Отпуск 11

2. 07. 2014 Среда

Будильник ставился на раннее утро, чтобы упаковать машину пока все спят.

Но утро началось в одиннадцать часов c истерики моего любимого мужа.

Не подумайте ничего плохого.

Ведь, если честно, то не существует людей без своих слабых и сильных сторон.

В характере моего мужа есть много сильных сторон, но есть и слабости, так же, как они есть и у меня, и у каждого человека.

Так вот: упаковывать машину, или складывать в кладовке вещи на полки раньше было моим «коньком» - обязанностью, которую я выполняла с удовольствием.

А теперь, по причине моей физической слабости, эта обязанность легла на плечи моего мужа.

Только от взгляда на чемодан, сумку, два ноутбука, моё инвалидное кресло, роллатор, им уже овладел страх того, что это не поместится в машину, и у него началась паника.

Отец Мануэля, свежевыбритый и пахнущий своим француским парфюмом, сидел спокойно в кресле гостиной и только наблюдал за происходящим. Сестра, наверное, ещё спала, а мамочка одевалась.

Не понимаю, почему Мануэль не открыл другой выход, но стал проносить вещи через эту комнату?
 
А, понимаю, потому что – этот путь короче! Но, если бы ему хотелось уйти от отцовского взгляда, то он мог бы воспользоваться выходом из кухни. Я бы, во всяком случае, поступила бы именно так.

Но, было уже поздно говорить о каких-то «зачем» и «почему», когда чувства уже взяли верх над разумом.

Он становился всё взвинченнее и взвинченнее и, как часто бывает в подобных случаях, выбрал «козлом отпущения» именно меня.

Не называя имени, он начал «бросать камни в мой огород», что я, мол, взяла с собой слишком много ненужных вещей, так что машина будет битком набита.

Может быть, был он и прав, но я собиралась, как могла и, более того, я бы не возражала, если бы он взял инициативу в свои руки!

Как эхо травм прошлого брака, именно в момент трудностей, откликнулось враждебным отношением ко мне.

Именно тогда, когда надо сплотиться и поддерживать друг друга, у него подсознательно сработала программа защиты на сценарий из прошлого.

Когда, чувствуя свою беспомощность, не дожидаясь, критики и унижений он перекладывал свою ответственность на меня, делая меня виноватой в своей несостоятельности.

Мануэль чувствовал себя униженным ещё и от того, что отец занял позицию чужого наблюдателя.

Когда я попросила его перестать возмущаться (а я всё-таки делала попытку успокоить его), чтобы не позорить меня, а в итоге и самого себя, он показательно громко несколько раз повторил, что ему всё равно!

Это и стало последней каплей, что переполнило, как реку, мои эмоции.

И этой капли стало достаточно, чтобы река моих эмоций вышла из своих берегов!

О чём я позже горько пожалела…

Мне вспомнилась библейская история из книги Чисел 13гл.

Когда Бог водил израильский народ по пустыне. И вот, когда они остановились в пустыни Фаран, Бог велел Моисею послать людей от каждого израильского колена в ту землю, которую Он, решил дать своему народу.

Они получили подробную инструкцию, на что обратить внимание, о чём разведать и даже принести образцы того из плодов, что там растёт.

Через сорок дней, высмотрев землю, вернулись разведчики. Они принесли старейшинам Моисею и Аарону, а также обществу израильскому ответ и показали плоды той земли.

Как так получилось, что после этого рассказа среди миллионного народа возникла паника и возмущение?

А рассказывали они, что в той земле, куда посылал их Моисей, действительно течёт молоко и мёд и плоды её могут все увидеть, но …

И вот тут-то они передали не только то, что увидели, а и то, чего сами испугались:

что народ, который там живёт – силён,

что города весьма большие и укреплены,

что сынов Енаковых они там видели (сыны Енаковы – это были люди ростом около двух, двух с половиной метров).

Они говорили: «мы не можем идти против народа сего, ибо он сильнее нас»!
Увидели, испугались, а затем они стали распускать худую молву между израильтянами о земле, которую осматривали.

