Интернет заменяет книгу, как интернат - родителей

Интернет заменяет книгу, как интернат - родителей...
Оказалось, шелест страниц был её содержанием.
Что там лепечут листья?
                Ваятелей и воителей
мир вспоминает позже, занят подорожанием.
Вот ведь какое выпало: дальние трогать страны...
Мало того, - эпоху, прежде невероятную.
                Впрочем, как все эпохи...
Осенние ветераны
роняют медали наземь. И клятву, уже невнятную...
Кто победил? Не знаю. Наверно, размах строительства.
(Поле, о, поле, кто тебя усеял сплошь лагерями...)
Если в отставку выйдут все на свете правительства,
Бог и сам разберётся... (Я ему доверяю.)
Буквы дышат под пальцами как позвонки под кожей.
Помнит ли клавиатура о родстве с фортепьяно?
Впрочем, все формы жизни друг на друга похожи.
как и её герои: Чапаев - на Дартаньяна...
Скушно мне, брат Пелевин, чаянья насекомые
не увлекают. Живопись? Чёрен квадрат монитора.
Дети учатся падать, упрямые, босикомые...
Не в этом ли смысл страдания: саднящий восторг повтора?
Шуршат биржевые верлибры. Поэт начинает ёрничать.
Торговые люди крутятся у Библии и Корана.
И вдруг вослед Вавилонской - заносчивые нью-йоркские.
О, мир, отшатнись от зеркала - в нём жертвенный взгляд барана.
А как ведь всё начиналось... Как это стихотворение:
с технического прогресса и щепотки иронии...
Верни нам слухство и зрячество, Господь, и крупинку Времени:
Всё прочее - только к распрям... Имели - да проворонили.