивает его вместо лампочки и – пожалуйста, переносная розетка к его услугам. Можно гладить белье электроутюгом. Правда, в это время у всех соседей лампочки горят в пол накала, но и от этого есть «лекарство». Катунин приобрел электролампу пятисотку, свету достаточно, даже когда она горит в пол накала. Юдаев, когда лампочка перегорела, решил проверить, исправен ли патрон, но ток не выключил. Полез в патрон пальцем. Тут его и тряхонуло! Обрывая проводку, свалился он с табуретки на пол, крепко вцепившись двумя руками в патрон. Олейникова решили простить: трое школьников у него.

Воздушная электропроводка в селе выполнена из алюминиевой проволоки. С ней хорошо работать, она мягкая, податливая. Но она совершенно непригодна для использования в условиях степного Алтая. И летом, и зимой здесь периодически по две недели подряд дуют северо-западные ветры, которые приносят осадки. Раскачивая провода, они переламывают их. После каждого такого явления Костя по целым дням не расстается с «кошками» - приспособлением для лазания по столбам. Так и переходит от столба к столбу, восстанавливая разрушенную линию.

Зимой свирепые бураны наметают огромные сугробы. Это не тот рыхлый снег, что падает сверху, заваливая леса и тайгу. Укладываемые ветром сугробы плотные, по ним люди ходят, не проваливаясь. Низкие дома, такие, как старенький домишко одинокой немки Лизы Янцен, снег скрывает полностью. Сугроб над ним так высок, что от стоящей рядом деревянной электроопоры над снегом торчит всего метра три. Электропровода круто уходят в сугроб, туда, где прячется дом. От входной двери к дороге в снегу прокопан тоннель. Костя долго стоял у столба, размышляя. Что делать? Дневной свет в квартиру не попадает. Да и прохожие могут пострадать: они уже проделали тропинку через сугроб мимо столба. Положено отключить электричество, но как старушка будет коротать время в полной темноте? Бедная женщина и без того многие годы страдает. Высланная с Поволжья во время войны, она за двадцать лет осталась совсем одинокой. И Костя решил немку от света не отключать. Сухой снег – хороший диэлектрик, а к тому времени, когда начнет таять, что-нибудь изменится.

 Очередной буран свирепствовал две недели. Десятки раз на жгучем морозном ветру восстанавливал Костя упавшие провода. Но перед тем, как стихнуть, ветер достиг ураганной силы. В результате в разных местах оказалось тридцать шесть порывов! Костя не стал просить помощи. Если до его прихода в селе было два электрика, то он работал один и всюду успевал. Он даже гордился этим. И чтобы просить помощи? Да ни за что на свете! Подготовительные работы он выполнял на земле. На столбах ему оставалось только натянуть провод и закрепить его вокруг фарфорового изолятора. Вечером во всех домах и на фермах уже светились лампочки.

Это был воскресный день. Усталый, но довольный своей работой, Костя пришел в дизельную в сумерках. Натружено загудел моментально заведенный дизель. Приборы показали, что нагрузка на генератор обычная, электричество равномерно уходит в село по всем трем фазам. Не успели они с Алексеем Алексеевичем перекурить, как явилась школьная уборщица. Оказывается, никто до этого не сообщил, что и школа осталась без света. Занятия утром начинаются, когда еще темно. Первые уроки проходят при электрическом свете.

- Выключить линию? – спросил дизелист?

- Не надо. Я осторожно поработаю под напряжением.

Нагрузился Костя «когтями» и сумкой с инструментами и отправился к школе. От того бодрячка, с которым он работал целый день, не осталось и  следа. Он еле плелся по сугробам. Воздушный электропровод лопнул как раз на вершине высокого сугроба, посредине между школой и столбом. Натянул электрик проволоку, что идет от школы, и конец ее воткнул в сугроб. Потом подтянул проволоку от столба и тоже воткнул в сугроб. Между ними был промежуток в полметра или меньше. План был прост: подтянуть один конец к другому, держась одной рукой, соединить их и замкнуть цепь, а потом скрутить. До утра времянка послужит, а потом отремонтировать по всем правилам. 

Дал себе команду: работать только одной рукой! Только одной рукой! Другую держать за спиной. Взял Костя провод со стороны школы в левую руку, как ни старался, а до другого конца не дотянул. Тогда взял  правой рукой провод от столба, тоже натянул, и тот же результат. Несколько раз проделал он эту манипуляцию, а потом увлекся. Еще бы пару сантиметров! И… Костя схватил провод другой рукой.

Электрический ток мгновенно парализовал руки, пальцы намертво сжали провода. Сердце сделало несколько сильных ударов и остановилось. Костя понимал, что замкнул цепь. Он упал. Но не потерял сознания. Попробовал двигать ногами – они подчинялись. Итак, у него парализованы руки, остановилось сердце, но работают голова и ноги. «Покатиться! Провод отцепится!» Отчаянно заработал ногами, всем телом, не понимая чем. Перевалился на живот. Проволока натянулась и… выскользнула из пальцев. Руки отпустило, они стали бессильными, как плети. Он услышал, как вновь сильно застучало сердце.

Сколько лежал он на снегу? Он не знает. Почувствовав холод лицом, Костя встал на четвереньки, потом поднялся на ноги. Он не чувствовал тела, как будто находился в невесомости. Нашел шапку, которая откатилась метра на три, надел ее, не отряхнув от снега. Сам себе он казался теперь очень странным. Ему представлялось, что лицо его искажено гримасой, глаза выпучились, подбородок ушел в сторону. Все это он ощущал физически. Даже боялся показаться матери. Но не идти же в таком виде домой, чтобы напугать ее? И пошел в дизельную.

- Как я выгляжу? – спросил Алексея Алексеевича.

- Нормально. Только бледный какой-то.

- Меня сейчас током било около школы. Я за два провода взялся.

- А приборы замыкания не показывали…

Костя мысленно усмехнулся. Приборы и не должны были даже вздрогнуть. Просто через него ток пошел в школьные лампочки. Решив обесточить линию, ведущую к школе, Костя надел резиновую перчатку и открыл щитовую. Оставалось выдернуть предохранитель. Он похож на фарфоровую трубку. На концах его контакты в виде пластин. В эту минуту он и умом, и даже кожей ощущал, как электроток, который только что прошел через него и остановил его сердце, через этот предохранитель устремляется в сеть. И ему было страшно взяться за предохранитель и прервать этот поток электричества. Несколько секунд стоял он в нерешительности, а потом преодолел себя и резким движением выдернул предохранитель. 
   
Кроме уборщицы никто не заметил, что школа некоторое время была без света. Занятия продолжались, как обычно. И Костя, как всегда, в любую минуту готов был поспорить со стихией. Теперь уже на нем и на таких, как он, держалось село.