Они говорили: «земля, которую проходили мы для осмотра, есть земля, поедающая живущих на ней, и весь народ, который мы видели, люди великорослые; там видели мы исполинов, сынов Енаковых, от исполинского рода; и мы были в глазах наших (перед ними), как саранча, такими же были мы и в глазах их».

Почему мне вспомнилась эта библейская история?

Я думаю, как раз потому, что и в поведении моего мужа я увидела, как разрушительно действует страх.

Страх перед увиденным! Но это – в корне не мой принцип!

Мой девиз – смотри вперёд и делай шаг за шагом и никогда не говори никогда, выход есть у Бога!

А, если говорить об этой библейской истории, то народ надо было утверждать в воле Божьей. Если Бог обещал им эту землю, то надо было её брать.

Что ж, нам надо было поступить по-другому...

А я пошла на поводу у своих эмоций: взорвалась и, не позволяя трогать мои вещи, я стала складывать их на свой роллатор и отвозить к машине сама. Очень жалкое зрелище! Я чувствовала себя, прежде всего под критическим пристальным взглядом отца, а потом преданной мужем!

Когда я писала о каждом дне в моём дневнике, то умышленно уходила от рассказа о неприятных моментах. Как становится теперь ясно, что невидимое рано или поздно становится явным.

Через несколько дней нашего пребывания в доме отца в Маталасканьяс, он стал спрашивать Мануэля, когда мы собираемся уезжать? Мы подметили, что вопрос не стоял о том, как долго мы собираемся быть, но когда мы уедем?

Однажды, когда мы сидели на улице за столом ресторанчика (я и родители), отец спросил меня, что я буду кушать и пить. А затем заказал еду и напитки для себя и мамочки. Ни слова не говоря со мной, дождавшись заказ, они стали кушать… Странно, объяснимо, но неприятно…

Собственно, его родители никогда не принимали меня близко к сердцу, когда ещё не было заметно, что мама больна.

А я всякий раз была готова искренне, с нежностью относиться к ним, так как будто я давала им то, что не додала моим родителям.

И всякий раз встречала отчуждение, непринятие и не только меня, но Мануэля, что и было очень больно.

Итак, я пыхтела и ревела, ползла к машине со своими вещами. Мы, наверное, разбудили сестрёнку, а мамочка всё повторяла: «транкилла, транкилла», что означает: «спокойно, спокойно»…

Вот, наш «Форд» комби забит вещами различного рода, всё-таки необходимых для двух путешественников, один из них инвалид, и с собакой. А место ещё оставалось.

Формально попрощавшись с родителями и сестрой, представляя, как они сейчас облегчённо вздохнули и пошли с удовольствием завтракать, мы, проехав сто метров, остановились.

Наша совесть была не в порядке и мы, рассказав друг другу о наших обидах и чувствах, попросив друг у друга и у Бога прощения, помолились, попросив Божьего благословения на наш путь.

На этот раз мой муж решил изменить маршрут, отправляясь в обратный путь. Он не хотел ехать через Мадрид и Париж. Поэтому, отец посоветовал ему ехать, дорогой в направлении к Барселоне. В итоге, мы должны будем въехать в Германию с юга.

Проехав до следующего поселка, мы остановились, чтобы позавтракать.

Меня не покидало неприятное чувство унижения, жгучее чувство стыда. Ведь, если бы я сдержалась, то не было бы такого шума. Хотя, с другой стороны, если бы я сдержалась, то Мануэль не остановился бы …
Надо это принять…

И ехать дальше, а вокруг столько красоты и нельзя позволить этой горечи испортить предстоящее удовольствие от путешествия.
Вперёд!

Провинция Уэльва – невероятное множество оливковых плантаций!

Провинция Хаен. О, если бы…, да если бы…! Мы бы заехали в Линарес! Линарес – родной город знакового испанского артиста Рафаэля, там есть его музей на улице его имени. Мы решили сделать это в следующий раз!

По дороге мы остановились, чтобы освежиться и выпить прохладительный напиток. А пока Мануэль пошёл прогуляться с Чарли, я наблюдала за воробьями.

Испанские черногрудые воробьи поменьше наших воробьёв. Они просто помельче, компактнее и, чего я никогда не замечала, самцы отличаются от самочек своей нарядной одеждой.

Самочки - однородного серо-бурого цвета, а вот у самцов верх тела коричневый в чёрных отметинах, низ беловатый с чёрным горлом и грудью, на боках тёмные продольные пестрины. Головка коричневая, с белыми бровями и щеками.

Это самочка, а самец – по сравнению с ней, очень нарядный.

Они любят размещать свои гнёзда в углублениях стен, щелях крыш.

Как здесь, например, на этой стоянке у автозаправки, на потолке виднеются металлические люки. Кажется, что люк закрыт очень плотно, а, тем не менее, этот маленький черногрудый воробей там просто исчезает!

А вот и виднеется маленькое окошко, быть может, какой-то вытяжки. И в этом углублении у воробьиной парочки там гнёздышко. Вполне вероятно, что там у них уже отложены маленькие яички. Потому что они очень бдительно охраняют своё гнездо, причём, вдвоём. Если один находится в гнёздышке, то другой – рядом на крыше готов отогнать чужого.

Пауза закончилась, и мы, закрывшись в машине от горячего воздуха, включили кондиционер.

Андалусия – самый жаркий регион Европы. И если смотреть на неё сверху, с полёта самолёта, то она обозначится преобладанием жёлтого цвета, выгоревшей на солнце травы, большим количеством оливковых плантаций.

Оливковые деревья, очевидно, вскоре после посадки обрезаются, потому, что дерево почти от земли разрастается в трёх стволах. А так же обрезаются верхушки для того, чтобы удобнее собирать урожай. Урожай собирает специальная машина, после того, как застилается земля.

На пути встречаются в своём большинстве низкорослые сосновые, пихтовые деревья.

Ну вот, мы и проехали провинцию Хаен…

Проезжали мимо посёлка, где были у самой дороги старые, начавшие уже разрушаться дома.

А вот и “la Plaza de toros”! Понятно, местные жители любят это кровавое зрелище – убийство диких быков.

Проехав это местечко, захотелось остановиться, чтобы перекусить и, как раз увидели некий «дикий» съезд с дороги.

Мы съехали на сухую песчаную, с крупными и мелкими камнями, дорогу. Справа от меня на гористой местности был лес. Чуть вдалеке я заметила быков. Сначала я подумала, что это пасутся коровы. Но потом рассмотрела ближнего ко мне быка – это было молодое красивое животное, с чёрной блестяще - глянцевой шерстью.

Он заметил нас и повернул голову в нашу сторону. Поэтому я увидела довольно большие и острые рога быка. Чуть подальше стояли и другие, светлого цвета быки и собирали себе в пищу, наверное, траву.

Мне так хотелось там, поблизости остановиться, но мой муж проехал мимо, подальше от опасности, хоть эта территория была ограждена сеткой.

Мы остановились, присели на каменную скамью, застелив её бумагой, поставили свою корзинку с едой, чтобы поесть. Было очень тепло, ну очень жарко!

А я всё думала о том, что совсем недалеко, в метрах тридцати от нас паслись эти прекрасные и опасные животные – дикие быки, которых разводят для кровавых зрелищ людей…

Я ещё долго была в состоянии восхищения, под впечатлением того, что видела!

Мануэль – хороший водитель, осторожный и выносливый. А что мне нравится в нём очень – он никогда не ноет за рулём, никогда меня не упрекает, что я сплю или ещё чего.

Но в незнакомом месте, городе – моему мужу нужна моя помощь, как пилота.

Итак, мы двигались в направлении Барселоны. Постоянно поднимаясь в гору или опускаясь с горы. То и дело закладывало уши, а то при глотании в челюсти чувствовался щелчок.

Далеко впереди виднелись горы и чёрные тучи.

Продолжаем ехать, ничего не подозревая.

И вот, перед нами необычное зрелище – чёрное кольцо тумана надето на гору, как кольцо на пирамиду из детства моей дочери.

Мы постепенно въезжаем в чёрный туман.

Неожиданно на нас обрушивается сильный дождь. И постепенно нас сковывает страх, потому что становится понятно, что этот сильный дождь превращается в крупные кусочки льда, громко стучащие по стеклу и по кузову нашей машины.

Казалось, что стёкла рассыпятся вдребезги, и так бы, наверное, и было, если бы постоянно не работали «дворники», а на машине останутся вмятины от падающего льда.

Некоторые машины постепенно съезжали на край, останавливаясь.

Когда я взглянула за обочину, то увидела, как вода из ручья превращается в реку.

Очень медленно, с включенными фарами мы ехали по автобану. Видимость была не более двух метров.

Мой муж молчал, а я в эти минуты понимала этот страх и вспоминала наше прощание с Антонио и Аллегри.

Мануэль сказал: «ничего не случится, я еду осторожно…»

А я подумала: «Господи прости ему, он не понимает, о чём говорит…»

И вот теперь мы были во власти стихии и понимали, что никак не можем повлиять на происходящее, понимали, что не сможем себе ничем помочь, что мы находимся в руке у Бога…

И он, и я в эти минуты имели разговор с Богом…

Мы медленно двигались в чёрном тумане, напряжённо следя за светящимися фарами передней машины.

И не заметили, когда в одно мгновение, вдруг оказались на светлой и сухой дороге.

Когда мы перевели дух, я сказала мужу: «хочешь, я расскажу тебе одну историю, которая мне вспомнилась?»

«Да, охотно…»- ответил он.

«Эта история произошла в сталинские времена, в семье, где была верующая жена и неверующий муж.

Однажды вечером муж, как обычно, вернулся с работы.

«Жена, а что сегодня у нас на ужин?»- спросил он, открывая кран, чтобы помыть руки.

«Если Бог даст, то вареники»,- кротко ответила жена и поставила тарелку на стол.

Муж, с ухмылкой, вытирая о полотенце руки, говорит: «Чего ж там, твой Бог даст?

Вот они вареники, на столе. Сяду и буду есть!».

Как только он протянул к тарелке вилку, раздался настойчивый стук в двери.

«Чёрный ворон» НКВД в этот тёмный вечер увёз Ивана, так и не успевшего съесть ни одного вареника.

Через пятнадцать лет, однажды вечером всех встрепенул стук в двери.
 
«Кто там?» - тревожно спросила хозяйка.

«Если Бог даст, то твой муж, Иван!»

«Это правда!» - воскликнул мой муж Мануэль с облегчением вздохнув.

Я рассказала ему, что наша история началась ещё вчера, когда он поручился Антонио, что в дороге ничего не произойдёт, как будто и вправду всё зависит только от его осторожности! Зато теперь он знает намного больше…

Мы ехали, нам было спокойно, и я стала засыпать…

А проснувшись, мне очень захотелось дыни, которую я уже увидела в своём воображении.

Теперь осталось найти стоянку. Для того чтобы добраться до туалета, Мануэлю пришлось меня везти на роллаторе под горку в здание отеля. Благо, что для инвалидов всё усмотрено. Спустившись снова вниз, мы достали из сумки багажника дыню. Разрезав дыню пополам, Мануэль сказал мне, что эти семечки с удовольствием поклюют птички.

Как только он это сказал, я заметила вблизи любопытного воробья, который всё-таки не решился приблизиться к нам. Но как только я бросила немного семечек, воробьишки начали слетаться и один за спиной у другого, ожидать когда, же мы удалимся.

«Смотри,- сказала я Мануэлю, выбрасывая всю внутренность дыни на асфальт перед нами,- мы уедем, а у них будет фиеста, и они будут благодарить Бога за угощение!»

Я с наслаждением съела две душистые скибки дыни, глядя на собравшуюся стайку воробьёв, всё ещё ожидающих нашего отъезда, и с приподнятым настроением снова устроилась в машине, мы отправились в путь!

А дальше мы ехали в горы и в вечер, намереваясь, если Бог даст, ещё до ночи переехать границу с Францией.

Доехали…

Остановились на стоянке и устроились в машине…
 
Спокойной ночи Испания, спокойной ночи Франция...